- Конечно, незаконные! - опередил меня Тугодум.
- А с каких пор вы стали таким строгим законником, дорогой Остап? насмешливо спросил я.
- Вам должно быть известно, что я всегда свято чтил Уголовный кодекс, оскорбился великий комбинатор. - Но дело не в этом. Если сделки были незаконные, вся эта история, описанная Гоголем, выглядит... пардон... как бы это выразиться поделикатнее... не совсем правдоподобной.
- Как это неправдоподобной? Почему? - удивился Тугодум.
- Говорю это вам как юридическое лицо юридическому лицу, - хладнокровно объявил Остап. - Надеюсь, вам известно, что у меня в этой области имеется кое-какой опыт. Чтобы заключить незаконную сделку, надо найти партнера. Партнер же должен быть отъявленным негодяем. Увы, тут уж ничего не поделаешь: жизнь диктует нам свои суровые законы. Полагаю, вы не забыли, чего мне стоило разыскать всего лишь одного негодяя - почтеннейшего Александра ибн Ивановича Корейко. А этому вашему Чичикову негодяи попадаются буквально на каждом шагу. Что ни встреча, то новый негодяй.
- Это кого же вы называете негодяями? - спросил Тугодум.
- Да все они... Все, кто соглашается продать Чичикову мертвые души, то есть вступить с ним в незаконную сделку, - любезно пояснил Остап. - Плюшкин, Манилов, Коробочка... Порядочный человек на такое темное дело не пойдет. Вот я и спрашиваю вас: откуда там набралось такое количество жуликов?
- Вы просто не читали "Мертвые души"! - засмеялся Тугодум. - Манилов... Коробочка... Да какие же они жулики?
- Погоди, друг мой, - оборвал я его. - Не горячись. Точка зрения, которую сейчас так убедительно изложил Остап Ибрагимович, была уже высказана однажды. И высказана человеком весьма компетентным.
- Это кем же? - спросил Тугодум.
- Знаменитым французским писателем Проспером Мериме... Позвольте, господа, - обратился я к публике, - я прочту вам несколько слов из его статьи, которая называется "Николай Гоголь".
- Просим!
- С удовольствием! - раздалось со всех сторон. И только один мрачный голос недовольно буркнул:
- А зачем нам это?
- Затем, что это имеет самое прямое отношение к обсуждаемому нами вопросу, - ответил я. - Итак, господа, прошу внимания!
Достав из другого кармана своего пиджака книжечку Мериме, я раскрыл ее на заранее заложенной странице и прочел:
- "Основной недостаток романа господина Гоголя неправдоподобие..."
- Слушайте! Слушайте! - крикнул Остап.
- "Я знаю, мне скажут, что автор не выдумал своего Чичикова, продолжал я читать, - что в России еще недавно спекулировали мертвыми душами... Но мне кажется неправдоподобной не сама спекуляция, а способ, которым она была проделана. Сделка такого рода могла быть заключена лишь между негодяями..."
- Я всегда говорил, что Мериме - это голова! - снова не смог сдержать своих чувств Остап.
- "Какое мнение можно составить о человеке, желающем купить мертвые души? - продолжал я зачитывать цитату из Мериме. - Что он: сумасшедший или мошенник? Можно быть провинциалом, можно колебаться между двумя мнениями, но нужно быть все же негодяем, чтобы заключить подобную сделку".
- Золотые слова! - воскликнул Джингль. - Так оно и есть, сэр! Уж поверьте моему опыту. Среди так называемых порядочных людей полно негодяев. И среди героев господина Гоголя их так же много, как и в любом уголке Вселенной. Крайне много. Весьма.
- А я вам говорю, что найти настоящего негодяя не так то просто! продолжал стоять на своем Остап.
- Не спорьте, господа, - остановил их я. - Ведь это так легко проверить. Давайте позовем сюда кого-нибудь из персонажей "Мертвых душ" и попросим его охарактеризовать всех своих друзей и знакомых. Всех вместе и каждого в отдельности.
- Отличная мысль. Великолепная идея. Блистательный эксперимент. Весьма! - обрадовался Джингль.
- Итак, кого из персонажей "Мертвых душ" мы вызываем? - спросил я.
- Кого хотите, - великодушно махнул рукой Остап.
- Только, чур, не Манилова, - сказал Тугодум.
- В самом деле, Манилову верить нельзя, - согласился я - Он их всех словно патокой обмажет. Уж лучше давайте позовем Собакевича.
- Да... Этот патокой обмазывать не станет! - засмеялся Тугодум.
Собакевич, который тем временем уже оказался перед столом президиума, как видно, услыхал эту реплику Тугодума и тотчас на нее отреагировал.
- Это верно, - пробурчал он. - Мне лягушку, хоть сахаром ее облепи, не возьму ее в рот.
- Это нам известно, - улыбнулся я. - Скажите, господин Собакевич, какого вы мнения о вашем соседе господине Манилове?
- Мошенник, - убежденно ответил Собакевич.
- Это Манилов мошенник? - изумился Тугодум.
- В самом деле, - поддержал его я. - Мне казалось, что он, скорее, сам может стать жертвой мошенничества.
Но Собакевич стоял на своем.
- Мошенник, мошенник, - хладнокровно подтвердил он. - Продаст, обманет, да еще и пообедает с вами. Я их всех знаю: это все мошенники. Весь город такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет.
- Ну а Плюшкин? - спросил я.
Собакевич отреагировал незамедлительно:
- Это такой дурак, какого свет не производил.
- Гм... Дурак? - не смог я скрыть своего удивления. - Мне, признаться, казалось, что у него совсем другие недостатки.
- Дурак и мошенник, - повторил Собакевич. - И вор к тому же, - добавил он, подумав.
- А Ноздрев? - спросил Тугодум - Интересно, что он скажет о Ноздреве, шепнул он мне.
- Он только что масон, а такой же негодяй, как они все, - не задумываясь отвечал Собакевич. - И скряга. Такой скряга, какого вообразить трудно. В тюрьме колодники живут лучше, чем он.
- Какой же он скряга! - попытался поспорить с ним Тугодум - Вы, наверно, его с Плюшкиным спутали.
Собакевич на это отвечал:
- Все они одинаковы. Все христопродавцы. Разве только Коробочка... Да и та, если правду сказать, свинья.
- Как? И она, по-вашему, тоже мошенница? - разинул рот Тугодум.