«Ребята», почти не уступающие Капецу ни в росте, ни в комплекции, молча бросаются к нам. Тролль небрежно отталкивает меня в сторону и ужом проскальзывает между нападающими, заходя им за спины. С его ростом и мускулатурой это выглядит почти волшебством. Вот уж не знал, что Капец умеет телепортироваться!
Два молниеносных тычка в бычьи шеи — и… Ничего?!
Да ладно! Я всë ещё хорошо помню, как тролль обездвиживал меня подобным образом. Магпаралич — вот как эта дрянь называется. Но у Эминых мордоворотов, кажется, на него иммунитет.
Капец, впрочем, обескураженным или даже удивлëнным не выглядит. Он уклоняется от удара справа и блокирует чуть запоздавший удар с другой стороны.
— Сюда смотри! — обиженно ревëт позабытый Эма, подскакивая ко мне с явным намерением дать в морду.
Использовать магию он пока не спешит, но я не в обиде. Брать предложенное, впрочем, тоже не собираюсь, поэтому встречаю рыжего придурка блоком.
Толком драться он не умеет, но старательно компенсирует недостаток навыков яростью.
Хотя лучше бы просто не лез.
Такого даже бить неловко.
Перехватываю направленную в меня конечность и безжалостно выворачиваю еë в неестественное положение. Что, нравится, родственничек?
Эме ожидаемо неприятно, хоть он и удерживается от вскрика. Толпящаяся в сторонке стайка детей возмущëнно голосит.
— Ты бы думал что ли, на кого лезешь, — произношу проникновенно, заламывая и так пострадавшую руку за спину.
— Я и… думал! — пыхтит Эма, свободной рукой всаживая мне в бок порцию электричества. Не ожидавшие такой подлянки мышцы судорожно дëргаются. Эма тут же выкручивается из захвата и отпрыгивает подальше под поощрительные выкрики пристально следящих за нами мальчишек.
— Разве магический поединок не проводят по правилам? — спрашиваю я, зыркая в сторону тролля. Порядок, мордовороты до сих пор его не заломали.
— Что, испугался? — злорадствует Эма. — Не боись, сильно бить не стану.
— Даже не пытайся хоть как-то мне понравиться, — поддеваю насмешливо. — Ты с этим опоздал лет на триста.
— Не больно-то и хотелось, — сердито ответствует родственник.
И тут же получает по щам! Потому что вестись, когда тебе заговаривают зубы, чревато потерей этих самых зубов! Правда, в последний момент он всё-таки успевает уклониться, и огребает куда меньше, чем мог бы. Жаль!
Эма выдаёт на сдачу новую порцию молний и снова отскакивает подальше. Даже он сообразил, что вблизи мне не соперник.
— Мочи его, Эма! — голосит со стороны пацанов давешний заводила. Судя по рыжим патлам и наглой физиономии, их родство с Эмой куда ближе, чем с тем же Иерархом.
Будто в ответ на мальчишеский вопль с дерева, под которым столпились сопляки, срывается толстая ветка и падает прямо им на головы. Вряд ли больно, но точно неприятно. Так что деткам резко становится не до чужих разборок.
Эма тоже отвлекается, а значит, пора с ним заканчивать. Тем более, что Капец уже успел вырубить одного из нападающих и методично скручивает второго. Не собираюсь от него отставать!
Резко подскакиваю к Эме, показушно целясь в пятак. Он ожидаемо блокирует, явно гордясь собой. Но радость длится недолго, потому что ему сразу же прилетает под дых. Левой я тоже умею, ага. Хоть и слабовато получается — вместо того, чтобы согнуться, он просто отшатывается и выпрямляется. Его физиономия искажена яростью, а по сжатым кулакам бегают искры.
Что, маг недоделанный, пожалел, что с Максом связался?
То ли ещё будет!
Бросаюсь к нему, чтобы довести начатое до конца — и со всего маху натыкаюсь на выросшую передо мной ледяную стену! Которая от соприкосновения с моим организмом идёт трещинами и величаво осыпается. Но я этого уже не вижу, потому что удар отбрасывает меня на утоптанную землю. И уже оттуда я крою последними словами сотворившего эту пакость умника.
Эма, впрочем, чужому вмешательству тоже не рад, хотя влепиться рожей в лёд ему не посчастливилось. Он прячет полыхающие электричеством кулаки за спину, как нашкодивший школьник — рогатку, и недовольно выплёвывает:
— А что это ты тут делаешь, Игор?
