Глава 9
Входящий в атмосферу «Сокол» мелко дрожал, передавая в салон нагрузку, идущую от крыльев и фюзеляжа. Звук действовал Джейд Ранник на нервы. Вдобавок ей не нравился роскошный интерьер челнока — плющевой ковер цвета опавшей листвы, блеск хромированной обшивки, серебряные держатели для бокалов с амосеком и лакированное дерево. Она привыкла к сводящей живот тряске боевого лихтера, истошному завыванию сирен и бьющему по глазам красному свету, предупреждающему об огневом контакте. Даже служба на инквизитора не успела выбить из нее подобных привычек. Голые металлические скамейки и похожие на загоны для перевозки скота отсеки нравились ей больше, чем мир тонко выделанной кожи, изысканных запахов и мягкого бархата.
— Расслабься, — посоветовал сидящий в низком кресле Аугим Нзогву, отвлекаясь от пролистывания инфопланшета.
— Вы же меня знаете, мне кажется, что мы не в воздухе, а в каком-нибудь губернаторском дворце.
Еще четыре человека из свиты — Вельт, Тибальт, Янус и Роулинг расположились ближе к корме и в разговор не влезали. Оперативники негромко посмеивались, вспоминая веселые деньки.
— Просто наслаждайся видом. Первое впечатление крайне важно. Кстати, о первых впечатлениях… — он покопался в контейнере на полу и достал пакет черного пластека. — Это для тебя.
— Что там? — Джейд подозрительно сощурилась. Интуиция ее не подвела, открыв пакет, она увидела складки великолепного платья из сапфирового шелка и золотого шитья. Настроение испортилось окончательно. — Не вариант, — быстро добавила дознаватель.
— Вариант. Понтифик пригласил нас сегодня на проповедь и бал в честь последней Трапезы Святого Этрика, так что мы должны выглядеть подобающе. Переоденешься в апартаментах.
— Это Дамар вас надоумил? — Дамар состоял в их команде в качестве еще одного агента. Вместе с несколькими помощниками он уже находился на поверхности и прямо сейчас занимался внедрением в трущобы пилигримов. Ранник многое бы отдала, чтобы быть с ним, на полевом задании. Вместо этого впереди её ждал торжественный и скучный прием, на котором они должны будут убедить понтифика Гильермо де Граттио, что никаких расследований в его епархии инквизиция не проводит.
— Ранник, бери платье.
Янус и Роулинг насмешливо фыркнули, Тибальт хохотнул, Вельт промолчал. Все четверо знали, как она не любит подобные вещи.
Понимая, что спорить бесполезно, ведь фактически она получила приказ, женщина одернула тяжелую занавеску и принялась рассматривать местность.
Серые облака разошлись, позволяя увидеть великий Понтифракс, служащий домом пятидесяти миллионам жителей. Столица-святыня Благочестия V располагалась в излучине реки Амарик. Сверху она казалась бесконечной чередой куполов храмов, базилик, шпилей и колоколен. В сумрачной глубине между циклопическими сооружениями кипела жизнь, в то время как отражающийся от золотых крыш свет ревниво скрывал недостатки города, выставляя его в виде сверкающего самоцвета. Но дознаватель знала, что все не так радужно. Драгоценный самоцвет был окружен нищетой и грязью. За пределами помпезных культовых сооружений теснились хибары бедноты и паломников, которые за века превратили подобные кварталы в чудовищные лабиринты неказистых построек, уходившие далеко под землю, сливающиеся с канализациями и поднимающиеся вверх так далеко, как позволяли выдержать хлипкие несущие конструкции.
Ранник множество раз доводилось наблюдать двойственность Империума Человечества. Противостояние величия и нищеты не вызывало у нее особых эмоций. Чаще подобное можно было встретить в городах-ульях, где невообразимо богатые семейства жили в километровой доступности от бедноты, погрязшей в болезнях и страданиях и от рабочих, чья жизнь стоила меньше, чем патрон для иного пистолета. Просто здесь контраст между громадными зданиями Экклезиархии, окнами-витражами в сотню футов, золотым блеском тысяч горгулий и мраморных статуй, изображающих святых-мучеников Имперского Кредо и ветхими лачугами терзаемой обскурой и иными наркотиками бедноты казался особенно сильным.
