Китай-город, или Большой посад, как называли его в начале XVI века, образовался из первоначального посада, который еще до основания московской крепости в 1156 году находился на берегу Москвы-реки, под «горой» Кремля и в Зарядье. В XII–XIII веках его большая часть находилась на территории современного Кремля. Почти вытесненный в конце XIV века из Кремля посад, разрастаясь к востоку, дошел до Китайгородского проезда. В 1394 году для его укрепления с востока прокопали ров по трассе современных переулков Большого Черкасского и Никольского, причем рыли «меж двор», следовательно, дворы стояли и восточное этих переулков.
Северная сторона посада шла по взгорью долины реки Неглинной, южная — по берегу реки Москвы.
После постройки Иваном III в конце XV века современных стен и башен Кремля посад окончательно был вытеснен с его территории.
Первоначально посад был заселен торговцами и ремесленниками. Но по мере уплотнения застройки в Кремле многие бояре, дворяне и духовенство, не нашедшие места для своих дворов в Кремле, стали ставить их на посаде, вытесняя отсюда купцов и ремесленников. Особенно интенсивно происходил этот процесс в конце XV — начале XVI века, в годы наибольшего строительства в Кремле. Купцы владели теперь только лавками на посаде, а дворы свои перенесли в Замоскворечье и другие части Москвы. Ремесленники же частично уплотнились и переместились в Зарядье, низменную и заливаемую половодьями часть Большого посада, куда бояре первоначально не шли на жительство. Ремесленников притягивала к себе эта часть города близостью к лавкам, на которые они работали. Купцы же приходили на посад утром, торговали и уходили вечером домой, заперев лавки на замок.
Обосновавшись на посаде, бояре, духовенство и другие влиятельные лица добились от правительства в годы правления государством за малолетством Ивана IV его матери Елены Глинской обнесения посада каменной крепостной стеной с башнями-воротами. Она была построена в 1535–1538 годах по последнему слову тогдашней техники. Строил ее обрусевший итальянец Петрок Малый. Длина ее равнялась 1205 саженям, охватываемая ею территория посада — 57 десятин 596 квадратных сажен. Ворот было больше, чем перед 1934 годом, когда большая часть стен и башен была снесена. Кроме просуществовавших дольше других Воскресенских, Никольских, Ильинских, Варварских ворот, не считая появившихся в XVIII–XIX веках пяти «проломных», были еще ворота на современную Театральную площадь, Троицкие ворота к улице Рождественке и Москворецкие — на Москворецкий мост.
Новые стены посада, как и сам он, получили название «Китай-город». Существует несколько объяснений этого названия. Наиболее правдоподобным является объяснение, утверждающее, что «китай» в переводе с монгольского означает «средний», а «город» на древнерусском языке — «крепость»; «Китай-город» — «средняя крепость». Действительно, посад занимал середину Москвы, а на ее периферии, проходившей по современному Бульварному кольцу, с конца XIV века находились крепостной вал и ров, служившие окраинной линией обороны.
Иван Грозный построил в Китай-городе первый деревянный Гостиный двор на Ильинке и ряды лавок по восточной стороне Красной площади. Многих бояр и дворян он выселил отсюда с их дворов и велел купцам переселиться в Китай-город из других частей Москвы. Но после смерти царя, надо думать, прежние владельцы возвратились в свои дворы, а купцам вновь пришлось уйти из Китай-города. Переписи XVII века показывают незначительное количество дворов купцов в Китай-городе.
В конце XVII века сюда были переведены из Кремля и некоторые приказы, пока там строили для них новые здания, и поселилось много приказных — дьяков, подьячих, сторожей и др. Перепись 1701 года фиксирует в Китай-городе кроме монастырей, церквей, приказов и некоторых других казенных зданий 272 двора, из которых 152 принадлежали духовенству, 54 — боярству и дворянству, 24 — дьякам и подьячим, 6 — разным дворцовым служащим, 29 — посадским людям, главным образом — торговцам, 6 — городским служащим и один — крепостному человеку.
Под дворами находилось 48,4 % всей территории Китай-города. Средний размер двора равнялся 245 квадратным саженям. Правда, было здесь несколько дворов, имевших более 1000 квадратных саженей, но зато у духовенства, на которое приходилось больше половины всех дворов, многие дворы были размерами менее 100 квадратных саженей. Они помещались главным образом в Зарядье и, несмотря на малые размеры, имели еще «захребетников», арендовавших церковную землю для установки на ней своих изб, которые тогда рассматривались как «движимая собственность».
В XVIII веке, как и в XVII, Китай-город сосредоточивал в своих гостиных дворах, рядах и лавках почти всю оптовую и розничную торговлю Москвы. От этого улицы его почти целый день были полны народу, московского и пришлого. Так как большинство дворовых строений и лавок были деревянные, то от неосторожности с огнем здесь часто случались пожары. Петр I в 1704 году потребовал, чтобы дворы и лавки в Китай-городе строились исключительно каменные, но и в конце XVIII века здесь еще встречались деревянные строения и лавки.
В 1680-х годах главные башни Китай-города были надстроены русскими каменными шатрами, изменившими их облик; Троицкие и Козмодемьянские ворота были заложены.
В XVIII веке, именно в 1707–1708 годах, когда в ожидании нападения на Москву Карла XII вокруг стен Китай-города были построены огромные земляные бастионы со рвом перед ними, выход из главных башен-ворот был закрыт. Его не открыли и после победы Петра над Карлом XII при Полтаве в 1709 году, так как перед воротами находились наиболее длинные и мощные бастионы, а пробили в стенах у Никольских, Ильинских и Варварских ворот особые «проломные» ворота. В 1782 году такие ворота устроили и на Москворецкую набережную.
В 1819–1823 годах земляные бастионы Петра I были срыты, но открыты для проезда только Ильинские ворота; на Никольской улице в 1820 году были устроены еще одни «проломные» ворота, а стоявшие у въезда с Москворецкой улицы на мост Москворецкие ворота совсем снесли.
В XIX веке розничная торговля в значительной мере ушла из Китай-города, сосредоточившись в домах по улицам Москвы и на местных рынках, но оптовая оставалась еще почти целиком в Китай-городе. К имевшимся гостиным дворам и складам прибавилось много новых складов, вытеснивших жилье. Даже в Зарядье было много складов. Рядом с ними были заведены в больших многоэтажных каменных зданиях купеческие конторы, банки, биржа. Монастырские подворья превратились в купеческие гостиницы, сохранившие название «подворий». Харчевни заменились трактирами и ресторанами. В 1843 году была пробита калитка у заложенных Троицких ворот напротив улицы Рождественки. В 1871 году соорудили последние «проломные» ворота с башней, а возле — улицы с магазинами; образовался «Третьяковский проезд», названный так по фамилии инициатора его устройства на части своей земли, подаренной городу, — С. М. Третьякова. Строил проезд, башню и магазины архитектор Каминский.
В 1934 году большая часть северной и восточной стен Китай-города с башнями и воротами была снесена, и территория пошла на расширение Театрального и Китайского проездов. Древняя замкнутость Китай-города была ликвидирована. Временно осталась стена лишь в конце Китайгородского проезда, между Варваркой и Москворецкой набережной и по этой последней — до Москворецкой улицы. Небольшие остатки стен сохранились на Театральной площади и на площади Революции.
Красная площадь в Москве, как и Кремль, известна всему миру. По своему архитектурному ансамблю она является одной из красивейших площадей Европы. На нынешнем своем месте площадь появилась в конце XV века, когда из Кремля был окончательно вытеснен за его новые стены, построенные Иваном III, находившийся там главный московский торг.
Указы Ивана III 1493 и 1495 годов об образовании вокруг Кремля свободной площади (плацдарма) заставили снять с территории современной Красной площади дома, дворы, лавки и церкви посада. Образовалась площадь, на которой допускалось торговать только с рук, скамей, легких шалашей и кадей. Главный же торг сосредоточился в рядах лавок к востоку от площади.
В 1508 году в целях усиления обороноспособности Кремля вдоль кремлевской стены по площади от реки Москвы до реки Неглинной был вырыт крепостной ров шириной 17 сажен, глубиной от 4,5 до 6 сажен, в который в 1516 году была пущена через подземный тоннель вода из запруженной на современной Театральной площади реки Неглинной.
Ров был обложен белым камнем и огорожен с обеих сторон невысокими кирпичными стенами, в которых в 1602 году сделали зубцы, подобные кремлевским. Через ров из Никольских, Фроловских (Спасских) и заложенных в XVII веке Константино-Еленинских ворот были переброшены деревянные мосты, в конце XVII века замененные каменными.
Красная площадь в XVI веке имела недалеко от Фроловских ворот крутой обрыв к Москве-реке. На вершине обрыва стояла в середине XVI века деревянная церковь Троицы с небольшим кладбищем. По этой церкви площадь называлась Троицкой. Вдоль рва стояло несколько маленьких деревянных церквей «на крови», построенных на месте казни некоторых знатных лиц.
В 1553–1560 годах по приказу царя Ивана Васильевича Грозного русские мастера каменных дел (как тогда называли архитекторов) Посник Яковлев и Барма построили на месте снесенной церкви Троицы в память взятия русскими войсками Казани Покровский собор, ставший более известным под названием собора Василия Блаженного — по имени юродивого, похороненного на кладбище при бывшей церкви Троицы.
