— Хозяин вернулся! — воскликнула Матильда, младшая горничная, которая стояла у окна моей спальни, поливая цветы.
— Кеннан! — я положила книгу на постель, даже забыв про закладку, и бросилась к ближайшему окну. Откинув в сторону невесомую занавеску, обеими руками опёрлась о подоконник и выглянула во двор. К дому в самом деле подъезжала официальная карета моего мужа.
— Желаете переодеться, эрин? — спросила Матильда, поспешно открыв мой платяной шкаф.
— Нет, не нужно, — я улыбнулась в предвкушении. — Кеннан любит, когда я встречаю его в спальне. Ступай.
Служанка поклонилась и поспешно удалилась, оставив меня одну, а я чуть не подпрыгивала от радости снова встретить своего мужа.
Вот, открылась дверца кареты. Вот, он ступил на мощёную дорожку. Вышел. По-прежнему статный, красивый и совершенно невредимый. Каждый раз, когда он уходил на фронт для защиты нашего королевства от набегов кочевников, я в глубине души опасалась, что в этот раз он вернётся раненым. Но судьба снова оказалась благосклонна к нам.
Покинув карету, Кеннан, однако, не спешил войти в дом и соединиться со мной на семейном ложе. Вместо этого он придержал дверцу открытой и помог выйти незнакомой мне девушке.
Сердце кольнуло дурное предчувствие.
Девушка взяла под руку моего мужа и, поглаживая его предплечье, смеясь, прошла вместе с ним через парадную дверь.
У нас гости? Быть может, он привёз свою сестру? Я плохо помнила, как выглядит самая младшая, Елизавета, потому что видела её лишь единожды — на нашей свадьбе, но там было так много незнакомых мне людей (и драконов), что легко могла спутать младшую сестру и какую-нибудь кузину тётки по отцовской линии.
Не справившись с тревогой, я накинула поверх прозрачной ночной рубашки шёлковый халат и, поспешно соорудив на голове подобие причёски, поспешила вниз.
Кеннан не торопился подниматься ко мне. Вместо этого он бережно усаживал незнакомку в своё любимое кресло-качалку в малой гостиной. Пьер, личный лакей Кеннана уже подавал ей поднос с каким-то дымящимся напитком и изысканными, тающими во рту печеньицами. Их принесла его сестра, когда заходила мне проведать пару недель тому назад, но я не прикасалась к ним, ожидая скорого возвращения мужа.
— Кеннан, — негромко окликнула я. — Ты вернулся.
Он обернулся. Серьёзный, строгий. Оглядел меня с головы до ног, прищурив один глаз. Верный признак его недовольства.
— Ты не прислал весточки о своём возвращении, — я развела руками. — И не предупредил о том, что у нас будет гостья.
— О, Виктория! — воскликнула девушка, потом ойкнула, схватившись за живот, сделала глубокий вдох и откинулась на спинку кресла.
— Ш-ш-ш, — Кеннан погладил её по плечу. — Тебе нельзя волноваться.
Затем он вновь поднял на меня привычно холодный взгляд.
— Вика, познакомься. Это Леона, моя новая жена. Первая жена.
Я будто сорвалась в пропасть. Руки задрожали.
— Ты разве был женат? — я старалась изо всех сил, чтобы голос мой звучал ровно.
— Был. На тебе. А теперь ещё и на ней.
— Она не может быть первой женой, — заметила я, будто это сейчас было важно. — Ведь ты уже женат на мне.
— Она первая не по порядку, а по главенству. Леона беременна и скоро родит мне наследника. Идём.
Он коснулся губами макушки Леоны и, сделав мне знак следовать за ним, повёл меня в свой кабинет.
Должно быть, я была слишком глубоко шокирована, чтобы переживать. В душе воцарилась какая-то пустота. Мне было известно, что среди драконов случается несколько жён, но никогда не могла даже подумать, что сама однажды стану второй. Это немыслимо. Он никогда, ни разу не говорил о своём намерении жениться вновь. Всё было ровно наоборот…
— Садись, — велел Кеннан, закрывая за нами дверь. Я опустилась в гостевое кресло. Всё в этом доме сейчас кричало о том, какая между нами была любовь — и как только что всё разрушилось.
Должно быть, у него была серьёзная причина взять Леону в жёны. Иначе…
Нет никаких “иначе”.
Это предательство.
— Вика, — серьёзно сказал он, усаживаясь в своё кресло, напротив меня. Между нами образовалась пропасть в виде огромного дубового стола. — Мы с тобой уже давно вместе.
— Третий год.
— И ты всё ещё не беременна, хотя мы делали всё возможное.
— Так бывает, нужно просто…
— Ты знаешь, я хранил тебе верность всё это время, — перебил Кеннан. — Но я не могу больше ждать. Если у меня не появится наследник, наша семья потеряет всё.
— Но у тебя ещё есть пять лет! — воскликнула я. — Пять лет на то, чтобы обзавестись потомством! Нам нужно взять отпуск, отдохнуть…
— Леона идеально подходит для потомства, — он вновь поднял голос, заставив меня замолчать. — Я это понял сразу, по запаху — и сразу взял её в жёны. А на третьи сутки она была беременна.
— Так не бывает, — слабо возразила я.
— Я по-прежнему люблю тебя, — добавил Кеннан, когда слёзы начали подступать к моим глазам. — И, возможно, когда-нибудь и ты принесёшь мне наследника.
“И ты”. Какая прелесть.
— Не принесу, — я подняла голову, моля, чтобы слёзы закатились обратно в глаза. — Я не буду второй женой. И требую развод.
Левая бровь Кеннана медленно поползла вверх, придавая ему редкий ироничный вид.
