Окунь оторопело уставился на меня. Не ожидал меня здесь увидеть. Так же, как и я его.
Я сверлил коллегу глазами. Какого дьявола он тут делает? Уж не по мою ли душу он тут появился? Не связан ли с «черными ткачами»? Может, прибыл по их поручению, чтобы проследить за мной?
— Вот это встреча, — сказал Окунь. Как и всегда, он одет с иголочки. Неизменные солнцезащитные очки снял, потому что слишком темно. — Какими судьбами, Одиссей? Ты как тут оказался? Тоже от цеховиков таришься?
Эге, вот оно что. Иногда действительно лучше молчать, чем говорить.
Вот Окунь и начал сам раскрывать секреты. Ему, оказывается, тоже задницу прищемили.
Я покачал головой. Совсем нет необходимости рассказывать все Окуню.
Даже наоборот. Ему вообще ни к чему знать про мои разногласия с цеховиками.
Вернее, он наверняка кое-что слышал о конфликте. Но не знает деталей. Вот пусть и остается в неведении. Крепче спать будет.
— Нет, с чего ты взял? Я же еще рыбные магазины развиваю. Вот, есть планы открыть и в Краснодаре. Так что, я тут по заданию партии.
Окунь недоверчиво ухмыльнулся. Показал мелкие острые зубки. Эх, так до сих их не выправил. Хотя, сейчас это довольно проблематично.
— Рыбные магазины, говоришь? А что тогда возле «Интуриста» потерял? Костяна ищешь. Чтобы на рыбалку позвать? Знаю я твои методы охоты.
Парни рядом с Окунем глядели на меня во все глаза. Их тут трое.
Одеты в модные кожаные полушубки с меховыми воротниками и кепки из плотной ткани. Ниже пояса, само собой, джинсы. Что же еще, если они тут фарцуют помаленьку?
— Подожди, Окунь, — один пихнул Окуня в бок. — Как это, Одиссей? Уж не хочешь ли ты сказать, что это и есть тот мэн из Москоу, который всех под себя загнал? Появился из ниоткуда и быстро заявил о себе? Это и вправду он?
Я молчал, а Окунь усмехнулся и кивнул. Надо же, вы что, хотите сказать, что обо мне слышали даже в Краснодаре?
Хотя, в нынешние времена сарафанное радио работает на полную катушку. И слухи разносятся далеко со скоростью молнии.
Вот и обо мне уже знают. Не думаю, что местные подпольные торговцы знают обо мне подробности. Скорее всего, просто общие сведения. Без деталей.
— Да, это он и есть, тот самый Одиссей, — Окунь не оставил мне шансов сохранить инкогнито. — Что глядите, как на инопланетянина? Такой же человек, как и вы. Даже помоложе будет.
Я протянул руку. Пожал парням руки. Одного звали Смола, другого — Жестянка, а третьего — Пат. Только я спросил, как дела, как рядом раздался ленивый томный голос:
— А что у нас, разве не приличное общество, почему девушку не представят первой?
Я оглянулся, и увидел рядом девушку. Невысокую, среднего роста, в короткой юбке и тоже модном сером кардигане.
С большими спокойными темными глазами, пухлыми губками и длинными распущенными волосами до пояса. Она оценивающе рассматривала меня, ничуть не смущаясь и при этом курила тонкую сигарету. Потом протянула ручку для рукопожатия.
— Очень приятно, Бэлла. А вы, как я поняла, тот самый легендарный Одиссей, чуть ли не из мифов и поэм?
Я улыбнулся и покачал головой. Да уж, я тут прямо как именитый артист, приехавший на гастроли. Пока непонятно, плохо это или хорошо, но однозначно я не люблю, когда моей персоне уделяют слишком много ненужного внимания.
— Не, тот Одиссей жил намного раньше меня и я ему и в подметки не гожусь. Но в любом случае рад познакомиться, Бэлла.
Впрочем, сейчас не до девушки. Я переключил внимание на Окуня. Надо выяснить, какого дьявола он тут ошивается.
Поэтому закончив с приветствиями, я схватил Окуня за плавник и потащил в сторонку. Тут же на ходу спросил:
— Ну, давай, колись, какого хера ты сюда приперся? Только не говори, что и тебя заставили бежать из Москвы.
Окунь возмущенно уставился на меня. В полумраке вечернего города на его тощем лице плясали отсветы фар проезжающих мимо машин.
Нет, он вроде бы не играет роль. Его негодование вполне искреннее.
