Где убили в тридцать пять лет?
И не сказать. что свидетелей нет:
всё видала наверняка
дочка прачки, дитя Чека.
У стиральной доски росла,
а все не отмоется добела.
Мойка, стирка, на вырост, в рост,
то Поцелуев, то Прачечный мост.
И — ухвати кленовый листок —
этот верткий козий мосток
через Леты летний поток.
Дочка прачки, дитя Чека,
да речка Лубянка, дочка лубка.
Контрамарка в расстрельный ряд,
эти стреляют, а те глядят
вместо театра и вместо кино:
хлеба нет, а зрелищ полно.
Кроме убиваемых и убийц —
зрительница, зритель из кровопийц.
Обсуждают, кто умер как,
вампир, упыриха и вурдалак.
“Улыбнулся и докурил”.
Аплодисменты у могил.
“Помер шикарно, на все сто”, —