К собору Василия Блаженного в конце XVII века были пристроены с севера и с юга два русских наружных крыльца с лестницами, а с юго-востока — шатровая колокольня; главки собора, впервые расписанные в 1588 году и подновлявшиеся после пожаров 1626, 1635 и 1668 годов, были вновь окрашены в разные цвета, стены собора внутри и снаружи расписаны «травчатым» узором, и собор получил в целом тот вид, который он имеет в настоящее время.
Царь Федор Алексеевич велел разобрать стоявшие вдоль рва восемь обветшавших церковок и перенести их престолы в собор Василия Блаженного.
Возле собора, на вершине («лбу») обрыва, был в 1534 году устроен помост — «Лобное место», с которого в торжественные дни царь и высшее духовенство обращались с речами к народу. По преданию, отсюда в 1547 году после опустошительного пожара держал речь к народу юный Василий Шуйский клялся народу, что Димитрий, сын Грозного, умер.
17 мая 1606 года близ Лобного места лежал на столе труп Лжедимитрия I «с маскою, дудкою и волынкою» в знак его самозванства и «скоморошества» на престоле.
Находившиеся на площади торговые шатры, шалаши, скамьи часто горели, отчего в XVII веке площадь называлась «Пожаром». Лишь во второй половине XVII века, когда она была обстроена красивыми зданиями, ей дали название «Красной» (красивой, на языке того времени).
Башни Кремля до 1680 года не имели шатров наверху, но Спасская (Фроловская) башня получила такой шатер еще в 1625 году. На ней в 1585 году были большие часы.
Царь Михаил Федорович пригласил для замены этих часов новыми иноземца Христофора Галовея, который предложил устроить для них шатер на башне. Строили его русские мастера с Баженом Огурцовым во главе и под наблюдением С. Караулова и Г. Загряжского. К 1625 году он был готов, и на башне были устроены большие часы там, где они помещаются поныне. Сейчас они известны под названием «кремлевских курантов».
История этих часов вкратце такова. Когда на башне был устроен каменный шатер для новых часов, старые часы сняли и продали на вес Спасскому монастырю в Ярославле. Для новых часов с «перечасьем» (боем) мастер Кирилл Самойлов отлил 13 колоколов. Часы были поставлены, но в мае 1626 года погорели вместе с башней. В 1628 году башня была восстановлена, и часы вновь поставлены. В пожар 1654 года башня снова пострадала — в ней сгорели все деревянные части, часы испортились, главный колокол упал и разбился. Но вскоре и башня и часы были восстановлены.
Часы показывали время от восхода до захода солнца. На ночь они не заводились. Размещенное над циферблатом изображение солнца показывало своим лучом время, означенное на часовом круге. Вращался сам круг — циферблат, а цифры проходили мимо луча солнца.
При Петре I поставлены были новые часы с 12-часовым счетом и с музыкой; вероятно, прежние часы погорели при пожаре 1701 года. Новые часы привезены были в 1704 году из Голландии и установлены на башне в 1709 году. В пожар 1737 года музыкальный бой часов перестал действовать. В 1763 году под Грановитой палатой были найдены большие английские часы с курантами, которые в 1770 году и были помещены на Спасской башне.
В 1824 году середина циферблата была покрыта белой краской, а по краям — черной, медные стрелки и римские цифры вызолочены. В 1850–1852 годах часы были исправлены братьями Бутеноп и стали исполнять «Коль славен» и Преображенский марш. Тогда же весь циферблат был окрашен в черный цвет, к имевшимся колоколам прибавлено еще 16 с Троицкой башни и 8 — с Боровицкой. Часы исправляли и в 1878 и в 1911 годах, причем в последнем году подточили колокола, чтобы они каждые четверть часа правильно исполняли мажорную гамму. При обстреле Кремля в 1917 году часы вновь были повреждены и стояли до 1920 года, когда по распоряжению В. И. Ленина их исправил Бернс и они стали играть «Интернационал».
Механизм часов длиной 3,6 метра, шириной 3,1 метра, высотой 3 метра помещается в девятом этаже башни, колокола — в десятом. Из 35 колоколов один является часовым, 9 — для четвертей часа, 25 — для курантов. Большой часовой колокол весом 2211 кг отлит в 1769 году Семеном Можжухиным (есть и другие колокола его же работы). Среди колоколов есть три голландских: один — 1628 года, два — 1702 года.
В конце XVII века были надстроены красивыми русскими шатрами все другие башни Кремля и башни Китай-города.
В 1699 году на месте современного Исторического музея было построено красивое здание Земского приказа, выходившее главным фасадом на современный проезд Воскресенских ворот, а боковой стороной — на Красную площадь. Стоявшие поперек проезда в стене Китай-города Воскресенские ворота были надстроены в 1680-х годах палатой и двумя одинаковыми шатрами. Из окон этой палаты царь со своим семейством тайно смотрел на церемонию въезда в Москву иностранных послов.
Ряды каменных лавок на Красной площади между современными Никольской улицей и Ильинкой существовали уже в конце XVI века. Они были построены в 1595 году по указу царя Федора Иоанновича. А между Ильинкой и Варваркой в 1641 и 1664 годах были построены Гостиные дворы. Южнее Варварки в XVII веке стояли ряды деревянных лавок. Всего в рядах и Гостиных дворах насчитывалось до 4000 лавок. На самой Красной площади был оставлен лишь торг съестными припасами из шатров, шалашей и с рук.
От Спасского моста по направлению к улице Ильинке тянулся длинный ряд деревянных лавочек, в которых продавались книги, большей частью рукописные, и «фряжские листы» (гравюры); за ними возле Лобного места, на южной стороне площади, и возле Никольских ворот Кремля, с северной стороны, стояли каменные помосты — «раскаты» — с пушками наверху, построенные для защиты Кремля; однако в XVII веке эта защита была уже не нужна, и «раскаты» сдавались внаем под лавки. В 1636 году под большими пушками («раскатом»), что у Лобного места, сделаны были 22 каменные лавки, кладовая и погреб, которые были сданы «из оброку на 10 лет стретенскому тяглецу Ивашке Тюка». В «раскате» возле Никольских ворот в конце XVII века находились кабак Данилова и лавки с фруктами, сдававшиеся ему «из оброку» — ежегодной арендной платы. На кабатчике лежала обязанность чистить находившиеся на «раскате» пушки до блеска. Данилов на свои средства перестроил «раскат» и даже соорудил безвозмездно ограду у Казанского собора.
Красная площадь была незамощенной, и только от Спасских ворот к Ильинке и от Никольских к Никольской улице тянулись деревянные помосты («мосты») для проезда в Кремль.
В 1670 году площадь имела в длину — от Лобного места до Никольского моста — 135 сажен. Никольский мост через ров, как и Спасский, имел в длину 21 сажень, в ширину 5 сажен. От Никольского моста до Неглиненских (Воскресенских) ворот было 34 сажени. Поперек, от церквей «на крови» до рядов, Красная площадь имела 32 сажени, а от Спасского и Никольского мостов — 46 сажен.
В XVII веке на площади в Вербную субботу происходило «библейское действо»: из Кремля к Лобному месту и обратно шел крестный ход, причем царь вел за узду осла, на котором восседал патриарх.
В 1678 году это «хождение на осляти» было отменено. 11 июля 1682 года на Лобном месте была отсечена голова Никиты Пустосвята, а указ от 5 февраля 1685 года повелевал и впредь на Лобном месте совершать всякие казни.
В 1697 году на Красной площади была совершена казнь над Цыклером с товарищами, а в 1698 году Петр I казнил здесь мятежных стрельцов. Это событие запечатлено в картине Сурикова «Утро стрелецкой казни», хранящейся в Третьяковской галерее.
В XVII веке Красная площадь во все времена года в течение всего дня была запружена толпами народа. Шли через нее в ряды за покупками, приходили, чтобы потолкаться среди народа и послушать, что делается на свете (газет тогда еще не было). Через площадь в Кремль проезжали иностранные посольства и русские послы из чужих земель, проходили знатные и простые люди, приехавшие в Москву из разных городов и сел, чтобы разрешить свои дела в приказах, помещавшихся в Кремле. Оттуда тоже выносились разные новости, и площадь шумела с утра до ночи.
Здесь же на площади с крыльца Земского приказа, находившегося на месте Исторического музея, дьяки читали царские указы. Рядом палачи подвергали «торговой казни» (били палками) неисправных должников, а «земские ярыжки» (полицейские) волокли в подвал Земского приказа, служивший тюрьмой, пойманных воров и грабителей. Делами о грабежах и убийствах, случавшихся вне Москвы, ведал Разбойный приказ, помещавшийся в Константино-Еленинской башне Кремля. Допрос подозреваемых в грабежах и убийствах часто сопровождался пытками, и из башни неслись вопли и стоны пытаемых. Поэтому и сама башня получила в народе название «Пытошная башня».
Не раз Красная площадь была ареной больших исторических событий. В 1612 году через площадь въехали в Кремль во главе народа и войск, освободивших Москву и страну от интервентов, Минин и Пожарский. В 1648 и 1662 годах по площади двигались восставшие участники Соляного и Медного «бунтов».
