Другими словами, предложению приписываются коммуникативные характеристики, которые достаточны для идентификации предложения в потоке речи, то есть предложение в их понимании, используя метафору, представляет из себя "двухглавого орла", являясь одновременно и единицей языка. и единицей речи.
Своеобразно трактует соотношение предложения и высказывания Н. Арутюнова. По мнению автора, признаком коммуникативной автономности наряду с предложением, характеризуемым определенной грамматической структурой, обладает множество некодифицированных высказываний. В результате высказывание обладает двумя признаками(дефектами): некодифицированностью и отсутствием предельной грамматической структуры. (Арутюнова 1972: 320)
Такой критерий размежевания предложения и высказывания представляется нам упрощенным, ибо, как далее признает сам автор, понятие речевого высказывания не относится к числу единиц, правила построения которых формулируются грамматикой, хотя они иногда обладают грамматической "самодостаточностью".(Арутюнова 1972: 321)
Далее автор намечает три подхода к определениям предложений: 1) по коммуникативной функции, относящее их к единицам речи; 2) по структурно-грамматическому признаку, который приписывается всем автономным высказываниям, воспринимаемым тем самым как единица языка; 3) по выделению двух не совпадающих между собой синтаксических единиц - предложения и высказывания, первая из которых характеризуется грамматической формой и относится к языку, а вторая- принадлежит речи. (Арутюнова 1972: 324-5)
По Л. Блумфилду предложение - это независимая языковая форма, не включенная посредством той или иной грамматической конструкции в какую-либо более сложную языковую форму, а высказывание может состоять из нескольких предложений, то есть предложение- это часть высказывания. (Блумфилд1968: 178-9)
Дж. Лайонз считает понятие "высказывание" примитивным, то есть неопределяемым в теории, дотеоретическим. (Лайонз197 8: 184)
А. Гардинер подходит к предложению с функциональной точки зрения. Он писал в этой связи: "Предложение обладает определенной языковой формой, и как все другие языковые формы, оно представляет собой факт языка, а не факт речи... Но не форма, а функция делает предложением сочетание слов." (Gardiner1951: 184)
Предложение, по мысли С. Карцевского, представляет собой грамматическую предикатную структуру. Фраза (высказывание), являющаяся функцией диалога, есть актуализованная единица коммуникации, то есть автор четко разграничивает понятие высказывания как речевой единицы и понятие предложения как единицы языка. (Karcevsky1931: 190)
А де Гроот был склонен различать предложения языка и предложения речи: a sentence как результат конкретного речевого акта, и the sentence как абстракцию, элемент языковой системы. (Groot 1949: 3)
Смелое теоретическое обобщение в свое время сделал Г. Суит, определив предложение как слово или группу слов, выражающих законченную мысль или значение. (Sweet 1898: 155) Однако, утверждение Суита о законченности мысли в предложении противоречит речевым фактам.
Новый взгляд на английский синтаксис представлен в работе Г. Вейхмана. (Вейхман 1995: 9-10) По его мнению, для того чтобы дать объективную классификацию синтаксических явлений, необходимо отличать их от вариантов, что представляет одну из дискуссионных синтаксических проблем. Супрасентенциональная лингвистическая структура, считает он, суперсинтаксические единицы и текст образуют промежуточный и высший предикативный уровень, явление, не зарегистрированное в лингвистической литературе. Три модели с точки зрения формирующих свойств оказались многоуровневыми: референтно-пересекающийся, тема-рематический и общеэлементный уровни. Лишь последовательное применение трех многоуровневых критериев может привести к непротиворечивой и объективной классификации синтаксических явлений. (Veikhman 1995: 199-201)
Перед исследователями до сих пор стоит сложная задача - продолжить поиск четких критериев выделения лингвистических единиц, хотя справедливо было замечено, что "подлинное дифференцирование предполагает одновременность сходства и различия"(Karcevsky1964: 83).
