Так, а Вероника не вовремя. Худшее время для встречи. Но девушки любят так делать. Появляться неожиданно.
— А я как же тебя искал! — улыбнулся я. С дочерью Олешникова нельзя ссориться. Особенно сейчас. — Ты даже не представляешь!
Вероника вцепилась мне в локоть. Щечки красные от мороза.
— Пошли. Я тебе такое покажу. То что я из Парижа привезла.
Да уж. Это вообще не к месту. Хотя посмотреть любопытно.
Вика потащила меня домой. Я сжал покрепче рюкзак с джинсами и прочими товарами.
Такси ловить не надо. Возле обочины белое «Жигули». Новехонькое. Девушка прыгнула в него.
— Ну, давай, что же ты? Поехали.
Интересно. Видимо, с документами теперь нет проблем. Я тоже нырнул в машину. Рюкзак бросил назад.
— Мне надо продать кое-что, — сказала Вика. Дернула рычаг коробки передач. Беспощадно. Машина зарычала. Рванула с места. Чуть не столкнулась с проезжающим мимо «Москвичом». Тот отчаянно запибикал. — Совсем немножко.
Девушка ездила по собственным правилам. Машину заносило на поворотах.
Как мы доехали без аварий? Ума не приложу.
Наверное, потому что машин мало на улицах. Хорошо, еще гаишников не попалось по дороге. Хотя, что они сделают? Дочери первого секретаря горкома.
Вика припарковала машину возле подъезда. Чуть не въехала бампером в оградку. Потащила меня за собой. Я едва успел схватить рюкзак.
Мы взбежали наверх. Ворвались в квартиру. Уже в коридоре девушка поцеловала меня. Прям накинулась.
Вот елы-палы. Я как-то не планировал это. Думал, мать дома. Хотел посмотреть вещи. И уйти.
Но нет. Девушка потащила меня в спальню. На ходу стаскивая с себя кофту и джинсы.
Ну что же. Придется пожертвовать собой. Я подчинился судьбе. И уединился с Викой в спальне.
Спустя час мы еще лежали в постели. Вика хотела закурить. Я не дал. Не люблю дыма. Да и для здоровья вредно.
— Ты куда пропал? — спросила Вика.
— Ездил по делам, — что-то я расслабился. Хотел задремать.
Вика толкнула меня в плечо.
— Не спи. Пошли, покажу вещи.
Ладно. Нечего расслабляться. Я поднялся. Пошел за девушкой на балкон.
Холодный балкон. Потому что лоджии еще не застекляют. Все открыто. Всем ветрам.
— Ты бы хоть шубку накинула, — сказал я девушке.
Вика осталась в белой футболке и трусиках. С распущенными волосами. Выглядела прелестно.
— Ай, не хочу, — она мотнула головкой. — Зачем заморачиваться.
Она вышла на балкон. Я стоял сзади. Взяла свертки и пакеты.
Вдохнула холодный воздух. Глянула вниз. И усмехнулась. Помахала кому-то ручкой. Чуть не уронила пакет.
Я выглянул с балкона. Кто там? Кого она приветствует?
Прямо под окнами машины. Из вишневой «Жигули» вылез парень. Радостно помахал Вике в ответ.
Увидел меня. Остолбенел от удивления. Мы заскочили обратно. В комнату.
— Холодно, — Вика начала разворачивать пакеты. — Смотри, сколько я привезла! Джинсовые костюмы. Вот только эти слишком маленькие. Сможешь их толкнуть?
Я посмотрел вещи. Неплохо. Очень даже. Оригиналы.
— А что это за парень? — спросил я. — Поклонник?
Вика улыбнулась.
— Ревнуешь? Ага. Кавалер. Жених. Мама хочет, чтобы я с ним встречалась. Познакомились недавно. В Кремле.
Я удивился.
— Это как?
Вика отдала мне полдюжины колготок.
— Эти тоже надо продать. А вот так. Он сын какого-то военного. Очень большого. Там прием был. Приходили с семьями. Я ему понравилась. Папа против, чтобы я с ним встречалась. А мама наоборот. Но какая тебе разница?
Хм, интересно. Какого такого военного?
