Проходить порталами мне очень не нравилось, моё новое тело не очень дружило с собственным вестибулярным аппаратом, поэтому ещё на входе в портал я вцепилась в Тайрина всеми доступными конечностями и старалась вжаться в приятно рельефное тело собственного начальника, в надежде что этот мир ещё долго не узнает про харассмент. Мужчина, не подвёл и обвил меня руками, надёжно удерживая в вертикальном положении. Из головы моментально испарились негативные мысли, прихватив с собой и парочку обыденных, оставив только трепет от тепла мужского тела, к которому я была прижата. Ох, скорее бы развод уже, пытка от близости к конкретному этому мужчине с каждым днём становится мучительнее.
— Прибыли, Дарина, — раздался около самого ушка голос Тайрина, запустив по позвоночнику целый табун мурашек. — Сама стоять сможешь? — Щекутнув дыханием, осведомился искуситель.
— Если продолжишь её так обнимать, то сама она сможет только полежать. — Ворчливо пробурчала за спиной фея, вызвал одобрительную улыбку на лице мужчины.
Демонюка он — коварный, красивый, обходительный и безумно притягательный. Такому только яблочки по бросовой цене в раю впаривать. Ррр, с ума меня сведёт.
— Могу, могу, отпускай, — пробухтела, отводя взгляд от чувственных губ и переключаясь на разглядывание, открывшегося пейзажа.
Стояли мы в центре небольшой площади, окружённой аккуратненькими небольшими домиками. Дворики чистые, в окнах занавески развиваются, откуда-то доносится аппетитный запах свежей выпечки. Сельская идиллия, однако. Неплохо так живут на окраине империи, оказывается. Или это конкретно в этой деревне так? Помниться, что Рози рассказывала про посадки местного владетеля, на которых местное население умудряется неплохо для крестьян зарабатывать, что ж, огромный плюсик в карму, владельцу данной земли.
Уступив моей служанке ведущую роль, мы стройной гурьбой двинулись к дому Рози. Фейка беззастенчиво подлетала к домам и красовалась перед высыпавшими на улицу жителями, мимоходом колдуя над цветами, что расцветали в мгновение ока, чем вызывала шквал восторга у ватаги детишек, что пристроились за нами. Шумную компанию не смущали даже нахмуренные Грэм и Дорин, верными псами, следующие за нашей необычной для этой деревни процессией.
Недалеко от дома Рози, расположенного почти на самом отшибе, толпа детишек незаметно растворилась в приусадебных участках, оставив нас наедине с осязаемым горем, проживающих в нём людей. В отличие от остальных строений в деревне, в доме Рози ставни части окон были заколочены, а остальные подслеповато смотрели на мир мутными, грязными стёклами. Палисадник пестрил проросшими сорняками, тут и там виднелись кучки мусора, сломанных веток. Одним словом разруха и запустение. Рози судорожно всхлипнула, видать за год, что не приезжала в отчий дом, многое тут поменялось.
— Не плачь, сейчас мамку вылечим, отца на трезвость благословим, денежек оставим и выходных тебе парочку дадим и наладишь тут всё. — Успокаивала мелкая, служанку, аккуратно гладя её по руке и тихонечко воздействуя на неё магией. Я уже навострилась различать потоки сил, исходящие от феи и даже отличать направленность воздействия.
Девушка, просияв нырнула в недра дома, а нас, попытавшихся повторить её маневр, некультурно оттеснили амбалы и прошли во внутрь. «Охрана, встаёт охрана» звучало в голове, пока я старалась глупо не хихикать, как-то не располагает повод нашего визита к веселью, но и привыкнуть к молчаливому сопровождению огромных стражей было тяжело. В старой жизни как-то без охраны всю жизнь обходилась, а тут всего неделю, как в новом мире и уже под тотальным то ли контролем, то ли конвоем.
Приподнятое настроение вмиг улетучилось, стоило переступить порог дома. Затхлый запах ударил в нос, сшибая с ног вонью давно немытых тел и прокисших продуктов. Господи, у Рози же младшие брат с сестрой есть, нельзя же детям в такой антисанитарии находиться. В замешательстве крутила головой, стараясь разглядеть следы детей, но в поле зрения появилась фея:
— Нет детей, только папаша в хлам пьяный, дети у родни какой-то. Пошли, там мать совсем плоха. — Обеспокоенно махая крыльями и набирая скорость, указывала направление Кнопка.
— Вот же срань… — Не сдержалась, отдёрнув засаленное одеяло с полуживой женщины. Несчастная женщина напоминала скорее оживший труп, чем живого человека. Тощая, грязная, пролежни перешли уже в состояние язв, дыхание еле угадывалось, а метка оказалась не просто пятном, как я думала, а мерзкой коркой полузасохшей кожи, сквозь которую сочилась сукровица.
— Дарина, возьми её за руку, сосредоточься на боли, на желаниях. Почувствуй её. — За спиной раздался сосредоточенный голос Элины.
Как и было сказано, я честно сосредоточилась на женщине, но сперва ничего не происходило и кроме неприятного запаха, заполонившего грязное жилище, я не чувствовала ничего. Так не должно быть, я обещала Рози, детям нужна мать! До рези в глазах зажмурилась, я не могла сдаться, это просто нечестно. Я же ведьма, чёрт возьми!
Пока я мысленно себя ругала, не заметила, как в груди опять появилось жжение. Сила, моя сила со мной согласна. Женщина должна поправиться! И тут на меня хлынул поток боли, заставив до скрежета сжать зубы. Как же больно, Азалия не заслужила такой адской боли. Но помимо боли были и эмоции — желание жить, сожаление, что бросает детей, злость на мужа и даже надежда от нашего появления. Много разных эмоций, которых даже оглушающая боль не способна была перекрыть. Меж тем, краем сознания я улавливала мерный речитатив Элины, указывающий, что делать.
Как могла, следовала инструкциям, но в какой-то момент поняла, что не справляюсь. Все эти «направь поток силы в источник боли» сейчас были не к месту, женщина вся целиком представляла собой сгусток боли. Каким-то внутренним чувством я поняла, что достаточно моего желания её излечить, подкреплённого непрерывным потоком силы, и я решила довериться. Кнопка ободряюще гладила меня по руке, оказывая то ли моральную поддержку, то ли забирая часть боли, что я перехватывала у умирающей женщины.
И я вливала силу, желала этой несчастной женщине жизни, ревела и дальше вливала свою магию в неё. Мир мигал, то мерк, то снова расцветал красками. А в какой-то момент краски мигнули окончательно и я почувствовала, что повалилась на пол.