Глаша проснулась как всегда — до зари. Сладко потянулась на мягкой постели. До чего же у них все богато и по-царски — даже вставать неохота!
Вадим устроил ее со всеми удобствами — в спальне на первом этаже с окном, выходящим в сад, предварительно убрав из комнаты всякое непотребство в виде телевизора, колонок и пылесоса.
И все бы хорошо, да вот беда — такие хоромы богатые, а рядятся в обноски! Штаны какие-то рваные, кофты растянутые. То ли дело занавески! — Глаша любовно огладила рукой плотную переливчатую гардину. Экое платье получилось бы — краше, чем у самой царицы!
Вчера после долгих споров, уговоров и примерок она, скрипя зубы, согласилась одеть только банный халат Снеженики — махровый, вырвиглазово розового цвета с бабочками. Во-первых — длинный, во-вторых — красота-то какая! Белая дубленка с норковой опушкой тоже пришлась Глаше по душе, на этом вопрос ее гардероба временно был закрыт.
Глаша покрутилась возле зеркала, любуясь бабочками. Пригладила волосы и заплела их в тонкую косицу. Поохала, еще раз пожалев ее несчастную обладательницу, и осторожно вылезла в гостиную.
В гостиной на диване храпел чужой мужик. Вчера его Глаша не видела, но решила не удивляться. Мало ли… Дом вон какой большой, не одни же они там живут, не иначе как на несколько семей. Сосед, значит.
Она аккуратно обогнула диван и выскочила в прихожую, накинула дубленку и пушистые угги. Эти занятные валенки ей тоже понравились.
Зачем ее с утра несло на улицу — она и сама не знала. По привычке. Хозяйство же ждет. Скотина не кормлена. Но тут же погрустнела, вспомнив, что скотину тут не держат. Хотя, нет… Местное хозяйство в виде трех шпицев уже нетерпеливо толпилось у порога, поскуливая и намекая, что вовсе не против составить ей компанию.
— Пойдемте, маленькие мои, пойдемте. По нужде приспичило? И то дело… И взяли моду — собак в доме томить. Столько места вокруг, сколотить бы будочку, да на двор, — тихо приговаривала она, открывая входную дверь.
Шпицы дружно дунули на улицу — все, кроме Вениамина Звездоцапа фон Бойчика, который вальяжно вышел, отряхнулся и, повернувшись на восток, гортанно взвыл, отчего Глаша вздрогнула — заболел что ли? Но тот довольно вскинул нос и потрусил к ближайшей скамейке.
Глаша тоже присела. Ясное, морозное утро было таким же, как в ее родной Авдеевке. Небо на востоке перемежалось темно-синими и алыми полосами с оранжевыми всполохами. Она видела эту красоту сквозь стволы высоких сосен, что росли на участке Вадима. Как же уютно! Кованые фонари подсвечивали выложенную плиткой дорожку, вдоль которой даже зимой зеленели глянцем кусты бересклета. Пушистый снежок поблескивал в свете фонарей, а на рябине, усыпанной красными ягодами, уже чирикали ранние птахи.
Шпицы резвились вне себя от счастья, гоняясь друг за другом по расчищенным дорожкам, но Звездоцап их энтузиазм не разделял. Глаша подивилась, наблюдая, как он с важным видом запрыгнул рядом с ней на лавку, не без труда, цепляясь зубами и лапами, перелез на металлическую кованую спинку и ожидаемо рухнул носом в сугроб. Глаша только головой покачала, когда он безрезультатно повторил эту попытку и, сжалившись, усадила его себе на колени. Так они и встретили рассвет.
Когда мимо ворот проехала первая машина, Глаша вздрогнула. Даже вспоминать не хотелось эту жуткую металлическую повозку, которая несется быстрее ветра. Как ни любопытно было Глаше рассмотреть сам город, но справиться с испугом не смогла и всю дорогу визжала с закрытыми глазами. Потом догадалась накинуть капюшон и дрожала. Вот то ли дело — лошадь! Глаша даже верхом ездить умела. Ведь есть же место, чтоб сарай построить, да пару лошадок завести! Нет — ездят на этих вонючих телегах… И она испуганно покосилась на гараж.
Шпицы нагулялись и смешно поджимая лапы толкались у двери, кидая на Глашу вопросительные взгляды. Уже давно рассвело, пора бы позаботиться о завтраке. Вчера Ксения показала ей кухню. Просторная, жалко — без печки. Со страшным зверем по имени микроволновка Глаша связываться не решилась, а вот духовой шкаф при хорошем воображении мог бы сойти и за печь, так что нужно попробовать. Она поднялась с лавки и довольно потянулась.
