— А-аа… так вам ароматические, — отмерли обе девушки, согласно кивая.
Отлегло.
И у меня. И у них.
— Из мальвы и корицы очень вкусно пахнут! — защебетали в голос.
Не только о мальве и корице. Столько названий вдобавок перечислили, что я не что не запомнила, но и по большей части вообще не поняла, о чём речь. Но спрашивать у них снова ничего не стала. От греха подальше. Девушки и сами надолго не задержались. Все вещи ари Катрины были разложены, а мне был обещан ужин и приготовлена ванна с этими самыми ароматическими свечами вокруг, которые прислужницы сноровисто притащили. Самих, вещей, к слову, оказалось не так уж и много. Сделала вывод, что Пограничье — самая бедная часть Неандера, раз уж целый совет старшейшин ари Катрину на отбор невест для императора выбирал, а вручить боевой арсенал против других невест — не вручил. Ни одного украшения не нашлось среди платьиц преимущественно светлых оттенков. Если вспомнить, как были разодеты другие суженые императора Неандера, стало немного грустно.
Домой больше прежнего захотелось…
Как только прислужницы удалились, и я осталась предоставлена сама себе, первым делом тем и занялась.
В ванную комнату с собой я взяла стакан воды и написанную записку с пожеланием вернуться домой. Честно постаралась вспомнить всю последовательность того, как загадывала в новогоднюю ночь. Прикрыла глаза. Сочинила целую молитву о том, насколько мне необходимо вернуться в родной мир. Подожгла бумагу. Пепел бросила в стакан с водой. Выпила. Подавилась. Долго кашляла. До слёз. Пепел встал поперёк горла.
И… ничего!
Я осталась там же, где и была.
Может, это потому, что свечи вовсе не чёрные, а скорее тёмно-бордовые с красными вкраплениями? А вода — не шампанское. Или мне нужно сперва отключиться и столь нужное произойдет позже, пока я сплю?
В любом случае, стало совсем тоскливо.
Но ванну я приняла. Укуталась в оставленный поблизости шёлковый халат. Подсушила волосы пушистым полотенцем. На доставленный к этому моменту ужин не взглянула вовсе. Кушать не хотелось. Направилась спать.
Правда, до высокой здоровенной постели так и не добралась. Стоило пересечь гостиную, как замерла, услышав лёгкий скрежет по стеклу. Сперва решила, мне показалось. Но нет. Скрежет по стеклу повторился. А за ним и лёгкий стук. В окно.
Портьеру я отодвигала с такой осторожностью, как если бы бомбу обезвреживать собиралась. Кто мог ко мне пожаловать, когда снаружи становилось темно, тем более таким способом? Я тут же вообще никого не знаю. Кроме стража. Но триарий Сорен, забирающий под покровом ночи в спальню к нерадивой попаданке… смешнее этого только забирающийся мне в окно арий Вэррис. Исключительно новых наставлений ради.
Эта мысль позабавила.
Я даже улыбнулась.
Да так и замерла, ошарашенно уставившись на… кого?
С той стороны стекла, прижавшись к нему маленьким курносым носиком, на меня смотрело крылатое нечто. Едва ли больше моей раскрытой ладони в росте. Каменные чешуйки на миленькой круглой мордашке отливали серебром, лапки с четырьмя пальцами на каждой выглядели пухленькими, но не безобидными, если учесть, что на них имелись когти. Зато глазища — сама вековая скорбь и нужда. Так обычно коты рыбку выпрашивают, глядя на своих хозяев с самым искренним жалостливым видом.
На маленького дракончика похож.
Но точно не дракончик.
Можно подумать, я в драконах разбираюсь!
Горгулья?
Разве что куда симпатичнее, чем те статуи, какими венчают белокаменные европейские соборы. И меньше.
— М-няма, — заявил зверёк, стоило мне приоткрыть окно.
Да и как не открыть?
Надо же рассмотреть поближе. Тем более, если верить словам прислужниц, мне всё равно, пока я находилась внутри апартаментов, ничего не грозило.
— М-няма, — повторил горгулёныш.
И влетел!
То ли защита у императора Неандера так себе оказалась, то ли тем, кого в этом мире Катриной называют, настолько не везёт, то ли прислужницы не всё учли, когда защитой своего императора восторгались. Но влетел же!
Прямиком на стол с моим нетронутым ужином приземлился. И в отличие от меня, наличие трёх блюд очень оценил. И полминуты не прошло, как вылакал миску с супом, засунувшись туда по пояс. Только крылышки и подрагивали, пока я, всё ещё не отошедшая от изумления, наблюдала за необычным зверьком. Мясо и овощи закончились также быстро.
— Ня-я, — плюхнулся на упитанную попку крылатый чудик, уставившись на меня.
— Пожалуйста, ага, — только и сказала.
Ну а что?
В языке горгулий я не сильна.
Но кажется, всё верно поняла, потому как с самым довольным видом горгулёныш величественно кивнул, погладил лапкой своё пузико, а после довольно заулыбался, обнажив немалое количество острых зубов.
И опять взлетел!
Прямиком в кабинет направился.
Я — за ним.
Он приземлился прямиком на письменный стол, потом немного потоптался, покрутившись вокруг себя, явно осматриваясь, а затем добрался до шкатулки. Открыл её. В неё и залез, не забыв захлопнуть за собой крышку.
Хм…
Едва сама открыла вещицу, убедилась в своей догадке.
Горгулёныш лёг спать!
Уж не знаю, каким образом он со своими пусть и малыми, но всё же весомыми габаритами, в шкатулку поместился, однако поместился. Да так сноровисто, легко, быстро и просто, что меня тут же посетила новая догадка.
Он не в первый раз в ней спал?
И если так, тогда…
— А ну-ка вылазь, — скомандовала я громко поставленным голосом. — Твоя шкатулка?
Горгулёныш дёрнул крылом. Засунул палец в рот. И продолжил спать. Ещё и захрапел. Громко. Накрыв себя тем же крылом, словно одеялком._
Зашибись!