— Да, при жизни старый вампир страдал от мутации крови, что в то же время сделало его крайне могущественным кровососом. До того, как пройти обращение он успел оставить потомство. Загулял с какой-то сельской девкой, которая после одной ночи на сеновале понесла от него. И вынужден был ждать три поколения, пока появится такой, же как он, носитель той же мутации.
— Но дед не успел обратить пацаненка, — с холодным спокойствием заключила я. — Тот задвинул кеды в угол раньше.
— Да, и поэтому он пришел за мой, ощутив зов крови, который теперь шел от меня.
— Он тебя обратил? — ахнула я, поняв очевидное.
— Попытался, — нехотя поправил меня Риган. — Но его укус не сработал, хотя он, покидая мою палату этого не знал. Когда врачи прибежали на вопль медсестры, обнаружившей меня на полу без сознания в луже собственной крови, им пришлось изрядно потрудиться. Они двадцать минут реанимировали моё сердце, пытаясь восстановить пульс. И пока я был без сознания, пока в мой мозг не поступал кислород, я видел странные вещи. Я видел странных существ — крылатых и рогатых, с человеческими головами и туловищами животных. Я видел драконов, парящих в облаках. Я видел похожих на людей существ, которые сжигали Помпеи, закручивали воздух в смерч, поднимали с морского дня острова и наоборот, топили целые континенты. Я видел город, некогда прекрасный и процветающий, а ныне похожий на старую оборванную нищенку, и тех, кто оказался заперт в этом городе, без истинного правителя, без надежды на спасение, без веры в будущее…Придя в себя уже после стабилизации моего состояния, я решил, что бредил, но забыть не смог. И едва только выйдя из больницы, отправился искать отца. К тому моменту он уже долгое время успешно притворялся человеком, владея сомнительной законности бизнесом. Моему появлению он не обрадовался, но ответил на все мои вопросы. На один только не смог.
— На какой же?
— Почему я испытываю тягу к человеческой крови не являясь вампиром. А я им так и не стал, несмотря на полученный укус. Однажды, я не устоял перед искушением, попробовал чужую кровь, а после с изумление обнаружил, что на некоторое время получил облик того, кому принадлежала кровь. Это привело к новым открытиям, в которых я сразу увидел выгоду для себя.
Перед глазами возникла череда фотографий — ушедший на пенсию преподаватель, сёрфингист, успешный предприниматель, знаменитый ресторатор, красавчик, очень похожий на известного актера.
Всех их объединяло одно — они были одновременно и настоящими, и поддельными. Сворованные внешности, сворованные личности. И нет необходимости подделывать фотографии, документы, имена. Зачем? Если можно украсть у человека всю жизнь целиком.
— А что происходило в тех случаях, когда ты выпивал кровь не людей? — сдавленно спросила я. Вопрос прозвучал сухо, но бескомпромиссно. — Тех, кто обладал магией?
И ему пришлось сказать:
— Ты уже знаешь ответ на свой вопрос.
— Ты получал не только их облик, — ровно промолвила я, глядя в одну точку перед собой, но ничего не видя. — Но и их способности. Ты получал весь их мир, до последней капли. Так вот, почему Хасан был так одержим тобой. Сперва он наверняка пытался договориться о сотрудничестве, потом приступил к шантажу, используя то, что ты хотел получить — меня, а когда и это не сработало — отправил своих людей тебя убить, используя, опять же, меня. Интересно, чего он все-таки от тебя хотел?
— Поначалу — помощи в его делах, но мне не улыбалось носиться по миру задрав хвост и выполняя его указания, — лицо Ригана ужесточилось. — Потом он захотел долю в моем бизнесе.
— И что за бизнес? Производство резиновых калош? — фыркнула я рассерженной кошкой.
— Нет, я помогал людям. За деньги, естественно. За очень большие деньги.
— Да ладно! — всплеснула я руками. — Неужели переводил старушек через дорогу и снимал с деревьев котят? За это еще и платят?
— Я продавал людям то, о чем мечтает большинство — полное решение всех их проблем.
— Это как?
— Отбирая жизнь у одних и отдавая её другим, — беспечно пожал плечами Риган. — Помогая менять облик тем, кто хочет скрыться. Давая людям то, о чем они давно мечтали — красивую внешность, семью, карьеру.
— И как это работает с другими? С теми, кто не как ты? С теми, кто обычный человек?
— При помощи химерного коктейля, который был разработан на основе старого проекта 80-х годов прошлого века под названием «Химера». Тогда ученые пытались создать биологическое оружие, объединив ДНК трех патогенных вирусов — лошадиного энцефалита, оспы и вируса Эбола. Когда власть в очередной раз поменялась, проект прикрыли, но разработки сохранились. Они и были использованы для создания напитка, в котором мы объединяли геном мой, того, кто хотел обрести новый облик и того, чей облик он забирал. Нам удалось достигнуть ошеломительного эффекта. Но труднее всего было закрепить, так сказать, сделать результат более устойчивым и продолжительным. Всем этим я занимался, конечно, не самостоятельно. Еще до того, как наши отношения с Хасаном перешли в фазу окончательно враждующих, отец свел меня с одним человеком по имени Гаспар, — я с трудом подавила судорожный вздох. Руки мелко задрожали, а потому пришлось их спрятать под коленями. — Тот, изучив мой случай, заявил, что, скорее всего, мутация, которая передалась мне вместе в донорским органом, мутировала еще раз под воздействием моей нечеловеческой природы, что привело к генетической рекомбинации.
— А для тех, кто прогуливал в школе биологию можно попроще? — ядовито поинтересовалась я, старатель скрывая, что имя Гаспар мне уже знакомо.
