— Аааа! Он меня бро-осил! Ик… Совсем! — Снеженика, с порога забросив в один угол ключи от машины, в другой — брендовую сумочку, прямо в сапогах завалилась в кухню и театрально плюхнулась на стул. — Ксюша, это катастрофа! — она истерично скомкала в руках цветастый шелковый шарфик и трагически закатила глаза, изо всех сил пытаясь выдавить из них хоть сколько-нибудь приличную слезу.
— Так он бросил, или ты опять психанула из-за ерунды и ушла? — недоверчиво покосилась на нее Ксюха.
Снеженика вытерла кончиком шарфика воображаемую слезинку и бросила возмущенный взгляд на сестру. Это просто возмутительно, как можно не осознавать всю суть ее трагедии? У Ксюхи просто давно не было мужика. Хорошо устроилась, зараза. Засела дома, развела псарню из кусачих шпицев и в ус не дует! А ей, Снеженике, одной теперь экскаваторным ковшом все прелести семейной жизни расхлебывать! Ну ладно, пусть пока еще не семейной, Вадим предложение ей еще не делал, но куда он денется, в самом деле, от такого безудержного счастья в ее лице? Только вот она теперь сто раз подумает!
— Из-за ерунды? — совершенно не наигранно задохнулась от возмущения она. — Да ты даже не представляешь, что он на этот раз отчудил!
— Неужели маникюр твой новый не заметил? — сонно зевнула Ксюха, откидываясь на спинку кресла. На часах первый час ночи, и выслушивать очередные жалобы по поводу недооцененной прически или не в тон к туфлям подобранного кольца с сапфиром ей было совсем невмоготу. Бедный Вадька, мало того, что пашет как вол с утра до ночи, так еще и дома вместо того, чтобы отдохнуть и расслабиться, должен скакать пуделем вокруг этой куклы бестолковой. И что только он в ней нашел?
— Ты такая же, как он! — надула свеженакачанные губки Снеженика и уже по-настоящему зашмыгала носом.
Дверь в кухню тихо скрипнула, и в проеме появился сначала сопливый черный нос, а потом и полностью недовольная, стриженная «под мишку» мордаха.
Ксюхин шпиц — Вениамин Звездоцап фон Бойчик, — а Ксюха упрямо именовала его только полным именем из паспорта — был парнем серьезным и непрошенных гостей не жаловал. До такой степени, что на порог ксюхиной квартиры не допускались не только потенциальные ухажеры, но и такие на первый взгляд безобидные персонажи как председатель ТСЖ, электрик, и тому подобные, по мнению Вениамина Звездоцапа фон Бойчика, проходимцы.
Знающие соседи давно привыкли, что общаться с Ксюхой безопаснее по телефону, а незнающие, тихо матерясь сквозь зубы, заклеивали пластырем раны от укусов и спешно делали пометку на будущее без особой нужды в негостеприимную квартиру не соваться.
Благодаря суровому нраву и неуравновешенной нервной системе Звездоцап умудрился прославиться далеко за пределами ксюхиного дома, да так, что при виде его местная шпана бросалась врассыпную, а бродячие псы уважительно обходили двор стороной.
Ксюха же, на полном серьезе полагая, что извиняться ей не за что, ибо честь быть укушенным самим Звездоцапом еще заслужить надо, регулярно таскала его по всевозможным собачьим выставкам и конкурсам, безжалостно приумножая его славу.
Судьи, стараясь лишний раз не нарываться, раз за разом присуждали ее питомцу разнообразные награды. Как утверждала Ксюха — за его безупречную родословную и запредельную мимимишность, на самом же деле — из страха и «за ради лишь бы больше не приходили».
Сильнее всего можно было посочувствовать ветеринарам и парикмахерам в собачьем салоне, которые завидя в окно потенциально опасного клиента, всегда брали с Ксюхи надбавку «за вредность» и искренне удивлялись, что очередная заслуженная псом награда не носит такую же формулировку.
Нужно сказать, что и сама хозяйка частенько страдала от неуравновешенного характера уважаемого Вениамина Звездоцаповича, и тем удивительнее казался тот факт, что вредной псине отчего-то полюбилась ее непутевая сестра.
Снеженике — единственной представительнице ненавистного человечества — позволялось абсолютно все: сюсюкаться, уничижительно обзывать его Витаминчиком и — о ужас — даже чесать стриженое пузико.