В 1679 году, 4 сентября, царь Федор Алексеевич издал указ о сносе с Красной площади лавок, шалашей и прочего, «…чтоб на Красной площади и на перекрестках и в иных не в указных местах от тех торговцев проезду и стеснения не было, и ряды б не запустели, и торговые люди, которые торгуют в рядах и в указных местах, в убожестве бы не были». Но указ этот, как видно из последующего, не был реализован.
Только когда Петр I после казни стрельцов в 1698 году повторил аналогичное требование, Красная площадь в три дня освободилась от торга «в шалашах, на скамьях и прочий», и вся торговля, кроме ручной, сосредоточилась в рядах к востоку от площади.
В 1703 году близ Никольских ворот у рва Петр I устроил в специально воздвигнутом деревянном здании «комедийную храмину» — первый общедоступный театр для народа. Но этот театр вследствие слабой посещаемости закрылся, а антрепренер и артисты разбежались.
«Комедийная храмина» имела в длину 20 сажен, в ширину — 12, в вышину до потолка — 6 сажен. В 1732–1735 годах она называлась «комедийным домом» и ремонтировалась, но в большой пожар 1737 года сгорела и больше не возобновлялась. Об этом театре Петра I голштинец Басевич, современник Петра, написал: «В Москве существовал театр, посещаемый только простым народом и вообще людьми низкого звания. Драму обыкновенно разделяли на 12 действий, которые еще подразделялись на столько же явлений, или сцен, а в антрактах представляли шутовские интермедии, в которых не скупились на пощечины и палочные удары. Такая пьеса могла длиться в продолжение целой недели, так как в день разыгрывали не более третьей или четвертой ее части».
В связи с переводом в 1713–1714 годах столицы из Москвы в Петербург Красная площадь затихла и опустела. В кремлевском рву, давно уже стоявшем без воды, был разведен казенный Аптекарский сад, а в здании Земского приказа еще раньше размещена Главная аптека. В 1755–1785 годах вместо нее здесь находился Московский университет, а после него — Градская дума (городское управление) и другие «присутственные места». Посреди площади с петровских времен до 1786 года стояли в большом деревянном шатре пушки, в том же году перенесенные в Кремль.
Торговые ряды к концу XVIII столетия сильно обветшали; в 1740-х годах над находившимися перед ними входами в погреба, в которых продавалось «фряжское» (виноградное) вино, была построена аркада; ряды и аркада в 1786 году перестраивались, причем над лавками, выходившими на площадь, надстроили второй этаж. В 1786 году вдоль рва между Никольскими и Спасскими воротами были построены новые двухэтажные каменные ряды лавок, но из-за грязи на площади и снежных заносов зимой торговля в них шла плохо, и в 1804 году купцы добились перевода из них своих лавок во вновь построенные за старыми Верхними рядами Теплые ряды. В том же 1804 году Красная площадь была целиком замощена булыжником.
В 1786 году было перестроено и Лобное место и в таком виде дошло до нас.
После пожара 1812 года полуразрушенные здания рядов, стоявших у рва, были снесены, ров в 1817–1819 годах засыпали, и Красная площадь значительно расширилась. В 1815 году аркада перед Верхними рядами, между Никольской и Ильинкой, была перестроена в колоннаду с портиком посреди в классическом стиле. Перед ней в 1818 году был поставлен памятник Минину и Пожарскому работы скульптора Мартоса. В 1930 году памятник, мешавший движению по площади, был передвинут к собору Василия Блаженного.
При отступлении из Москвы Наполеон приказал взорвать собор Василия Блаженного, стены и башни Кремля, однако на Красной площади взорвалась лишь верхушка башни Никольских ворот и упала в ров часть кремлевской стены по обе стороны от них. В 1816–1820 годах башня была надстроена новым шатром, кремлевская стена восстановлена.
Собор Василия Блаженного был окружен с востока, юга и запада каменным контрфорсом, по которому, а также по северной стороне установили решетку, снятую с Неглиненского канала, в то время упрятанного под землю.
Вдоль кремлевской стены был разбит бульвар из двух рядов деревьев, а у Спасских и Никольских ворот построены часовни.
В 1875–1883 годах на месте бывшего здания Земского приказа построили стоящий здесь доныне Исторический музей в модном тогда псевдорусском стиле (строители — архитектор Шервуд и инженер Семенов). В 1887–1894 годах в том же стиле были выстроены Верхние торговые ряды (строил академик Померанцев) и Средние торговые ряды между Ильинкой и Варваркой (строил архитектор Клейн). В свое время Верхние ряды являлись одним из самых грандиозных в Европе пассажей.
В 1892 году Красная площадь была освещена электричеством. В начале XX века через площадь после долгой борьбы Городского управления с Московским археологическим обществом был проведен трамвай, удаленный отсюда лишь в советское время.
С древнейших времен весной на Красной площади устраивались «вербные гулянья». Генерал-губернатор Москвы З. Г. Чернышев так писал о них Екатерине II 2 марта 1782 года: «В Вербную субботу было здесь так называемое первое гулянье, которое состояло в том, что великое множество обоего пола дворян и купечества в каретах по Красной площади к Спасскому мосту, а оттуда через Кремль во всяком порядке, от полиции устроенном, проезд имели, что и продолжалось после обеда часа четыре, при несказанном числе зрителей, стоявших по улицам и на площади. Сие гулянье по древности своей памятно в народе от бывших патриарших процессий и теперь еще столько занимает его, сколько и другия лучшаго вкуса».
С 1863 года сюда была перенесена и часть гулянья, устраивавшегося «под Новинским» (на современном Новинском бульваре). В конце XIX — начале XX века к ним прибавились еще «Вербные базары». Для последних в западной части площади строилось много легких деревянных палаток и ларьков, в которых продавались детские игрушки, пряники, конфеты и т. п. С утра до вечера дети с родителями со всего города стекались на этот базар так, что, как говорится, «яблоку негде было упасть».
В то же время по восточной половине площади, оберегаемой от проникновения на нее народа городовыми и жандармами, проезжали в ряд богатые экипажи, запряженные красивыми лошадьми. В экипажах сидели разодетые в дорогие меха, украшенные золотом и брильянтами жены и дочери московских богачей.
27 января 1924 года на Красной площади во временно построенном по проекту академика А. В. Щусева деревянном мавзолее было положено тело основателя Советского государства, вождя революции В. И. Ленина. Временный мавзолей в 1929 году был заменен постоянным из лучших пород гранита и мрамора. По обеим сторонам мавзолея в 1930 году были устроены трибуны, а вдоль кремлевской стены посажены ели. За елями в кремлевской стене видны мраморные доски с именами выдающихся деятелей Советского государства, останки которых хранятся здесь после кремации.
Здесь помещаются урны с прахом С. М. Кирова, В. В. Куйбышева, А. М. Горького, Н. К. Крупской, А. С. Щербакова. Перед ними — могилы Я. М. Свердлова, Ф. Э. Дзержинского, М. В. Фрунзе, М. И. Калинина, А. А. Жданова и др.
В советское время Красная площадь стала местом торжественных парадов в революционные праздники 1 мая и 7 ноября.
В ноябре 1941 года немецкие полчища были всего в нескольких десятках километров от Москвы. Столице грозила смертельная опасность, но 7 ноября на Красной площади, как и в мирное время, состоялся парад наших войск. Он сыграл выдающуюся роль в укреплении морального духа как среди военных, которые прямо с парада отправлялись на фронт, так и среди населения.
Много величественных военных парадов прошло на Красной площади, но такого, как парад Победы, состоявшийся в ознаменование победы над фашистской Германией 24 июня 1945 года, она еще не видела. Сюда со всех фронтов были собраны сводные полки, наиболее отличившиеся воины, от солдата до генерала. Шеренга за шеренгой проходили полки героев мимо мавзолея. Неожиданно музыка на площади стихла, и под дробные звуки барабанов к мавзолею подошла колонна бойцов со склоненными к земле вражескими знаменами. Поравнявшись с мавзолеем, колонна развернулась, и бойцы начали бросать на мокрую брусчатку знамена разбитых немецких корпусов, дивизий, полков, знамена с проклятым знаком свастики, еще недавно кичливо развевавшиеся над покоренными государствами Европы. И первым упал на мокрые камни личный штандарт Адольфа Гитлера.
…Красная площадь, замощенная раньше булыжником, в наше время покрыта синеватой гранитной брусчаткой. Вдоль кремлевской стены стоят ряды елей, удивительно гармонирующие с древней архитектурой Кремля. На его башнях горят рубиновые звезды. Перед древними Спасскими воротами сверкает красотой своих архитектурных форм и окраски памятник самобытного русского зодчества — собор Василия Блаженного. Замыкает площадь с северной стороны массивное здание Исторического музея, с восточной — здание бывших Верхних рядов.
После постройки в 1938 году нового Москворецкого моста и сноса целого квартала домов между собором Василия Блаженного и Москворецкой набережной Москворецкая улица стала небольшой улицей между Варваркой и набережной. Она застроена лишь с восточной стороны, а западная занята въездом на Москворецкий мост и фермами этого моста. До этого улица шла до набережной от собора Василия Блаженного и была застроена по обеим сторонам домами с лавками и квартирами, церковью Николы Москворецкого и часовней в самом конце улицы по восточной стороне. Напротив часовни к западу можно было еще видеть во дворах остатки китайгородской стены, отделенной от кремлевской стены спуском на набережную с Васильевской площади (теперь исчезнувшей), по которому шли трамваи на Москворецкий мост. Улица имела в длину около 420 метров при ширине свыше 23 метров.