День на планете длился долго, почти вдвое длиннее стандартного терранского. В городе-святыне пользовались четырехчасовыми циклами активной деятельности и сна. В апартаментах для почетных гостей, расположенных в здании Почтения, они отдохнули, постаравшись привыкнуть к чуть более ощутимой силе тяжести. Когда приблизилась длинная ночь, все переоделись и отправились на пир в честь Святого Этрика.
Джейд знала, что ее внешность мужчины находят красивой, но сама она данному факту особого значения не придавала. И к своему нынешнему наряду относилась чуть ли не с отвращением. Теперь она была облачена в оборки из плотного шелка, синий корсет и туфли на высоком каблуке. Хвост волос ей пришлось распустить, дабы локоны могли прикрыть гарнитуру коммуникатора в ухе. Незаметно от инквизитора она пристегнул к бедру мощный автопистолет «Стигия X» — под широкой юбкой его все равно не было видно. Плохо было то, что под платье нельзя было так же спрятать тяжелый дробовик «Вокс Леги».
Янус остался в покоях, координируя связь с группой Дамара и ожидая техномагоса Хро, еще одного члена инквизиторской свиты. Тибальт самостоятельно отправился в город, к ним он должен будет присоединиться позже. Вельт и Роулинг облачились в одежды черно-бежевых оттенков, в то время как инквизитор предпочел черное одеяние девотатов, культовой фракции Министорума, которая в настоящее время управляла Благочестием. Согласно негласной традиции, лидер всякой группы, желающий выразить уважение понтифику и заручиться его поддержкой, одевался именно так. Понтифик возвысился из девотатов, поэтому считалось, что подобные знаки внимания ему весьма приятны.
Длинный автомобиль — золото, серебро и дешевая показуха — привез их к обитым платиной дверям Теократики. Едва они вышли, Ранник обратила внимание на многочисленных фратеристов в красно-черных рясах, с автоматами, завернутыми в тяжелую ткань.
— Мужчины на службе Экклезиархии? — поинтересовалась она. — Разве подобное законно?
— Граничащее с ересью нарушение Указа о Бездействии, — Нзогву пожал плечами, наблюдая за «оружными мужами», которые Церковь не имела право набирать. — Однако в связи с невероятным наплывом паломников и важностью праздника Экклезиархия выпросила себе небольшую поблажку. Через пару недель их распустят.
По широкой мраморной лестнице поднималась пышно одетая толпа местных аристократов, нуворишей и гостей с дюжины планет. Личности приглашенных сверялись охраной, но подобная процедура не затрагивала инквизитора и его людей.
На самом верху, у входа во дворец, их встретил маршал-клерик Амол Брант, командующий ополчением всей планеты.
— Его преосвященство хотел бы встретиться с вами как можно скорее, — сообщил он. — Прошу вас, следуйте за мной.
Фратеристы расступились перед Брантом, рывком встав навытяжку. Инквизитор и его свита оказались в вестибюле с мозаичным плиточным полом, окаймленным статуями и картинами имперского величия. По правую руку Святой Сорель повергал пылающим топором какого-то презренного еретика, слева же во всю стену сверкало благородными металлами и драгоценными камнями изображение атмосферных шпилей Семнадцати Святилищ Имтепа.
Миновав ряд колонн, они очутились в зале для церемоний, который не оставлял у посетителей и тени сомнения насчет истинных богатств и величия Экклезиархии Благочестия V. Под сотней взирающих со стен и потолка ликов святых, мучеников и проповедников, отдавших свои жизни во имя Человечества, Ранник почувствовала некоторую неуверенность. Впечатление усиливали двадцатиметровые статуи прежних верховных понтификов в митрах и при посохах с аквилами. Их высеченные из камня глаза взирали на толпу под ногами с таким огнем праведной веры, словно лицезрели сонм нераскаявшихся грешников. Десяток служителей в черных рясах непрерывно перемещались среди людей, окуривая лиловым дымом из золотых кадильниц. Тяжелый аромат благовоний перебивал все прочие запахи.
Около трех тысяч гостей уже расположились вокруг колонн и статуй, но свободного места хватило бы на втрое большее количество посетителей.
