С одного грузовика на ходу спрыгнул Хаук и побежал к его дому.
Грунделов придал лицу приветливое выражение, но унтер–офицер, не заметив его, пробежал к двери.
«Интересно, пригласит ли он меня на торжество?» — подумал кузнец, входя в дом.
Хаук уже сидел на диване рядом с Гердой. На Герде было красное платье, которое она надевала лишь по праздникам.
— Ты весело смеешься… — услышал кузнец обрывок фразы Хаука.
Поздоровавшись с парнем, кузнец спросил:
— Когда у вас торжество начнется?
— В девять.
— И ты еще здесь сидишь!
— Успею.
И как ни в чем не бывало Хаук продолжал свой разговор с Гердой, так и не пригласив кузнеца на торжество.
— Я вижу, меня вы не причисляете к симпатизирующим?! — крикнул кузнец, когда Хаук с Гердой выходили из дому.
Ответом его не удостоили.
«Я им и не нужен! Не нужен, и все тут!» — с раздражением подумал кузнец.
* * *
В надежде, что муж возьмет ее с собой на торжество, жена Грунделова надела лучшее платье. Она ждала, что муж пригласит ее, но ждала напрасно. Убедившись, что она ничего не дождется, женщина встала и, ничего не сказав мужу, вышла из дому.
Увидев это, кузнец рассердился.
«А что, собственно говоря, связывает меня с богатеями? По сути дела, ничего. Правда, они принимали меня за своего. За это и Герда меня не раз упрекала. А теперь вот я остался один–одинешенек. Не ошибаюсь ли я? Хотя нет! Посмотрим, кто дольше выдержит: так просто я к ним на поклон не пойду. Они еще попросят меня!»
Кузнец прислушался. Ему показалось, что он слышит музыку, доносившуюся из кафе. «Неужели они танцуют? Посмотреть бы!»
Он встал и пошел туда. Теперь музыка слышалась отчетливо. Поднялся по ступеням, вошел. В зале было накурено и шумно. «Интересно, где сидит Анна–Мария?» И тут он увидел жену, которая сидела и разговаривала с солдатами.
Кузнец подошел к стойке и заказал себе рюмку водки. Осмотрелся и увидел, что неподалеку от него Шихтенберг разговаривает с каким–то офицером.
— Гельмут! — воскликнул Шихтенберг, заметив кузнеца. — Значит, и ты пришел! — И он похлопал его по плечу. — У нас теперь есть настоящий шеф. — Он показал на офицера. — А ты к нам еще не надумал переходить работать?
Грунделов выпил водку и подумал: «Значит, еще не отказались от своего?»
— Зачем мне ваш шеф? — спросил он. — Мне лично шеф не нужен, Желаю успеха! — Расплатившись, он вышел из кафе.
* * *
Уезжая в подшефный сельхозкооператив, Кастерих решил не брать с собой жену. Теперь ему не с кем было танцевать, да и крестьяне его не отпускали: все тянулись чокнуться с ним и выпить, так что он, можно сказать, не отходил от стойки.
Кастерих провел рукой по волосам. От выпитого немного шумело в голове. Он решил выйти на свежий воздух.
«Бетти, наверное, уже спит», — подумал он, оказавшись на улице. Вспомнил о том, что им скучно живется, что отношения их фактически зашли в тупик. В зале много женщин, но все они не такие красивые, как Бетти. Исключение — Герда. Она чем–то похожа на Бетти, только намного моложе. Все женщины, что танцуют тут, веселые и довольные. Да и может ли быть иначе: у них есть любимая работа, которая увлекает их. Все они пустили в землю, на которой живут и работают, глубокие корни. Кастерих услышал звуки польки и радостные голоса танцующих.
Он вернулся в зал и пригласил Герду на танец.
Чтобы лучше видеть лицо девушки, Кастерих немного откинул голову назад.
Неожиданно Герда спросила его:
— А вы давно женаты?
Он молча кивнул.
— Хочу задать вам один вопрос, да вот боюсь…
— Пожалуйста, спрашивайте, Герда.
— Понимаете, у нас в кооперативе много скота, а животноводов с образованием нет.
— И что же?
— Я хотела бы пойти учиться в институт, но это три года!..
— В наше время учиться никому не запрещается, было бы желание.
— Конечно, это так. Но мы с Вернером хотим пожениться, а я не знаю, как он к этому отнесется…
— Не беспокойтесь, я сам с ним поговорю.
— А ваша жена тоже училась?
— Н–нет… — замявшись, ответил он.
Танец кончился. Офицер отвел Герду на ее место.
«Какая девушка: красивая, умная, — подумал он. — Я вот учу солдат военному делу, учу их жить, а сам дома никак не могу найти общего языка с женой. Значит, я что–то просмотрел, что–то сделал не так».
* * *
В полк Вернеру нужно было вернуться только утром в понедельник, поэтому, распрощавшись с товарищами, он с Гердой вышел из кафе. Взявшись за руки, они, пошли по улице мимо палисадников, из которых на них смотрели белые, желтые и красные георгины.
Герда шла, прижавшись к Вернеру.
Несколько дней назад Шихтенберг сообщил Герде решение правления кооператива послать ее на учебу в институт. Она с радостью заполнила все полагающиеся анкеты и теперь ждала вызова. Единственное, чего она не знала, как рассказать об этом Вернеру.