Я быстро разобрался с вещами. Все можно толкнуть. Без проблем.
Мы попили чай. Как раз пришла мать. При виде меня состроила каменную рожицу.
— Надо же, Витя, я думала, ты в командировке. У тебя там дел много.
Я кивнул.
— Уже ухожу. Помогал Вике с занятиями, — дождался, когда девушка выйдет из комнаты. Выглянул в окно. Вишневая «Жигули» до сих пор под окнами. — А что там за кавалер у нее? Грозный военный. Не застрелит меня?
Мама улыбнулась.
— Очень грозный. И ревнивый. Лучше тебе сюда не ходить.
Я сделал вид, что испугался.
— Надо же, он меня видел. Прикончит на месте.
Мать продолжала улыбаться.
— Поэтому тебе лучше пока не ходить к нам. Он все время у нас. Я скоро поговорю с Викой. Она с ним подружится.
Вика вошла в комнату.
— С кем подружится? С Геной, что ли? Мам, да хватит уже.
Мы поболтали еще с минуту. Потом я распрощался. Вика пошла меня провожать. Вещи я уже успел упаковать в рюкзак.
Девушка хотела меня поцеловать. Но из гостиной бдительно вышла мама. Задержала Вику. Выставила меня из дома.
Отлично. Я слетел по лестнице. Выскочил на улицу. Подбежал к машине, где сидел соперник.
— Гена? Привет, рад познакомиться, — я пожал крепкую ладонь парня. Он вылез из машины навстречу. Удивленно смотрел на меня. Высокий, крутолобый, челюсть упрямо выставил вперед. — Вика просила передать, что хочет тебя видеть. А мама зовет зайти. Выпить чай. Что ты здесь сидишь, замерз, наверное?
Парень рванулся было к подъезду. Остановился на мгновение. Посмотрел на меня. Задумался.
— А ты что там делал? Так долго?
Я улыбнулся.
— Я помогал Вике. С занятиями. По французскому. Я обычно люблю в библиотеке сидеть. Слушай, а ты не Харитонов случайно? Я тебя кажется на волейболе видел. Раньше.
Гена покачал головой.
— Ты меня с кем-то путаешь. Я Андронов Гена Юрьевич. В волейболе никогда не участвовал. Я больше по футболу.
Он кивнул мне. И побежал дальше. Даже машину забыл закрыть.
Я так и остался стоять. С открытым ртом. Глядел вслед парнишке.
Это что, сын самого Андронова? Главы КГБ. Не может быть.
То-то Олешников сопротивляется. Чтобы его дочь с ним встречалась. У него же контры с Андроновым.
Между прочим, с ним надо поговорить. Чтобы перестал ссориться. С будущим главой государства.
Хм, забавно. Если бы я тут остался, то занялся бы политикой.
Не полностью, а частично. Помирил бы Олешникова с Андроновым. Сделал бы одного из них генсеком. И снимал бы сливки.
Но у меня другие дела. Ладно. Может, Гена сможет влюбить в себя Вику? Парень вроде видный. Обеспеченный.
Я побежал дальше. По делам. Позвонил бухгалтерше.
— Он тебя будет ждать, — Бульдожка продиктовала адрес. — Вот здесь. Через три часа. Сначала половина суммы. Приноси сразу.
Вот чертовщина. А я еще и не собрал все. Я отправился по тайникам.
Тем, что находятся в Москве. Выпотрошил четыре из десятка.
Собрал миллион рублей. Получилось две спортивные сумки. Внушительные сумки. Время как раз подошло для встречи с валютчиком.
Домчался на попутке. Такси брать не стал. Приехал на грузовичке. По привычке вышел за два квартала.
По дороге оглядывался. Дело опасное. Могут грабануть по дороге. Сообщники этого валютчика.
Чуть что, я готов был рвануть отсюда. Куда подальше. Хотя, с двумя сумками денег далеко не убежишь.
Надо было взять Бочку. Для безопасности. Правда, я не хотел его привлекать. Меньше знаешь, крепче спишь. И лучше ешь.
