"Да, да, я схожу с ума, - прошептал он. - Этот голос..."
"Нет, Вугар, ты в здравом уме, - нежно рассмеялась Арзу, - вытри слезы и посмотри на меня..."
Вугар нерешительно протер глаза и, боясь снова обмануться, взглянул в окно. И правда, там, где минуту назад ярко светила луна, улыбалась Арзу.
"Ты ли это, любимая?" - Он снова рванулся к окну, и снова оковы не пустили его, он свалился на пол, но почему-то не почувствовал боли.
"Как я счастлив, Арзу, что ты пришла! Я так тосковал по тебе, не верил, что ты простишь меня..."
"О чем ты? Что сделал ты, чтобы я не простила тебя?"
"Я оскорбил тебя..."
"Ты ни в чем не виноват, дорогой... Это козни ведьмы Мархамат!..."
"Да, да! Но я не имел права так вести себя".
"Не надо! Не вспоминай об этом, ведь ты отомстил Мархамат за нас обоих. О чем же горевать?"
"Отомстил? Когда?"
"Или ты забыл, как вынул из ножен меч Кероглы, взмахнул - и вмиг голова Мархамат покатилась по полу?..."
"Что ты говоришь, Арзу? - в ужасе воскликнул Вугар. - Да я за всю жизнь у курицы пера не вырвал..."
"А Мархамат ты отсек голову, я это своими глазами видела! За это тебя заковали в кандалы и бросили сюда".
Вугар с тоской взглянул на железные ржавые кандалы.
"Что случилось, Вугар, почему ты опечалился?"
"Проклятые цепи, они не дают мне приблизиться к тебе!"
"Нет, Вугар, отныне мы всегда будем вместе! По ночам я буду приходить к тебе луной, а днем - ясным солнцем. Я никогда не покину твоего окна, я не позволю, чтобы в ресницах твоих дремала печаль..."
"Так бывает только в сказках..."
"А сейчас прощай, мой дорогой, утро на пороге, я скоро вернусь".
"Не уходи, Арзу, душа моя не вынесет разлуки".
"Не горюй, я вернусь, только сменю лунную одежду на солнечную".
Арзу поднесла к губам белые светящиеся пальчики, послала ему воздушный поцелуй и быстро растаяла. Наступил мрак...
Глава пятая
Вугар спал долго.
Уже солнце клонилось к закату, когда Джовдат вернулся домой. Увидев Вугара все еще в постели, он искренне изумился:
- Дорогой мой, сколько можно дрыхнуть? И тебя еще не мутит от сна?
Вугар не слышал его, не в том он находился состоянии. Он лежал на спине, голова сползла с подушки, дыхание было глубоким и прерывистым.
Джовдат подошел к нему поближе, уложил голову на пуховую подушку, поправил одеяло, сбившееся у ног. "Вот разоспался, - подумал он. - Ну ничего, пусть спит сколько хочет, не стану будить..." Стараясь не шуметь, он медленно спустился вниз, к детям.
Жена суетилась на кухне, собираясь разогреть еще утром приготовленные лакомые блюда.
- Не торопись, - сказал ей Джовдат. - Не проснулся он еще... Видно, много бессонных ночей выпало на его долю в последнее время. Подождем, пока выспится всласть и сам встанет...
Гонча насупила красивые брови, - так старалась, трудилась - и все пропадает! С досадой сняла она с огня кипящий казан и стала убирать со стола парадную посуду.
Джовдат очень устал, по его лицу было видно, что он изрядно проголодался. Взглянул на сыновей, которые обиженно глядели на него снизу вверх, ожидая, когда отец наконец обратит на них внимание и позовет к столу. Девочка сидела в люльке, ухватившись пухлыми ручонками за деревянные края и слегка покачивая ее, глядела на отца черными глазками и негромко что-то бормотала. Джовдат взял девочку на руки, подбросил ее, поцеловал и усадил себе на колени.
- Гонча, - обратился он к жене. - Я просто умираю с голоду. Налей мне хоть половник того варева, что приготовила за упокой души твоего деда. Я должен снова уйти, назначил совещание. Постараюсь провести поскорее и вернуться. Может, и Вугар к тому времени проснется. Вот тогда мы спокойно насладимся твоими блюдами.
Но Гонча не послушалась мужа и налила ему вместо одного половника целых три, знала, что мальчики тотчас подсядут к столу и потребуют, чтобы отец кормил их из своей тарелки. Так и случилось. Не прошло и трех минут, тарелка была пуста.
* * *
Джовдат вернулся поздно вечером, а Вугар все не просыпался. Около полуночи Джовдат решил лечь и постелил себе в той же комнате, где спал Вугар. По обычаям сельского гостеприимства, не положено гостя на ночь оставлять одного.
Он уже стал задремывать, как вдруг ему показалось, что Вугар зовет его. Джовдат быстро вскочил, плохо понимая, что происходит. Вугар метался на постели, громко стонал, просил у кого-то прощения, смеялся, плакал, ругался. Джовдат включил свет. Вугар был без сознания, грудь его, так же, как утром, тяжело вздымалась, красное лицо было покрыто мелкими капельками пота, словно его водой обрызнули, глаза полуоткрыты, кончики ресниц как-то странно подрагивали.
Он же болен!.. Джовдат растерялся: что делать? Как помочь больному? Какое лекарство полагается давать в таких случаях, да и что это за болезнь? Врач далеко, на другом краю деревни, надо идти через крестьянские дворы, где на ночь спускают собак-волкодавов. Самое разумное дождаться утра. "Может быть, Гонча что-нибудь придумает?" - мелькнула мысль, и Джовдат, быстро одевшись, спустился вниз, разбудил жену.
Всю ночь они не отходили от постели больного, отирали пот с его лба полотенцем, давали пить. Едва стало светать, Джовдат, вытащив из частокола, окружавшего усадьбу, дубинку потолще, чтобы в случае чего отбиться от собак, побежал за врачом.
Врач, старый, убеленный сединами, осмотрев больного, только покачал головой. Опыт у него был немалый, и он без труда поставил диагноз - тяжелое нервное потрясение.
Услышав такой диагноз, Джовдат очень огорчился. Слова "нервное потрясение" он истолковал как "душевная болезнь". Неужели Вугар сошел с ума?
- Что же нам делать, доктор, что вы посоветуете? - испуганно спросил он.
- А ничего, - спокойно ответил врач. - Сон и тишина вот все лекарства. Не будите его, пока сам не проснется.
Хладнокровие доктора не понравилось Джовдату, он недружелюбно поглядел на него.
- То есть как это ничего? - с упреком воскликнул он. - Никаких лекарств? Что же, он так и будет лежать голодный? Да у него целые сутки куска хлеба во рту не было...
- Голодная смерть ему не грозит, - усмехнувшись, ответил врач. Постарайтесь, чтобы в комнате было тихо, никто не раздражал бы его, а проснется - сразу и аппетит появится.
Прощаясь с Джовдатом, врач, перехватив его недовольный, укоризненный взгляд, остановился и все так же хладнокровно добавил:
- Терпение, друг мой, терпение. Подождем до завтрашнего вечера. Если не придет в себя, будем думать, что делать. Но я не сомневаюсь, все обойдется.