Я опасался только одного. Того, что Яши не будет на своем месте. Это сильно осложнит операцию.
Исправить можно, конечно. Нет неисправимых схем. Но придется попотеть.
Но нет. Бочка зашел в кафе и позвал Яшу. Тот быстро выскочил на улицу. Как и был, в черных брюках и белой рубашке. Шубу не надевал. И как не боится простудиться?
— Эй, дружище, — тихонько позвал я. — Яша! Иди сюда.
Он обернулся. Высокий тощий парень лет двадцати пяти. Волосы на макушке топорщились, как у попугая.
Увидел меня, стоящего возле стены здания. Присмотрелся, узнал и улыбнулся.
— О, Витя, какими судьбами? А что же внутрь не зашел? Что случилось?
Я тоже улыбнулся. Пожал ему руку.
— Да у меня времени нет, — огляделся по сторонам. — Слушай, дружище. У меня к тебе просьба. Скоро тут встреча будет. Я должен увидеть важных людей. Тоже фарцовщиков. Ты это, знаешь, можешь посмотреть? По сторонам. Я опасаюсь, что тут засаду устроят. Ты же давно работаешь, почти всех посетителей знаешь. Их повадки. Можешь маякнуть, если что не так?
Сказал, а сам сунул в ладонь официанта сторублевую купюру. Щедро, конечно, очень даже, но и операция предстоит важная.
Яша мельком посмотрел на руку. Быстро сунул в карман брюк, улыбнулся в ответ.
— Какие вопросы, Витя⁈ Конечно, я лично за всеми присмотрю. Послушаю, о чем говорят. И сразу тебе сообщу. Договорились? Только как это сделать? Ты где-то тут будешь? Неподалеку?
Ну конечно. Только сообщать об этом я не собирался. Еще чего. Трубить о своем местоположении? Ну уж нет.
— К тебе мой человечек подойдет, — ответил я. — Он пароль скажет. «А у вас есть сливовая наливка?». Вот такой вопрос.
Яша внимательно слушал. Переступил с ноги на ногу. Видать, чуток замерз.
— Понял, хорошо.
Я взял его за плечо.
— Если тут будет пахнуть жареным, ты скажи, что наливка есть. Скажи, что сейчас принесешь стаканчик. А если все чисто и ровно, то скажи, что наливки нет. Все понятно же? Вроде доходчиво донес?
Яша продолжал улыбаться. Он пожал мне руку.
— Все оформим в лучшем виде, Витя. Не беспокойся.
Ну и отлично. Я подтолкнул его к двери.
— Ладно, давай тогда. Иди. А то простудишься.
Официант скрылся в дверях. Снег перед входом почищен. Яша быстро скрипел ботинками по песку на асфальте.
Я вернулся в машину. Мы находились в квартале от вокзала. Отсюда видно вход в буфет.
Народу на площади перед вокзалом полным-полно. То и дело слышались гудки тепловозов, гнусавые голоса диспетчеров.
Штырь передал мне бинокль. Туристический, БПШ 6×24 КОМЗ, 1970 года выпуска. Отличная штука. Широкоугольный, с шестикратным увеличением. Черный футляр из жесткой натуральной кожи с тиснением. Плечевой и шейный ремешки с серебристыми запонками.
Я посмотрел, покрутил окуляры. Отлично видно, кто входит в буфет. И выходит оттуда.
— Ну все, теперь ждать, — я глянул на часы. — Еще минут сорок. Потом твой выход, Ключ-на-двенадцать.
Приятель Штыря кивнул. Он сидел впереди. Рядом с водителем.
Специально его позвали. Для связи с официантом. Потому что Чурбан нас видел.
Неприметный парень в комбинезоне и ватники. Обычный работяга. Коим он, собственно, и являлся. Автомеханик, знакомый Штыря. Работал на заводе.
Мы сидели в машине. Я смотрел, кто там заходит в кафе. Вроде ничего особенного.
Ровно в назначенное время пришел невысокий мужчина с небольшим родимым пятном на щеке. В серых брюках и черном полушубке. В сопровождении Чурбана. Быстро нырнул внутрь.
— Вот он, — сказал я. — Давай, Ключ-на-двенадцать. Работай. Не забыл, что говорить?
Парень буркнул: «Ничего я не забыл!» и выскочил из машины. Ну, надеюсь, что это так.
Там запоминать особо нечего. Просто спросить сливовой настойки. Для автомеханика достаточно знакомый вопрос.
Парень быстро ушел в сторону вокзала. Я посмотрел на парней. Бочка дремал. Штырь смотрел на буфет через бинокль.
— Ну что, думаешь? — спросил я. — Нет там подвоха? Или есть?
Штырь покачал головой.