Все нормально. Я добрался до подъезда. Взошел на третий этаж. Позвонил в дверь квартиры справа. Три раза. Потом два.
Дверь открылась. Внутри здоровенный парень.
Широкоплечий, в коридоре не помещается. Смерил меня угрюмым взглядом. Посторонился.
Я вошел. Бежать уже некуда. Прошел мимо здоровяка.
В спальне сидел другой парень. Щуплый, нервный, жующий резинку. Одет просто, в штаны и свитер.
Он указал на кровать.
— Кидай сюда.
Я положил сумки на кровать. Достал деньги. Парни пересчитали их. Это заняло около десяти минут. Работали быстро и ловко. Сразу видно профи.
Иногда щуплый проверял купюры на свет. Вроде все норм.
— Пойдет, — сказал он. Взял счеты. — Курс по восемь рублей. К доллару. Получится…
Я покачал головой.
— Так не годится. Я же тебе не сотню притащил для обмена. Тут миллион с копейками. Давай скидку.
Парень переглянулся с верзилой. Тот кивнул. Надо же. Я думал, здоровяк тут только как охранник.
— Максимум шесть могу, — хрипло ответил щуплый. — Вернее, шесть с половиной. И все. Это так и много.
Здоровяк снова кивнул.
Я подумал. Неплохо. Даже больше, чем я рассчитывал. Я надеялся сломать их до семи рублей.
Но вида не подал. Нахмурился.
— Я же говорю. Вам каждый день по ляму приносят? И это не последняя наша сделка. Ты знаешь полную сумму. Давай еще скидывай.
Щуплый опять посмотрел на здоровяка. Тот покачал головой.
— Не, так не пойдет, — щуплый отодвинулся. — Не хочешь, забирай деньги. И катись отсюда.
Ладно. Я переборщил.
— Тогда давай скидку на следующую партию, — ответил я. С места не двинулся. — И по рукам.
Снова переглядывание. Верзила дал добро. Щуплый сказал:
— Следующая партия по пять девяносто. И все. Это последняя скидка. Нам самим ничего не останется.
Я кивнул. Мы пожали руки. Здоровяк вытащил из другой комнаты чемодан. Открыл, а там валюта. Доллары, марки, фунты.
Еще минут сорок мы считали. Потом я упаковал все в рюкзак. Попрощался с парнями и вышел.
Шел в общагу, а сам трепетал. Если задержат сейчас, тут долларов на пожизненное. Посадят по самое не могу.
Но, к счастью, все обошлось. Опять поймал попутку. Доехал без происшествий.
Вахтерша баба Катя открыла дверь. Нисколько не удивилась.
— О, явился. Пропащая душа. Наконец-то. Мне внучке опять джинсы нужны. Принес? А то не пущу.
У меня остались «Montana». Конфискация запасов «черных ткачей». Я тут же вручил вахтерше. Она обрадовалась.
Поднялся к себе. Паша и Коля Устюгов спали на кроватях. Похрапывали.
Я постелил рюкзак под голову. Сверху накрыл наволочкой. И завалился спать.
Утром вскочил. Первым делом проверил рюкзак. Все в порядке. Побежал мыться. Потом спрятал рюкзак в шкафчике. Запер его. И пошел учиться.
Сначала универ. Теперь буду вести жизнь примерного студента.
Преподы чуток поиздевались надо мной. Типа, появляешься раз в год. Уже забыл дорогу в институт. Сокурсники заказали джинсы. Все, как обычно.
Оттуда сразу в минрыбхоз. С отчетом. Сначала позвонил в Куйбышев. Договорился с Софьей.
Девушка уже переговорила с заведующей. Все в порядке. Если сверху поступит команда, она готова переехать.
Тем более, нынешний магазин там не очень рентабельный. Постоянно план не выполняют.
— Ну, и здорово, — сказал Ишков. Он меня принял сразу. Без разговоров. — Ты провел блестящую работу. Молодец. Почти все города закрыл. Мы уже начали готовить документы. Если у тебя есть срочные дела и по учебе надо вернуться сюда, то конечно. Все понимаю. Сделай паузу. Отдохни. Потом можешь взяться за другие города. И начинать согласовывать проекты. В Ленинград надо, чтобы ты сам поехал. Запустил там магазин.