Удивительно, но факт: младший наследник тоже сюда припёрся, причём даже без своей истеричной мамочки. Оказывается, они умеют ходить порознь, кто бы мог подумать.
Выражение физиономии, с которым гениальный малыш смотрит на моего противника, обещает тому адовые кары. С чего бы? Они ж вроде как заодно.
— Это я у тебя спрашиваю, Эма, — изо всех сил стараясь выглядеть внушительно, произносит малец. — Ты что творишь? Никаких распрей внутри нашего клана я не потерплю.
Интересно. Это просто спектакль, чтобы спасти Эму от моего целительного леща, или он и вправду чем-то недоволен?
Бросаю взгляд на Капеца. Он уже отпустил мордоворота, с которым боролся, и они вместе заинтересованно пялятся на разворачивающийся перед ними конфликт. С земли столь же неравнодушно зырит вырубленный ранее товарищ, который уже благополучно пришёл в себя, но решил, что ещё полежать будет разумнее.
Эма с залихватским видом засовывает ладони в карманы брюк. Никаких искр на них теперь нет и в помине. Великовозрастному обалдую явно не хочется выслушивать нотации от малолетки.
— Да разве это распри? — радражённо сплёвывает он на землю. — Так, смахнулись слегка. Да, Максин?
Я тебе что, ещё и поддакивать должен? Ага, бегу и падаю.
Неторопливо поднимаюсь с земли, отряхиваюсь и подхожу к рыжему поближе. Он как-то нервно отступает на пару шагов.
— Нет, — произношу веско. — Я на тебя не нападал. И не пользовался магией. А вот ты — очень даже.
— Да какая магия-то?! — отпирается Эммочка. — Остаточный фон на коже, бывает.
— Ты видел? — обращается Игор к троллю.
Тот с сожалением кивает на присмиревших противников:
— Нет, под клятвой не подтвержу. Эти остолопы меня отвлекали.
Игор оборачивается к стайке детишек:
— А вы? Что видели?
Вперёд выступает рослый заводила:
— Ничего не видели. Правда, ребята?
Дети нестройно поддакивают. Кто бы сомневался.
Игор на мгновение задумывается, потирая костяшками пальцев безволосый подбородок. Затем обращается ко мне:
— Подтвердить твои слова, Макс, не представляется возможным. Ты уж извини. Эма иногда бывает слишком резким.
— Как это не представляется? — от такой наглости я даже теряюсь. — Вон те щенки брехливые точно всё видели, от начала и до конца.
Игор морщится на мои слова, будто принцесса на дохлую мышь, но объясняет терпеливо:
— Они же дети. Их нельзя допрашивать с помощью клятвы.
Ну ясно, зачем тогда их сюда привели. Взрослые не видели, зато дети врать могут, что их душенькам угодно. Удобно.
— Так я тоже могу их разговорить, — зубасто ухмыляюсь. — Справлюсь без всяких клятв.
Довольные улыбочки на детских физиономиях сменяются растерянностью. В настроении остаётся только рыжий бедокур.
— Если только в самом крайнем случае, — степенно качает головой Игор. — Ни с кем ведь ничего особенного не случилось.
Ишь ты, защищает ровесников! Но малышня этого не понимает и смотрит на Иерархова наследника как на предателя.
— Не позволю! — выступает такой же недалёкий Эммочка, тоже не сумевший постичь смысла слов своего сюзерена. — По отношению к отпрыскам клана я не позволю НИКАКИХ ЗВЕРСТВ!
Необдуманные слова их собственного защитника действуют на пацанов куда лучше моих зловещих ухмылок. В смысле, хуже. Они переглядываются, явно прикидывая, как бы понезаметнее сбежать.
— Значит, нечего им тут делать, — невозмутимо кивает Игор.
— Брысь отсюда, — вовремя подсказывает догадливый Капец. И спустя пару секунд никаких детей на вытоптанной лужайке не остаëтся. Кроме Игора и Эммочки, к сожалению.
Они так неласково зыркают друг на друга, что мы с Капецем и мордоворотами чувствуем себя лишними. Но желание полюбоваться на раскол в стане противника всё же сильнее.
— Напомни-ка, Эма, что я тебе сегодня утром говорил? — изо всех сил изображает интонации Иерарха мальчишка. — Разве ты не согласился с моими доводами?
Рыжий цинично хмыкает:
— С чем угодно согласишься, пока мамаша будущего Иерарха торчит рядом как привязанная и поддакивает на каждое его слово! Я тебя, конечно, не стал перед малышнёй позорить, но с чего ты взял, что смеешь приказывать мне, недомерок?
