Я сбежала в погреб Брэна. Меня трясло, подол промок и порвался. Зуб на зуб не попадал от пережитых испытаний сегодняшнего дня.
Все эти красивые рюшечки, милые лица, пропаганда любви и ненасилия, оказались ложными! Сегодня на грязном поле с коварными испражнениями жуков я видела истинные лица тех, кто каждый день сидел рядом со мной за одним столом на лекциях, кто толкался в столовой локтями, перехватывая сахарную булочку, кто подпевал Посвященному в Храме Вечного.
Ближе к финишу на поле начался ад. Пары попадали в ловушки жуков. Кто-то готовил нападение отстающим. Я видела, как две девчонки с нашего курса, подружки, но попавшие в разные пары, вцепились в волосы друг дружке и рвали так, что клочки летели в разные стороны. Нейл просто тянул меня дальше, уходя от потасовок, избегая ловушек и не ввязываясь ни в один грабительский налёт.
А многие не могли побороть искушения, и если где-то на поле вспыхивала драка, пары как тараканы стекались к месту и воровали у зазевавшихся латушки.
— Нейл, нам не хватит!
— Иногда лучше проиграть, но добраться до финишной черты целыми! — и он тянул меня дальше.
В ту единственную стычку, которой мы не избежали, Нейл разбил перед напавшими две склянки, которые оглушили парней, а мы тем же моментом сбежали.
Мы не выиграли. Наших двадцати латушков оказалось недостаточными для победы, но разглядывая тех, кто пришли к финишу последними, или кого вообще уносили медики с поля на механических стрекозах с подвязанными к ним гамаками, я радовалась нашему проигрышу.
И сразу, как только мастер Мердок отпустил нас с игр, я сбежала от друзей и спряталась в самом надежном месте, которое при этой академии у меня было.
— Айна? Ты здесь?
Но, конечно, долго одной мне пробыть не дали.
— Заходи, Нейл.
— Тебя Кларк повсюду ищет. Я отправил его в лечебницу, а сам пришел сюда.
— Зачем?
— Отправил ректора по ложному следу? А пусть полюбуется, как дочки и сынки благородных калечат себя на играх. Ненавижу я все эти развлекухи, но нам не особо дают возможности выбирать.
Нейл зажег газовые фонари на стенах и сел к столу.
— Наверное, вопросов куча?
— Да. Ты хотел рассказать во время игры, но не успел.
— Ты видела, как там к концу закрутилось, не до разговоров. Ладно, дай угадаю первый — какого калечить детей высокородных, если любое увечье сделает их Отверженными. Так?
— Да. Почему?
— Потому что на Энерене зреет революция. Часовщики гасят бунты, но на самом деле академии уже давно готовят бойцов-алхимиков, а механикам из простонародья делают заказы на боевые конструкции. Но до сих пор не снимают запрет на скрещивание механизмов и магии, чтобы случайно не спустить курок против хрупкого мира.
— Где всё это можно прочитать?
— Нигде, Айна. Только в столичных газетах, распространяемых разносчиками.
— Но кто готовит революцию? Кому это надо?
Нейл тяжело облокотился на колено:
— Отверженные.
— Что?
Друг тяжело покачал головой:
— Магия пропала очень давно. Чистку общества проводят веками. Просто представь сколько оказалось отринутых обществом и вывезенных на острова. И они не прекратили жить: женились, рожали детей, учили их. Полукровок очень много именно с островов отверженных. И как ты понимаешь, дети не наследуют увечья родителей, но растут с ненавистью к отвергшим их.
— Тогда революция не минуема.
— Да, но пока подавляют. Часовщики слишком плотно обложили столицу и чины. Иногда мне кажется, — Нейл понизил голос, — что у нас два правителя: Вечный и Главный часовщик. В политике стало так много противоречащих законов.
— Например?
— Как с пророчествами: часовщики изымают все реликвии, преследуют тех, кто их активирует, но… Если бы хотя бы одно пророчество исполнили и вернули в мир магию, зреющее недовольство внутри общества исчезло бы. Так?
— Если магия вернется, то отверженных простят?
— Не знаю. Я могу только надеяться.
— Почему, Нейл?
— Потому что я до чертиков боюсь повторить их судьбу.