Я кивнул. Хорошо. Только мне надо другое.
— А еще я хотел попросить командировку в Вильнюс. Встретился в Куйбышеве с хорошим человеком. Заведующий буфета. Подружились. Он зовет к себе. Говорит, «Морское чудо» у них надо открыть. У него и магазин есть на примете. Готовый. У минторга что-то там с документами. Какая-то закавыка. Давайте, я тоже съезжу туда, посмотрю.
Ишков согласился.
— Конечно. Я же говорил. На втором этапе — открытие наших магазинов в столицах союзных республик. Как раз хотели начать с Балтийского моря. Тебе выпишут командировочный.
Вот как я решил вопрос. С поездкой в Вильнюс. Тут же получил командировочный. Выйдя из минрыбхоза, я позвонил Бульдожке.
— Готово, — проворчала она. — Езжай. Встреча через два часа. Записывай адрес.
— Я уже был там вчера, — напомнил я.
— То было вчера, — пробурчала бухгалтерша. — А сегодня уже новый. Каждый день меняется.
Я запомнил адрес. Потом отсюда сразу же поехал за деньгами.
Опустошил оставшиеся тайники. Забрал все деньги. На этот раз уложил в большой рюкзак.
Укладывал в туалетах вокзалов. Каждый раз ждал, пока освободятся соседние кабинки. Потом плюнул. Переложил деньги и упаковал. Отсюда отправился по новому адресу.
Дверь снова открыл верзила. Пустил без проблем. Щуплый быстро пересчитал деньги. Потом сказал:
— В этот раз больше. Я думал будет, как вчера. Придется подождать.
Я опять ждал, пока он посчитает. Потом мне притащили два чемодана. Полные валюты.
Я тоже пересчитал. Все в порядке. Мы пожали друг другу руки.
— В следующий раз уже без скидки, — предупредил щуплый.
Ну, следующий раз вряд ли будет. Но я ничего не сказал. Кажется, щуплый это понимает.
Сразу после этого я вышел из подъезда. Отвез рюкзак в общагу. Проверил тумбочку. Замок целый, все закрыто.
Вечером позвонил домой. Поговорил с родителями. Сказал, что очень соскучился. Сказал, чтобы потом получили на почте подарок.
Потом сходил на почту. Отправил им посылку. Денежную. До востребования. Там хватит, чтобы купить машину. Для каждого члена семьи. Надеюсь, это чуть подсластит горькую пилюлю.
Не хотел подставлять этих людей. Но приходится. Если я сделаю то, что задумал, всем им придется несладко.
Очень несладко. Всех вытащат на допросы. Вытряхнут наизнанку. Накажут всех, не глядя. Особенно моих приятелей в КГБ. Там тоже полетят головы.
И фарцовщиков, и студентов, и клиентов. Все пострадают. Эт точно.
Выехал в ночь. Перед этим тщательно загримировался. Опять стариком. По проверенной методике.
Отправился в Вильнюс на попутке. Все деньги и драгоценности уложил в старенький рюкзак.
По дороге сделал вид, что задремал. На самом деле зорко приглядывал за водителем. Не будет ли левых движений.
Но тот ехал спокойно. На меня ноль внимания. Поэтому ночь прошла спокойно.
В Минске я отдохнул. Пообедал. Нашел другого водителя. Тот ехал как раз в Вильнюс.
Мы выехали в обед. Я иногда поглядывал назад. Нет ли за нами слежки? Вроде все спокойно. Машин вообще нет.
Шоссе чистое. Весь снег убран. Мы летели со скоростью.
Водитель тоже попался неразговорчивый. Больше помалкивал.
Я делал вид, что сплю. По легенде, ехал к сыну. Тот якобы работал в окрестностях Вильнюса.
Пару раз мы останавливались перекусить. Я предлагал шоферу помочь. Посидеть за рулем.
Но он отказался.
— Ты, дед, отдыхай, — ответил он. — Куда тебе за руль? Заснешь еще на дороге. Нет уж. От греха подальше.
Ну и отлично. Мы добрались до Вильнюса поздно вечером. Я переночевал на вокзале.
