Если хорошенько вспомнить, то все началось пять с половиной лет назад, то бишь осенью 83 года. Миха и Леха, которые учились в одной школе, и теперь, поступив в механ[1], держались вместе, встретили на КВАСе[2] Сану с его неизменной тогда челкой, с большой расческой и сутулой спиной. Сана хохмил - окружающие ржали.
Через несколько дней все трое ехали в поезде в колхоз. Леха и Миха жевали санины пироги и думали, что Сана - чинный[3] чувак. Из колхоза вернулись "святой троицей".
Весь учебный год доставали группу, как могли: дарили девочкам на 8-е Марта топоры и пионерские трубы, и орали под гитару дежурные песни. Как-то летом после сессии собрались у Михи по поводу покупки им и Лекой магнитофонов. У Михи вдобавок был день рождения. Леха притащил от Одиссея катушку с РАДИО АФРИКА. Он слышал А еще у ВлВл и Митрича, но не врубился. РАДИО АФРИКА достала сразу. Тащились целый день и последующие годы.
Этим же летом Миха и Сана пошли в лес по грибы и сочинили песню про Адаму, Еву и вино из райских. Потом все трое долго этому радовались, но песню забыли. Зато Миха стал писать грандиозные тексты которые вместе читали в обеденный перерыв заводской практики. Сана подзабирал все к себе, выбирал что-нибудь попроще и сочинял песню. Иногда Миха не отдавал Сане - сочинял сам. Леха вспомнил свою школьную лирику, плюнул на нее и изредка приносил Сане стихи на общечеловеческие темы.
Осенью ходили в поход на Иж. Орали песни, прятали от деревенских водку, за что чуть было не лишились жизни. Леха сжег кеды и шел домой босиком.
До конца 84 года накопилось с десяток собственных песен. Появилось название[4]. Новый год справляли в гордом одиночестве.
Следующий, 85 год представлял собой ералаш из песен Гребенщикова, бепорядочных праздников и мелких авантюр, утренних квартирных репетиций с коньяком и последующим посещением лекций декана.
В зимние каникулы ездили в Ленинград. Ночевали на вокзале. В поисках Зимнего дворца наткнулись на Смольный. Безуспешно выискивали в невском льду уплывшую на ремонт Аврору. Ели на улице колбасу и в каждом человеке с гитарой подозревали БГ.
Дома продолжали музыкальные изыскания. Сана блистал игрой на старой гитаре собственноручно-изобретенными аккордами, извлекал из анналов своего ума полученные в музыкальной школе знания и отдавал их друзьям.
Миха выделывал сольные пассажи. Леха играл то на спичечном коробке, то на треснутом маракасе, то на дудке, подаренной ему в день рождения и сильно обкусанной гостями[5].
Пели все. Один раз пригласили постучать по "дипломату" Иванова. Постучать-то он постучал, но потом сказал, что из этого ничего не выйдет.
Летом нанялись в стройотряд, откуда привезли еще одного авантюриста - Димыча - непредсказуемого чувака с улыбкой Макаревича. Новый Год справляли у него, прожгли паркет. После стройотряда всемером укатили в Ленинград. Там в переходе случайно купили билеты на А. Переполненные чувствами, пошли в церковь и заказали службу за здравие БГ. На концерте вместо А слушали CEКPET и ПИКНИК. Рассердились и уехали домой. А хитрый Митрич остался и сходил без билета на настоящего Гребенщикова.
К концу года знали песни БГ не хуже его самого. Свои тоже получались неплохо.
86 год принес с самого начала два важных события. Во-первых, мы познакомились с Костей, точнее, он нас сам нашел на предмет интереса к А[6]. Костя заходил к Лехе, брал у него катушки, рассказывал о своих попытках играть, о музыкальных делах на Западе. Во-вторых, Леха у Митрича встретился с Волковым.[7] Волков сообщил, что он с чуваками играет в общаге "Акустику" пригласил послушать. И, самое главное, он первый спросил о нас, как о группе. До этого мы как-то не задумывались, кто мы и для чего все это. Позднее, уходя в армию, Волков оставил нам свое место. Как говорится "в гроб сходя, благословил".
Зимние каникулы заезжали в дом отдыха. Пели песни, пили до нетранспортабельного состояния,[8] обсуждались на алкогольной комиссии и, вообще, жили весело. Появилась куча знакомых, которым на 8 Mapта дарили мочалки и пели "Мочалкин блюз".
В мае устроили первомайский велопробег Ижевск - Воткинск - Камское море. За сутки добрались до замерзшего моря.
Летом устраивали вечер А под видом дискотеки. Векшин баритоном читал "Правдивую историю А", Сана крутил магнитофон, остальные пили за "Олимпом" коньяк и были очень довольны (Был я там, коньяк не помню, наутро выходил один портвейн - прим. ред.). Публика ничего не поняла, требовала "итальянцев" и "металл".