Игор сжимает челюсти. Кажется даже, что я слышу скрип наследниковых зубов.
— А с чего ты взял, что смеешь говорить со мной в таком тоне? — вокруг Игора — и вокруг нас заодно! — сгущается холодный воздух. Кажется, сейчас мы тоже станем свидетелями магического поединка без всяких правил. Я бы полюбовался, конечно, но ввязываться ещё и в чужую грызню совсем не планирую. Особенно ради поганца Игора — слишком хорошо помню, как он ржал, когда считал Макса слабее себя! С другой стороны — мелкий, бестолковый, что с него взять?
Бросаю взгляд на тролля, но тот разводит ручищами: лезть, мол, не собираюсь, текущему наследнику виднее.
— А симпатичная эта Весения, — громко прерываю я обмен любезностями. — Скажи, Капец?
Слышу, как тролль рядом хлопает себя по лбу, но много он понимает! Спорщики взирают на меня с недоумением, и в глазах Игора разгорается ярость.
— Хороша, конечно, — вдруг подаёт голос один из недобитых мордоворотов. — Но уж больно сурова.
Второй с умным видом поддакивает.
— А ты знаешь толк! — радуюсь нежданной поддержке.
— Если уж на то пошло, — несмотря на отбитый лоб, не остаётся в стороне и Капец, — то госпожа Орлина куда милее.
— О-о-о! — восторженно хлопаю Капеца по плечу. — А ты любишь дам погорячее, да?
Ещё бы! Видел бы кто-нибудь их страстные отношения с супругом…
Эма вдруг меняет гнев на милость и усмехается:
— Если уж судить о горячих дамах, то это, безусловно, Фати. А вам бы, дубины, поменьше об Иерарховых жёнах рассуждать. Целее будете.
— Так мы это… Чисто умозрительно… — бубнит пристыжённый мордоворот. — В ознакомительных, так сказать, целях…
Игор метает глазами молнии, и голос разговорчивого бугая сходит на нет.
— Все вон, — тихо, но грозно произносит сопляк.
Эминых подручных даже просить не надо — они сбегают сразу, как только Игор начинает говорить. Эма насмешливо фыркает и тоже убирается прочь, всем своим видом показывая, что это не его прогнали, а он сам ушёл.
Нам с Капецем тоже в общем-то делать здесь больше нечего. Так что мы переглядываемся и дружно отправляемся по своим делам. Но у младшего наследника другие планы.
— А ты, Макс, останься, — бросает он мне в спину.
Ну, если так хочется, можно и поговорить. Дать что ли ещё одно братское напутствие? Так мне не жалко.
Знаком приказываю троллю подождать в сторонке и возвращаюсь к Иерархову наследнику. Ух, ну у него и рожа злобная! Аж побелел бедняга!
— Как старший не по возрасту, а по званию, — чеканит он, как только я останавливаюсь рядом, — требую впредь не трогать имя супруги Иерарха своим грязным…
— А я смотрю, тебя устраивает, когда на твои приказы хрен забивают, — прерываю рыцарские потуги мальчишки. А то ещё перчатку мне в рожу швырнёт, с него станется…
Игор слегка теряется, его уши предательски розовеют. Что, правда не нравится? Понимаю, сам не люблю критику. Но без неё никуда.
— Не лезь. Не в своё. Дело! — с расстановкой произносит быстро пришедший в себя наследник. — Со своими подчинёнными я сам разберусь.
Безжалостно усмехаюсь:
— А они точно твои? Выполняют всё, что скажешь, и стоят за тебя горой? То-то мне показалось, что они охотнее слушаются твою мамку на пару с Ангваром.
— Когда я приму наследство…
— Ну конечно же, всё изменится! — неприкрыто глумлюсь я. — Все, кто сейчас тобой управляет, сразу же отойдут в сторону. А те, кто был с ними заодно, сразу поклянутся тебе в верности. Да-да, всё именно так и будет, не сомневайся!
Физиономия наследника принимает свекольный оттенок. Игор открывает рот, чтобы что-то ответить, но не может вымолвить не слова. Ещё расплачется сейчас.
Наклоняюсь поближе и тихо произношу:
— Просто запомни, поймёшь потом. «Своих людей» невозможно взять взаймы. Их можно только найти самостоятельно. И убедить, что дружить с тобой куда выгоднее, чем не дружить. Тогда вероятность того, что тебе воткнут нож в спину, снизится хотя бы на пару процентов. А по нашей жизни — это очень и очень много.