— Судьбу отверженного? Не шути так. Тебе не грозит. Я выяснила, что для служения в храмах посвящают только идеальных мужчин. В играх ты не рискуешь. Ты вообще нигде не рискуешь, Нейл. Настолько осторожен, что можно принять за трусость. Так что тебе не грозит подцепить увечье.
Я трещала без умолку, чтобы хоть что-то говорить, чтобы не молчать и не иметь возможности задуматься над следующим страшным вопросом, но Нейла словами задела, и комната погрузилась в угнетающее молчание.
— Ты правильно заметила, я больше не рискую. Но я не трус. Когда ты сделаешь выбор — ты поймешь…
— Нейл, пока я не доверяю тебе полностью, я не буду делать выбор! Я устала от того, что все вечно от меня что-то скрывают. Хочу разобраться во всем, прежде чем принимать решения. А то как-то масляно получается. Сначала всё так красиво с отбором Сиятельного, свадьбой и положением, а потом выясняется, что там крысиная грызня за место. Такая милая академия с разбитым розарием перед замком, а на самом деле курсы спецподготовки. Предложения, пророчества, исчезновения и никакой конкретики. Ну, хватит! Сначала я всё выясню, потом буду делать выбор.
— Разумно. Я даже готов сделать шаг тебе навстречу.
— Серьезно? В чем?
— Ты должна кое-что обо мне узнать. Это избавит тебя от страха быть преданной мной.
— У тебя есть что-то незаконное, помимо того, что ты тоже переселенец? — усмехнулась я, но Нейл скривился.
— Я слишком долго живу в теле Нейла.
Нейл взялся за завязки на штанах, я даже фыркнуть не успела, пошутить, что вряд ли знание его физических размеров поможет мне ему довериться. Но тут он стащил с себя портки поворачиваясь боком и демонстрируя мне обезображенное бедро и часть голени.
— Господи, Нейл… Что это?
— Это моё увечье. То, что я никому не могу показать, иначе вместо Посвященного стану Отверженным. Вместо шанса попасть в главный храм Вечного, поеду в ссылку к изгнанным. Теперь понимаешь, что мной движет не трусость, а осторожность. Я никогда не смогу девушке предложить выбор и близость, я могу только надеяться, что мое предложение примешь ты.
Я с ужасом смотрела на сморщенную ненормального оттенка кожу и не могла сказать ни слова. Вместо меня говорил Нейл:
— Это моя ошибка. Я еще не знал правила этого мира, не знал, что надо беречься…
— Что это, Нейл? — дрожащим голосом спросила я, подрагивающими пальцами касаясь шрамов.
— Не бойся, я ничего уже не чувствую, — тихо сказал Нейл. — Это ожег. Химический. Или магический? Моё первое знакомство с зельями.
Друг невесело ухмыльнулся, прерывая моё рассматривание, натянул штаны и отвернулся.
— Теперь ты знаешь, в чем уязвим я. Ты переселенка, я ущербный. Скажи, что и сейчас тебе моё предложение кажется странным?
Я медленно покачала головой. Нет, теперь я очень хорошо понимала положение Посвященного Нейла. И знала по разговорам с Улой, что никто не стал бы хранить его тайну, боясь заразиться или стать переносчиком проказы.
И от передо мной два претендента: ректор с маниакальной мечтой вернуть в мир магию, и Посвященный с личной фобией стать отвергнутым. Как тут выбрать?
— Я… Мне надо идти, — выдавила я, поддаваясь сиюминутному порыву, обнимая Нейла и целуя его в щеку.
И не давая шанса, остановить меня, убегаю из подвала. Меня душит и тревожит необходимость выбора. Но выбор значит еще и то, что я смирилась! Что я приняла этот мир, остаюсь в нем. Только я чувствовала, что смирения нет. Я еще ищу пути обратно!
В Храме горели газовые фонари. Не все, единичные, едва разгоняя мрак. Я не хотела нарушать тишину, она казалась целостной. Поэтому подошла к знакомой двери в личные покои ректора и постучала.
Он не ответил.
Поздно же. Может, уже лег спать…
Развернулась и пошла к выходу, на ходу продумывая, когда смогу к нему вернуться и поговорить с Посвященным Оланом.
— Айна!
Я вздрогнула от обращения, но тут же улыбнулась. Ректор Кларк как раз заходил в Храм и уберег меня от столкновения.
— Я искала вас.
— Я тебя искал…
Мы замолчали. Я дождалась жеста ректора, приглашающего пройти внутрь. Снова в покои. Ночью. Опрометчиво. Но я же сама пришла к нему.