Потолок терялся в высоте, а сквозь витражи и мозаику золотистый свет падал вниз таким образом, что значительная его часть фокусировалась на платиновом троне, создавая видимость святости и величия.
Путь к трону охраняли двое крестоносцев Экклезиархии в полированных доспехах, вооруженные массивными двуручными мечами. Сам понтифик оказался худым изможденным стариком, с улыбкой взирающей на их приближение. Казалось, он едва выдерживает бремя власти и вес надетых на него одежд. Устроившийся на спинке трона кибер-херувим что-то беззаботно чирикал по птичьи, создавая странный контраст со своим господином.
Глашатай во всеуслышание представил инквизитора, заставив разговоры смолкнуть. Все без исключения гости повернулись в их сторону. Де Граттио поднял усеянную пигментными пятнами руку и благословил их, начертав в воздухе знак милости Императора.
— Почтенный инквизитор Аугим Нзогву, — скрипуче протянул де Граттио. Чем-то неуловимым его голос напоминал предсмертный хрип покойного. — Вы и ваши служители — желаннейшие гости в Святом мире Благочестия.
— Ваше Преосвященство, вы оказываете честь мне и моему ордосу, удостаивая нас личной беседой, — инквизитор вернул любезность.
Последовал обмен ничего не значащими комплиментами и уверениями в дружбе. Понтифик поинтересовался, кто сопровождает инквизитора. Узнав, что среди свиты находится псайкер, старик недовольно поджал тонкие губы.
— Он верно служит мне долгие годы, а ранее служил моему наставнику, — бесстрастно заметил Нзогву. Вельт хранил молчание, сжимая посох и не поднимая взгляд от пола.
— Необычно, что на Трапезе Святого Этрика примет участие псайкер. В конце концов именно по причине темного колдовства погиб сей великий человек.
После таких слов наступила леденящая тишина. Дознаватель понимала, что их испытывают. Инквизитор и сам видел скрытый подтекст, а потому просто стоял, не мигая выдерживая взгляд де Граттио и продолжая хранить молчание. Он умел играть в подобные игры, да и силой воли мог бы поспорить с сидящим на троне человеком.
— Тем не менее, любой служитель Трона более чем волен примкнуть к нам, — проскрипел понтифик, понимая, что ничего не добьется. — Если вам что-то потребуется, немедленно дайте мне знать, инквизитор.
— С радостью воспользуюсь вашим предложением, — Нзогву поклонился. Свита повторила жест, и они наконец-то отошли в сторону.
Следующий час прошел в пустословие и ожидании начала службы. Когда понтифик подготовился, вся толпа покинула Теократику и через площадь Отпущения достигли кафедрального собора «Слава Бога-Императора» — еще одного монструозного сооружения, чьи шесть готических шпилей поднимались на километровую высоту. Внутрь вели широкие мраморные ступеньки, по которым мог бы спокойно, не нарушая строя, войти целый Имперский полк со знаменами и техникой.
«Слава Бога-Императора» словно соперничал по красоте, размеру и богатству с Теократикой. Соперничал и выигрывал эту борьбу. Вздымающиеся к небесам колонны, выполненные в виде дубов благословенной Терры, зрительно подчеркивали прямоугольное пространство нефа и поддерживали великолепный свод, считающимся одним из Чудес Света сектора. С восточного предела доносились величественные звуки органа.
Пока тысячи гостей заполняли неф и кафедру, Ранник осмотрелась, фиксируя ключевые точки, тесные места, потайные позиции возможных снайперов и маршруты отхода. Это была привычка, не раз спасающая ей жизнь.
Многочисленные галереи поднимались одна над другой. За внушительными колоннами можно было без особых трудностей спрятать танк «Леман Русс», а обилие статуй, картин, икон, горгулий и различных деталей интерьера давали злоумышленникам сотни возможностей провести акцию и благополучно уйти.
Инквизитору выделили места на скамье во втором ряду от открытой площадки перед алтарем и помостом амвона. Ожидая, когда толпа рассядется и наступит тишина, Джейд еще несколько раз осмотрела неф и проверила связь. Вейд оставался с ними, в то время как Роулинг контролировал южную сторону. Тибальт показал инквизиторский значок, сумел пройти внутрь и занял позицию на северной стороне. Учитывая масштаб сооружения и число гостей, все их усилия выглядели мышиной возней, но это было лучше, чем ничего.