В гостиной разворачивалась горячая баталия. Вадим — руки в боки, и Ксюха — всклоченная, в жуткой пижаме с разноцветными танцующими единорогами, нападали на ночного гостя.
Глаша потихонечку, чтоб не мешать, прокралась вдоль стенки и вместе с собаками юркнула в кухню.
— Да что ресторан, ты его про вечер вчерашний спроси! — донесся вслед возмущенный голос Ксюхи.
— Подожди, у меня к нему других вопросов море… — грозно пробасил Вадим.
— Да чего пристал, не помню я ничего! — отбивался Кирилл. Он испуганно вжался в диван, обводя непонимающим взглядом помещение. Где он? Как тут оказался? Что это за девка, явно — с претензиями, и явно — к нему?
Смотреть на девку было страшно, на единорогов — еще страшнее, а на Вадима после вчерашнего вообще смотреть не хотелось. В голове царил сумбур, и деревянные дриады пели серенады. Хотелось забиться под подушку, чтоб никого не видеть и не слышать, но чувство самосохранения подсказывало — надо защищаться.
— Что значит — не помню? — наседал Вадим.
— То и значит! — торопливо огрызнулся Кирилл. — Помню презентацию, потом, как коньяка в офисе выпил… А потом просыпаюсь вот тут… Вот в этом… — он с сомнением оглядел себя: выцветшая футболка, явно на пару размеров больше и такое же сползающее трико. — Че за хрень ты на меня нацепил?
— А ресторан?
— Какой ресторан?
— Кир, я запись с камер наблюдения смотрел! Скажи еще, что не ты сорвал китайцам ужин с конкурентами?
— Я сорвал?! — глаза Кирилла надо было видеть: искренне недоумевающие, словно он в гостиной у Вадьки мраморного трицератопса встретил.
— Тебе огласить список твоих достижений?
— Да чё я такого сделал?
— Испортил репутацию приличному заведению… — начал перечислять Вадим.
Кирилл нахмурился, старательно выискивая в памяти события вчерашнего дня. Тщетно.
— Подрался с директором конкурирующей фирмы…
— С Семагиным что ли? — надменно фыркнул Кирилл. — Так ему и надо…
— Ну а партнеры наши чем тебе не угодили?
— Хрена с два они наши партнеры!
— Но это не повод, чтобы портить с ними отношения! Тем более, их руководитель — пожилой, принципиальный человек, с кучей тараканов в голове! — повысил голос Вадим.
Кирилл неуютно поежился под его суровым взглядом.
— Да я не собирался! И вообще — он меня неправильно понял…
— Очень хочется надеяться, что он вообще ничего не понял!
— Да чего такого я сказал?!
Вадим поднял брови и развел руками:
— Что с Фудзиямы на него плевал!
— Да ну ты гонишь! — неуверенно усмехнулся Кирилл.
— Назвал его узкоглазым лапшеедом…
— Блин… — Кирилл досадливо сгреб волосы рукой и задумался. Мыслительный процесс давался нелегко, поэтому он не стал увлекаться. — Надеюсь, переводчик догадался не переводить?
— Не знаю, — продолжал добивать Вадим. — Но потом ты залез в аквариум, съел лангуста и громко заявил, что Курилы ты им не отдашь…
— Кто — я? Китайцам??
— Вот и я удивляюсь. Ну, видимо на тот момент тебе было пофиг, кому именно их не отдавать…
Теперь глаза Кирилла выражали крайнюю степень изумления. Он схватился за голову и болезненно поморщился.
— Я че, ваще дурак?
— Ну, если тебя это утешит, то почти пол ресторана с тобой решительно согласилось…
— Оййй…
В голове мелькали разрозненные, несвязные картинки. Подлец Семагин увел у них партнеров и праздновал победу… И после третьей рюмки коньяка стало очевидно, что Кирилл, как заместитель директора, не может и не имеет права допустить подобного безобразия… М-да… Вроде бы он подстраховался, надев парик. Это вселяло смутную надежду, что ни китайцы, ни Семагин его не узнали. Очень смутную, как и остальные мысли в голове. Жутко хотелось пить, словно он неделю питался одной селедкой… Как Шариков… Он и похож сейчас, наверное, на него… Что за бред в голове?
— Постой, чего я съел? — вдруг испугался он.