Летом же переехали в оставленную Волковым нору в общаге. Стали думать как жить дальше. На несуществующий бас позвали Костю, на игрушечные барабаны - Иванова. Все лето ремонтировали комнату и учились играть впятером. Сделали первую нормальную песню.[9] Начался первый этап - ПРЕф...
Внезапно появился Марат, только что пришедший из СА и пребывающий в щенячьем восторге от всех музыкальных дел. Он посватал нас в детский дворовый клуб "Меридиан" к Олегу, великодушно разрешившему нам репетировать третьим составом детского ВИА.
С разрешением в кармане, с сомнениями в душе мы уехали в колхоз где целый месяц мяли лен и решали, оставаться ли "свободными акустиками", или продавать душу жизнерадостному Олегу. Ничего не решили и, вернувшись, стали репетировать в клубе и в общаге одновременно.
Электричество сперва казалось дьявольской игрушкой, на которой невозможно научиться играть. Одному Лехе было все равно - купили кларнет и теперь он дул в него, вызывая восторг у Саны - инициатора покупки. Миха и Леха по-прежнему носили Сане тексты, которые он складывал дома под столом и иногда приносил "зародыши песен", развивавшиеся затем совместными усилиями. Костя, как духовный отец, боролся с роковой безграмотностью остальных, направлял на путь истинный. Это он повел нас по тернистой панк-дорожке. Димыч изредко приходил на репетиции и радовался.
В декабре имели собственную электрическую программу, которую и показали на детском утреннике перед Новым Годом. Тогда же попытались высунуться в Мединституте на каком-то вечере.
Наступил 87 год. По городу пронесся слух о организации рок-клуба. Вскоре к нам пришла делегация на предмет прослушивания. С дрожжью в голосе спели свои песни, и нас зачислили в кандидаты. Потом - бесконечные прослушивания перед знакомыми и не очень, собрания народившегося рок-клуба в комсомольских кабинетах.
В марте[10] первый раз вылезли на сцену и купили всех своей наивностью и неумением играть. Песен показали в три раза больше(!), чем другие. Почему-то попали в финал,[11] где играли на одной сцене с такими командами, как КОКТЕЙЛЬ, ЕГОР БЕЛКИН И ЕГО ДРУЗЬЯ. Песен нам оставили меньше, зато мы качали импровизацию. Где-то в середине выступления начали играть две разные песни одновременно. Никто ни чего не понял. Играть было неудобно. Иванов выскачил из-за барабанов, проорал что-то и убежал обратно. Миха стоял спиной к залу с выпученными глазами. Закончил все Костя, помахав руками, как дирижер на репетиции, мол, хватит, дубль не удался, пожалуйте еще раз. Программу доиграли нормально, если не считать постоянно залезавший в штанину Иванова басовой колотушки.
После концертов пьянствовали в составе "музыкальных корифеев" Ижевска со свердловчанами в каком-то комсомольском видеоподвале. На перекуре Белкин говорил нам напутственные слова. Могилевский и Умецкий поддакивали ему. Пантыкин все время ел квашенную капусту и молчал.
Летом перед засылкой в военные лагеря устроили аншлаг.[12] Леха вытащил сакс, найденный в пыльных ящиках "Меридиана". Самый удачный концерт у ПРЕФ. Девочки визжали до кровотечения из носу.
После лагерей, где самыми светлыми минутами оказались: питье одеколонов у ключа после присяги и возвращение в переименованный обратно Ижевск, усиленно сидели в общаге. Опять ремонтировались. Миха и Леха стали периодически рожать хиты на свои тексты. К ним присоединился и Костя.
Наступил второй этап ПРЕФ. Сделали новую программу. Начали мечтать о записи у Юминова. Довели гитарный набор до общепринятых рамок приличия (нижних рамок). Купили в рассрочку пульт, посадили за него Димыча. Приобрели по случаю барабаны и в очередной раз убедились, что Иванов не наш человек. Новый Год встретили с ПОЛЮСТРАМИ.[13]
88 год оказался високосным. Рок-клуб, обезглавленный Рудиком и возглавленный Селиховым, продолжал рождаться. Он то чуточку вылезал то засасывался обратно в смрадное чрево пассивности всех и вся. Селихов, как бабка-повитуха, суетился рядом.
В Феврале[14] культурные люди города устроили аттестацию рок-клуба. Лично нам посоветовали: а)название, б)тексты, в)музыкальный стиль, г)вокалиста (бедный Шурик), д)сценические костюмы (которых не было).
