В Швейцарии из 7 млн жителей 30-40 тыс. страдают игроманией
Воздержание в случае с законченным игроманом означает строгий контроль. Самоконтроль или же лечение под присмотром врачей (в Национальном научном центре наркологии, где работает доктор Дудко, по такому случаю имеется амбулатория) – не столь важно. Важно другое: если пациент срывается (а это, увы, тоже бывает), то тут он идет уже вразнос. Отыграться во что бы то ни стало – вот идея-фикс и единственное стремление несчастного. Ему кажется, если он сыграет ну хотя бы еще один разок, то непременно выиграет. И это будет последний раз! Больше, клянется бедолага, он не возьмет из семьи ни копейки! Но, как заметил великий чтец человеческих душ Федор Михайлович Достоевский, «кто раз из таких попадется на эту дорогу, тот точно со снеговой горы в санках катится, все быстрее и быстрее… а в таких случаях не отыгрываются». Он, собственно, и сам написал «Игрока», чтобы рассчитаться с долгами. Что скрывать, рулетка – не только соблазн легких денег, но еще и мощный антидепрессант, эдакий виртуальный «негрустин» вместо излюбленного барышнями шоппинга или похода к парикмахеру. Кстати, если слабый пол бросается на «однорукого бандита» чаще с целью убежать от реальности, то у мужчин причины иные. Завоеватели по природе, они играют, чтобы получить кайф или просто отыграться – из упрямства, злости, азарта, наконец. Таких еще называют боевыми игроками: для них рулетка и автомат – не просто развлечение, а поле сражения. «Тут бы мне и отойти, но во мне родилось какое-то странное ощущение, какой-то вызов судьбе, какое-то желание дать ей щелчок, выставить ей язык… Я даже не понимал, что это со мною было». Кто из действительно азартных игроков не подписался бы сейчас под откровениями Достоевского?