— А ты как думаешь? Считаешь, что я просто так взял и свалил с насиженного места? По собственной воле? После того, как они выдавили тебя, ко мне пришел один из них. Этот, как его, Ромин. Наглый такой, сволочь. Посмотрел на меня и заявил прямо в лицо. Если, мол, я не уйду сам в течение трех дней, то они на меня дадут весь полный расклад в ОБХСС. Да еще и добавят того, чего нет. Насчет валютных операций. А я почти ими не занимался.
Я впился в него взглядом. Вроде бы не врет, но я привык к тому, что люди иногда могут быть превосходными артистами. Вполне может статься, что Ромин отправил этого идиота сюда, чтобы тот следил за мной. Чтобы узнать, не уезжаю ли я иногда в Москву, чтобы обойти запрет.
Да, такое вполне возможно. Впрочем, возможно и другое. То, что Окунь действительно пострадал от Ромина и сейчас является моим союзником. А что это он там вякнул про валютные операции?
— Почти не занимался? — переспросил я, продолжая вглядываться в Окуня. — Как это, почти не занимался? Невозможно быть почти беременным. Ты или занимался, или нет. Другого не дано.
Окунь опустил голову и поскреб носком ботинка тротуар. Вид у него был самый виноватый.
— Ну ладно, признаю. Были у меня иногда делишки темные, но всегда по мелочам. Не больше сотни гринов. Совсем махонькие суммы.
Идиот. Ну что же это такое? Разве он не знал, что за валюту власти никогда не погладят по головке. Но меня сейчас интересовало другое.
— А как он узнал про это? — спросил я. Интересно, знал ли Окунь про это? Или хотя бы догадывался, откуда его враг достал ценные сведения о его работе? — Есть соображения?
Окунь поднял голову и кивнул. Перестал жевать резинку, заговорщицки посмотрел на меня, придвинулся ближе.
— У него связи есть в ОБХСС. Кто-то ему там помогает. Об этих моих операциях знали только трое человек. Они все надежные, как скала.
Я скептически усмехнулся. Ага, как же. Знают трое, знают все. Слишком много народу.
Окунь уже давно ходил по краю пропасти. Возникает вопрос, нужно ли мне связываться с ним? Рано или поздно его возьмут, тогда может прилететь и мне, если я буду в этот момент находиться рядом.
Я поглядел на Окуня и решил рискнуть.
— А здесь ты как оказался? Бежал из Москвы, сломя голову?
Окунь опять кивнул.
— У меня здесь много френдов. Вон, со Смолой раньше щи хлебали. Давно это было, еще на первом курсе универа. Кроме того, здесь тоже есть цеховики. Я думал с ними переговорить насчет Ромина.
Чего? О чем это он говорит? Я весь превратился во внимание. Какие, к дьяволу, цеховики?
— Подожди, ты о чем это? — я схватил Окуня за локоть. — Какие такие цеховики?
Но тот уже решил, что рассказал слишком много. Вырвался из моей хватки, направился к группе местных фарцовщиков. Правда, я решил не выпускать его, пока не узнаю, что он там плел насчет цеховиков и насчет Ромина.
Пока Окунь болтал с местными, я огляделся. Где тут Костя, мой закадычный друг из поезда?
Но вместо Кости подошла девушка. Та самая, Бэлла. Она уже докурила сигарету. Сейчас встала рядом, неотрывно глядя на меня.
Я так понимаю, сейчас для нее вроде диковинной игрушки, так что не отстанет, пока не разломает меня и не узнает, что там внутри. Или же просто хочет себе кавалера покруче, чем тутошние парни.
— Какими судьбами тут? — спросила она и запахнулась плотнее в кардиган, потому что вообще-то сейчас прохладно и ветер дует холодный. А у нее одежда все-таки прохладная. — На отдых или на работу?
Кости вокруг так и не было. Не пришел, паршивец эдакий. Дома, наверное, остался. Отдыхать после поездки.
— По работе, конечно, — я поглядел на девушку. Вообще-то, изгиб губ у нее просто очаровательный, как раз, как мне нравится. — Отдыхать надо на работе. Уметь совмещать.
Бэлла улыбнулась. Взяла меня под локоть. Прижалась.
У нее неплохая фигура. Крутые бедра, высокая упругая грудь. Что она с удовольствием мне продемонстрировала.
— Ты любишь отдыхать? — спросила девушка. Чуточку с придыханием. Так, как говорят девушки, когда хотят соблазнить. — Мне кажется, ты умеешь это делать.
Ну да. В прошлой жизни я устраивал грандиозные вечеринки. На своей яхте в Средиземном море. Но сейчас это вряд ли хорошая идея.