— Я хотела…
— Я хотел…
Снова споткнулись.
— Говорите, — выдохнула я, понимая, что должна уступить.
— Артефакт не слушается меня. Будет ли наглостью попросить стать тебя моим переводчиком?
Я вздрогнула, понимая, что пришла за тем же самым.
— Или ты сначала хочешь обдумать свой выбор?
— Нет. Я пришла за кольцом.
Ректор кивнул и кивнул на дверь спальни, не дожидаясь, когда я сделаю шаг туда, пошел первым.
— В спальню? — одёрнула я Олана.
— Оно там.
— Тогда принесите сюда, — предложила я.
— Не могу, — покачал головой ректор. — Оно там и только ты можешь взять его.
Вот это поворот. Ведь я же лично отдала кольцо ректору в руки!
Артефакт действительно лежал на низком столике у огромной кровати. Не знаю, почему я концентрировалась на ней, еще застеленной, причем богатым вытканным покрывалом. До этого момента я полагала, что в этом мире все предпочитают аскетический образ жизни. Но вот по спальне ректора вижу, что ошибалась.
— Я держал его в руках, но надет на палец не смог. А когда кольцо коснулось поверхности — оно снова стало недоступно мне, — с сожалением пояснил Олан.
— Значит, оно связано со мной, — пробормотала я.
— Да, — подтвердил ректор, не сводя с меня взгляда. — И ты нужна мне.
Взгляд снова подсвечивался фанатичным блеском, но я не просто так пришла сегодня в Храм. Мне тоже нужен был ректор Кларк. Правда, по другим причинам.
Кольцо словно раскинуло щупальца и тянуло меня к себе. Раньше я не чувствовала связь. Или её не было? Зато теперь этот чужой призыв вторым пульсом колотился у меня в висках.
Я стиснула зубы и взяла артефакт.
«Ты вернулась, Призванная. Я звал».
Да-да, я слышала. Повертела кольцо в руках и под испытывающий взгляд ректора, надела на палец.
Сознание моментально наполнили сотни тысяч чужих голосов, я оглохла, ослепла, погружаясь в черную, вязкую, удушающую темноту. От страха и паники не могла сделать ни одного вздоха. И тут я отключилась.
Очнулась в кромешной темноте, моментально вскочив, но тут же оказавшись пойманной чьими-то руками.
— Тише-тише, Приближенная Айна. Ложись. Тебе лучше лежать.
Я узнала в шепоте ректора Олана и поддалась на его попытки уложить меня обратно.
— Где я?
— Все еще в моей спальне.
— Оу…
— И некоторое время проведешь здесь. Как себя чувствуешь?
Я боялась заглядывать внутрь и прислушиваться к себе. А вдруг эта липкая чернота снова накроет меня с головой?
— Тошнит.
— Принести воды?
— Да, пожалуйста.
Постель прогнулась под севшим Оланам, а я закатила глаза. Ого, кажется, мы еще и лежали рядом.
Ректор между тем зажег один газовый настенный светильник, успокаивая меня тем, что оставался все это время в одежде, как и я. И ушел в боковую дверь, которую я раньше как-то не примечала.
Я со стоном упала обратно на подушки, решаясь все же понять, что со мной и насколько все плохо.
Но первое что я почувствовала, это грязные бриджи и заляпанное платье. После игры я так и не дошла до душа и не соизволила переодеться. Поморщилась, представляя, в какой кошмар превратилось красивое покрывало ректора из-за меня замарашки.
А потом Олан вернулся, протягивая мне стакан с водой.
— Спасибо.
Я выпила до дна, жалея, что и этого мало.
— Теперь, пожалуй, я пойду.
— Куда?
— К себе, — уверенно заявила я, вставая с постели. — Мне нужно в душ и переодеться.
Извиняющийся тон был тут самым правильным.
— А кольцо…
— Молчит. К счастью, молчит. Но как заговорит, так я сразу прибегу к вам и все передам!
— Оно… разговаривает⁈
Мастер Кларк выглядел потрясенным. А разве я ему это не говорила? Или я проболталась Нейлу, а теперь еще и Кларку?
Ну молодец, девочка! Дай пять!
— Оно нашептывает… Ересь всякую.
Осторожно попробовала соскочить я с темы.
— Какую именно? Вспомни дословно, я должен записать!
