– Дышит, – ответил тот, кто спрыгнул в яму.
Марьяна узнала голос Алика Куренного и попыталась ответить, но из сомкнутых губ вырвался только слабый стон.
– Что же они с тобой сделали, гады? – с болью сказал Алик, осторожно приподнимая голову девушки. – Ну ничего, ничего… Мы сейчас…
Сильные руки Куренного оторвали Марьяну от земли. Тюменев, Витек и
Ринат приняли обмякшее тело и положили на траву. Через секунду Алик оказался рядом.
– Марьяша… – тихо сказал он, назвав ее тем ласковым именем, которым звала ее мама.
Марьяне удалось с трудом разлепить глаза. В лунном свете она увидела склонившихся над ней ребят.
– Нормалек, – пробормотал Тюменев. – Сейчас оклемается.
Девушка судорожно вздохнула. После сырой затхлости земляной тюрьмы свежий воздух казался живой водой.
– Ты идти сможешь? – дрогнувшим голосом спросил Алик.
– Попробую… – прошептала Марьяна. – Сейчас… Минутку…
Она вдруг заметила двоюродную сестру, смотревшую на нее глазами, полными слез.
– Сашка… – сказала она, с трудом шевеля разбитыми губами. – Сашка…
Как там Найда?
От изумления Сашка не сразу сообразила, что речь идет о раненой собаке. Но ответить не успела.
– Стоять, падлы! – прогремел совсем рядом торжествующий голос.
Это был Сергей-Мовлади.
Он выкроил минутку, чтобы проверить, очнулась ли его пленница, от которой он так и не добился ни единого слова. Но теперь ее слова были ему не нужны. Приближаясь к земляной тюрьме, Сергей-Мовлади нащупал в кармане снятые с Марьяны трусики и ухмыльнулся, предвкушая потеху.
Он и мечтать не мог о такой удаче, которая, оказывается, ждала его возле зиндана. Эта гребаная “Команда” сама пришла ему в руки. О том, что сопливая шелупонь, стоявшая вокруг ямы, была той самой
“Командой”, Сергей-Мовлади догадался сразу. Но тащить их к Али-хану
– пустая трата времени. Да еще амир, того гляди, всех отпустит.
Ильяс бы не отпустил, а этот…
Короче, кончать с “Командой” надо было здесь и сейчас.
Сергей-Мовлади передернул затвор автомата.
Алик быстро прикрыл собой приподнявшуюся на локте Марьяну. Остальные застыли, не смея шевельнуться.
Сухо треснул одиночный выстрел.
На лбу Сергея-Мовлади, между бровями, словно расцвел алый цветок.
Лицо боевика еще успело принять обиженно-удивленное выражение, и в следующий момент он, нелепо взмахнув руками, рухнул на землю.
Из кустов бесшумно вынырнула фигура участкового Шульгина. Его узнали сразу, хотя мент был в штатском.
– Ну что, чижики? – с усмешкой спросил Шульгин. – Наложили в штаны?
Это вам не дискотека!
Со вчерашнего утра участковый прятался по задворкам, злясь от собственного бессилия. Его попытке прорваться к своим невольно помешал Тюменев. Это Шульгин стрелял по боевикам, обнаружившим
Андрюху на окраине города, и дал Тюменеву уйти живым, вызвав огонь на себя. Тогда Шульгин истратил даже запасную обойму.
Потом ему удалось пробраться в разгромленное здание райотдела милиции, где лежали тела его убитых товарищей. Там участковый с горечью убедился, что все табельное оружие и боеприпасы моджахеды предусмотрительно забрали с собой. В его “макарове” остался всего один патрон. А с одним патроном много не повоюешь. И тем не менее патрон этот пригодился в самый решающий момент, оборвав паскудную жизнь изменника Сергея-Мовлади.
“Мент позорный” на деле оказался отличным мужиком. Да что там говорить, настоящим бойцом! И Андрюха Тюменев прочувствовал это лучше всех, мысленно записав Шульгина в “Команду”…
Ребята еще не успели придти в себя, как послышался далекий гул, а потом на окраине городка громыхнули несколько оглушительных разрывов.
– Наши! – сказал Шульгин, весь подобравшись. – Началось!..
Минометный обстрел, начавшийся среди ночи, не застал моджахедов врасплох. Незадолго до первого залпа Али-хану позвонили по мобильнику. Разговор не занял и минуты.
– Ты готов? – спросил знакомый голос.
– Готов,- ответил Али-хан. – Когда?
– Одному Аллаху ведомо.
Это означало, что срок ультиматума истек и федералы вот-вот пойдут на приступ.
Звук разрывов, донесшийся вскоре с окраины городка, принес Али-хану даже некоторое облегчение. Ожидание боя держало его в постоянном напряжении.
Амир был уверен, что оборона организована по всем правилам военного искусства, а боевикам храбрости не занимать. Но первые же вести, поступившие с окраин, озадачили Али-хана. Федералы вели такой прицельный обстрел, будто имели перед собой точный план огневых позиций моджахедов. Четверых обороняющихся разорвало в клочья. Еще около десятка получили ранения разной тяжести.
О случайности тут не могло быть и речи. Предательство Али-хан исключал категорически. Значит, кто-то из местных жителей сумел все-таки сообщить осаждавшим необходимые сведения. Вот тут-то амир вспомнил о таинственной “Команде” и запоздало пожалел, что не придал значения словам Ильяса.
Однако еще далеко не все было потеряно. Али-хан приказал своим людям отойти на вторую линию обороны и пока не вступать в перестрелку, чтобы раньше времени не обнаружить себя. Пусть федералы думают, что огневые точки противника подавлены. А вот когда закончится артподготовка и они пойдут в атаку, их будет ждать горячая встреча.
Очень горячая…
Между тем “Команда” тоже не сидела сложа руки. Истерзанную Марьяну несмотря на ее слабые протесты в сопровождении Сашки отправили отлеживаться домой. Заодно разогнали по домам и других девчонок. А ребята рассыпались по городу, чтобы высмотреть, как ведут себя боевики.
Вскоре было установлено, что те ушли из-под обстрела на запасные позиции. Об этом следовало срочно сообщить полковнику Аксенову, да только вот своего номера телефона он не оставил.