История улицы восходит к концу XV века, когда с окончанием постройки кремлевских стен и устройством перед ними плацдарма Москворецкий мост был передвинут ниже по реке и стал на линии Тверской — Пятницкой улиц, где и простоял до 1938 года. В итоге Москворецкая улица появилась как съезд с Красной площади на этот мост.
Поначалу она не была обстроена по сторонам и являлась простой дорогой. В 1534–1538 годах ее отделили от Москворецкого моста Водяными, или Москворецкими, воротами в стене Китай-города. Ширина башни этих ворот — 11,5 сажени — определила ширину Москворецкой улицы до 1938 года, то есть сохранявшейся в течение четырех веков.
При Иване Грозном на улице, к северу от Мокринского переулка, уже существовал «Мытный двор» — таможня, через которую в XVI–XVII веках пропускали пригоняемый на продажу в Москву крупный и мелкий рогатый скот, свиней, домашнюю птицу и пр. Здесь с каждой головы скота или птицы взимали в пользу казны известную пошлину («мыт») и метили животное или птицу «мытенным пятном» — печатью, без которой продажа животных и птиц в Москве запрещалась.
При расширившейся в XVI–XVII веках в Китай-городе торговле съезд на мост и въезд с него в город сделали Москворецкую улицу очень оживленной, и на ней появились по западной стороне две деревянные церкви — Спаса Смоленского, ближе к воротам, и Николы Москворецкого, ближе к Василию Блаженному. Между церквами стояло много дворов с лавками.
В 1626 году в связи с большим пожаром в Кремле и Китай-городе велено было все дворы между Москворецкой улицей и рвом у Кремля снести (кроме дворов причта указанных церквей), лавки Сапожного красного ряда и Скобяного ряда велено было перенести отсюда на Ильинский крестец, «а тому месту, где был Сапожной красной ряд, ниже Покрова Пресвятой Богородицы, быти в площади, для зелейные палаты» (за площадью у кремлевской стены хранился в особой палате порох). «А у Воденых ворот хлебные, и колачные, и соляные лавки, по обе стороны, велели подвинуть от ворот с площади назад, для уличнаго простору». «А Свежой Рыбной ряд, для чистоты, от Сырейного ряду (находившегося в другом месте) велели отвести и дати им места у Воденых ворот, к Китаю-городу (стене) лицом… А от Покрова Пресвятой Богородицы велели поставить надолобы для церковной чистоты».
Соляной ряд, стоявший к востоку от ворот, состоял из ряда лавок; они были подвинуты к востоку на три сажени, и в них снова стали торговать солью.
Рыбный свежий ряд находился напротив, к западу от ворот, и отстоял от стены Китай-города на 2 1/4 сажени. Стояли семь лавок, перед ними с севера шел переулок в 2 1/2 сажени шириной. Севернее его стояли еще пять лавок. Всего в Рыбном ряду было 12 лавок.
Площадь перед палатой с порохом не совсем была освобождена: на ней дозволено было поставить шалаши Белильного ряда, в котором продавали румяна и белила для женщин «приносом, в коробьях». Всего шалашей здесь было 33. Точно так же рядом разрешен был ряд Золяной: «а даны им места под лукошка по лавошной сажени, а торговати им золою в лукошках, без шалашей, не накрывся». Таких мест насчитывалось 17.
Во второй половине XVII века, именно в 1668 году, между Москворецкой улицей и Кремлем снова велено было все дворы, кроме дворов причта собора Василия Блаженного, церквей Спаса Смоленского и Николы Москворецкого, перенести отсюда на другие места — за счет казны.
От 1670–1672 годов дошел до нас план-чертеж этого квартала. Ниже собора Василия Блаженного на нем обозначены вдоль западной стороны Москворецкой улицы четыре здания «приказа для приема стрелецкого хлеба». Ниже их — большое здание таможни. Еще ниже — здания вышеупомянутых двух церквей, а еще ниже — тянувшийся от улицы к Кремлю ряд дворов причта этих церквей. Между ними и стеной Китай-города — два ряда лавок Рыбного свежего ряда. Они оканчивались у Москворецкой улицы хлебными лавками.
На плане-чертеже тех же годов улицы Ильинки видим, что ряды по северной ее стороне располагались в 67 саженях от кремлевской стены. По южной стороне лавки начинались прямо за Лобным местом и шли до «раската» — восьмиугольного помоста диаметром более Лобного места, а высотой свыше сажени; на нем лежали две — большая и малая — пушки, направленные на Москворецкий мост. Под пушками, в самом «раскате», тоже были лавки; шли лавки (5 рядов) и за ним до современного Хрустального переулка. Съезд отсюда на Москворецкий мост по Москворецкой улице был загорожен. «Улица от Спасских ворот к Москворецкому мосту» начиналась между Лобным местом и Спасским мостом, шла затем между Лобным местом и собором Василия Блаженного и лишь за последним принимала свое позднейшее направление. При этом чуть пониже собора от нее ответвлялась улица Варварка, коленом входившая затем в современную Варварку. Как увидим дальше, такое начало Москворецкой улицы просуществовало до конца XVIII века.
В 1645–1648 годах на улице была сделана деревянная мостовая на 139 сажен вверх от Москворецкого моста, надо полагать — до поворота улицы к Спасским воротам, так как позднейшая Москворецкая улица имела в длину от моста до Красной площади 190 сажен.
От Варварки до Мытного двора стояли ряды лавок, впереди которых по улице — Семенной ряд.
В XVII веке на отрезке улицы между Спасским мостом и храмом Василия Блаженного находился «поповский крестец» — биржа свободных попов и дьяконов, нанимавшихся жителями Москвы для выполнения различных религиозных «треб» у них на дому. Тут же стояла «тиунская изба», в которой патриаршие дьяки взимали с указанных попов и дьяконов пошлину с каждой «требы» в пользу патриаршей казны. Когда не было нанимателей, попы и дьяконы развлекались борьбой, кулачными боями и тому подобными потехами.
«Поповский крестец» на Красной площади так описан в послании к патриарху Иову в 1604 году: «А сходятся безместные попы и диаконы у Фроловского моста, меж себя бранятся и укоризны чинят скаредныя и смехотворныя, а иные меж себя играют и борются, в кулачки бьются, а которые наймутся обедню служить, и они со своею братьею, с которыми бранилися, не простясь, божию литургию служат». Ликвидирован был крестец лишь в 1722 году Петром I. В двухэтажном каменном здании рядом с «тиунской избой» была учреждена библиотека, что было к месту, так как на Спасском мосту с XVII века торговали книгами и здесь собирались все любители их.
План 1739 года показывает на западной стороне Москворецкой улицы только здания собора Василия Блаженного и двух упоминавшихся церквей; на восточной же стороне — ряды лавок, а ниже их — Мытный двор. Башни Москворецких ворот уже не видно, а у китайгородской стены на ее месте показаны часовня с восточной стороны и караульня — с западной. Но отсутствие на плане лавок и дворов по улице, равно как и отсутствие лавок между Лобным местом и Ильинкой — не отражение действительности, а только проект. В 1754 году по обеим сторонам Москворецкой улицы стояли лавки Масляного, Яблочного и других рядов.
В конце XVIII века Мытный двор, который давно уже перестал быть таможней для сбора пошлины с пригоняемого скота, а остался лишь местом продажи мяса, кур и пр., совсем одряхлел, и на его месте по заказу купечества, которому двор был передан казной, в 1799 году архитекторы С. Карин и И. Селехов воздвигли новый дом с балконами.
На картине художника Алексеева 1800 года Москворецкая улица изображена от моста с двухэтажными домиками по левой стороне, среди которых — колокольня и церковь Николы Москворецкого. В конце улицы виден выход с нее к Ильинке, к зданию Гостиного двора. Прежний же выход к Спасским воротам показан переулком. Застройка его видна на другой картине Алексеева того же года. На ней слева изображен собор Василия Блаженного с подъехавшими к нему с Москворецкой улицы и от Спасских ворот Кремля каретами. У Спасских ворот — двухэтажное здание, возможно, караульня, так как возле него виднеется столб с крышей для часового. Ниже — другое двухэтажное здание, бывшая библиотека, а в то время — кофейный дом; еще ниже — лаборатория Берг-коллегии, бывшая «тиунская изба». Напротив собора — одноэтажное деревянное здание с крылечком, возможно, лавки, если не плод фантазии Алексеева.
Гастев пишет (Материалы. Т. I, 136): «Мытный двор… указом 1799 г. Авг. 15, отдан купечеству…» Трудно представить, что купечество в течение зимы и весны построило новый Мытный двор по проекту Карина изображение Мытного двора на картине Алексеева. Из этого следует, что последний изобразил либо фасад старого Мытного двора, либо выдуманный им фасад нового.