Вот и сейчас, едва завидев, кто именно нарушил его священный сон, Вениамин Звездоцапович нисколько не возмутился, а приветливо вильнув хвостом и умильно щерясь, просочился в кухню и поспешил навстречу гостье.
— Привет, Витаминчик, привет мой сладенький! — Снеженика подхватила шпица под пузо и посадила себе на коленки. — Ути, какая у тебя новая прическа! Это восхитительно, ты знал? Ты самый красивый мишка в мире! — она бесцеремонно потрепала его по плюшевой шерстке и чмокнула в нос.
Ксюха невольно отвернулась, один бог знает, что бы было, позволь она себе подобную бестактность.
— Светка, не томи, спать охота, — недовольно пробурчала она. — Рассказывай по-быстрому, чем там на этот раз провинился твой ненаглядный и на боковую.
— Снеженика! — строго погрозив ей пальцем, поправила та. — Когда уже запомнишь?
Да никогда! Её взбалмошная сестренка всегда считала, что она родилась не в то время и не в том теле. Она, видите ли, не рождена быть Светкой из Актюбинска, это вообще ошибка, она же как минимум прирожденная принцесса какой-нибудь Нарнии, ну или, на худой конец, королева Средиземья, и называть её феячество Светкой всем без исключения запрещалось под угрозой смертной казни.
Вадик вон вообще до сих пор думает, что это родители так поглумились, её Снеженикой назвав, а на самом деле она в детстве так ежевику называла, вот и прилепилась эта кличка, которую она с возрастом взяла да и возвела в статус имени, потому что «это же красиво и идеально мне подходит».
Чтобы «это» подходило еще идеальней, она, как только начала встречаться с Вадимом, перекрасила патлы в кипельно белый, накачала грудь и губищи, и теперь в купе с невинными голубыми глазищами и впрямь напоминала какую-то заблудшую эльфячью принцессу.
Вадим на загоны благоверной смотрел сквозь пальцы, возможно, исключительно по причине нехватки свободного времени, поскольку умудрялся в одиночку влачить два успешных бизнеса сразу. А Ксюха не успевала удивляться, как ее недалекая сестренка вообще умудрилась его захомутать и гадала, в чем именно причина: то ли Вадька видит плохо, то ли от природы мазохист.
— Тогда Вениамин Звездоцап фон Бойчик! А не Витаминчик, поняла? — грубо отбрила она, кивая на развалившегося кверху пузом на коленях сестры пса, который бессовестно продолжал позорить свое громкое имя, довольно подергивая задней лапой и вывалив язык.
Тут крыть было нечем, поэтому Снеженика только недовольно сморщила носик.
— Итак, дщерь моя, я слушаю вашу исповедь, — Ксюха снова зевнула и, зная по опыту, что это надолго, поднялась с кресла и бухнула на плиту чайник.
Снеженика сдула челку с носа и театрально закатила глаза, входя в образ.
— Я ему говорю, — демонстративно растягивая гласные, проговорила она, — поехали на Крещение в Швейцарию. Мне нужно поправить здоровье, попариться в термальных источниках, подышать горным воздухом. А еще девчонки в салоне рассказывали, там делают восхитительные сливочные обертывания на основе натуральных продуктов, для моей кожи это просто…
— Так, так, а он? — бодро прервала этот поток совершенно неинтересной ей информации Ксюха. Она достала с полки вазочку с засахаренным мармеладом, искоса посмотрела на сестру, раздумывая, стоит ли открывать новенькую коробку конфет, подаренную на работе на Рождество, решила, что обойдется, и принялась заваривать чай.
— А он… — Снеженика подцепила двумя пальцами мармеладку, понюхала и брезгливо бросила обратно в вазу, — кошмар какой-то… Сказал, что мы поедем к его деду в Авдеевку! Нет, ты можешь себе это представить? Где я, а где Авдеевка?
Чопорная и экстравагантная Ксюха это представить очень даже могла, и искренне считала, что сам по себе новый имидж Снеженики так и должен называться — «полная Авдеевка». Правда, свои мысли она благоразумно держала при себе, чтобы не нарваться на предсказуемую реакцию типа «завидуй молча» и «найди себе мужика, а то совсем озверела в одиночестве», поэтому неопределенно пожала плечами и «сочувственно» поинтересовалась:
— А ему туда зачем?