— Ты хочешь меня бросить? — спросил он таким тоном, будто я собралась по меньшей мере перевернуть планету.
— У меня тоже есть гордость.
— Что ж, — мой муж скрестил пальцы на столе. — Этому не бывать.
— Какое тебе дело, — хмыкнула я. — У тебя ведь есть первая жена. Да ещё и беременная.
— Во-первых, с ней тоже может что-то случиться. Я не могу рисковать.
Я фыркнула, но он с нажимом продолжил:
— Во-вторых, если ты ещё не поняла, развод очень плохо сказывается на репутации драконов.
Ну да, конечно. Безупречная репутация генерала.
— А в-третьих, я люблю тебя, Вика. Мне ниспослала тебя сама Беговетта.
Я кисло улыбнулась и, обхватив себя ладонями за плечи, отвернулась.
Всё началось чуть больше двух лет назад, когда я, спрыгнув с тарзанки в священное озеро в джунглях Тайланда, вынырнула совсем в другом месте, другом времени и даже другом мире. Притом, совершенно обнажённой.
Сначала мне казалось, что я тону. Запаниковала жутко. Словно тянуло что-то ко дну. Даже в глазах потемнело. А когда сильные руки обхватили меня под рёбрами и вытянули на поверхность, оказалось, что ослепительно яркий солнечный день сменился глубокой ночью, лес напоминал скорее горы Краснодарского края, чем джунгли Тая.
Мой спаситель вынырнул, резким движением головы отбросив назад недлинные мокрые волосы и потащил меня, тяжело дышащую и кашляющую, на берег. Лёгкие словно скрутило в тугой жгут.
Выбравшись на берег, я упала на траву, и только когда мужчина снял с себя мокрую рубашку и положил её мне на плечи, осознала, что на мне совсем нет одежды. Как это могло произойти — мне неведомо. Сам Кеннан тоже не смог объяснить ничего вразумительного.
Оказалось, что дракон, тогда только-только возведённый в чин генерала, пришёл на берег озера в полнолуние не просто так. Он просил у Беговетты, богини воды, указать ему на ту, что станет его женой, ведь для сохранения своего положения и поместья ему необходимо было обзавестись наследником, и срок постепенно подходил к концу. Он ожидал какого-нибудь знака или видения, но никак не целой женщины, которая изо всех сил пыталась всплыть и сделать спасительный вдох.
Кеннан не сразу сделал мне предложение. Сначала сомневался. Думал, что это всё совпадение, а мой перенос был вызван аномалией священных озёр. Но так как идти мне было некуда, он приютил меня в собственном доме, и между нами быстро появилось нечто большее. Мне нужно было отвлечься от тоски по дому и почувствовать надёжное плечо, а он, вечно пропадающий в боях с кочевниками, изнывал от нехватки женской ласки.
Ему нужен был наследник. А я тоже хотела детей. Мне было уже почти двадцать пять, и хотя многие твердили, что в таком возрасте ещё рано, мне хотелось быть молодой и энергичной мамой, к тому же, оставив себе про запас несколько лет активной жизни после того, как дети вырастут. Но не складывалось. И только с Кеннаном я впервые почувствовала себя как за каменной стеной.
Пока она не рухнула.
— Любишь?! — выдохнула я, и губы расползлись в поражённой, нервной улыбке. — Ты? Меня? Любишь?! Именно поэтому ты и променял меня на первую попавшуюся… Леону?
— Ты бы отнеслась к ней с уважением, — проговорил он серьёзно. — Ты ведь знаешь. Мне. Нужен. Наследник.
Каждое слово он впечатал в стол указательным пальцем, будто давил тараканов.
— Кеннан, я не буду на вторых ролях. И терпеть постороннюю женщину в своём доме не буду. И тем более — терпеть постороннюю женщину в постели собственного мужа.
— Пройдёт несколько дней — и она перестанет быть для тебя посторонней. Вы подружитесь. А насчёт постели можешь не переживать. До тех пор, пока она не разродится, я к ней не притронусь. До тех пор между нами всё, как прежде.
Он обошёл стол, остановился возле меня и привычным жестом провёл пальцами по волосам, поймал выбившуюся из неопрятной причёски прядь, намотал её на палец.
— Я вижу, ты ждала меня в моей любимой ночнушке. Иди ко мне.
Он потянул меня за руку.
В другой ситуации я бы тут же встала, и он одним сильным движением усадил бы меня на свой любимый стол. Любимый — потому что так любил иметь меня на нём.
Но я вырвалась из его рук и резко поднялась с другой стороны от кресла.
Процедила:
— Только попробуй ко мне приблизиться. Предатель.
И выбежала из его кабинета, чтобы как можно скорее запереться в своей спальне.
Пусть только попробует прикоснуться ко мне.
Боль сдавила грудь. Я глотала слёзы и что было сил лупила большие, пухлые подушки, представляя себе Кеннана на их месте. В реальности я не смогла бы причинить ему ни малейшего вреда, и от этого чувствовала себя совершенно беспомощной.
Думала, что, оказавшись здесь, обрела своё счастье. А на деле осталась у разбитого корыта.
Через несколько минут я сгорбилась и уткнулась головой в подушку. Как же хочется домой! Обратно к родным и близким, туда, где есть телевизор, где зимой грязный снег, а весной по тротуарам бегут реки. Туда, где я хотя бы знаю, что делать в трудный миг!
А здесь…
Здесь у меня был только Кеннан. И, по большому счёту, больше никого. Со всеми трудностями я шла к нему, а когда не могла, то к его племяннице, что жила неподалёку.
Но если трудность и есть он… то к кому идти?