— Они люди умные. Должны понимать, что к чему. Своего уже добились. Зачем им дальше обострять?
Эх, добрая душа. Я готов поставить сто штук. На то, что этот урод Ромин устроил мне засаду. Ну-ка, проверим.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять Ключ-на-двенадцать вышел из буфета. Покрутил головой. Отправился прочь. В руке пирожок. Он его с аппетитом откусил.
Я посмотрел на Штыря.
— Эх, а я хотел предложить на спор. То, что эти твари хотят меня взять. Жаль, не сыграл с тобой. Ты бы проиграл.
Мой водила и механик пожал плечами. Сокрушенно.
— Ну, я еще верю людям. Не то что ты.
Ну да. Доверяй, но проверяй. Я всегда руководствовался этим правилом. Обычно не подводило. Так же, как и сегодня.
Да, мы так и договаривались с механиком. Если Яша скажет, что сливовой настойки полно в продаже, то Ключ-на-двенадцать купит пирожок. И выйдет с ним. Будет кушать на ходу. Ясный и понятный знак.
Ага, значит я не ошибся. Там засада. Если бы я пошел на встречу, меня бы повязали.
Я улыбнулся. Хорошо, когда знаешь, как поведет себя противник.
— Готовьтесь, — сказал я. — Прогрей двигатель, Штырь. И оставь его работающим. Чтобы потом не дергаться. Не заводить впопыхах.
Ждать пришлось долго. Еще минут сорок. Ромин сидел внутри. Тоже ждал. Меня. Надеялся, что я все-таки приду. Ага, еще чего.
Наконец, он вышел. С ним Чурбан. И еще пятеро мужиков. Четверо отошли в сторонку. Закурили.
А один остался с Роминым. Болтал о чем-то. Минут пять.
Я внимательно просканировал собеседника подпольщика. Высокий, с тощим нервным лицом. Темноволосый, широкие, почти сросшиеся брови.
Держался прямо. Сразу видна военная выправка. Осанка, выправленная годами службы. Милиция, что тут скажешь. Или ОБХСС.
Судя по всему, он дал поручения Ромину. Эге, получается, кто тут главный? Или это так кажется?
Ладно. Я наблюдал за ними в бинокль. Дождался, когда Ромин и менты разошлись в разные стороны. Затем тихонько приказал Штырю:
— Ну все, поехали.
Машина потихоньку тронулась. Ромин с Чурбаном подошли к черному «Шевроле Styleline De Luxe». Пятидесятых годов, кузов обтекаемой формы. Сели внутрь.
Я поднял брови. Однако. На их машине обычные номера. Советского гражданина, черного цвета.
Как они умудрились найти иномарку? И так спокойно ездят на ней? Ничего не боятся. У них действительно сильная крыша, что ли?
Машина поехала вперед. Мы за ними.
В течение получаса кружили по городу. Наконец, выехали к Красной Пресне.
Остановились возле трехэтажного желтого здания. Похоже на школу. Я снова взялся за бинокль.
Что это там за вывеска? У входа?
Ага, отлично. «Пресненский психоневрологический диспансер». То, что надо. Если здесь покопать, можно много чего найти. Говорят, Ромин и его партнер используют труд душевнобольных.
Но я пока ждал. Когда подпольный ткач выйдет обратно.
Прошло около часа. И Ромин вышел вместе с другим человечком. Низкорослым, пухлым, быстро семенящим на коротких жирных ножках. Они нырнули в иномарку.
Тронулись дальше. Мы за ними.
Но машина не проехала далеко. Через три квартала остановилась возле сберкассы. Тут уже мы не медлили.
Вышли вместе с Бочкой. И подошли к иномарке. Я постучал в окошко.
Ромин приоткрыл дверцу. Удивленно смотрел на меня. Немного настороженно.
— Чего надо?
Я поманил его.
— Выходите наружу. Поговорить надо. Я Одиссей.
Ромин сощурился. Вгляделся в меня.
— Что он говорит? — запищал толстенький из глубины салона. — Что он хочет, Саша?
Я наклонился ниже. Увидел толстячка.
— Ты Зиновьев? Выходи тоже. Я к вам не сяду. Слишком опасно. Давайте, быстрее, разговор есть.
Вот теперь они переглянулись. И вышли по очереди. Водитель остался на месте. Толстячок поглядел на меня.
— Так ты и есть Орлов? Я думал, ты постарше. Ну, что хотел?
Я усмехнулся. Указал на кафе неподалеку. Одна рюмочная рядом со сберкассой закрыта на учет. Но кафе вроде открыто.
— Пошли туда, уважаемые мастера швейных дел. Что тут торчать на холоде?
Мы вошли в кафе. Сели за свободный столик. Взяли по чашке чая. А то на улице холодный ветер. Покусал за уши.
