— Ты же понимаешь, что физически она практически здорова? — В который раз повторяла Тайрину одно и тоже. — Её, как породистую овцу, продают на разведение, любимый умер, мать — стерва бездушная, конечно она жить не хочет. Поверь, я Сабрину понимаю, как никто.
— И? Что делать? — Сокрушённо пролепетал мужчина, запуская в очередной раз руки в свою и без того, растрёпанную шевелюру. — Я не могу отменить помолвку, не могу воскресить Рена, не могу её спасти. — Последние слова, произнесённые им, звучали приговором.
— Рин, благослови её. — На ухо подсказала Кнопка.
— А потом меня казнят? — Скептически хмыкнув, пристроилась рядышком к удручённому Тайрину.
— А ты аккуратно. Не обязательно же её на революцию благословлять. И вообще, не пойман — не вор. — Распаляясь от гениальности своей идеи, искала оправдания крошка.
Вот ведь, мелкая провокаторша. Ещё и Тайрин, как-то подозрительно активно начал ёрзать, на глазах оживая. Вот как я её благословлю? Вернее на что? На жизнь, чтобы её, как корову на убой сразу отдали? Не верю я, что в гареме с таким диким и абсурдным для меня отношением к женской чести, девочке понравится. Да и сам гарем? Удобно, конечно, если ты мужа ненавидишь и встречаться часто не желаешь, но ведь это гарем, насколько помню из нашей истории, при всем внешнем комфорте, жилось там девушкам не ахти как весело и долго, бабский коллектив, однако. И вот на это я должна её обречь? Сменить одну золотую клетку на другую?
— Ты слишком загоняешься. Если Тай одобрит, то дай ей надежду, помоги обрести смысл. Если не полная дура, то сбежит из своих дворцов и пусть вон Сонию в гарем сдают. Дай ей шанс хотя бы понять, чего она сама хочет от жизни, ты вон разобралась, а чем она хуже?
— Она всегда грезила академией, но али Варн, против образованных женщин. Сабрину не то, что в академию не приняли, ей даже учителей отменили практически всех. — Вздохнул Тайрин, явно не одобряя такое положение дел.
— Поправь, если я не права. Ты готов пойти против своих, рискнуть не знаю даже чем… должностью, положением, может и жизнью, ради призрачной надежды, что Сабрина оживёт?
Мужчина кивнул не задумываясь. Похвально, конечно, но мне то что делать?
— Ты же понимаешь, что я не стану ей помогать покорно принять незавидную судьбу? — С затаённой надеждой на отказ, аккуратно спросила я.
Ну да, не нравилась мне вся эта история. И если уж совсем честно, то плевать мне на Сабрину, я её первый раз в жизни видела, а свою шкурку я любила и люблю и расставаться с ней не намеривалась. Да и не верила я, в то, что девочке дадут спокойно жить, после сорванной выгодной свадьбы. Слишком уж ставки высоки. А вот в то, что всех причастных покарают со всей изощрённой старательностью — охотно.
— Если она захочет учиться и бежать, я помогу ей добраться до демонов. — По ахнувшей фее, стало понятно, что я о чем-то не в курсе, но вариант рабочий.
Преотличненько просто, ещё и демоны, мало мне магов, ведьм, феи.
— Кнопка, ты видимо в курсе, скажи сейчас одно: её там не достанут? — Прикрыв веки и смиряясь с судьбой, спросила я.
— Если грамотно всё провернуть, то не достанут. — Немного задумавшись, заключила фея.
— А нас? — Имея ввиду отнюдь не эмиграцию к демонам.
— Не должны, следов то не останется, так что любые факты за уши притянуты будут, но тут сама понимаешь, — многозначительно развела руками фейка, подтверждая правильность хода моих мыслей.
— Если я потом останусь крайней, то я вас обоих прокляну. — Ни капли, не кривя душой, пообещала обоим.
Присутствующие, оценив мой ни разу не боевой настрой, отошли подальше и оставили меня один на один с девочкой. А я смотрела на неё и вместо несчастного ребёнка, видела только свою тушку, подвешенную на крюки в пыточной. И если метка, снялась запросто, я даже потери сил толком не почувствовала, то вот с жизненными силами случилась загвоздка, она просто отторгала весь поток, развеивая мои силы в пространстве. Да и благословение не выходило никак. Всё упиралась в искренность, а вот искренне в тот момент могла только проклясть, ну технически конечно благословить, но с жирным таким знаком минуса.