— Лучше завтра. Мне отдохнуть надо, правда.
Энтузиазм ректора сразу потух. Он нехотя кивнул, соглашаясь.
— Я провожу тебя
— Ой, не надо! Вдруг нас увидят.
Теперь глаза Кларка сузились. Ну конечно, ему было бы на руку, чтобы нас увидели ночью, а еще лучше узнали, что я только что валялась в его постели! Но нет. Выбор я сделаю сама. И тот, который посчитаю самым честным.
— Я сама. Доброй ночи, Посвященный Кларк.
Ректор не остановил меня, что особенно понравилось. Стать чьей-то ценностью, пусть даже временно, оказалось приятным. Я невольно чувствовала заботу о себе, или об артефакте. Хотя какое это имело значение, если артефакт на мне и больше ни на чей палец надеваться не хочет.
Еще раз оглядела колечко на руке и, подняв голову, выхватила в темноте свет газового фонаря. Не напугалась, не побежала с криками прочь. Я, как дура, побежала на свет, потому что он мелькнул у погреба отверженного.
Кто там? Или Нейл еще не ушел, или Брэн вернулся. О том, что ночью погреб могут обследовать Ищейки, мне даже в голову не пришло!
Я на одном дыхании добежала до погреба, перескакивая бордюры и низкие кусты, толкнула дверь и спустилась по ступенькам, зато за второй внутренней дверью меня уже ждали.
Цепкая сильная рука схватила меня за шею, вцепившись пальцами в горло, впечатала в каменную стену, и вокруг шеи сомкнулся железный обруч, больно врезающийся в кожу.
Я в ответ вцепилась в душащую руку, пытаясь оторвать её от собственного горла.
— Кто разрешил тебе копаться в моих вещах⁈
Брэн!
Брэн вернулся!
— Надо было убить тебя сразу. И закопать, — шипел мне в лицо взбешенный Брэн, а сознание уже заволакивало туманом от удушья.
«Пни его посильнее! Чего ждешь⁈»
Сквозь туман до меня донеслось шипение кольца. Но послушалась я его на инстинкте самосохранения. Продолжая подтягиваться на цыпочках, резко согнула ногу в колене и вдарила вперед.
Хватка моментально ослабла. Брэн отступил с болезненным стоном и, сгибаясь пополам.
— Пусти, — прохрипела я, цепляясь за железный обод пальцами и пританцовывая на носочках, чтобы не повиснуть на кандалах.
— Обойдешься. Отомкну, когда сдохнешь, выскочка.
Я не могла проверить, что Брэн так запросто бросает меня и уходит. Погреб погрузился в кромешную темноту. Непроизвольно заскулила, пытаясь разомкнуть обод на шее руками.
«Убить его», — вдруг снова ожило кольцо.
«Ты умеешь говорить?» — обратилась я к артефакту мысленно, потому что хрипеть сдавленным горлом было невозможно.
«Призванная — выскочка или дурочка?»
— Сейчас сниму, — все же прохрипела я, и кольцо заткнулось.
Все силы уходили на то, чтобы удержаться на цыпочках и не грохнуться в обморок. Я знала, что если повисну на ободе, он меня просто придушит.
«Хей! Ты Призванная! Ты должна…»
И тут я отрубилась.
— Когда же я избавлюсь от тебя?
Это первые слова, которые я услышала. В губы неловко тыкался холодный край кружки. Я приоткрыла рот, и Брэн тут же влил в меня воду.
Захлебнулась, закашляла, согнулась, чтобы отдышаться и снова почувствовала скованную шею. Уже стоя на четвереньках, упершись лбом в каменный выщербленный пол, я осознала, что «друг» просто поменял место моего заточения.
От медного обода, стягивающего мне шею, тянулась недлинная цепь, прикованная к каменной кладке.
Он серьезно? Посадил меня на цепь?
«Обмани его!» — проснулся артефакт.
«Как?» — в отчаянии возопила я, уже точно зная, что кольцо читает мои мысли.
«Примани — убей!»
Не артефакт, а маньяк-убийца какой-то. Поморщилась и наконец подняла голову, чтобы увидеть изможденное лицо Брэна. До этой поры я больше была озадачена своим положением, зато сейчас состояние парня вышло в первый ряд.
— Брэн… что с тобой?
— Они узнают… Узнают… узнают…
Он разговаривал не со мной, а нашептывал бессвязные слова, как безумный.