— А вот это вообще полный трындец! — вспыхнула Снеженика. — Он сказал, что мы будем купаться в проруби!
Тут проникся даже Вениамин Звездоцапович, удивленно хрюкнув и чуть не подавившись собственным языком. Действительно, какое возмутительное непотребство предлагать принцессе нырнуть в прорубь в Авдеевке! Вадьке, похоже, кранты…
— Угу… — Ксюха положила в чашки чайные пакетики, щедро плеснула туда кипятка и задумчиво поставила на стол. — А после этого он сразу тебя бросил?
— Вот что ты вечно придираешься к словам? — досадливо поморщилась Снеженика. — Конечно, я гордо хлопнула дверью и уехала! Не хочет жить с леди, никто его не просит, пусть найдет себе подходящую колхозницу в Авдеевке! Ксюш, мне иногда кажется, что он… — она снова поморщилась, отодвигая пальчиком засахаренный мармелад, — вовсе не герой моего романа. Он мне просто не подходит!
А вот тут в точку. Образованный, интеллигентный и спокойный как фонарный столб Вадька не подходил возомнившей себя светской львицей Светке от слова совсем. Взбалмошная Светка, едва перебравшись в столицу и отведав безбедной жизни, обнаглела, на полную катушку врубила «принцессу» и требовала от Вадика поистине чудес. Она почему-то искренне полагала, что Вадим просто обязан возить её на самые лучшие курорты, водить в дорогие рестораны и развлекать в самых крутых столичных барах, в то время как сам он отчаянно мечтал просто тихонечко посидеть на берегу реки с удочкой, выпить вина у костра под луной и в обнимку полюбоваться рассветом.
При этом удивлял тот момент, что Вадику и в голову не приходило бросить привереду Светку и поискать себе девушку по душе. Вместо этого он предпринимал наивные попытки привить ей чувство прекрасного, свято верил, что это все дремлет в ее душе, упрятанное под пологом наивного бахвальства. Правда потом, ожидаемо потерпев очередное фиаско, душераздирающе вздыхал в жилетку Ксюхе, которая подливала ему вина и советовала обратиться за помощью к деду Морозу.
— Ну а что? — Ксюха слопала мармеладку, облизнула пальцы и прихлебнула из чашки, — может и так. В самом деле, ты на него тратишь лучшие годы своей жизни, а потом — бац! — а он и вовсе не твой прынц!
Нет, Ксюха младшей сестре зла не желала и даже не завидовала, но вот желание надавать по башке за то, что не ценит того, что имеет, порой бывало нестерпимым.
Она глубоко вздохнула, взглянув на часы. Первый час, ну твою ж мать… Это ж минимум еще час выслушивать слезные жалобы, потом дружно костерить несчастного негодяя Вадьку, все по классической схеме, применяемой каждый раз, когда Вадька коварно «бросал» разнесчастную Светку. А спать давно охота…
— Я знаю, что нужно сделать! — загадочно подмигнула она, прикинув в голове, как побыстрее избавиться от навязчивого разговора. — Это нужно проверить!
— А как? — тут же оживилась Снеженика.
— Ну, сейчас Святки. А на Руси что делали на Святки?
— В прорубь ныряли? Нет уж, Ксюша, я с ним не поеду, и точка!
— Хоспадя, — Ксюха закатила глаза к потолку, — в прорубь — это на Крещение, а на Святки гадали на суженого!
— Да? А как? На картах? Ты умеешь? — Снеженика аж заерзала на стуле от нетерпения, а Звездоцапыч напрягся, почуяв неладное.
Ксюха выдержала паузу, забросив в рот еще одну мармеладку, нарочито медленно прожевала ее и заявила:
— Ну еще бы! Способов много, на картах — неинтересно, тут нужно брать самый верный. Но предупреждаю, он же — самый страшный. Только ты трусиха и ни за что на это не отважишься, — она исподлобья взглянула на сестру: зацепило или нет?
— Я трусиха? — Светка возмущенно вскочила, стряхивая на пол обалдевшего шпица. Любопытство смешалось с негодованием, и Ксюха поняла — клиент созрел. — Спорим, отважусь?
— Ну смотри, — прищурила зеленые глазища Ксюха, — если что, я тебя предупредила.