— Ты давно в этой тусовке? — я рассматривал девушку. С любопытством. Может, она не просто так ошивается рядом со мной? — Всех знаешь? Я ищу Костю. Модного такого мальчика.
Бэлла кивнула.
— Конечно, знаю. Его сейчас нет. Появляется иногда. Пару раз в неделю.
Ладно. Это проверка. Костя уже не нужен. Я уже познакомился с тусовкой.
— А кто тут есть? — я огляделся. Что-то не видно, чтобы местные торговцы работали. Все стоят на месте. Курят, болтают, гогочут. Надо же двигать задницей, если хочешь получить прибыль. — Тут, говорят, есть цех по пошиву? Есть кто-нибудь от них?
Бэлла тоже посмотрела по сторонам.
— Да, вон он. Митя-Портняжка. Вон стоит. С Лилией болтает.
Я увидел неподалеку мужика в плаще до колен. И в черной шляпе. Эдакий Зорро советского разлива. Не хватает только маски.
Рядом чуть полная девушка, в юбке до колен. И тоже в кожаной куртке. Модной.
— Ну-ка, пошли поговорим, — я направился к парочке. Бэлла держала меня под локоть. Послушно шла рядом.
Как только подошли, Митя посмотрел на меня. Усмехнулся. Поправил шляпу. Лилия не держала его за руку. А вот Бэлла вцепилась в меня.
— Какая важная птица, — Митя оглядел меня. С головы до ног. — К нам залетела. С самой столицы. Что, говорят, прижали тебя там? Мои бывшие друганы.
Вот за это я и зацепился. За слово «бывшие».
— Ты знал Ромина и Зиновьева? — спросил я.
Митя кивнул.
— Не просто знал. Мы вместе начинали. А потом разошлись пути-дорожки.
Так, это нельзя упускать. Надо разобраться. И все узнать. Здесь и сейчас.
Я указал на здание гостиницы.
— Там есть ресторан? Пошли туда. Посидим. Поговорим. Я приглашаю.
Митя-Портняжка покачал головой.
— Не пустят же. Там пробиться целая история.
Но я уже двинулся вперед. Все так же таща Бэллу на буксире. Услышал, как Лилия восхитилась сзади:
— Ого, мы будем сидеть в «Интуристе»!
На ходу спросил у Бэллы:
— Как тут у вас? Можно пробиться? Проблем нет?
По идее, тут не Москва. Нравы проще.
— Ну, если есть чем платить, — заметила девушка. — Тогда все в порядке.
Мы подошли к швейцару. Он быстро оглядел нас.
— Нам посидеть надо, — я сунул ему червонец. — Я одноклассника встретил. Небольшой компанией. Отпраздновать встречу.
Швейцар мельком глянул на купюру. Улыбнулся, взял под козырек.
— Ну, так это же святое дело. Только это, ребята, не шалите. Без эксцессов. Чинно и благородно. Договорились?
Я кивнул. Махнул Мите-Портняжке. Тот подошел с Лилией.
А еще присоединились Окунь и Смола. Я добавил швейцару еще червонец. А то он нахмурился.
Мы зашли внутрь. Неплохо так. Вполне стильненько. Правда, пол покрыт белыми кафельными плитами, а не мрамором или гранитом.
Но интерьер забавный. Тематика морей. С Нептуном с трезубцем и русалками. На окнах витражи с рисунками реки и моря.
Зал с пальмами в кадках и папоротниками. Столы прямоугольные, с белыми скатертями. Стулья деревянные, с высокими спинками.
У дальней стены стойка для живой музыки. Там уже стояли музыканты. Играли. А впереди певица, пела про безответную любовь.
— У вас заказано? — к нам подлетел официант.
Я кивнул. Пожал ему руку. Тоже вложил червонец.
— Да, у нас возле окна. Подальше от оркестра. Мы поболтать хотели.
Официант глянул на руку. Кивнул. Отвел нас внутрь.
Народу, кстати, не так уж и много. Половина зала свободна.
Мы уселись за большой длинный столик. Быстро сделали заказ.
Особо не шиковали. Котлеты, солянка, шницели. Водку и вино. Я взял минералку.
Бэлла сидела рядом. Молчала. Тихонько смотрела на музыкантов. Ножка на ногу. Покачивала носочком. Похожа на кошечку.
— Твои бывшие друзья выдавили моего товарища из Москвы, — я дождался, пока все наедятся. И напьются. И чуток захмелеют. Чтобы развязались языки. И указал Мите на Окуня. — Они у тебя всегда так действуют?