— Это значит, — начал раздражаться Риган, но сдерживался изо всех сил. Я оценила и мысленно поаплодировала стараниям. — Что произошло перераспределение генетического материала, повлекшее за собой возникновение новых комбинаций генов. Гаспар пришел к выводу, что, возможно, подобное произойдет еще не раз, то есть, мой организм будет находится в состоянии постоянной мутации.
— Так и есть? — я внутренне сжалась, боясь услышать ответ.
— Да, но только в ситуациях, сопровождающихся сильным стрессом, — поведал Риган. — И смерть — одна из таких ситуаций.
Мой рот непроизвольно распахнулся от посетившей голову догадка.
— Так вот, как ты выжил!
— Да, несмотря на внешние признаки смерти, моё тело, как и разум, не погибли окончательно. Им удалось перестроиться и возродиться к жизнь вновь. Но уже в новом виде. В новой форме. И эта новая форма открыла во мне скрытые ресурсы, а после помогла мне попасть сюда, в Ишкузу, в мир ифритов и дракайнов, которые лишившись обоих своих предводителей, превратились в кучку отщепенцев и влачили жалкую жизнь. Разбившись на несколько групп, они враждовали и воевали друг с другом, борясь за выживание. Мне пришлось доказать, что во мне — кровь царя дракайнов, зубами выгрызая у одичавшей толпы свое право править над ними. Придя к власти я все изменил, я дал им уверенность в сегодняшнем дне и всеми силами стараюсь дать надежду на день завтрашний. Я хочу подарить им то, к чему они стремились долгие годы.
— Ты хочешь вновь открыть порталы, впустить их в мир людей, — бессмысленно рассматривая покачивающиеся на ветру длинные ветвящиеся стебли с мелкими соцветиями. Мне показалось или соцветия начали подрагивать? Так, словно кто-то пытается утянуть их обратно в землю?
— Да, и ты знаешь, что это будет лучшим решением для всех. Ни ты, ни я не принадлежим тому миру. Мы оба — полукровки, мы сочетаем в себе несочетаемое. Объединяем не объединяемое. Мы — надежда всех миров, не только человеческого, потому что ни одно общество не способно долго стоять на месте — оно должно либо прогрессировать, либо регрессировать. Основа прогрессии — развитие, постоянное непрерывное качественное изменение. Эволюция. И мы — новая его ступень, полукровки. И чем больше будет новых полукровок, тем лучше. И для того, чтобы они появились, нужно впустить один мир в другой! Если бы можно было обойтись без высшего — я бы так и сделал, но он — ключ к открытию врат между мирами.
— То есть, ты не хочешь будить высшего, но придется? — подвела я безрадостный итог.
— Нет, я хочу его разбудить, а после — убить.
39.
Я схватилась за голову.
— Ты понимаешь, что самый лучший вариант — вообще никого не будить, а просто все оставить так, как есть? Потому что убить высшего — все равно, что завалить главного босса в игре? Самый сложный, практически невыполнимый уровень?
— Да, но без убийства главного босса невозможно закончить игру, — выразительно проговорил Риган, он замолчал на время, пока я переваривала все услышанное, а после заявил:
— Она тебя убьет.
— Кто? — все еще удерживая пальцы приложенными ко лбу, спросила я.
— Первая из сидхе. Не верь байкам о том, что она исчезла. Это все ложь. Её изгнали. Те же маги, которые победили высшего. Она была его любовницей и втянула свой народ в битву с людьми. А когда поняла, что они проиграли — было уже поздно. Единственное, что успела сделать Нимфея — создать для своих потомков отдельный мир и перенести их туда. Но фактически, она отняла часть мира у нас.
— Хотелось бы конкретики, так сказать, на будущее, — скривилась я. — «У нас» — это у кого?
— У нас, то есть, у тех ифритов и дракайнов, которые не участвовали в последней войне с людьми. Сидхе называют нас фоморами, не делая различий, и считают своими главнейшими врагами, вот только сидхе сами не помнят своего настоящего прошлого, а живут вымышленными историями, пиля сук на котором сидят всей народом.
Риган понаблюдал за моей реакций, которой на самом деле и не было, потому что я все еще пыталась соединить все кусочки паззла и продолжил:
— Нимфея, даже в статусе изгнанной и запертой в бездне богини, все равно остается богиней. Силы свои она сохранила и эти силы позволяли ей следить за происходящим как в мире людей, так и в мире сидхе. Они понимала, что магам не хватило сил убить высшего, а только усыпить. Как не хватило сил полностью изгнать и её. Нимфея успела оставить себе лазейку обратно. И этой лазейкой стала ты, случайный ребенок, подвернувшийся под руку, но достаточно сильный волей и разумом. По её задумке ты должна была найти и собрать все её дары, а после в определенное время и в определенном месте убить себя, чтобы освободить её из заточения. Но…
— Но…, - эхом повторила я.
— Знаешь, — как-то очень нервно рассмеялся Риган, почесав висок. — Я даже немного благодарен Седому. Если бы не его нежная привязанность к тебе, мы бы никогда не встретились.
— Любопытное заявление, — сердито отозвалась я. — А пояснения к нему будут сейчас или потом, неизвестно когда?
На этот раз он рассмеялся еще громче и искреннее.
— Нет, сейчас. Седой, или вернее тот, кем он был когда-то, заподозрил неладное. Он сообразил, что вопреки общепринятому мнению ты возвращение Нимфеи не застанешь, потому что не переживешь последнюю стадию осуществления возложенной на тебя миссии. И рассказал обо всем тебе. У вас был план сбежать, но в последний момент ты почему-то передумала. Что-то произошло накануне твоего последнего дня в статусе принцессы сидхе.