Игор не отвечает, просто пялится на меня ошалевшими глазами, даже краснеть перестал. Я дружески хлопаю его по плечу и любезно улыбаюсь:
— Подумай об этом на досуге. А ещё о том, что не все хотят рвать задницу в ваших крысиных бегах за место Иерарха. У кого-то могут быть и другие планы.
Потом просто поворачиваюсь к ожидающему неподалёку троллю и оставляю мальца в одиночестве. Ну а вдруг его гениальные извилины наконец зашевелятся? И он поймёт, что не все хотят целыми днями сидеть в кабинете и разбирать родственные склоки. И это я ещё всего списка обязанностей Иерарха не знаю!
Тем более, не моё это наследство, а Максина. Я к этой семье никакого отношения не имею.
— Поучаешь младшего? — встречает меня одобрительно усмешкой Капец.
— Нехорошо подслушивать, — отмахиваюсь я.
Тролль пожимает плечами:
— Ничего не могу с собой поделать. По сравнению с человеком мои чувства куда острее. Так что если захочешь от меня что-то скрыть — у тебя не получится.
Хмыкаю:
— Ещё скажи, что мысли читать умеешь.
— С вами, людьми, это не нужно, — усмехается тролль. — Вы слишком предсказуемые.
За разговором мы углубляемся в сад, который постепенно превращается в средней дремучести лес. Не могу не съязвить:
— Надеешься по-тихому меня прикопать в чаще? Учти, я буду сопротивляться.
— Нет, — с серьёзным видом качает головой тролль. — Хочу показать тебе, в чём состоит главная задача Иерарха.
— Шляться по лесу в компании сомнительных личностей? — шутливо предполагаю я.
— Нет, — по-прежнему серьёзен Капец. — Удерживать Великую Росию от поглощения Бездной.
Мы выходим на утоптанную поляну, в дальнем краю которой вкопан в землю крупный кристалл. Каким-то не своим зрением я буквально вижу, что от него волнами расходится энергия.
— Что это?
— Вершина магической мысли, сотворённая больше двух тысячелетий назад, — уважительно произносит Капец. — Наш меч и щит в извечной борьбе с распространением Бездны.
Подхожу к таинственному устройству поближе и с некоторой опаской касаюсь гладкой поверхности пальцами. Камень как камень.
— Что-то я не пойму, — обращаю внимание на явное несоответствие в словах тролля. — Мы с этой Бездной сотрудничаем или боремся?
— Ни то, ни другое, — удивляет меня Капец. — Мы её используем. А она только и мечтает нас поглотить.
— Тогда разве пользоваться вашей магией не опасно? — уже ничего не понимаю я. — Вы же подключаетесь к Источнику…
Тролль охотно кивает:
— Ещё как опасно. Поэтому для мага так важен показатель резиста. Если он мал, то лучше к Бездне не соваться. И это не «ваша магия», а твоя, Макс Воскресенский. Ты выжил и теперь с нами в одной лодке. Даже если не считаешь родителей за своих.
Ну вот и меня ко всей этой петрушке припахали. Кто бы сомневался. Хорошо, что у меня своя голова на плечах имеется.
— Посмотрим, — отвечаю уклончиво. — Пока я в этом не разберусь, ничего не обещаю.
— Эолос Разрушитель пожертвовал собой, чтобы спасти мир, — произносит Капец так, будто это может меня в чём-то убедить. — Вместе с ним сгинули обе его супруги. А потомки членов Августейшего Пати с тех пор неуклонно поддерживают мировое равновесие.
Что-то мне ещё сильнее расхотелось Иерархом становиться! Пусть Игорёк мучается, раз оно ему надо. А я и так найду чем заняться. Но Капецу я, разумеется, об этом не сообщаю. Иначе он мне этой темой весь мозг просверлит — зуб даю.
Ещё какое-то время мы с троллем дружно пялимся на сакральную каменюку. Моё зрение при этом будто показывает две картинки — привычную и заполненную энергетическими потоками. В какой-то момент я соображаю, что их можно переключать. Так и развлекаюсь, пока Капец напряжённо сопит — то ли молится, то ли что-то усиленно соображает.
Наконец тролль отмирает и приглашающе машет ручищей:
— Пошли что ли. Надо ещё в пару мест заглянуть.
Возвращаемся той же дорогой. Проходим мимо знакомой резиденции матриарха и двигаем в сторону папашиных владений.
— Вы же понимаете, что у вас не получится меня запугать? — раздаётся из-за ближайших цветочных зарослей знакомый голос. Звучит непривычно — будто сталью звенит.
Так.
И что, спрашивается, здесь делает Вирра?