Митя покачал головой.
— Они не у меня. Даже бывшими друзьями не могу назвать. Поступили со мной по-свински. Я с ними давно разбежался. Мы вместе в Твери начинали. Я тогда только с Роминым работал. Зиновьева не знал. Это они потом спелись.
Окунь указал на него пальцем.
— Что же ты их выпустил? Твои приятели знаешь какой кипеш подняли в столице? Все полетело к чертовой матери. Вверх тормашками.
Это точно. Митя-Портняжка сидел слева от меня. Я долил ему еще горячительного. Чтобы довести до кондиции. Когда человек сам все расскажет.
Митя не отказывался. Ему скрывать нечего.
Они работали с Роминым два года назад. В Калинине. Там он устроился в общество глухонемых.
Недолго думая, тут же начал рубить бабло. Организовал шитье неучтенной продукции. Тогда и привлек Митю. Потому что тот технолог швейных изделий. Чтобы поднял качество продукции.
Митя это и сделал.
— У меня джинса не хуже ливайсов была! — гордо заявил он нам. Хотя уже чуток покачивался. — Даже лучше. Крепкая ткань, лучший деним. Ливайсы порвутся, а мои сто лет прослужат. Даже внукам можешь отдать. Правнукам. Ничего не будет.
Ага, это уже кое-что.
— А кто у него тогда за финансы был? — спросил я. — Кто-то другой, не Зиновьев?
Митя покачал головой.
— Нет. Какой-то очень скрытный человек. Я его не видел ни разу. Все деньги Ромин вообще не показывал. Он же продавал в другом месте. Мы только шили.
Вот зараза. Что-то толку от Мити немного.
— А где, где именно шили? — допытывался я.
Но Митя пожал плечами. Икнул. Глаза у него уже осоловели.
— Чего не знаю, того не знаю. Он еще тот хитрован, этот Ромин. Ничего не показывал. Ничего не говорил. Только обещал много. А сам в итоге обманул. Пришла проверка. Выявили недобор по плану. Меня уволили. А Ромин исчез. И ничего не предъявишь ему.
Вот зараза. Он ничего нового не сказал. Я уверен, что человек Капусты выяснит то же самое.
Что же, ладно. Надо будет потом еще поговорить. Может, еще что-нибудь вылезет.
— Он вообще страшный человек, этот Ромин, — продолжал бубнить Митя. Сидел рядом со мной. Голову наклонил вниз. Чуть ли не в скатерть уперся. Остальные уже не слушали нас. Бэлла тянула за руку. Хотела танцевать. Под кардиганом к нее черная кружевная кофта с волнующе глубоким декольте. На Митю никто не обращал внимания. Окунь спорил со Смолой. — Что он с тем парнишкой сделал, это же ужас! Так дела не делаются.
Я уже хотел было пойти с Бэллой танцевать. Но остановился. Вернулся к Мите.
— Какой парнишка? Ты о чем это?
Митя продолжал сидеть на месте.
— Да глухонемой один. Обвинцев. Он начал возмущаться. Правдолюбец. Хотел жалобу написать. Хотел все это прервать. Да только куда-то пропал. Исчез, как сквозь землю провалился.
Я выяснил у него подробности. Но Митя-Портняжка опять ничего не знал. Ну и ладно. Фамилия это уже зацепка.
Я отправился в гостиницу. Опять дал червонец. Чтобы позвонить по межгороду. Сказал Капусте, чтобы его человек в Калинине узнал про Обвинцева. Все, что надо.
Так, теперь можно и расслабиться. Бэлла давно хотела танцевать. Как раз объявили «белый вальс». Девушка пригласила меня.
— Ты хорошо танцуешь, — похвалила Бэлла. — Мне нравится, как ты двигаешься.
Через полчаса мы отошли в сторонку. Бэлла сама поцеловала меня.
Губы мягкие и теплые. Тело податливое и в то же время упругое. Я чувствовал ее жар даже сквозь кофточку.
После того, как девушка дала зеленый свет, я отправился к администратору. Снова дал на лапу и взял свободный номер. Зря мы что ли в гостинице находимся? Отвел туда девушку.
— Ты только не подумай ничего такого, — Бэлла прикрывала темные глаза пушистыми ресничками. — Я девушка порядочная. Просто ты мне так понравился.
Я поцеловал ее и уложил на кровать.
— Конечно, конечно. Зато ты самая красивая, — и я снова поцеловал Бэллу. А она нисколько не сопротивлялась.