Далее Гастев продолжает: «В лавках Мытного двора, стоявших лицом на Москворецкую улицу, торговали травами, кореньями и фруктами, что и доныне (1841 г.) продолжается. При них, как и при многих других зданиях, были навесы, называвшиеся тогда беззаконными подвижными лавками; также погреба на самой улице. Верхний угол Мытного двора выдавался на обе улицы и загораживал проезд. По приказанию кн. Прозоровского (1790–1795 гг.) улица от Лобного места и погоста Вас. Блаженнаго к Москвор. мосту сделана шире и прямее; выдававшийся угол, против церкви Вас. Блаженнаго, сломан; погреба с улицы перенесены к самым лавкам и прикрыты аркою на каменных столбах. Тогда же приведены в линию и переделаны лавки на противоположной стороне…»
Возможно, что в это время был открыт и прямой выход с Москворецкой улицы на Красную площадь.
Пожар 1812 года уничтожил все деревянные здания и крыши домов на Москворецкой улице. Но после пожара эта оживленная торговая и транспортная артерия быстро оправилась. На месте старых деревянных домов и лавок были построены каменные. Ров у кремлевской стены в 1817–1819 годах был засыпан, и на его месте южнее Спасских ворот, между кремлевской стеной и собором Василия Блаженного, открыли Васильевскую площадь и устроили по ней плавный спуск к Москве-реке, для чего гребень обрыва был срезан, а другая часть площади подсыпана настолько, что закрыла ворота Константино-Еленинской башни. Собор Василия Блаженного, остававшийся на вершине теперь срезанной горы и уже в XVII веке подпиравшийся стенкой с юга, был подперт с запада, юга и востока каменной стеной с решеткой наверху; книжные лавки и другие здания, стоявшие у собора, были при этом снесены.
В таком виде площадь существовала до последней четверти XIX века.
На Васильевской площади, недалеко от Спасских ворот, была Мининская гостиница, в нижнем этаже которой находился до 1917 года «Ямской приказ» — сословное управление ямщиками, давно уже переменившими свою профессию. За гостиницей были дворы с мелкими квартирами, занятыми торговцами и мелкими ремесленниками: сапожниками, шапочниками, кошелевщиками и др. Весь этот квартал был снесен при постройке в 1937–1938 годах нового Москворецкого моста.
На Москворецкой улице в 1882 году стояли 18 отдельных дворов по западной стороне улицы и 6 — по восточной.
В 1914 году улица начиналась от Ильинки, и в нее входили по западной стороне собор Василия Блаженного, один его дом, один дом Покровского монастыря, один — церкви Николы, 10 домов купцов с лавками; по восточной стороне — Средние и Нижние торговые ряды (из последних на улицу выходили 18 лавок), дом Купеческого общества (бывший Мытный двор), двор Давыдовской пустыни и два дома купцов. На улице торговали главным образом москательными товарами и скобяными изделиями.
После Октябрьской революции в доме Купеческого общества (Мытном дворе) долго находился МОНО (Московский отдел народного образования). На месте лавок разместились склады различных ведомств. Торговая жизнь улицы затихла, но транзитный транспорт по ней в Замоскворечье и из него в город усилился, причем конный транспорт очень скоро заменился автомобильным. Старые Нижние ряды были снесены.
После сноса в 1938 году старого Москворецкого моста и постройки нового чуть выше по реке прекратилось движение транспорта по остатку Москворецкой улицы ниже улицы Варварки в Замоскворечье.
Лежавшая ближе к Кремлю параллельная Москворецкой улице Васильевская площадь после сноса квартала ниже собора Василия Блаженного влилась вместе с его территорией в продолжение современной Красной площади. В итоге собор оказался в центре последней.
Возникновение Никольской улицы относится к XIII веку, когда по ней повернула к Кремлю и посаду дорога из Ростова Великого, Суздаля и Владимира. В 1296 году на ней был основан Богоявленский монастырь, а в 1390 году недалеко от него разместился и другой монастырь — Николы Старого, давший улице название.
Можно предположить, что последний монастырь до XVI века находился рядом с Богоявленским, выходя в современный Ветошный переулок. И. М. Снегирев в 1836 году, осматривая здесь Казанское подворье, нашел следы монастыря Николы Старого — здание XV–XVI веков, в два этажа, с двойными полуколонками в верхнем этаже; внизу — кельи, а на восток от здания — следы церкви. В другом здании, примыкавшем к первому, он обнаружил внизу темницы для монахов. Вероятно, по другой стороне Никольской улицы этому монастырю принадлежала земля, которую Иван Грозный отдал грекам, построившим здесь Никольский греческий монастырь, а земля и здания в Ветошном переулке были отданы Казанскому подворью.
С конца XIV до середины XVI века улица называлась Сретенской, составляя часть современных улиц Большой Лубянки и Сретенки. Только когда в 1534–1538 годах связь между ней и этими улицами была нарушена постройкой стен Китай-города, она стала называться Никольской — по монастырю. Первый раз это название упоминается в летописях в 1547 году.
В 1553–1563 годах Иван Грозный построил рядом с Никольским монастырем первую на Руси типографию — «Печатный двор», из которого в 1564 году была выпущена первая печатная книга — «Апостол». Выход ее вызвал бурный протест прежних переписчиков книг, у которых печатание отнимало заработок. По одной версии, они обвинили первых типографов — Ивана Федорова и Петра Мстиславца — в волшебстве, за которое им грозило сожжение на костре, и мастера, несмотря на покровительство царя, вынуждены были бежать в Литву. По другой версии, русское правительство обеспечило им свободный проезд в Литву, и они даже забрали с собой некоторое оборудование типографии. Последняя была переведена в Александровскую слободу, где тогда проживал Иван Грозный, но вскоре возвращена в Москву, где под разными названиями просуществовала до 1918 года. Здание ее, упомянутое в 1645–1646 годах в «Описи повреждениям стен Кремля, Китая и Белого города», было обнаружено у стены Китай-города внутри Печатного двора.
Деревянные здания Печатного двора сгорели в пожар 1611–1612 годов, вновь были построены в 1617–1619 годах и вновь сгорели в 1626 году. Новое каменное двухэтажное здание с башней в 13 сажен высотой построили по улице в 1642–1645 годах. Строили Т. Шарутин и И. Неверов. В 1654 году, после моровой язвы, все деревянные здания во дворе были разобраны, а в 1656 году построены на их месте новые каменные здания. В 1679 году царь Федор Алексеевич построил здесь стоящее доныне здание «Правильной палаты» (корректорской). Наконец, в 1814 году на месте старого появилось новое здание Печатного двора, в котором с 1930 года находится Историко-архивный институт. Строили его архитекторы Бакарев и Мироновский.
В 1612 году по Никольской улице войска князя Дмитрия Михайловича Пожарского гнали отступавшие в Кремль войска интервентов.
В начале XVII века на месте Казанского собора, построенного в 1626–1630 годах, и вокруг него, от Никольской улицы до стены Китай-города, находился «Земский двор». В объяснении к Годуновскому чертежу Москвы 1605 года сказано, что на нем находились «городские судилища». В объяснении же к Сигизмундову плану 1610 года — «Земский приказ и канцелярия, близ которых заведения торговцев благовонными мазями, или аптекарские склады». Олеарий в 1634 году называл это место «Земским двором». В цитированной выше «Описи» 1645–1646 годов сказано: «От Неглиненских (Воскресенских. — П. С.) ворот к востоку с внутренней стороны Китайской стены был навес для хранения железных ядер, занимавший и 10 печур в стене.
В конце XVII века Земский приказ находился уже на месте Исторического музея, и в 1697 году рядом с Казанским собором до стены Китай-города Петр I построил Монетный двор. Он и сейчас стоит в глубине двора, и на его воротах во второй двор сохранилась на каменной доске надпись: „В 15 лето богохранимыя державы его, при благородном сыне его Великом Государе Царевиче и Великом Князе Алексие Петровиче, в осьмое лето от рождества его, построен сей двор ради делания денежной казны в лето от сотворения мира семь тысяч двести пятаго, от рождества же по плоти Бога Слова 1697“.
За ядерным навесом шел у стены навес Земского двора, а под тот навес… сделана труба в нижний бой… можно человеку пройти». С переводом в 1713–1714 годах столицы в Петербург туда были переведены и Монетные дворы, но при преемниках Петра I возвращены в Москву. В 1732 году указом Анны Иоанновны было велено расширить Монетный двор в Китай-городе. Архитектор И. И. Гейден построил по сторонам двора двухэтажные каменные флигели, идущие от старого здания в глубине двора к современному проезду Воскресенских ворот, а по нему построил трехэтажное здание. В 1781 году все здания были перестроены М. Ф. Казаковым, но в 1788–1809 годах еще раз переделывались для размещения в них «присутственных мест». В начале XIX века над главным домом по проезду была построена деревянная башня-каланча — для наблюдения с нее за пожарами в рядах на Красной площади. В таком виде здание дошло до 1917 года, и лишь в советское время каланча со здания была снята.
После «присутственных мест» в доме помещалось Губернское правление — административный орган при генерал-губернаторе.
В 1660 году с западной стороны Никольского монастыря был построен Спасский монастырь, известный под названием «Заиконоспасский», так как он стоял за расположенным по Никольской улице Иконным рядом, в котором продавались иконы. В 1718 году этот ряд был отдан Заиконоспасскому монастырю при постройке в последнем келий.
