Павлик слушал эту речь не улыбаясь, глядя в колени. А может, и не слушал, так сидел. Коля решил его утешить более прозаическими соображениями:
— А еще учти — жизнь, она ведь полосатая. Чтобы все время тебе одному карта шла, так не бывает. В очко баловался?
— Нет.
— Ну и не надо, бестолковая игра. Так вот там как? Один щиплет и щиплет по гривенничку, и все ему везет. А другой в глубочайшей яме. Но потом вдруг — бац! — и с одного кона взял весь банк.
Быстрым движением Коля сжал пятерню в кулак. Павлик задумчиво посмотрел на этот символ конечного успеха.
Коля, приободрившись, продолжал:
— Я вот заметил: добрым поначалу везет редко. В молодости в основном преуспевает нахал. Но дальше как получается? Он так и привыкает надеяться на одно свое нахальство. А им, между прочим, век не проживешь! И в конце концов банк берут как раз добрые. Вот так, брат!
Ему самому понравилось, как здорово и ловко у него все вышло. По самой точной логике!
Но на Павлика эта отдаленная грядущая справедливость впечатления не произвела. Едва Коля кончил, он сказал:
— Ну что, пошли?
В чистом небе было навалом звезд, все канавы и рытвины высветились, идти было, легко. Вблизи Раисиного дома Колю кольнула совесть — ведь ждала небось.
— Постоишь минуту? — спросил он Павлика.
— Иди, — разрешил тот невнимательно, думая о своем, и сел на разбитую, с горбатым изломом, стеновую панель.
Общежитие светилось редкими огнями, почти все окна были темны.
Коля походил вдоль фасада, пытаясь вычислить, которое окошко Раисино. Камушек, что ли, кинуть? Еще попадешь не туда…
Он решил положиться на судьбу — обогнул дом и вошел в Раисин подъезд. Судьба не подкачала — вахтерши на месте не было.
Коля быстро легкими кошачьими скачками взлетел на нужный этаж и поскребся в дверь.
Прислушался. Реакции не последовало. Тогда он тихонько постучал.
Но тут же дверь приоткрылась, и на лестничную площадку выскользнула Раиса в халатике и тапочках на босу ногу. Она прижала палец к губам и потащила его на пролет выше.
— Чего так поздно? — спросила она, не без труда, усаживаясь на узенький современный подоконник. — Девки спят уже.
— Да вот шел мимо, — нелепо начал Коля. — Понимаешь, Павлик попросил. Хороший парень…
— Такой ужин прозевал, идиотик, — пожалела Раиса и поцеловала его в щеку.
Это было совсем уж неожиданно — ни упрека, ни даже ворчания. Вот не думал…
— На танцах были, — стал оправдываться Коля, Павлик кадры свои показывал.
— Ну и как кадры?
Он махнул рукой:
— А-а…
Раиса заерзала, устраиваясь поудобнее.
— Главное, хотел ведь прийти, — сокрушенно вздохнул Коля.
— Тебя дождешься! — беззлобно возразила она. — У меня дома кот такой был. Все время шлялся! Когда хочет, уйдет, когда хочет, придет. Мышей сроду не ловил, зато колбаску… Представляешь, холодильник открывать научился! Ну не гад, а?
Коля расстегнул ей халатик, сунул руки под байку. Там ничего не было, даже рубашки.
— Ого! — сказал он. — Сюрприз.
— Так ведь легла уже, — объяснила Раиса.
— Всегда так спишь?
— Всю зиму. Весной не топят — все равно. Закаляюсь. Работа в основном на улице, простужаться нельзя. Ну, когда в вагончиках жили, там, конечно, по-всякому приходилось. Раз под утро графин лопнул — вода замерзла.
Она не прижималась к нему и не отстранялась — лишь чуть подвинулась, давая место рядом. И голос был ровен — как начала говорить, так и продолжала. Но именно эта женская естественность, с какой она отдавала послушное тело рукам своего мужика, пронзительно отозвалось в Коле почти забытой домашней сладостью и непроходимой тоской.
— Еще простынешь, — сказал он глухо, уводя руки и запахивая на ней халатик. И добавил, лишь бы не молчать, лишь бы не впускать в душу ненужное и опасное ощущение близости и покоя: — Я ведь к тебе наниматься пришел. Сторожем. Или истопником. Кем поставишь.
— Понял наконец-то, — усмехнулась Раиса.
— Что?
— То! — бросила она и, покачав головой, проговорила невесело: — До могилы шляться не будешь. Каждому человеку нужна крыша над головой!
— Это точно! — бодро отозвался Коля. И заторопился: — Ну, девушка, спасибо за должность, за компанию. Рад был повидать. Там Павлик небось уже окоченел.
— Сам-то не замерз?
— Свитер же! — возразил Коля и повернулся уходить.
— Погоди, — сказала Раиса.
Осторожными шагами она спустилась по лестнице и прошла к себе. Через минуту вернулась и отдала ему сверток в газете. Сдобно запахло печеным тестом.
— В счет жалованья, что ли? — спросил Коля. — Такая работенка мне годится.
— Вовремя надо было приходить. Больше бы досталось. Девчонки, хоть и с дня рождения, а знаешь как приложились!
Коля стоял у самой лестницы, даже руку положил на перила. И сам не понимал, чего теперь медлит.
— Я завтра в день, — сказала Раиса буднично, — а они в вечер.