Хористы на балконе запели. Разнесся величественный хорал на высоком готике. Выполнив вступление, певчие затянули «Te Imperius Deum Laudamus». Под звуки слов молитвы из галереи вышел верховный понтифик. Перед ним шли закованные в броню крестоносцы, а сзади следовала нескончаемая свита. На голове старика возвышалась огромная митра, рука его сжимала внушительный жезл. Дряхлое тело де Граттио было закутано в плотные складки расшитой ткани, позади на десяток метров тянулся подбитый горностаями шлейф, честь которой поддерживать выпала юным пажам в рейтузах и напудренных париках.
Осеняя всех благословением, де Граттио занял место за аналоем, выждал паузу и заговорил. Его слова загремели через вокс-динамики, разносясь не только по Храму, но далеко и за его пределами, к радости миллионов собравшихся пилигримов.
— Свят Бог-Император, свято и спасение, что Он обещал нам. Присоединитесь же ко мне, братья и сестры, да снизойдет милость Его на всех нас! Спасение близко, и мы знаем, как его получить! — речь набирала силу с каждым новым предложением и казалось, ничто не способно ее остановить. Проповедь текла плавно, по давно проторенному маршруту, где каждое слово и определение использовались в течении тысячелетий, лишь слегка меняясь в зависимости от конкретного события или праздника. Понтифик без усилий использовал заученные цветистые обороты и впечатляющие примеры из истории Церкви, взывая к смирению, послушанию и покаянию ради спасения души.
— Лжец! Наше спасение грядет! — с одного из балконов раздался истошный вопль. Молящиеся задохнулись от кощунственного вмешательства. Крестоносцы вскинули свои мечи и активировали силовое поле. Последовало всеобщее ошеломленное молчание. — Слава Звездным Святым!
По кафедре и аналою загрохотала дробь шквальной стрельбы. Верховный понтифик рухнул первым, посох его ударился о пол с одной стороны аналоя, а громыхающая митра откатилась в другую. Трех или четырех пажей убили сразу, пятеро получили ранения. Дюжина человек среди толпы также пострадали.
Паника, всеобщее смятение и суета моментально охватили собравшихся. Фратеристы устремились на балконы, в то время как гости вскакивали со скамеек и пыталась разбежаться в разные стороны. Крики, вопли и стоны с каждой секундой усиливали всеобщую панику. На службе присутствовало множество военных, флотских и армейских, и у многих из них имелось богатое церемониальное оружие. Их рефлексы заставили выхватить его и ответить огнем на огонь, правда, куда с меньшей эффективностью. Нападающие скрывались за перилами и балясинами, которые и приняли на себе весь потенциальный урон. Каменная крошка летела во все стороны, залпы поразили великолепные витражи, мозаику и ни в чем невиновных паломников.
Первым делом убедившись, что ее патрон жив, Ранник скинула туфли на неудобном каблуке, достала пистолет из-под юбки и отпихнув какого-то толстяка с выпученными глазами попробовала протолкаться в сторону, откуда продолжали звучать выстрелы.
— Шевелись! — закричала она, взбешённая мешающей пройти толпой. Дознаватель по звуку и росчеркам определила, что стрелков трое: один использовал лазоружие, а двое других — стаб-винтовки. Огонь они вели хлесткими короткими очередями, что говорило об их неплохой армейской подготовке. Роулинг и Тибальт так же взялись за оружие, сбивая врагам прицел и одновременно продвигаясь в их сторону. Вейд сотворил защитное поле, защищая себя и инквизитора.
— Шестой снизу балкон, северная часть, стрелок одет в рясу Министорума. Мне долго выходить на нужный угол, — прозвучал энергичный рапорт Тибальта. — Лис, бери на пять часов вправо. Штрих, второй практически над тобой, два этажа, небольшая ниша. Третьего не вижу.
— Поняла, двигаюсь к лестнице, — откликнулась Джейд. Как и всегда в бою они перешли на позывные.