В 1682 году здесь было основано первое высшее духовное учебное заведение Москвы — Славяно-греко-латинская академия, в которой выписанные из Киева ученые монахи и Симеон Полоцкий, ученый русский монах, поэт и ритор, обучали молодежь из дворян и других сословий, кроме крестьян, «по латыням и для грамматического учения». Здесь преподавались славянский, греческий и латинский языки и литература.
В Славяно-греко-латинской академии учились М. В. Ломоносов, А. Д. Кантемир и другие видные деятели XVIII века. В 1814 году под именем Духовной академии эта школа была переведена в Троице-Сергиеву лавру.
В XVI–XVII веках за торговыми рядами и монастырями по Никольской улице стояли дворы знатнейших людей того времени: бояр Салтыковых, Шереметевых, князей Воротынских, Буйносовых-Ростовских, Хованских, Хворостининых, Телятевских, Трубецких и др. На их дворах находились великолепные деревянные хоромы или каменные палаты. Улица была замощена бревнами, покрытыми поверх досками; улиц с таким мощением было всего две — три на весь город.
У Никольских ворот Китай-города в 1693–1694 годах была построена в стиле нарышкинского барокко церковь Владимирской Богоматери, снесенная в 1934 году вместе со стенами и башнями Китай-города. В XVIII–XX веках Никольские ворота по церкви назывались Владимирскими.
В XVIII веке по Никольской улице совершались торжественные въезды царей в Кремль, для чего у Казанского собора строились триумфальные ворота.
Самым большим двором на улице в XVIII веке был двор князей Черкасских (на углу Большого Черкасского переулка, № 10), в 1743 году перешедший к графам Шереметевым. Родовой дом последних в XVII веке стоял напротив, рядом с Печатным двором.
В начале XIX века на месте дома Аптекоуправления (бывш. Феррейн) находился дом Академии наук и в нем — книжная лавка. Со временем дом и лавка перешли к книгопродавцу Глазунову. За домом Глазунова, в проезде к церкви Троицы в Полях и к сделанной в 1843 году в стене Китай-города калитке на Театральный проезд, располагалось множество мелких лавочек букинистов. П. И. Щукин вспоминает: «Типичными из букинистов здесь были Платон Львович Байков и Афанасий Афанасьевич Астапов. Лавочка Байкова находилась ближе к Никольской и, будучи темной, освещалась и днем коптившей керосиновой лампой, висевшей на потолке… Лавочка Астапова находилась ближе к Проломным воротам, а сам он жил рядом с лавочкой в миниатюрном помещении, которое так было заставлено полками с книгами, что в нем едва можно было повернуться».
Тут же неподалеку с XVIII века по 1899 год шумел «толкучий рынок».
Проломные ворота, уже упомянутые, были устроены в конце улицы в 1820 году и выводили на современную Лубянскую площадь; до этого сообщение с последней поддерживалось через Проломные ворота напротив Малого Черкасского переулка; ворота в башне были с 1708 года заложены.
Во второй половине XIX века и в начале XX века Никольская улица сделалась одной из главных в Москве «деловых» улиц. На ней были расположены «амбары» (конторы) виднейших фабрикантов Москвы и Подмосковья, купеческие гостиницы (Калязинское подворье, Чижовское подворье и др.), ресторан «Славянский базар», памятный встречей здесь К. С. Станиславского с В. И. Немировичем-Данченко, послужившей основанием Московского Художественного театра. Никольская улица и «Славянский базар» запечатлены в рассказе А. П. Чехова «Ванька».
В 1871 году на месте двора, принадлежавшего в XVII веке князю Воротынскому и перешедшего к купцу С. М. Третьякову (одному из основателей Третьяковской картинной галереи), был сделан проезд с Никольской в Театральный проезд, получивший название «Третьяковский».
В 1934 году при постройке первой очереди метрополитена и расширении Театрального проезда на Никольской улице была снята часть дворов со всеми находившимися на них зданиями по северной стороне в конце улицы. Часть их территории ушла на расширение Театрального проезда, из остальной части образовалась площадь, доходящая с востока почти до Большого Черкасского переулка.
Улица получила свое название по имени стоявшего на ней с 1518 года монастыря, вокруг которого располагались митрополичьи огороды, а позже — Певческая слободка, где жили певчие патриархов, потом Синода. В 1626 году монастырь был превращен в церковь пророка Илии, здание которой стоит и доныне. До XVI века улица называлась Дмитриевской — по церкви Дмитрия Солунского на углу Рыбного переулка; эта церковь известна с 1472 года, снесена в 1790 году.
В XVI–XVII веках улица начиналась у Спасских ворот Кремля, от моста перед ними через ров, и пересекала современную Красную площадь. Оканчивалась же улица до XVI века у современного Большого Черкасского переулка; в «Степенной книге» середины XVI века упоминается церковь Николы Большой Крест, стоящая вне града, что могло быть после 1394 года, когда ров по восточной границе Большого посада проводили по современному Большому Черкасскому переулку, и до 1534–1538 годов, когда стену Китай-города построили за церковью Николы Большой Крест, по современной Новой площади.
«Торг» (рынок) близ улицы, между ней и улицей Варваркой, существовал издревле на месте современного Гостиного двора. Уже в духовной грамоте Ивана III 1504 года сказано: «А ставятца гости с товаром иноземцы и из Московской земли и из их уделов на Гостинных дворех». В 1514 году в современном Рыбном переулке была построена церковь Введения Богородицы, и место ее так обозначено в летописи: «на Большом посаде за Торгом». Так она называлась и в 1677 году. Снесли ее в конце XIX века.
После большого пожара 1547 года Иван Грозный построил на месте Торга Гостиный двор с деревянными лавками и переселил в Китай-город со всей Москвы купцов. В 1595 году после пожара деревянные лавки в Гостином дворе были заменены каменными. Впоследствии, в конце XVIII — начале XIX века, на их месте по проекту Гваренги соорудили новый Гостиный двор. Строили его архитекторы Карин и Селехов.
В 1641 году царь Михаил Федорович построил к западу от старого двора, в начале улицы, еще один Гостиный двор с правильными рядами лавок, а в 1664 году царь Алексей Михайлович воздвигнул рядом такой же Гостиный двор с еще большим количеством лавок. Кроме Гостиных дворов в начале улицы по обеим ее сторонам с XVI века стояли Верхние и Средние ряды лавок, каменных и деревянных. В общем в рядах и Гостиных дворах насчитывалось в XVII–XVIII веках более четырех тысяч лавок. Чтобы понять, как могло такое их количество здесь разместиться, надо знать, что тогдашняя «лавка» занимала площадь в 2×2,5 сажени, «полулавка» — 1×2,5 сажени и «четверть-лавка» — 0,5×2,5 сажени. Главными фасадами ряды выходили на Красную площадь.
Цари дарили различным монастырям места на улице для постройки монастырских подворий, в которых могли бы останавливаться приезжающие в Москву из этих монастырей монахи. Однако в связи с торговым характером улицы эти подворья часто превращались в источник больших доходов для монастырей, сдававших в них помещения купцам под лавки и амбары.
В XVII–XVIII веках на улице находились следующие подворья: Новгородское, Троицкое, Иосифовское, Воскресенское и др. В торговых интересах использовались и полуподвалы (подклеты) церквей. Так, например, в 1680 году в конце улицы архангельские купцы Филатьевы построили вместо старой новую каменную церковь Николы Большой Крест, подклет которой использовали для хранения своих товаров от пожаров и воров. Церковь выступала за красную линию улицы и потому в 1920-х годах была снесена. В подклете церкви пророка Илии в конце XVIII века была «цырюльня», а в XIX–XX веках на входной лестнице в церковь помещалась контора нотариуса.
Сохранился план Ильинки 1670-х годов. Из него видно, что за Спасским мостом в 21 сажень шла улица по Красной площади 46 сажен до рядов. Ряды начинались на 16 сажен восточнее современных и простирались по улице до Ветошного переулка — 40 сажен. Ширина этого переулка равнялась 3 саженям. За ним стояли четыре лавки Калачного ряда, затем церковь Илии, далее Новгородское и Троицкое подворья. За ними через Богоявленский переулок стояли Иосифовское, Алексеевское и Воскресенское монастырские подворья. Далее, за современным Большим Черкасским переулком, стоял небольшой частный двор, за ним — тупичок, церковь Николы Большой Крест и обширный двор боярина князя Барятинского — до современной Новой площади.
По южной стороне улицы, за рядами и Гостиным двором, разделявшимися современным Хрустальным переулком, на углу Рыбного переулка стояла церковь Дмитрия Солунского, а за ней, до Никольского переулка, — обширный Посольский двор, в котором останавливались приезжавшие в Москву посольства иностранных государств. По этому двору современный Никольский переулок назывался тогда Посольской улицей.
За ней до Ипатьевского переулка стоял двор Безобразова, а за Ипатьевским переулком — несколько мелких частных дворов. Ширина улицы в начале не превышала шести сажен, а в конце — девяти сажен. Проезжая ее часть была покрыта бревенчатой мостовой.
В конце XVII века двор Алексеевского монастыря перешел к боярину Шеину, а «Шеинов двор» при Петре I перешел во владение его жены, впоследствии — Екатерины I.
