При виде этой гостиницы меня охватило дежавю. В конце концов, в Москве все с этого и начиналось. С «Интуриста».
Здесь он другой. Чуточку. И называется отнюдь не «Интурист». А «Ленинград».
Я стоял на Пироговской набережной. С реки дул холодный ветер. Трепал за уши. Но я крепился.
Прикидывал, как быть дальше. Смотрел на гостиницу, как на крепость. Которую предстоит взять. Как полководец, выискивающий слабые места.
Так, что мы имеем? Здание двенадцатиэтажное. Построено недавно. Пару лет назад.
По проекту две очереди. Пока возвели только первую часть. Вполне самостоятельную.
В гостинице пятьсот номеров. Конференц-залы, концертные залы, рестораны. Один на крыше. Другой на втором этаже. В них используют невиданную новинку — «шведский стол» и «континентальный завтрак».
Я прищурился, глядя на вход. Оттуда вышла группа иностранцев. Погрузилась в автобус, уехала по делам. Наверное, осматривать достопримечательности. В Эрмитаж.
Сейчас для фарцовщиков доступен только «Ленинград». В системе «Интуриста».
Есть еще гостиницы «Европейская» и бывшая «Астория». Последняя так и называется «Интурист». Но возле них фарцовщикам ошиваться нельзя. Тем более, заходить внутрь. Осквернять своим присутствием.
Это типа гостиницы высшего класса. Здесь останавливаются миллионеры. Приехали в северную столицу по делам. Подписать контракты на миллионы рублей и долларов. Всемирно известные музыканты, певцы.
К ним никого не подпускали. Фред говорил, что ментов, позволяющих подойти к иностранцам, увольняют. Мигом. Некоторых кидают за решетку. Для острастки.
Поэтому в «Европейской» и «Астории» фарцует только обслуга. Туда можно сходить только в ресторан. Посидеть.
Правда, пробиться тоже проблема. Очень большая. Зато, там можно завести много полезных связей.
Мне надо туда зайти. На днях. Фред должен пробить вход.
В «Ленинграде» много штатников. То есть, американцев. Обычных туристов. Фред говорил, что им нравится вид на крейсер «Аврора». Колыбель революции.
Им ведь нужно что-нибудь скандальное. Знаменитое.
Я пощупал в кармане колючий значок. Фигурка легендарного корабля. Из меди. Из пушек производится залп. Внизу надпись «Крейсер 'Аврора».
Нашел на толкучке. Когда-то сделали к пятидесятилетию революции. Я их купил дюжину штук разом. Чтобы соблазнять интуристов.
Вот и сейчас все надежды на эти значки. И на мою коммуникабельность.
Потому что штурм гостиницы надо проводить по всем правилам осадного искусства. С низов.
Выхода на директора и кураторов пока что нет. Так что надо пробиваться силой. Может, потом что-то найдется. Лазейки и проходы.
Ну ладно. Хватит торчать на холоде. Вперед. Я шагнул к гостинице. Быстро подошел ко входу. Но не зашел внутрь.
Обогнул здание по периметру. Подошел с задней стороны. Пробрался мимо раскрытых ворот. Приблизился к черному входу.
Чуток напрягся, конечно. Сейчас может вынырнуть местный резидент. Схватить за шиворот, выгнать.
У меня есть против него оружие. Можно, если что, раскрыть свою сущность. Но не хотелось бы. Зачем светиться лишний раз?
Вместо резидента вынырнул швейцар. Высокий дядька в шубе до колен, с седыми волосами. Лицо морщинистое, чуть изможденное.
— Вы куда, молодой человек? Нельзя, строго запрещено. Давайте, давайте. Назад.
И попытался меня вытолкнуть отсюда. Но куда там. Я уперся, протянул ему руку. Пожал ладонь.
Швейцар удивленно пожал мне руку. На автомате. Посмотрел вниз. На зажатую в ладони купюру. Которую я ловко туда вложил.
— Давайте найдем варианты, — миролюбиво предложил я. — Мне ненадолго. Просто спросить. Посмотреть, что да как.
Швейцар мгновенно сунул купюру в карман. Сразу подобрел. Перестал меня толкать. Кивнул.
— Если только не надолго. А что у вас там? Встреча с кем-то?
Я на минутку задумался. Надо ли ему рассказывать? Про мои намерения? Рано или поздно узнает. Так что, зачем скрывать?
— Как вас зовут? — спросил я. Сунул руку в карман, снова вытащил купюру. Червонец рублей. — Я Витя по кличке Одиссей. Пришел сюда фарцевать. С интуристами.