Не хотел регистрироваться в гостинице. Тем более, у меня паспорт на парня. А выгляжу как старик.
Утром позвонил знакомому. Степке. Пока сам не поехал к границе. Пусть лучше он подойдет. Расскажет, что да как.
Степа приехал через полтора часа. Я ждал его в кафешке. Успел позавтракать два раза. И выпить чайник кофе.
Вошел тихо и спокойно. Уже успел переодеться в гражданскую одежду. Обычный мужик работяга.
Правда, одет прилично. Потертые джинсы, клетчатая рубашка и сверху шерстяной свитер. А поверх шуба. Увидел меня, подсел.
— Ну, привет, дружище, — он протянул руку. Посмотрел на рюкзак. — Привез чего еще? Мне кстати тоже надо вещи толкнуть. Джинсы есть польские. И рубашки. Возьмешь?
Я покачал головой. Придвинулся ближе.
— Мне на ту сторону надо.
Степа замолчал. Сделал неподвижное лицо. Как статуя. Потом осмотрелся. Даже заглянул под стол.
— С чего бы это?
Я скривил рот.
— Зажали. Со всех сторон. Нет свободы. Я хочу двигаться.
Степка усмехнулся.
— Понятно, — он опять оглянулся. — Есть один вариант. Только это дорого будет.
Я кивнул.
— Ну что поделать. Придется платить. Понимаю, что не просто.
Степка придвинулся. Еще ближе.
— Тысяча рублей. Сразу.
Я чуть не засмеялся. Но заставил себя сдержаться. Смешная сумма. Это он считает дорого?
— Хорошо. Договорились. Только я отдам их на месте. Потом.
Степа откинулся назад. На спинку стула. Он не ожидал. Думал, я буду торговаться.
— Тогда приходи сегодня вечером, — сказал он. — К границе. К моей части. Только не заходи. Там есть кафе «Карчма». Жди меня в нем. Возьми запас еды и воды. Оденься теплее. Валенки и варежки. Тебе потом придется идти по лесу. Долго. Постарайся не замерзнуть. Когда я приду в кафе, не подходи ко мне. Просто иди следом.
Встал и ушел. Я остался на месте. Попросил еще кофе.
Ждать пришлось до вечера. Потом я встал, поймал на улице попутку. Щедро заплатил. И водитель довез меня сразу до «Карчмы».
Валенок у меня нет. Есть хорошие немецкие ботинки. С мехом внутри. В них тепло. Толстые вязаные носки. Ноги точно не замерзнут.
На руках варежки. И толстый полушубок. Зашел в кафе. Уселся, заказал котлеты. Плотно поужинал.
Часов в десять зашел Степа. Заказал сока. Выпил. Встал и вышел. Я за ним.
Мы вышли из кафе. Пошли по улице. Справа забор. С колючей проволокой. Слева дома. Фонарей мало.
Мы шли вперед. Степа впереди. Я сзади. Вышли из поселка. Пошли по дороге.
Справа появился небольшой лес. Деревья покрыты снегом. Степа нашел тропку. Еле заметную.
Углубился туда. Я за ним. Мы прошли еще полчаса. Шли по лесу. Темнота.
Светлый полушубок Степы белел впереди. А потом остановился. Раздался тихий свист. Я подошел.
Изгородь с колючей проволокой. Степа достал щипцы и отодвинул край. Образовался узкий проход.
— Деньги давай, — захрипел он. — И проходи.
Я отдал ему приготовленные деньги.
Степа проверил. Пересчитал. Кивнул. Снова раздвинул проволоку.
— Проходи.
Я не поверил. Все так просто?
— Давай быстрее, — проворчал Степа. — Долго ждать не буду.
Я перелез на другую сторону. Постоял на снегу.
— Это я сегодня сделал, — сказал Степа. — Проход. Потом заменю проволоку. Доложу, что была попытка перехода. Ну, давай. Иди. Удачи тебе. Теперь на юг. Потом на запад. Там будет поселок. Польский.
Я кивнул.
— Спасибо.