— Это ты виновата. Надо было избавиться, а не просить богов…
Вот этот вывод мне совершенно не понравился. Я отшатнулась от Брэна, цепь звякнула и он обратил на меня внимание. Взгляд сразу сфокусировался и стал осмысленным.
— Ты не можешь меня убить! — как могла тверже прохрипела я.
— Могу. Ты уже подписала мне смертный приговор.
— Но тебя не казнили!.. Или ты сбежал?
— Сбежал… Сбежал…
Я снова потеряла Брэна. Но в таком состоянии я и не хотела его внимания.
Он не остался. Собрал со стола и из ящиков какие-то бумаги с заметками, чертежи, запихнул всё это в котомку и ушел. А я осталась. Прикованной к стене. С стенающим в голове кольцом: «Призванная, выбери избранных! Пора избрать! Пора в дорогу! К сердцу магии!»
Терпела этот бубнёж, сколько могла, потом завизжала:
— Хватит! Хватит, прекрати! Я выкину тебя!
Последнее сработало и кольцо заткнулось. А я в изнеможении сползла на пол и вырубилась.
Если говорят, что сон исцеляет — знайте, врут. Я еле смогла открыть глаза. Только потом поняла, что разбудил меня вернувшийся Брэн. Сколько его не было?
— Брэн, отпусти меня.
— Не могу.
Порадовало, что взгляд и голос вполне разумные. Приступ безумия прошел.
— Почему?
— Мне нужно успеть сбежать, прежде чем обнаружат… Как ты могла? — вдруг переменился его тон в обвинительный. — Ты всегда была вредной выскочкой. Всегда донимала меня в сути Айны и не прекратила преследовать, даже став переселенкой! Ты могла. Нанесла удар за ударом, притворяясь, что нуждаешься во мне, в моей помощи.
— Я ничего не делала!
— Буду рад, если ты сдохнешь раньше, чем тебя найдут, — зло выплюнул слова Брэн и снова ушел, забирая с собой теперь и части железного монстра.
«Я умру», — успела подумать, как в мысли тут же вмешалось кольцо:
«Не умрешь, Призванная! Убей всех!»
«Теперь я знаю, почему артефакты запрещены» — фыркнула я, если мысленно можно фыркать.
Не знаю, сколько прошло времени, Брэн не появлялся, с территории не доносилось до подвала ни звука. Я даже потерялась во времени: день сейчас или ночь… Впала в какое-то подобие забытья. Теперь у меня болела не только сдавленная шея, но ломило все тело, лихорадило, хотелось пить и в туалет.
«Призванная! Призванная?.. приз-з-званна-а-а…»
Даже бубнёж артефакта не пробивался в мою полубессознательность.
— Айна! Ну, наконец-то!.. Что за…
Через силу, я разлепила глаза, не в состоянии по мутному пятну различить Нейла, но узнавая его по голосу.
— Отошел от нее!
О, а это голос Отверженного…
— Какого черта…
Звуки ударов, разбивающихся табуретов. Что-то падает и бьется. Бряканье разметавшихся металлических запчастей. Я слышу шумное дыхание дерущихся парней, бормотание и тихий болезненный скулеж, то от одного, то от другого.
— Отпусти её!..
— Мне проще убить… вас… обоих, — задыхаясь, выдавливает Отверженный и я снова слышу рёв раненного Нейла.
Снова очнулась, когда кто-то неосторожно дёрнул за цепь и железный ошейник вцепился в израненную шею. Я застонала.
— Тише-тише… Черт, тебя даже к лекарю нельзя… Эй, придурок, где ключ?
— Пошел ты!..
— Урод, — устало огрызнулся Нейл. — Сейчас найду, чем снять это украшение.
И меня снова оставили в покое. Но не все. Артефакт вдруг приободрился, не давая соскользнуть мне в очередной обморок, и зашипел:
«Никчемные людишки! Я — Страж, я спасу тебя, Призванная!»
Мир вдруг погрузился в черноту, но не похожую на мои недавние провалы. Эта чернота была вязкой, засасывающей и утягивающей куда-то вбок и вверх.
Соскользнуть в очередной обморок не позволил холод и неприятный пронзительный крик в стороне.
Страж кольца на удивление затих, а я под истошные вопли пыталась оценить новую обстановку. Ошейник исчез с шеи, но болеть она не перестала, я перенеслась из подвала Брэна, но судя по звукам, вряд ли стоило этому радоваться. И еще надо было поторапливаться, приоткрыв глаза, я увидела, что вокруг меня быстро смеркается.