Иностранцы с большой похвалой отзывались о торговых рядах, где для каждого товара был отведен особый ряд. Всего рядов было около двухсот: Суконный, Шапочный, Шелковый, Седельный, Скобяной, Овощной, Игольный, Кружевной, Бумажный и пр. К концу XVII века продажа товаров не была уже столь строго дифференцирована. Например, в Овощном ряду, выходившем фасадом на Красную площадь, продавались в это время писчая бумага, холсты льняные, атласы турецкие, четки ременные, мыло греческое и индийское и пр.
Здесь же можно было купить дюжину «стульев немецких золотных», «трубки зрительные», «фряжские и немецкие листы» (гравюры) и даже «монастырек (несессер), а в нем два ножичка, да ноженки, да вилки, да свайка, да зубочистка».
Петр I в 1698 году изгнал с Красной площади всю торговлю в шалашах, на скамьях и пр., и она приютилась между рядов. Последние он велел застраивать впредь только каменными лавками. Кто не имел средств построить в рядах каменные лавки, должен был обмениваться с имеющими эту возможность. То же относилось и ко дворам в Китай-городе. Это способствовало застройке последнего каменными зданиями и выселению проживавших здесь средних и мелких купцов и служилых людей в Замоскворечье и другие части города.
В связи с переводом столицы в Петербург Ильинка в начале XVIII века освободилась от Посольского двора и некоторых подворий. В 1717 году на месте первого обосновалась шелковая мануфактура Толстого, Шафирова и Апраксина, вскоре перешедшая в другие руки. На месте Новгородского подворья появились ряды лавок (в начале XIX века перестроенные в Теплые ряды). На месте части Троицкого и Иосифовского подворий в 1776 году образовалась Ильинская площадь (позже называвшаяся Карунинской по дому купца Карунина на углу этой площади и нынешнего Старопанского переулка, а ныне — Биржевой площадью).
В большой пожар 1737 года на Ильинке сгорели Посольский и Гостиный дворы, Спасский мост, «да ряды выгорели», но вскоре были восстановлены.
В 1776–1777 годы купцы Россиус и Готье по договору с Иосифо-Волоколамским монастырем взяли в аренду на долгие годы остатки его подворья и построили по всем сторонам его двора и по улице двухэтажные каменные здания, верхние этажи которых сдавались под жилье, а нижние — под склады и лавки.
В 1782 году была сломана «стоящая впусте» на современной Биржевой площади церковь этого подворья, и площадь оказалась совсем «открыта». Но проект расширения ее за линию Ильинки на юг не был осуществлен: утвержденный в 1778 году план Гостиного двора захватил землю, предложенную здесь для площади, а за ним отошла под дворы после сноса церкви Дмитрия Солунского и часть ее земли.
В 1785–1786 годы на Ильинке были выстроены «великолепною и огромною архитектурою обывательские домы, имеющие под собой лавки, число коих простирается до 60, и во всех почти торгуют галантереею, придавая сей части города немало красоты». Застроена была также со всех сторон торговыми помещениями и церковь пророка Илии.
На Ильинке появились и первые в Москве клубы. В 1782 году жене иностранца Р. К. Фавер разрешено было открыть «клоб» со столом, бильярдом и пр. в наемном помещении по контракту с содержателем Шеинского подворья французом Симони, с запрещением продажи фряжских вин (монопольно продававшихся в погребках под рядами). На тех же условиях было разрешено открыть «клоб» московскому купцу Михайлову.
Пожар 1812 года истребил последние деревянные здания на улице. На месте церкви Дмитрия Солунского в 1839 году было построено здание Биржи, замененное в 1875 году современным зданием (архитектор Каминский). В 1874 году на месте Троицкого подворья появился пятиэтажный доходный дом, самый высокий тогда в Москве; он стоит здесь и сейчас.
Во второй половине XIX века и в начале XX века на улице находились крупные банки: Петербургский, Международный, Азовско-Донской, Волжско-Камский и другие, построившие для себя многоэтажные дома. В 1910–1911 годах инженер И. И. Рерберг построил для купца Второва и К° большие многоэтажные торгово-складочные помещения в конце улицы (дом № 23). В 1894 году старые ряды в начале улицы заменили новыми по проекту архитекторов Померанцева и Клейна. Улица стала центром оптовой торговли мануфактурой, москательными и другими товарами. Биржа и банки превратили ее в финансовый центр города. Жилье с улицы было почти совершенно изгнано; чрезвычайно оживленная днем, улица вечером и ночью была почти безлюдна: на ней можно было видеть только ночных сторожей.
С XIV по XVI век улица называлась Всехсвятской и доходила до современной Солянки, а с XVI века — Варваркой, по имени стоявших на ней церквей. Она шла по гребню холма, круто обрывавшегося от нее к Москве-реке. Известна улица с конца XIV века, когда по ней проехал Дмитрий Донской, возвращаясь с Куликова поля, и, по преданию, поставил на современной площади Варварских ворот деревянную церковь Всех святых в память погибших на Куликовом поле русских воинов. В XVII веке деревянное здание церкви было заменено каменным, стоящим здесь доселе.
В 1434 году на улице стояла церковь Бориса и Глеба. В том же году на ее кладбище был похоронен юродивый Максим, и церковь стала называться по его имени. В XVII веке на ее месте было построено новое здание, сохранившееся до нашего времени, на углу Максимовского переулка.
В 1517 году была построена на углу Зарядьевского переулка каменная церковь Варвары, перестроенная в начале XIX века в современное здание.
В конце XV века по склонам от улицы к реке были поселены семьи купцов-псковичей, поэтому местность долго называлась Псковской горой. О ней сейчас напоминает Псковский переулок.
В XVI веке Иван Грозный поставил на улице между церквами Максима и Варвары «Аглицкий» и «Купецкий» дворы, в которых останавливались наезжавшие в Москву с 1553 года английские купцы. В том же и следующем веках на улице было сооружено несколько церквей, монастырских подворий и боярских дворов. Из последних сохранился двор бояр Романовых, поставленный здесь в 1565–1567 годах Никитой Романовым, братом царицы Анастасии Романовны. До этого он жил на современной Большой Никитской улице, но ушел с нее после объявления ее в опричнину. После Никиты Романова двор принадлежал его сыну Ф. Н. Романову (патриарху Филарету) и назывался его «осадным двором», вероятно, по защите его во время польской интервенции 1610–1612 годов. В середине XIX века архитектор Рихтер построил на старом подклете новый верх в стиле XVII века.
В XVII веке на месте «Купецкого» двора размещался Старый денежный двор, а часть «Аглицкого» двора была занята двором боярина А. И. Милославского. Когда Михаил Федорович в 1641 году выстроил в начале улицы Гостиный двор, напротив него располагались с юга деревянные ряды (Нижние). Между ними улица имела ширину от 3,5 до 6,5 сажени. Место это называлось «Варварским крестцом». Его талантливо изобразил А. М. Васнецов на картине с тем же названием и снабдил ее художественным описанием. Вот краткие выдержки из него: «Шумная суетливая жизнь кипела на этом бойком месте старой Москвы. Здесь находились кружала и харчевни, погреба с фряжскими винами, продаваемыми на вынос в глиняных и медных кувшинах и кружках… Пройдет толпа скоморохов с сопелями, гудками и домбрами. Раздастся оглушительный перезвон колоколов на низкой деревянной на столбах колокольне. Разольется захватывающая разгульная песня пропившихся до последней нитки бражников… Гремят цепи выведенных сюда для сбора подаяния колодников. Крик юродивого, песня калик-перехожих…»
В XVIII веке улица начиналась у Спасского моста, включала в себя часть современной Москворецкой улицы и образовывала при повороте на современную трассу острый угол с продолжением Москворецкой улицы к реке. Вся она была застроена здесь деревянными лавками. В конце улицы, справа, находилась «фартина» (кабак). Напротив Гостиного двора стояла кузница. С южной стороны улица подпиралась стенками, и проезды в Псковский, Кривой и другие переулки шли по ломаной линии. В 1791 году была разобрана церковь Воскресения в Булгакове, стоявшая на углу Варварки и Никольского переулка и суживавшая улицу и переулок до двух саженей. Земля из-под церкви, урегулированная красными линиями, была отдана Татариновой за взятую у нее землю на Москворецкой набережной, под китайгородской стеной, под устройство хлебных амбаров. В 1792 году Варварку расширили также между Гостиным двором и церковью Максима.
В стене Китай-города, в башне Варварских ворот, находилась часовня «Боголюбской Божьей Матери». Для устройства выхода с улицы на современную площадь Варварских ворот пробили в стене рядом с башней Проломные ворота.
В пожар 1812 года улица значительно выгорела, но затем обстроилась каменными домами и магазинами. На месте деревянных Нижних рядов были выстроены каменные магазины. Гостиный двор, замененный в начале XIX века современным зданием, был сплошь увешан вывесками московских купцов. Скученность лавок вызывала частые пожары. Для борьбы с ними напротив Зарядьевского переулка был устроен подземный резервуар, питаемый мытищинской водой, из которого можно было в случае пожара взять сразу около 200 ведер воды. Этот своеобразный пожарный колодец случайно был обнаружен в 1937 году.
В 1894 году в начале улицы старые Средние торговые ряды были заменены новыми, а Проломные ворота в стене Китай-города напротив улицы в 1898 году были расширены. В башне прежних Варварских ворот продолжала находиться часовня, монахи которой на примыкавшей к ней широкой стене Китай-города развели целый огород.