Снова отдал швейцару. Тот мгновенно слизнул купюру, тоже в карман. Улыбнулся приветливо.
— Ну что же, это такое дело. Почему бы и нет, как говорится. У нас это тут не так чтобы прям развито. Но, надо жить, вертеться и тому подобное.
Мгновенно перешел на другой тон. Более подобострастный. Ну, и отлично. Главное, чтобы пустил меня внутрь.
Мы вошли в небольшой холл. Тут все выполнено в современных тонах. Большие окна, до потолка, витражи, на стенах мозаики. На стенах большие картины. Отсюда в две стороны уходили два коридора.
— А у вас кто тут самый главный по фарцовке? — спросил я. — Есть кто-то один? Бармен там, например. Или зам директора?
Швейцар задумался. Провел толстыми, как сосиски, пальцами по волосам. Потом неуверенно кивнул. Что-то, судя по всему, он еще обдумывал. Кажется, у них тут все-таки есть какой-то заправила, который и решает, быть продажам или нет.
Хотя Фред клятвенно заверял меня, что такого быть не может. И если бы кто-то был, то он наверняка знал бы об этом.
Собственно говоря, поэтому я и очутился тут. Исходил из этой стратегии, понимал, что только в этом случае есть шансы на успех. Если же здесь есть кто-то похожий на Косого, то тогда придется скорректировать стратегию. Договариваться с этим новым типом, который тут всем рулит.
— Нету здесь такого, — сказал наконец швейцар, еще раз почесал затылок. Лицо у него покраснело от мороза. — Ты, знаешь что, поговори с Верой Васильевной. Она у нас завхоз. Всех знает, к ней все обращаются. У меня, знаешь ли, дело маленькое. Я и сам редко на этажах бываю. Только чтобы пообедать. А так, собственно, сижу здесь. У входа.
Ну, понятно.
— Где она, Вера Васильевна? — я прервал его бормотание. — Где ее кабинет?
Швейцар указал вперед, в левый коридор.
— А вот туда тебе надо. На второй этаж поднимись. А там дальше уже в двести десятый. Она обычно там сидит. Или по коридорам ходит. Может, в подвал спустилась, где бельевая.
Я кивнул и устремился в коридор. Швейцар остался сзади. Все, хватит его держать рядом с собой. Теперь обойдусь без него.
В коридоре на стенах лепнины из гипса. На потолках гудели длинные лампы. Я поднялся по лестнице, предпочитая не связываться с толпящимися около лифта людьми, потому что там может оказаться резидент местной гостиницы, а я пока не хотел с ними связываться.
Поднялся наверх, снова прошел по длинном коридору. На полу ворсистые ковры, ноги утопали в них по щиколотку.
— А вы к кому, молодой человек? — тут же бдительно окликнула меня сзади какая-то тетка. Надеюсь, это и есть Вера Васильевна.
Я обернулся и сразу увидел тетку в униформе гостиничной служащей, с бейджиком на груди, на котором было написано «Стародубова Людмила Борисовна». Нет, это не завхозша.
— А я тут, собственно, к Вере Васильевне, — сказал я, посмотрев на женщину. — Переговорить надо. По вопросам перепродажи вещей.
Женщина лет тридцати-сорока, с пышной прической, высокая и статная, другую бы сюда не пустили. Она внимательно осмотрела меня, с головы до ног. Уперла руки в бока, воинственно подняла голову.
— А ее нету, она внизу, на приемке. А вы это лучше скажите, какая такая перепродажа? Что за вещи?
Я мысленно усмехнулся. Вот-вот, то, что надо. Я так и рассчитывал, что тетка клюнет на мой небольшой вопросик. А еще я достал из кармана фигурку с изображением «Авроры». Стародубова тут же обратила внимание на блестящую вещицу.
— Ой, какая прелесть. А что это такое?
Я повертел фигурку в руках. Вручил дежурной по этажу.
— А это вам в помощь. Для ваших постояльцев. Им наверняка понравится, — и сразу увидел, что лицо женщины расплылось в довольной улыбке. — Я, знаете ли, тут проездом. Но у меня большой опыт по работе с иностранцами. И прибыл сюда, чтобы помочь с ними общаться.
Мимо прошла горничная, девушка лет двадцати пяти, бросив при этом на меня любопытный взгляд. Я доверительно взял Стародубову за руку и отвел подальше.
— Давайте я раскрою перед вами все карты. А вы как раз поможете мне разобраться. Я сюда пришел не просто так.