— Отставить, стоять на месте, — прозвучал в воксе голос Нзогву. — Мы пока не можем раскрывать свое настоящие цели, по легенде мы прибыли в качестве паломником, а не по службе Ордо.
— Поздно, — Ранник уже вскочила на спинку деревянной, с позолотой, скамейки, обнаружив, что та достаточно широкая, чтобы по ней можно было бежать. Да и вид отсюда открывался чуть лучше, главное, чтобы её никто не толкнул. Она увидела, как фратеристы окружили понтифика плотной стеной, закрыли его своими телами и начали отстреливаться. С балкона по ним продолжали вести прицельный огонь, причем нападающие не думали о том, что если они хотят сохранить себе жизнь, то пора убегать. Значит, на атаку решились культисты — эти свои жизни никогда особо не берегли. Один из фратеристов получил пулю в голову и забрызгал мозгами все вокруг, второго лазерный импульс поразил в руку, а третьему пробило пах.
В движении Джейд сделала несколько выстрелов, но расстояние до врага для «Стигии» было слишком велико, находилась она не в лучшей позиции, так как стрелять приходилось снизу, под углом, да еще следовало и под ноги смотреть. Но она и не стремилась попасть, ей просто требовалось хотя бы слегка сбить прицел одному из неприятелей и заставить отвлечься. Кажется, с последней задачей она все же справилась, стрелок отвлекся, и отвлекся именно на нее.
Прямо со спинки скамьи Ранник нырнула за резную лестницу. Вокруг тут же застучали пули, выбившие щепки и сбившее крыло у золотой аквилы. По ней вели огонь с противоположной стороны нефа, но она выбрала для себя другую цель, ту, что указал Тибальт. Не переставая проклинать узкое платье и путающуюся в ногах юбку, дознаватель взбежала по лестнице на два этажа и остановилась, пытаясь в мельтешении бегущих тел найти стрелка. Это было непросто, но очередной характерный звук выстрела помог ей сориентироваться и принять верное решение, устремившись по восточному коридору. Метров через тридцать она увидела повернутого к ней боком мужчину в просторном балахоне паломника. Сидя на одном колене, тот продолжал вести огонь из стаб-винтовки. Джейд рванулась к нему, надеясь взять живым для дальнейшего допроса, но тот почувствовал ее и стал разворачиваться. Ранник осознала, что не успевает, ей пришлось стрелять. «Стигия» внушительно дернулась. Первый выстрел ранил мужчину и заставил выругаться, но оружие он не выронил и справившись с болью, продолжал поднимать винтовку. Дознавателю пришлось стрелять еще, чтобы надежно нейтрализовать угрозу. Её пули разворотили мужчине грудь и горло, и она со злостью поняла, что для разговора тот уже вряд ли подойдет.
Лазерные росчерки продолжали вспарывать воздух под аккомпанемент обычных пуль. Люди кричали и затаптывали друг друга, стремясь оказаться как можно дальше от неожиданной опасности. Шум стоял оглушающий, и в нем трудно было что-то различить.
— Всем прекратить огонь! — закричал Нзогву, вскидывая вверх инквизиторскую розетту. Его крик Вельт усилил с помощью своих колдовских сил, заставляя звучать как императив, обязательный для исполнения всем вокруг — как своим, так и врагам.
Приказ услышали. Стрельба резко оборвалась, хотя всеобщее смятение лишь набирало обороты. Грохот ботинок, тяжелое дыхание, стоны умирающих создавали неповторимую какофонию. Пахло потом и кисловатой ноткой пороховых газов.
— Во имя Бога-Императора, успокойтесь! — через вокс-динамики загремел голос маршала-клерика Амола Бранта.
Ранник трясло из-за выброса адреналина. Многократно отработанным движением она выщелкнула практически пустой магазин и вставила на его место новый. Быстро осмотрев и обыскав убитого, она вернулась к лестнице и спустилась вниз, пробежала неф и приблизилась к инквизитору, к которому подтащили второго убитого. Даже в смерти его лицо оказалось искажено ненавистью, а в черных глазах медленно угасала ярость. Склонившийся над ним Нзогву оттянул рясу на горле, обнажив печать умерщвления плоти девотаторов.
