— Сперва надо денег скопить.
— Много?
— Порядком. Для начала — тысячи четыре.
— Машину купишь?
— Прямо!
— А чего?
Она посмотрела на него, оценила, подумала и решила все-таки сказать:
— Дом построю.
Это было не слишком интересно. Но — что делать? — видно, баба всегда баба. Вот хоть и эта: и молода, и романтикой накачана, а все равно лапкой к себе. Сперва ухватить, а там видно будет… Легко и зримо представилось, как лет через десяток Раиса, располневшая, еще более самоуверенная, твердой рукой ведет хозяйство, командно покрикивает на мужа и гоняет по двору выводок детей.
Да, подумал Коля, все по одному кругу ходят…
Из чистой вежливости спросил:
— Где строить думаешь? У себя?
Она мотнула головой:
— Нет. Где-нибудь в хорошем месте. Лучше всего у моря. Но можно в лесу или в горах.
— Вроде дачи?
— Не, дом. Капитальный.
— Это дело, — похвалил Коля голосом, пустым от скуки. — Хозяйством займешься?
— Нужно больно! — сказала Раиса.
— Квартирантов пустишь?
— Еще не хватало!
— А тогда зачем?
Раиса глянула на него с сомнением:
— Трепло небось?
Коля успокоил:
— Этим не отличаюсь. А что, тайна?
— Тайна, не тайна, а лишнего звона не люблю.
— Можешь не опасаться.
— Смотри, — предупредила она, — я тебе как человеку.
— Ладно! — махнул он рукой. — Ты или рассказывай, или голову не морочь.
— Я еще в школе решила, в восьмом классе, — сказала она, — а у меня такой характер: решила — значит, все.
— Ну и чего ты решила?
Она испытующе посмотрела на него:
— Читать любишь?
— А как же! Читать так читать, — ответил Коля. Он не мог понять, куда она клонит.
— Вот и я тоже, — сказала Раиса. — Сейчас не так, а в школе все время читала. Особенно классическую литературу. У нас учительница очень хорошая была.
— И чего она тебе ставила?
— Четыре. Иногда три. Я учила, но память плохая… Так вот, я тогда еще заметила: очень многие выдающиеся люди жили в нищете. Например, Некрасов даже в столовках ел один хлеб.
— Некрасов в карты тысячи выигрывал, — вставил Коля во имя истины.
Раису это не смутило:
— Картами не проживешь, сегодня выиграл, завтра проиграл. А хлеб ел, это и в учебниках написано. Закрывался газетой, чтобы стыдно не было, и ел.
— Ладно, ел, — согласился Коля, — ну и что?
— Даже Пушкин не мог долги отдать, — сказала Раиса. — То же самое Достоевский. Александр Грин уж на что красивый писатель, а был бездомный, скитался всю жизнь.
— Он потом купил дом, — снова вставил Коля, — в Крыму, я ездил. Небольшой, но ничего. Там теперь музей.
— Под старость, может, и купил, — возразила Раиса, — зато всю жизнь пластался, жилы рвал. А американский писатель Эдгар По — его вообще только после смерти признали, умер в крайней нищете.
Она замолчала.
— Ну? — заторопил Коля, — Ну и что?
— Ну и то!
Он вдруг догадался:
— Так ты чего, для Эдгара По, что ли, дом будешь строить?