И пошло-поехало. Стародубова оказалась внимательным слушателем. Вернее, слушательницей. Тем более, что разговор шел о нужных вещах.
Мы быстро нашли общий язык. Оказалось, что тут немножко другая система, чем в Москве. Каждый фарцует сам и понемножку.
Большая часть полученных вещей собирается у завхоза, у той самой Веры Васильевны. И вот как она справляется со всем объемом — большой сюрприз, потому что Стародубова слышала, что с этим у нее имеются траблы.
Я сразу почувствовал запах денег. Отлично, я как раз тот человек, который пришел решить любые проблемы.
— Давайте я ее позову, — сказала Стародубова и с готовностью встала с места. — Вы пока подождите здесь, а мы сейчас придем.
И ушла, оставив меня на этаже. Я прошелся туда-сюда, подумал. На всякий случай зашел на площадку лестницы, выглядывал оттуда, если вдруг Стародубова вздумает привести милиционера или пожалуется местному резиденту госбезопасности. Чтобы, если что, быстренько убежать на другой этаж.
Но нет. Минут через десять ожидания две тетки вышли из лифта. Быстро направились ко мне. Одна из них — Стародубова, а другая похожая на нее, но чуть ниже.
— Где он? — торопливо спросила та, что пониже. Ага, понятно. Это и есть наша завхоз. — Куда он ушел, почему ты его отпустила?
Стародубова растерянно оглядывалась.
— Да не знаю, куда он девался. Только что был здесь. О, вот он!
Я вышел из укрытия и подошел к дамочкам. Вера Васильевна поглядела на меня и недовольно пробормотала: «Совсем молодой, еще молоко не обсохло», но протянула руку и сказала:
— А есть, кто может за вас поручиться?
Интересно, знает ли она Фреда? Я пожал плечами.
— Пока что, к сожалению, никого. Вам придется положиться мне на слово.
Тогда завхоз решительно покачала головой.
— Нам не о чем разговаривать. Я не веду разговоров с незнакомыми людьми, — она повернулась к Стародубовой. — А ты чего тут уши развесила? Надо было сначала проверить, кто он такой. Вдруг это проверяющий из ОБХСС? Как вообще можно быть такой доверчивой?
Я усмехнулся. С одной стороны, все верно. В эти сложные времена надо держать ухо востро.
С другой стороны, лично для меня это фиаско. Штурм отбит, мы понесли потери, откатились назад на исходные позиции. То, чего хотел, не добился.
— Послушайте, у вас есть знакомые в московских гостиницах? — спросил я напоследок. Почему бы не попробовать еще одну попытку. Чтобы вытащить себя из, казалось бы, неминуемого поражения. — В московском «Интуристе», «России» или «Белграде»? Можете спросить у них про меня. Если хотите проверить.
Вера Васильевна прищурилась и посмотрела на меня. Потом кивнула.
— Да, есть у меня одна такая. В «Интуристе» работает. Брусникина Марта. Хочешь сказать, что знаешь ее?
Я вздохнул с облегчением и чуть было не рассмеялся. Ох, как же тесен этот мир.
— Хотите, я вам сейчас продиктую телефон, по которому можно связаться с Брусникиной? Я скажу и ее тут же позовут к телефону. Правда, не знаю, сегодня ее смена или нет, но вроде бы да. Она должна быть на месте.
Вера Васильевна снова бдительно осмотрела меня. Погрозила пальцем.
— А я прям сейчас ей позвоню. По межгороду. И все выясню про тебя. Зачем мне твой телефон, у меня свой номер есть.
Я огляделся и увидел неподалеку стол, за котором сидела дежурная по этажу. Уселся на стул рядом и кивнул.
— Я тоже заинтересован в том, чтобы все прояснилось, как можно скорее. Позвоните ей. Я могу заплатить за звонок, если надо. Скажите, что к вам пришел Одиссей и предлагает сотрудничество. А потом послушайте, что она скажет.
Завхоз снова поглядела на меня и отправилась звонить. Снова приказала Стародубовой следить за мной во все глаза.
Ждать пришлось минут двадцать, даже больше. Мы мило поболтали с дежурной за это время, причем я выяснил примерные объемы их суточных торгов. Неплохо, в принципе, не меньше, чем в Москве, в «Интуристе».
Вера Васильевна вернулась с глазами, как копейки. Глядела на меня, как на призрака, вылезшего из склепа.
— Слушай, если хотя бы часть того, что Марта рассказала про тебя, это правда, то ты действительно невероятная личность. Ты действительно Одиссей? Она сказала, что твоя фамилия Орлов, есть подтверждение?