— Извини, Тайрин, но не могу, — отойдя от кровати и не смотря на мужчину, окончила попытки. — Но ей хотя бы не больно.
Вспомнилась любимая фраза моего отца, настоящего отца: «не хочешь срать — не мучай жопу». Не шибко элегантно, конечно, но зато точно описывала сложившуюся ситуацию.
Кнопка задумчиво рассматривала меня, долго рассматривала, а потом начала тихонько утешать Тайрина, снова замкнувшегося в себе. Вот вроде и стыдно, надежду ему дали, ну а с другой стороны, вообще не моя затея была, вот пусть и отдувается.
— Неужели нет никакого шанса? Трудно разве произнести пару фраз? — Поинтересовался он печально, причём у фейки.
— Да не сработает это, она же ведьма, ей формул не полагается, а твоя мачеха, очень доходчиво донесла до подсознания, где место твоей сестры и где наше, если не послушаемся. — Сморщив крошечный носик, отмахнулась от него Кнопка. — Да и не стоит. Путного ничего не выйдет сейчас, знал бы ты какие там мысли в голове ворочаются — сам бы запретил. — Вздохнула фея, устраиваясь обратно на мужское плечо.
— Хватит устраивать трагедию, — зло припечатала я. — Не хочет жить — её выбор, с чего вообще все должны вокруг неё на задних лапках прыгать? Вы же в курсе, что она слышит нас? Только решила, что слишком несчастна, чтобы ухватиться за шанс, в котором с неё перестанут сдувать пылинки.
— Она несчастная девочка… — начал вяло парировать Тайрин, но без особо огонька.
— Да что ты?! Несчастные дети умирают с голода или от болезней, но до последнего борются за жизнь, какой бы поганой она не была, воруют, убивают, но цепляются за каждый день. А Сабрина просто избалованная девка, привыкшая, что окружающие её в зад целуют, только по праву рождения. Вот почему решив сбежать, она не отреклась от рода? Гордость не позволила титула лишиться или страх, что без него ей придётся стать как все — учиться, работать, отвечать самой за свои поступки? Как из золотых тарелок есть, то пожалуйста, а как пришла пора платить по счётам, так сразу «несчастного ребёночка обижают». — Яростно выговаривала всю правду-матку в лицо мужчине, чувствуя как со стороны кровати нарастала волна неудовольствия. Ага, поганка избалованная, не нравится слушать что-то кроме лести.
— Ты же видела мамашу, — хмыкнула Кнопка, поддерживая новую тактику. — От осинки не родится мандаринки.
— Да с чего вы это взяли то? — Возмущённо заорал на нас Тайрин. — Вы её даже не знаете.
— А сам то знаешь? Когда ты с ней общался последний раз, если даже не знал, что она не хочет к этому принцу? — Вздёрнув крошечную бровь, спросила фея. — Ты же в курсе, что я мысли читаю, а Дарина чувствует эмоции?
— Нет, она добрая, хорошая, пусть и наивная девочка, — упирался мужчина.
— Ты сам-то в кого такой наивный? Вроде взрослый мужик, с преступлениями каждый день встречаешься и в сказки веришь, — напирала я на Тайрина, чувствуя, что Сабрина уже на точке кипения. — Ты готов ради неё жизнью рискнуть, но думаешь она оценила? Да плевать ей, даже если в лепёшку расшибёшься и свадьбу эту отменишь и то спасибо не скажет, примет как должное, ты ведь верный пёс в их роду.
— Да нет же! — Раздался возглас со стороны кровати.
И если мы с феей были к этому готовы, то Тайрин по инерции ещё несколько мгновений сверкал зло на меня глазами и сжимал кулаки. А когда до него дошло произошедшее, то он резко кинулся к сестре, сметая с дороги кресло.
— Саби, ты очнулась, — прошептал, заключив девочку в такие крепкие объятия, что мы даже хруст рёбер услышали.
— Не за что, дальше сами, — хмыкнула я, собираясь покинуть место воссоединения семьи, но в последний момент решила всё-таки добавить ложку дёгтя им в их бочку. — К слову, я ни в чем не покривила душой и всё прозвучавшее, пусть и грубая и некрасивая, но правда.
Уходили мы не прощаясь и не оборачиваясь, к слову, нас никто и не пытался задержать.