Бочка с удовольствием уселся за соседний столик. Тут же заказал шашлыка. Хотя недавно вроде обедали, обжора.
Ромин и Зиновьев сидели рядом. Внимательно смотрели на меня.
— Чего на вокзал не пришел? — спросил Ромин. Глядел по-волчьи. Наклонив голову. — Мы тебя ждали. Нахера нам с тобой сейчас разговаривать?
Я опять улыбнулся. Растянул губы в резиновой усмешке.
— Нам ведь надо поговорить? Решить, как быть дальше. Слушайте, ребята, вы тут отлично поработали. Выражаю восхищение. Молодцы. Дайте поаплодирую. Но все-таки, я считаю, худой мир лучше доброй войны. Я предлагаю перемирие. Москва — рынок большой. На всех места хватит. Давайте жить дружно. И зарабатывать деньги.
Зиновьев посмотрел на партнера. Тот продолжал сверлить меня глазами.
— Очень любопытно, — Зиновьев снова поглядел на меня. — Интересное предложение. Только мы же не просто так действуем, молодой человек. Мы тщательно анализировали ситуацию. Положение здесь, в столице. И пришли к выводу, что ваша организация, к сожалению, слишком велика. Вы заняли восемьдесят два процента всей торговли иностранными товарами. Не слишком ли жирно? Придется потесниться. И чтобы вы сделали это добровольно, нам пришлось пойти на радикальные меры. У нас есть связи в органах. Все получилось успешно. Зачем нам еще и делиться с вами? Просто уходите. И все. Тогда вы имеете шанс остаться на свободе.
Ух ты какой. Уверенный. Ромин усмехнулся. Продолжал пристально глядеть на меня.
— Ты у нас, говорят, самый дерзкий тут. Волшебник торговли. Хапнул самый большой кусок пирога. Так я посмотрю, ты на самом деле, надувной баллон. Из резины. Ткнуть посильнее и вот ты уже сморщился. Прибежал к нам на коленях. Предлагаешь мир. А нахера нам это?
Ну, понятно. Что-то разговор у нас не заладился. С самого начала. Зиновьев тоже продолжал давить:
— Уважаемый, я предлагаю вам последнюю возможность. Просто уехать из города. Тихо скрыться. Оставить все нам. Я слышал, вы еще трепыхаетесь. Пытаетесь продавать товары из гостиниц. Мы уже работаем над этим. Долго вам там не продержаться. Скоро мы зайдем и туда. Так что, решайте сами. Или приговор. Или тихий уход. Что скажете?
Я криво усмехнулся. Сделал вид, что сокрушен.
Нет, эти ребята настроены слишком непримиримо. Окрылены первыми успехами. Думают, что дальше будет также.
— Значит, такие у вас предложения? Только капитуляция? Без компромиссов.
Ромин презрительно усмехнулся. А Зиновьев покачал большой головой.
— А зачем нам с вами компромиссы? Нет смысла. Гусь свинье не товарищ. Я еще раз повторяю. Вы вроде умный человек. Отойдите в сторону. Если не хотите. Чтобы мы переехали вас катком.
Ну вот. Так и вышло. Как я и предполагал. Тот вариант, на который рассчитывал.
— Я могу уйти, — я опустил голову. Говорил глухо. — Но тогда отпустите моих людей. Они ни в чем не виноваты. Просто пешки.
Зиновьев и Ромин переглянулись. Я незаметно наблюдал за ними. Подняв глаза вперед.
И заметил, что Ромин слегка кивнул. Тогда Зиновьев сказал:
— Ну, я не скажу, что прям совсем пешки. Луговой Илья, по прозвищу Капуста, один из ключевых ваших помощников. Он, к сожалению, пока молчит. Ничего не говорит. Но скоро все скажет следствию. Никуда не денется. Впрочем…
Ромин подался грудью на стол. Руки держал перед собой. Пальцы сплел между собой.
— Если ты свалишь из города, мы их отпустим. Пусть идут на все четыре стороны. Только за это придется заплатить. Много денежек. Ну что, по рукам?
Зиновьев погрозил мне пальцем.
— И без фокусов. Мы знаем про ваши методы. Ты действительно уедешь из города. Не надо тут прятаться. И вести подпольную деятельность. Все равно поймаем. И тогда уже арестуем и посадим по-полной. Если чего не похуже. Ты знаешь, что высшая мера наказания за экономические преступления до сих пор в силе?
Я удрученно кивнул. Ладно. Сейчас главное вытащить моих людей.
— Хорошо. Договорились. Так и сделаем.
У Ромина сверкнули глаза. Зиновьев едва заметно ухмыльнулся.
Я сделал вид, что не заметил. Они не ждали такой быстрой капитуляции. От меня.