Прав был, видимо, Соссюр, который пришел к следующему пессимистическому выводу: "... язык является системой, исключительно основанной на противопоставлении его конкретных единиц. Нельзя ни отказаться от их обнаружения, ни сделать ни одного шага, не прибегая к ним, а вместе с тем их выделение сопряжено с такими трудностями, что возникает вопрос, существуют ли они реально." (Соссюр1933: 108)
Н. Арутюнова считает удивительным то, что лингвистика, странным и непостижимым образом изучив до мельчайших подробностей механизмы языков, оставила почти вне поля своего зрения обширную и увлекательную для исследования область значения предложения. Этой проблеме и посвящена ее монография "Предложение и его смысл".(Арутюнова 1976: 5)
При определении структурного минимума предложения принимается во внимание как конструктивная, так и коммуникативная значимость предложения(Почепцов 1971).
Г. Золотова полагает, что выявление конструктивных носителей смысла позволяет построить типологию простого предложения и представить системную стратификацию центральных и периферийных синтаксических моделей как способов выражения типовых коммуникативных значений. Коммуникативная функция речи осуществляется не иначе, как посредством синтаксических конструкций. (Золотова 1982: 3-4)
Синтаксис, таким образом, понимается Г. Золотовой как система виртуальных единиц, готовых к функционированию в речевом процессе.
Что касается семантики предложения, то в современной лингвистике можно выделить несколько направлений. Одним из них является концепция семантических падежей Ч. Филлмора. (Fillmore1968: 1-91)
Созвучны с моделью Филлмора семантические модели У. Чейфа (Чейф1975: 167-191) и В. Богданова (Богданов1977: 51). Ядром семантической структуры в модели Чейфа служит предикат, требующий именные компоненты или аргументы с определенными семантическими признаками.
В. Богданов представляет смысловую структуру предложения в виде предикатного выражения, состоящего из предиката и аргументов. Семантика предикатного знака описывается характеристиками действия, состояния, свойства и отношения, а аргументы - четырнадцатью семантическими функциями.
Как видно, высказывания о предложении столь многообразны и противоречивы, что не представляется возможным их всех мимолетно упомянуть. Не пытаясь преодолеть эту многомерную трудность, мы попытались привести ряд точек зрения на предложение.
Коллекция определений предложения, которым мы придали диалогический характер, позволяет подвести некоторые итоги.
Предложение является размытой лингвистической единицей и неопределенным понятием. Оно не выражает законченной мысли, так как является абстрактной лингвистической единицей и не обладает свойством коммуникативной единицы, ибо оно ничье.
Приведенные подходы к описанию предложения не дают ответа на вопрос: обладает ли смыслом отдельно взятое предложение. Во всяком случае, большинство лингвистов придерживаются мнения, что взятое вне контекста, или изъятое из процесса диалогической коммуникации предложение характеризуется неопределенностью смысла и является квази- или псевдовысказыванием.
1. 2. Предложение и дефицит смысла
Любой упорядоченный синтаксический фрагмент, взятый в изоляции, лишен пространственно-временной перспективы, т.е. континуума, ибо последний является категорией текста и лишь в нем можно проследить определенную последовательность фактов, событий, развертывающихся во времени и пространстве. (Гальперин 1981: 87) Континуум не может быть реализован в предложении, потому что в нем нет развертывания мысли. Оно как-бы статично и его в этом смысле можно условно приравнять к кадру фильма. (Гальперин 1981: 92)
Отсутствие интеграции с предшествующими и последующими высказываниями (глобальными, дистантными, локальными) придает предложению дефицит смысла. Каким-то неточным смыслом этот упорядоченный конструкт обладает, но он недостаточен, так как позволяет множество интерпретаций и его невозможно изолированно включить в процесс коммуникации. Более того, сам контекст не всегда снимает многозначность. Это можно наблюдать в художественной коммуникации (особенно поэтической), где принцип неопределенности требует вероятностного решения. Правда, традиционно считается, что контекст снимает энтропию формы, то есть выдвигает только одно значение данной формы языкового выражения. (Гальперин 1981: 97)
Предложения с дефицитом смысла характеризуются семантической недостаточностью при полной структурной завершенности. Например:
He never had - in that sense. But in another, he did. (Hailey 1975)
Только широкий контекст в полной мере раскрывает содержание предложения в целом. Такие предложения привязаны к определенной позиции в тексте, их текстообразующая роль очевидна (Иншина: 1985: 21-7). Приведенный пример показывает максимум дефицита смысла: ни один из элементов предложения не может быть охарактеризован как элемент "достаточного смысла" (Вольф 1978: 72).