— Лангуста. Живого…
— Но я не ем морепродукты! — Кирилл икнул и с трудом подавил рвотный позыв.
— Э-э! Не надо мне пачкать гостиную! Иди продышись, а потом расскажешь, как тебе вообще такое в голову пришло! — Вадим подцепил его за шкирку и решительно потащил к выходу.
— А чё сразу я? — тут же вывернулся тот. — Между прочим, я все подготовил идеально! И встреча, и презентация, и угощение — все по высшему разряду! И они, кстати, были довольны, вот только этот их главный самурай…
— Это китайцы, Кир…
— Да пофиг! Так вот он и спрашивает, а, мол, по какой такой уважительной причине ваш руководитель не счел нужным осчастливить нас своим присутствием? А ты ж мне не сказал — по какой! Я и придумать ничего не успел, отделался общими фразами, а он оскорбился видите ли! Говорит, раз он с самого начала проявляет такое неуважение, то, мол, и говорить с вами не о чем. Надулся как индюк, я уж и так, и эдак перед ним, а потом думаю — да пошел ты! Обиделся он… Иди и сделай себе харакири…
— Кир, ты географию в школе учил?
— Да чё ты докопался? — Кирилл нервно подтянул сползающие штаны и прошелся по комнате. — Это, между прочим, твоя вина, не моя! — он обличающе ткнул пальцем в Вадима. — И кстати, что же это за причина, не хочешь рассказать? Я там, значит, куклачёвским пуделем скачу, а он тут с девками на даче зависает!
Ксюха вспыхнула так, что аж единороги заискрили, набрала воздуха в легкие, но Вадим ее опередил:
— Это Ксения. Сестра моей невесты.
— Отлично, Ксюх, водички принеси… — бухнулся обратно на диван Кирилл.
Ба-бах! Заторможенная реакция не позволила Кириллу вовремя уйти в сторону, и запущенный Ксюхой многострадальный сапог впечатался ему прямо в лоб.
— Щас! То раздень его, то искупай, то спать уложи! Нашел прислугу!
Кирилл удивленно распахнул варежку:
— Вадим, а че, она меня купала?
— Ты, знаешь ли, так благоухал китайской кухней, что больше вариантов оставить тебя в доме не было…
— И ты доверил ей мое бренное тело? — не унимался Кирилл.
— Тебя что-то не устраивает?
— Нет, но кто ее знает… — с сомнением оглядывая Ксюху, протянул он. — Ты уверен, что я могу быть спокоен за свою честь?
— Ах ты тухлый краб моржовый! — Ксюха дикой козой подскочила к дивану, хватаясь за подушку, и Вадим едва успел перехватить ее за единорогов.
Кирилл одним махом перескочил через спинку дивана. Не успел — вслед прилетела подушка, а потом и подобранный рядом сапог.
— Вадим! Да кто она ваще такая? — высунулся из своего убежища Кирилл.
— Кто такая?! — ахнула Ксюха. — А вчера, между прочим, замуж звал!
— Чего? — Кирилл так побледнел, что Ксюхе аж обидно стало. — Нет, правда? — бросил он растерянный взгляд на Вадима.
— А я откуда знаю? — усмехнулся тот. — Хорошо хоть, что её, а не самурая… Ты вчера так блеснул чешуей, что я бы ничему не удивился.
— Надеюсь, ты не согласилась? — осторожно поинтересовался у Ксюхи Кирилл.
— Ага! Надейся! — возмущенно фыркнула она. Безудержная мстя рвалась наружу, и Ксюха упивалась ею… — Как тут не согласиться? Всегда мечтала выйти замуж за пьяного придурка, воняющего рыбой!
Кирилл криво усмехнулся и погрозил ей пальцем. Потом горделиво поднялся, подтянул спадающее трико под грудь и чинно зачесал пятерней растрепанные волосы — помогло мало, они так и торчали соломой в разные стороны.
— Мадам, — он склонил голову и прижал руку к груди, — я прошу у вас нижайшего пардону. Был, знаете ли, навеселе. По-трезвому я ни за что бы…
Ксюха схватилась за ближайшую подушку.
— …ни за что бы не позволил себе подобной дерзости! — уловив ее маневр, быстро и громко закончил Кирилл. — А чем это тут так воняет? — добавил он, сморщив нос.
В гостиной здорово тянуло гарью, а по полу вовсю стелился густой серый дымок. Ксюха с Вадимом переглянулись и не сговариваясь рванули в кухню.