— Хорошо. Даем тебе два дня. Потом ты должен уехать из города, — сказал Зиновьев. — И больше здесь не появляться. А мы отпустим твоих людей.
Я поднял голову.
— Сегодня же.
Зиновьев улыбнулся.
— Это зависит от тебя. За каждого по куску рублей. А за этого твоего Капусту — пять тысяч. Он у тебя на вес золота.
Я сделал возмущенное лицо. Хотя особо притворяться не пришлось. Грабеж среди бела дня.
— Э, ребята, вы чего? Имейте совесть. Тут же можно быстро и дешево обойтись. Почему так дорого?
Зиновьев сидел с каменным лицом. А Ромин откровенно ухмылялся.
— Ну, что поделать? Тут мы ничего не имеем. Все это пойдет не нам. И потом, тут Москва, столица державы. Цены такие. Что же ты хотел?
Вот твари. Взяли за горло. Я спорил с ними еще полчаса. Но торговцы остались непреклонные.
— Витя, если ты так болеешь за свои грины, то не надо двигаться, — неумолимо сказал Ромин. — И морочить нам головы. Пусть твои люди сушат сухари. Залетят далеко и надолго.
Пришлось мне сдаться. Эти уроды не хотели уступать. Ни на миллиметр.
На этом и разошлись. Я договорился, что скоро привезем деньги. По оговоренному адресу.
Вышел первым вместе с Бочкой. Тот уже давно наелся. Мы быстро сели в машину. И отправились прочь.
— Ну, как все прошло? — спросил Бочка. — Ты что-то там сидел нерадостный. Все хорошо?
Штырь тревожно посмотрел на меня. Я улыбнулся.
— Ну конечно. Все в порядке. Я познакомился с ними. Милейшие люди. Душевные, добрые, открытые. Жаль, что мы раньше не познакомились.
Штырь успокоенно кивнул. Он все принял за чистую монету.
— Ну и слава богу. А то уж я думал, что нам крышка. И что теперь?
Сначала мы отправились к адвокату. Романов Михаил Юрьевич, один из лучших спецов. Отлично вытаскивает из сетей правосудия. Застрявших там жертв. Мне его рекомендовал Коренев. Берет тоже немало.
Но это такая договоренность с Роминым и Зиновьевым. Их люди в ОБХСС не могли просто так, взять и отпустить моих помощников.
Им нужно обоснование. Например, грамотная жалоба адвоката. Чтобы опереться на нее перед вышестоящими. И получить повод, чтобы приостановить дело.
Романов понимающе выслушал меня. Проницательно смотрел сквозь стеклышки очков. За свои услуги тоже зарядил немалые деньги. Что поделать, пришлось заплатить.
После этого мы поехали на квартиру. Я отсчитал деньги. Тщательно их упаковал. Уложил в синюю спортивную сумку. Отдал Штырю. Написал адрес на листочке бумаги.
— Отвезешь это Ромину. Ну, тому мужику с родимым пятном. На щеке. Помнишь его? Вот по этому адресу. Потом дуй на квартиру. И везите клиентов. Будем работать.
Штырь уехал. Счастливый, как ребенок. Бочка тоже обрадовался. Думал, все прошло. Я не стал их разочаровывать.
Ладно. Пока что занялся работой. Через полчаса Штырь позвонил.
— Все в порядке. Груз передал. Без вопросов.
Ну хорошо.
— Посматривай по сторонам, — ответил я. — Чтобы за тобой не было хвоста. Езжай потихоньку за клиентами. И вези людей сюда.
Началась обычная движуха. Та самая, которая лучше всего для меня подходит. Продажи.
Через полчаса Штырь привез первых покупателей. Как и обычно, завел их домой. Я быстро обслужил людей.
Ната заранее позвонила мне. Сказала, зачем они едут. Что хотят купить. И какие у них размеры. И предпочтения.
Я приготовил товары. Только вошли, сразу отдал. Они померили, остались довольные. Быстро расплатились. Уехали.
Штырь уже подвез следующих. Насчет них звонил Бук. Я тоже быстро подготовился. Отдал товар, забрал деньги. Знакомая схема.
И так прошел весь день, вечер и ночь. Мы работали до последнего. Последнего клиента обслужили в четыре утра.
Товара сильно поубавилось. Хотя сегодня парни поедут в «Россию». Привезут новый. Там опять придется продавать. И так по кругу.
Я завалился спать. Проснулся через пять часов. Вышел на улицу. Позвонил из уличного автомата.
— Все готово, — ответил человек в трубку. — Забирайте. Сегодня в три часа.
После обеда я отправил Штыря. В четыре часа десять минут в дверь раздался звонок. На пороге стояли Капуста и другие парни.