В марте Сана женился. (О, это была Свадьба! В самый разгар поставили песню ЗВУКОВ МУ "Ты ушла от меня" прим. ред.). Когда он принес на репетицию приглашение ("Мужики! Приглашаю Вас на торжество, посвященное моему бракосочетанию".), у Лехи и Михи случилась истерика. После свадьбы Сана почему-то некоторое время приходил на спевки вовремя. Но натуральное хозяйство сместило музыку куда-то в угол - сочинять Сана больше не хотел.
В мае состоялся 2 городской рок-фестиваль.[15] Задуман был грандиозно, прошел скучновато. ПРЕФ выходил на сцену в костюмах, придуманных ПОЛЮСТРАМИ. Сане вместо микрофонной стойки приспособили унитазную трубу. Играли ненастроенными из-за уважительного отношения Селихова к АГАТЕ КРИСТЕ, выступавшей после нас.
После фестиваля полугодовые разговоры о записи материализовались. Утром сдавали зачеты и экзамены, а ночью чудно проводили время у Юминова на Автозаводе.[16] Никогда не думали, что так приятно писаться. Особенно под утро, когда глаза слипаются, руки дрожжат, а Сана во время очередного дубля орет в микрофон посторонние слова.
Когда все закончилось, долго отходили. В ожидании результатов двинулись в Питер на практику - пить пиво и тусоваться на Невском. Димыч потерял деньги и документы и шлялся с какими-то болгарами.
Привезли кучу записей - заставил купить ненасытный ВлВл.
Вернувшись, продолжали ждать вестей от Юминова. Отыгрывали новые песни на выставке Авангарда и в д/к "Ижмаш". Музыкальный центр тяжести сместился в сторону Михи. Начался третий этап ПРЕФ.
Однажды осенью получили из автозаводских закромов свой альбом. Все счастливо улыбались. День Революции совместили с Днем Самовоспитания, на него пригласили Юминова. На паркете у Димыча рисовали черным мелом сюр.
Впервые нанялись играть за вознаграждение на конкурс "Мисс ИМИ". Заплатили нам по червонцу на рыло, изъяв тридцать рублей за бездетность.
Нашли нового барабанщика - Вовку. Пусть стучит. Иванов пусть отдыхает, - сам говорит, что у него творческий кризис.
На Новый Год устроили сэйшн (даже два) с "воскресшим" Волковым и АРХИПЕЛАГОМ в полупитерском составе. Все было в кайф.
89 год начали молчанием и строганием дипломов, которые получили три дня назад. А послезавтра уезжаем в Москву слушать каких-то английских панков. Они играют 7-8 марта во Дворце культуры и техники им.С.П.Горбунова. Начало концертов в 19 часов. Приходите все, кто хочет. Говорят, клевая группа. А кто не попадет - читайте нас, что-нибудь напишем.
5 марта 89 г.
А.Генадьев (Григорьев)
Голованов Михаил (1966) - лидер-гитара, тексты.
Дмитриев Алексей (1965) - духовые, вокал, тексты.
Залманов Владимир (1969) - ударные.
Калашников Александр (1966) - вокал, гитара.
Кибардин Константин (1966) - бас-гитара.
Огнев Дмитрий (1966) - звук, администратор.
1. "Самовоспитание'' - лето 1988 года
Звукорежиссер - А.Юминов
Звукооператор - Дм.Огнев
Оформление - К.Багаев
Ижевский механический институт.
Праздник, на котором квасят первокурсники.
Санино словечко.
Лехе еще в школе несколько раз показывали, как играть в преферанс, но он ничего не понял. Правда, понравилось. Он думал про себя, что было бы хорошо в будущем стоять на сцене и кидать в орущий зал колоды карт со своими автографами. Леха пытался Сану и Миху учить играть в эту чудную игру. Но они не поняли друг друга. А название так и осталось - ПРЕФЕРАНС (в народе ПРЕФ). Потом пришел Димыч и поехало. Мы стали играть в карты по ночам и говорить, что это "фифти-фифти".
Особенно сильно кусал Векшин.
К тому времени мы прочно втиснулись в немногочисленные ряды "аквариумистов" Ижевска.
Дружен с матерью Гребенщикова (вдобавок к остальному).
Выражение представителей милиции и директора дома отдыха.
"Сиреневый сад" - Санина заготовка на Михин текст.
15 марта 1987 года, 15.00, ДК "Металлург", малый зал.
21-22 марта 1987 года, ДК "Металлург", большой зал, 1 городской рок-фестиваль "Новые имена".
24 мая 1987 года, 19.00, ДК "Ижмаш", большой зал.
Подпольная кличка Багаева и Носкова. А Новый Год встречать с ними весело.
27 февраля 1988 года, 18.00, ДК "Октябрь".
13-14-15 мая 1988 года, ДК "Октябрь".
Место расположения лучшей студии записи ижевского Андеграунда.