Развернулся, пошел по снегу. Он хрустел под ногами. Прошел пару шагов. Остановился. Изо рта дымился пар.
Я снова развернулся. Вернулся к изгороди. Степа стоял на месте. Смотрел на меня.
— Открой обратно, — попросил я.
Степа молчал. Потом спросил:
— А что так?
Я мотнул головой.
— Передумал. Хочу назад. Не могу я так.
Степа усмехнулся. Я думал, будет ругаться. Но он снова раздвинул проволоку.
— Лезь обратно.
Я, пыхтя, вернулся обратно. Степа достал деньги, отсчитал часть. Остальное вернул мне.
— Сто рублей за беспокойство. Остальное возвращаю.
И мы пошли назад. Под ногами снова хрустел снег. Вскоре вышли на дорогу.
Степа шел рядом. Когда мы дошли до поселка, опять усмехнулся.
— А ведь они предупреждали. Что ты почуешь. Как ты понял?
Я посмотрел на него.
— Ты это о чем?
Степа обернулся ко мне. Остановился. Рядом стоял фонарь. Освещал его лицо сбоку и сверху. Видны морщины. Многочисленные.
— Ну как так? Да ладно! Ты же заметил засаду! Только не говори, что решил вернуться из-за зова сердца. Не верю. Как ты заметил?
Я снова спросил:
— Ты это о чем?
Степа пристально посмотрел на меня.
— Так ты не знал? В самом деле? За тобой все время следили. Это ложная граница. Там, где мы перешли. Настоящая еще с километр дальше. В лесу. А если бы ты прошел еще сотню метров, тебя бы скрутили. Там сидели ребята из КГБ. Они за тобой из Москвы приехали. Хотели взять. При попытке пересечения границы. Ты давай, сваливай отсюда. Быстрее. У тебя наверняка валюта есть. Пока военный патруль не поймал.
Он пожал мне руку.
— Надо же. Повезло тебе.
И ушел. Я остался на дороге. Потом опомнился.
Сошел на обочину. Там рос дуб. Я закопал рюкзак в корнях. Забросал снегом.
Вернулся на дорогу. И пошел дальше. Один. Снег по-прежнему хрустел под ногами.
Вскоре поймал попутку. Грузовик. Доехал до Вильнюса. И теперь уже официально остановился в гостинице. У меня ведь командировка. Как ни крути.
Ждал визита нежданных гостей. Задержания и ареста. Но нет. Ничего не случилось. Судя по всему, меня оставили в покое. Хотя не исключено, что еще следят.
Заснул. Снились деньги. Много денег. Как будто я в них утопаю.
Проснулся я посвежевшим. Выглянул в окно. Тихая улочка Вильнюса. В номере тепло. Сопят батареи.
Оделся, спустился вниз. Заварил себе кофе.
Взял кружку, вышел наружу. Снег скрипел под ногами. Я пошел вперед, по улице. Улыбался.
Навстречу встало солнце. Грело холодными лучами лицо.
Можно много чего сделать и у нас. У меня масса возможностей. На самом деле. Тут можно заработать много денег. Я только в начале пути.
Я чуток озяб. Выпил кофе. Почувствовал, как внутри потеплело.
Когда возвращался в гостиницу, рядом появилась собачка. Двортерьер. Приветливо махала хвостом. Я присел на колени. Погладил умную мордочку. Почесал за ушами.
Рядом стоял интересный забор. Расписной. А за ним деревянный домик. Со стеклянными дверями. И окнами. Наверху на крыльце надпись. «Музей живописи и искусства».
А на стене внутри я увидел картину. Встал, подошел ближе. На крыльцо.
Сразу узнал. Работа Фюссли. Художник конца девятнадцатого века. Картина «Бегство Одиссея из пещеры Полифема».
Символично. Собачка сзади заскулила. Ждала моей ласки.
Я подошел к изгороди. Провел по дереву. Посмотрел на трещины, извивающиеся на досках. Некоторые обрывались сразу. Другие вились через весь забор.
Наша жизнь тоже такая. Только мы решаем, куда уползет трещина нашей жизни. Делаем выбор каждый раз. Каждую секунду.
Хм, а может выбираем и не мы.