Я показал паспорт. Завхоз поглядела на документ и вернула мне, а потом глубоко вздохнула. Уселась рядом.
— Откуда же мне знать, что такая рыба заплыла в наши воды? Ладно, давай тогда дело делать. Марта говорит слушаться тебя беспрекословно, тогда уже скоро наши доходы вырастут чуть ли не втрое. Это и вправду так? Ты сможешь увеличить наши заработки?
Я кивнул. Указал на комнаты, дальше по коридору, на горничную, прошедшую неподалеку.
— Может быть, теперь вместо того, чтобы сидеть здесь, перейдем в более удобное место? Где у вас тут можно поговорить без свидетелей и лишних ушей? Ну, и конечно же, желательно поговорить о том, как нам теперь быть. И посмотреть, сколько у вас товаров собралось тут. Давайте, организуем.
Вера Васильевна подумала и встала со стула.
— Ну что же, пошли тогда в мой кабинет. Там все и обсудим. Все тебе объясню, про все наши проблемы и затруднения.
Мы отправились к ней в кабинет. Там провели три часа, разговаривая о делах. Я быстро провел ревизию имеющихся товаров. Эх, работа с иностранцами велась из рук вон плохо.
Много чего персонал гостиницы упускал, частенько лажал на ровном месте, много возможностей для заработка прошли сквозь пальцы. О том, что с иностранцами можно заранее договариваться о поставках, здесь даже и не думали. Получали только то, что придется. Были и этому рады.
Мы договорились насчет цен и того, что мне дадут зеленый свет на переговоры с постояльцами. Тут же на месте я отсчитал нужную сумму и выкупил весь товар, что накопился в закромах у местных торговцев.
Не скажу, что получилось прямо большая масса, потому что часть товара дежурные уже успели распродать сами. Но и этого уже хватало. Затем вызвал Яка и Фреда, погрузил товар в машину и уехал. Мы договорились, что Як будет заезжать через день и забирать товар.
— Ух ты, сколько здесь фирмы! — глаза у Фреда блестели. — Надо же, Одиссей, как тебе удалось с ними договориться! Это такой стабильный поток товаров, теперь только приезжай, забирай, распродавай и греки денежки лопатой.
Я покачал головой. Парень слишком сильно радуется, а этого нельзя допускать, когда ведешь бизнес. Голова должна оставаться холодной и трезвой, а ум расчетливый.
Нельзя радоваться сиюминутным успехам и огорчаться во время тактических неудач. Все это решаемые вопросы, главное действовать по плану и упорно идти к цели.
— Расслабьтесь, тут все не так просто. Это жалкие крохи из того, что мы действительно можем зарабатывать с этой гостиницы. Надо провести тщательную работу с постояльцами, привлечь на нашу сторону директора, замов, милицию в округе, резидента госбезопасности. Без этого наше дело в гостинице в любой момент может пойти псу под хвост. А так нельзя. Все должно работать четко и без сбоев.
Парни внимательно слушали, а я всю дорогу до дома рассказывал им азбуку ведения бизнеса. Ни о чем таком местные ребята даже и не думали. До всего доходили методом проб и ошибок.
На нашей квартире мы опять пересчитали товары, и я отправил Яка и Фреда распродавать добычу. Мне нужно окупить свои расходы и чуток сверху, а весь остальной навар уходил местным фарцовщикам. Главное, чтобы сделали все быстро и ловко.
Сам я должен был встретиться с Тоней, девушкой из Фрунзенского универсама, сводить ее на свидание. В кино, а потом в кафе, поболтать и перекусить.
Одновременно пофлиртовать и самое главное, узнать насчет неприступного руководства магазина. Получить побольше информации, чтобы потом использовать во время переговоров.
Но не получилось. Бочка явился с улицы весь взъерошенный и с горящими глазами.
А следом за ним вошел Штырь, наш водитель из Москвы. При виде нервного и взвинченного помощника сердце у меня ухнуло в пятки. Он не должен тут быть. Но приехал сам, без предупреждения.
Сразу понятно, что случилось что-то экстраординарное.
— Шеф, в Москве объявились подпольщики, — хрипло сказал Штырь. — Шьют товар в цехах, распродают на улицах, самый настоящий самострок. Но качественный. Работают в наглую. Ничего не боятся. Договорились с ментами и ОБХСС. На нас устроили облаву, ребят во главе с Капустой посадили. Я один ушел. Что делать будем?