Предложения с дефицитом смысла играют особую конституирующую роль в текстовых структурах семантического тождества (СТ). Элементы таких СТ характеризуются идентичностью содержания. В качестве одного из элементов СТ часто используются предложения, которые могут выступать в роли зачина, требующего конкретизации. Распространенным типом зачина является предложение, которое можно назвать структурой, передающей действие. Такие предложения в качестве предиката содержат глаголы типа make, convey и др. , в качестве аргументов употребляются единицы широкой семантики- news, decision и др. Например:
Some important decisions must be made soon (Hailey 1975);
I am deeply sorry to be the one to convey some sad and tragic news.(Hailey 1975)
Такие единицы, как "way", имеют широкую понятийную основу, находясь на грани десемантизации и попадая под широкое и бессодержательное понятие. Например: It stayed that way until early afternoon (Hailey: 28).
Другой разновидностью зачина, вводящего событие, является структура, содержащая в функции ремы такие метареферентные единицы, как story. Например:
Gloomier than usual, Tottenhoe took up the story. (Hailey 1975)
Неполноценность дефектной ремы в зачине , как правило, обусловлена тем, что основной семантический компонент в нем не раскрывается. Эффект компенсации имеет место в последующих предложениях, где раскрывается смысл этой семантически дефектной ремы. Например:
The executive vice-president had two urgent objectives, resulting from what he has just learned. One was to ensure a smooth transition of authority after Roselli's death. The second objective was to ensure his own appointment as president and chief executive. (Hailey: 8) He calculated two probabilities: First, the facts were so sudden and shuttering that there would be an instinctive alliance between anyone receiving the news and whoever conveyed it. Second, some might resent not having been informed in advance. (Hailey 1975)
В данных двух примерах образуются семантические блоки текстов, в которых последовательно раскрываются мысли, сформулированные в зачинах двумя единицами широкой семантики: objectives и probabilities.
Рассмотрим еще один пример:
The operator pressed a key, feeding the information to a computer which instantly signaled "accepted" or "declined". The first meant that credit was good and the purchase approved, the second that the cardholder was delinquent and credit had been cut off. (Hailey 1975)
Семантические единицы accepted и declined получают последовательное распространение в последующих двух предложениях. Четкость границы между двумя развернутыми группами подчеркивается двумя симметричными конструкциями.
Иногда, чтобы избежать дефицита смысла, требуется более широкий контекст (авторский посткомментарий), так как собеседники могут скрывать свои подлинные мысли и поддерживать процесс диалогической коммуникации по принципу айсберга. В таких случаях невидимая часть айсберга, переводимая в импликацию, может передавать самую существенную информацию. Например:
"Some important decisions must be made soon. " "Including who's to succeed as president. " "That' one. " "A good many of us in the bank have been hoping it would be you. " "Frankly, so was I. " What both left unsaid was that Alex had been viewed, until today, as Ben Rosselli's chosen heir.(Hailey 1975)
Недосказанность (what is left unsaid... ) объясняется тем, что собеседники соблюдают этику коммуникации, поэтому они стараются не упоминать тот факт, что Алекс рассматривался в тот момент как избранный наследник президента банка.
Таким образом, предложения с дефицитом смысла не являются самостоятельными носителями информации. Их главная функция в тексте заключается в формировании структур семантического тождества. Текстообразующая функция предложений с дефицитом смысла тесно связана с их прагматической интенцией: привлечь внимание читателя. (Иншина 1985: 27)
1. 3. Высказывание (текст) как реальная единица речевого общения.
Под существенно другим углом зрения рассматривает соотношение предложения и высказывания М. Бахтин. (Бахтин 1979: 245-80) Бахтин бросает вызов лингвистике, подвергая сомнению ее цели. Он провозглашает фундаментальное различие между предложением, которое он считает единицей языка и высказыванием, которое он представляет как реальную единицу речевой коммуникации. Однако, он вкладывает в понятие высказывание совершенно другой смысл и оно может манифестироваться как целый текст.
Вслед за Бахтиным приблизительно такой же точки зрения придерживается Г. Колшанский, который считает, что лингвистика "это прежде всего теория высказывания. Поведение высказывания в рамках некоторой совокупности текстов открывает для исследователя путь описания вербального общения. Составляющим элементом общения является высказывание, а сама коммуникация должна быть определена как текст". (Колшанский 1979: 52)