— Это не маскировка, — сказал инквизитор, с неудовольствием оглядывая дюжину окруживших их офицеров. Возбужденные и бравые, они были готовы куда-то бежать, кого-то ловить и карать непонятно кого. Толку от них было мало. Скорее, они выступали в качестве досадной преграды. — Он действительно из духовенства.
— Или был им, пока не впал в ересь и предательство, — добавил Вельт.
— Тот, которого успокоила я, имеет такие же отметины, — кивнула Джейд.
— Нападающих было трое. Штрих, ты убила второго. Третий сам покончил с собой, я сейчас осматриваю его труп, — пришел доклад от Роулинга.
— Я же приказал не вступать в бой, — начал поднявшийся с колен Нзогву, но замолчал из-за подошедшего маршала-клерика. Офицеры при его появлении разошлись в стороны.
— Благодарю за помощь, инквизитор, — произнес Брант. Крупный мужчина все еще оставался в церемониальном облачении, однако теперь он сжимал в руках лазвинтовку.
— Что с верховным понтификом? В него попали? — требовательно спросил Нзогву.
— Мои люди перенесли его в безопасное место. Он ранен, в шоке и потерял много крови, но кажется, состояние стабильное. Благодаря Богу-Императору сегодня под рясу де Граттио надел бронежилет.
— Я бы хотел присоединиться к расследованию, хотя и понимаю, что это сугубо внутреннее дело Экклезиархии, — твердо заявил Нзогву.
— Не могу ничего обещать, господин инквизитор. Не мне давать вам такое разрешение, — Брант ретировался, сыпля новыми распоряжениями. За ним потянулись и остальные, более чем красноречивый взгляд инквизитора отбил у них всякую охоту оставаться рядом.
— Что теперь? — поинтересовалась Ранник после того, как они отошли в тень ближайшей колонны и осмотрелись на предмет посторонних.
— Культ нанес удар, мы обязаны как-то отреагировать, — констатировал Вельт. — Так ведь, милорд?
— Кажется, нас заставляют вступить в игру. Нам надо будет просто играть в нее лучше, чем культ, — ответил инквизитор.
— Мое предвиденье показывает, что на этом мире лежит великая тьма, чернее рясы этих монахов, — Вельт указал посохом на один из трупов. — И тьма эта проникла в ряды девотатов. Как де Граттио допустил подобное?
— Если здесь замешаны девотаты, зачем им бить по понтифику, своему патрону? В нем источник их власти. Погибни он, и новый понтифик из новой фракции обязательно оттеснит их в сторону. Они утратят политическое влияние, — подумав, заметила Джейд. — Что-то здесь не сходится.
— Возможно, — Нзогву потер подбородок. — Или де Граттио хочет казаться жертвой. Помнишь нападение на Коре, когда ДеВри организовал схожую операцию прикрытия, дабы самому выглядеть невиновным? Бронежилет просто так не надевают.
— Брант мог и солгать насчет бронежилета. Естественно, если понтифик мертв, никто не захочет сразу же говорить о таком, — предположил Тибальт.
— Может быть. И все же Вельт прав, мы должны действовать. Я потребую доступа к архивам девотатов, тебе надо будет установить их личности. Роулинг возьмет на себя слежку за Брантом, находясь в таком состоянии, он может как-то проявить себя. Тибальт займется осмотром балконов и мест, откуда стреляли. Приведи свиту в состояние максимальной готовности, Джейд.
— Слушаюсь. Что с Дамаром и прочими?
— Пока их не раскрыли, пусть продолжают находиться среди паломников и просеивать слухи. Вельт, что с твоими видениями?
— Чтобы прояснить их детально, мне понадобится время.
— Время у нас может и не быть. Особенно, если сюда прилетят кархародоны. Тогда в конфликт вступит новая сила, которая не привыкла церемониться. Все наши планы могут сорваться. Они ведь прилетят?
— О, мои видения верны, события и силы пришли в движение. Не сомневайтесь, милорд, хищники пустоты уже на подходе. Они оседлали гребень волны и пылают злобой. Скоро здесь разверзнется ад!
При этих словах Ранник невольно вспомнила залитые кровью коридоры и штольни Зартака. Дознавателя передернуло, по спине прошла волна холода.