— Страж! — позвала я, неузнаваемым голосом. — Где мы?
«Источник. Пей и я верну нас обратно к избранным».
Избранные? Вот уж нет. Тут артефакт что-то явно напутал. Но со своими друзьями и недругами я всерьез намерена разобраться.
— Что за источник?
«Живой».
Мне бы усмехнуться, но это я в своем мире могла посмеяться над определением, а тут вынуждена была верить.
Снова раздался истошный визг-крик, но кольцо никак не прокомментировало мой вопрос. Я озиралась по сторонам, разглядывая выбитую водой чашу в скале. На донышке еще можно было подчерпнуть ладонью воду, но с определением «источник» Страж явно преувеличил. Редкие капли падали откуда-то сверху, не давая засохнуть донышку чаши.
Горло словно скрутило колючей проволокой и привередничать я не стала, практически вычерпнув ладонью источник и с жадностью всосав в себя влагу. Еще мокрыми ладонями я провела по лицу и машинально обтерла шею.
Ощущения были странными… Как с оздоровительным эликсиром: легкая заморозка горла и кожи, где я дотронулась влажными руками, и почти сразу же ощущение облегчения. Ни боли, ни жжения.
За минуту я чувствовала себя бодрой и здоровой, даже слабость от голода прошла. Зато проснулись другие инстинкты, и я, недолго думая, отошла от скалы к кустам. Делать делишки вокруг целительного источника показалось верхом неприличия.
Зато за кустами мне открылась страшная картина умирающего мира. Я даже забыла, зачем шла сюда.
Оглядывала проплешины некогда зеленой плодородной земли, которую теперь покрывали черные маслянистые пятна жижи. Вязкие мертвые лужи как гниль покрывала обширные участки земли, высасывая из нее жизнь.
Я вздрогнула, когда снова раздался истошный вопль, теперь слишком близко, слева от меня. В той стороне наполовину погруженная в черную жижу лежала тушка динозавра. Я воочию увидела, как жижа медленно поедает, переваривая пойманное животное. Оно уже было мертво, зато рядом бегал детёныш и надсадно кричал, видимо звал маму, не понимая, что она уже не встанет…
Малыш снова завопил, настойчиво тычась в морду лежавшей на земле мамаши, а по её телу уже ползла длинная вытянувшаяся капля черной жижи. Вначале я даже не поверила, что разъедающая жидкость может вот так целенаправленно подбираться к детенышу жертвы. И вздрогнула, когда ложноножка от лужи вдруг подобралась и прицельно выстрелила, просто плюнула, в малыша.
Вот теперь крик динозаврика был другой — наполненный не только отчаянием и тоской, но еще болью и безумием.
Я не задумалась ни на секунду, ринулась вперед, к хаотично заметавшемуся малышу. Он в любой момент мог встать в большую лужу, которая, не сомневаюсь, целиком бы поглотило динозаврика. Жалость скрутила изнутри, я подхватила мечущегося детеныша под лапки и побежала обратно, к кустам, к скале, скрипя зубами от воплей пойманного динозавра.
Вот зачем я его схватила? Чем питаются динозавры в этом мире? Куда мне его девать теперь?
«Зачем ты схватила дракона? Брось его. Убей!»
— Проснулся! Скажи лучше, где мы?
«Брось дракона, он всё равно умрет. Кара пометила его».
Дракон?
Я только теперь осмыслила слова Стража. Дракон⁈
Вытянув руки перед собой, я медленно поворачивала перед собой хнычущего малыша, отмечая золотистые глаза, вытянутые зрачки и крепкие, пусть пока и маленькие, крылья за спиной. Без перьев, понятное дело, а с кожаными перепонками. Вряд ли он сейчас мог летать, но когда вырастет…
Тут я присвистнула, и малыш с удивлением уставился на меня. А ведь если он вырастет, размером будет не меньше мамаши! А это о-о-очень огромный размер.
Дракон снова закричал, а я с ужасом обнаружила у него под мордой черное пятно той жижи, которое уже разрасталось, разъедая плотные чешуйки малыша. Он плакал от боли, теперь это очевидно. Но ведь рядом есть источник исцеления. Живой!
Лишь бы там осталось достаточно воды для помощи дракончику!