В 1934 году стена Китай-города и Варварские ворота, по башню-часовню включительно, были разобраны, и улица получила прямой выход на современную площадь Варварских ворот.
Зарядьем называется южная, низменная часть Китай-города, между улицей Варваркой и Москворецкой набережной. Название свое оно получило оттого, что с XVI века находилось за рядами лавок, тянувшихся по нынешней Москворецкой улице от улицы Варварки до Москворецкого моста.
В Зарядье находилось древнейшее поселение Москвы. Археологические раскопки 1948–1950 годов обнаружили здесь дворы и мастерские кожевника, металлиста и др. X–XI веков, а стены Китай-города, отделяющие его от реки Москвы, построены лишь в 1536–1538 годах; до этого Зарядье выходило непосредственно к берегу. Сюда привозили хлеб из Рязани и других окских городов.
Шумная торговая жизнь кипела по всему Зарядью и особенно на Большой, или Великой, улице (позднее — Мокринский переулок), упоминаемой в летописях под этим названием в 1468 и 1547 годах. На ней же стояла посреди церковь покровителя, по тогдашним воззрениям, торговли и мореплавания — святителя Николая, прозванная из-за постоянной здесь сырости от наводнений и дождей «Николой Мокрым».
В 1480 году местность эта даже называлась Болотом.
Застроено было Зарядье в то время деревянными тесными дворами, между которыми пролегали узенькие, кривые переулочки. Частые пожары истребляли дворы «без останку», о чем прямо так и говорится в летописи под 1365 годом. То же было в 1390 и 1451 годах, когда посад подожгли татары, а также в 1493 и 1547 годах. В 1468 году «загорелся посад у Николы Мокрого и пошел кверху… да на Большую улицу и по самую реку». Большая улица оканчивалась в XV веке «Вострым концом». Здесь с того времени стоит каменная церковь Зачатия Анны в Углу — одна из древнейших в Москве.
Стена Китай-города отделила Зарядье от реки Москвы. Выход к ней мог теперь осуществляться только через Водяные ворота, напротив бывшего Москворецкого моста, и Козмодемьянские — в квадратной башне внизу Китайгородского проезда. Это показывает, что былой торговой связи с рекой у населения Зарядья в то время уже не существовало. В 1647 году были, однако, в южной стене Китай-города двое небольших, заложенных деревом ворот. Вероятно, это «водяные», или «портомойные», ворота, наскоро заложенные деревом в 1618 году, при наступлении на Москву польского королевича Владислава.
В XVI и XVII веках Зарядье было населено большей частью мелким приказным людом, торговцами и ремесленниками; приказные имели связь с Кремлем, его приказами и различными царскими хозяйственными службами, а торговцы и ремесленники — с Гостиным двором и рядами, лежавшими к северу и западу от Зарядья.
В соответствии с этим главные переулки Зарядья потянулись от Мокринского переулка в гору, к Варварке. Их было три: Зарядьевский переулок, Псковский и Кривой (позже появился Максимовский).
Кроме мелких жилых дворов в Зарядье стояло несколько казенных учреждений и один монастырь. На углу Мокринского переулка и Москворецкой улицы стоял «Мытный двор» — городская таможня, в которой взимался таможенный сбор — «мыт» — со всякой пригоняемой в Москву «животины»: коров, овец, свиней и даже с кур и гусей. Тут же на «животинной площадке» скот и продавался. Кроме того, здесь продавались также мясо, куры, колеса, сани, зола, лыко и пр. От помета животных как на Мытном дворе, так и вокруг него была «великая нечистота», а воздух был заражен смрадом.
Рядом находились Хлебный, Калачный, Масляный, Соляной, Селедный и другие ряды.
На противоположной стороне Зарядья, в Кривом переулке, стояла царская тюрьма, а посреди, между Псковским и Зарядьевским переулками, — Знаменский монастырь, возле которого находился «Осадный патриарший двор».
Зарядье принимало самое живое участие во всех народных волнениях XVII века. Среди его забитых нуждой ремесленников и мелких приказных всегда царило недовольство. Поэтому в Зарядье находили себе приют укрывавшиеся от правительства и преследуемые им люди. При подавлении «бунтов» участники их первым делом прятались в Зарядье, где были такие места, в которых правительство никогда никого не могло найти.
В начале XVIII века два важных события сказались на жизни Зарядья: первое — перевод столицы в Петербург, лишивший подьячих и прочих мелких служащих царского двора должностей и превративший Зарядье всецело в мир ремесленников и торговцев, и второе — окружение Петром I Китай-города земляными бастионами и рвом, которые на целое столетие закрыли стоки в реку, вследствие чего вся грязь и нечистоты с Варварки стекали в Зарядье и превращали его в буквальном смысле слова в непроходимую трясину.
Антисанитария, соединенная с бедностью и переуплотнением жилищ, сделала Зарядье в XVIII веке очагом эпидемий. Чума 1771 года нашла себе здесь обильную жатву. В 1796–1800 годах вдоль китайгородской стены у Москвы-реки устроили набережную, для чего берег реки значительно подсыпали, и стены Китай-города оказались наполовину засыпанными. Для выхода на берег в 1782 году были устроены напротив Псковского переулка Проломные ворота. Но с внутренней стороны Зарядья стена Китай-города «была более других ветха по низменности места и потому, что больше других была заложена пристройками от домов, лавками и амбарами, так что одни только зубцы ее были видны. К этой-то стене больше всего стекала нечистота, застаивалась и производила смрад» (Гастев М. Материалы для полной и сравнительной статистики Москвы. Ч. I. М., 1841).
Указами Петра I 1704 года и Екатерины II 1775 года в Китай-городе и Зарядье запрещено было строить деревянные дома. Поэтому, когда в пожар 1812 года Зарядье сгорело, старые мелкие собственники не могли построить каменных домов и почти поголовно продали свои дворы. Их скупили крупные московские домовладельцы и застроили Зарядье двух- и трехэтажными каменными домами. Нижние этажи были отведены главным образом под лавки и склады, а верхние — под мелкие квартиры и мастерские, сдававшиеся ремесленникам за весьма высокую цену. Ремесленники ценили здесь не столько удобства квартир, сколько близость свою к «рядам» — месту, где они сбывали свои изделия, так как при отсутствии в прежней Москве дешевых средств передвижения они не могли жить на окраинах. Чтобы увеличить площадь квартир, домовладельцы делали во дворах перед окнами вторых этажей галереи, затемнявшие в квартирах свет, на которых ремесленники и работали большую часть года.
Писатель И. А. Белоусов, выросший в Зарядье, дает интересную картину его в 1870-х годах: «Вся эта местность была заселена мастеровым людом; тут были портные, сапожники, картузники, токари, колодочники, шапочники, скорняки, кошелевщики, пуговичники, печатники (печатавшие сусальным золотом на тульях шапок и картузов фирмы заведений). Некоторые переулки представляли собой, в буквальном смысле, базары, ничем не отличавшиеся от базаров захолустных местечек на юге — в „черте оседлости“».
Писатель Леонов в романе «Барсуки» так описал жизнь Зарядья перед войной 1914–1918 годов: «Жизнь здесь течет крутая и суровая. В безвыходных каменных щелях домов в обрез набилось разного народа всех видов и ремесел, копеечное бессловесное племя, мелкая муравьиная родня… Городские шумы и трески не заходят сюда — зарядцы уважают чистоту тишины… Только голубей семейственная воркотня, только повизгивающий плач шарманки, только вечерний благовест… Осенью в низине Зарядья стоит и со всех окружающих высот бежит сюда жидкая осенняя грязь».
В «Путеводителе по Москве» 1915 года Зарядье характеризовалось как «задний двор богатого Китай-города», и оно действительно было таковым.
С Лубянской площади открывается прекрасный вид на идущий к югу широкий Китайгородский проезд. Однако только левая, восточная, его сторона носит такое название. Правая же, западная, от Лубянской площади до улицы Ильинки называется Новой площадью, а дальше до улицы Варварки — Старой площадью.
Такое необычайное название Китайгородского проезда объясняется тем, что до 1934 года посреди него проходила древняя стена Китай-города, отделявшая проезд от Новой и Старой площадей. Фактически уже тогда это были не площади, а улицы шириной около 17–21 метров. После того как в 1934 году в связи с работами по строительству метрополитена была снесена стена Китай-города от Лубянской площади до Варварки, проезд и эти «площади» составили одну широкую улицу, но остались при старых своих названиях.
В XIV–XV веках на месте Старой и Новой площадей шумел густой лес, предохранявший Кремль и посад от нападения врагов с востока. Память об этом лесе до последнего времени сохранялась в названии церкви, в здании которой сейчас находится Музей истории и реконструкции Москвы: «Иоанн Богослов, что под Вязом». Церковь впервые упоминается в 1493 году.
В конце XIV века посад еще не охватывал этой местности: проводившийся для его охраны ров проходил с востока по нынешним Большому Черкасскому и Никольскому переулкам. Но при постройке в 1534–1538 годах крепостной стены Китай-города территория современных Старой и Новой площадей вошла в состав Китай-города. В стене, в конце шедших к ней перпендикулярно улиц Китай-города, были устроены на востоке башни-ворота: Никольские, Ильинские и Варварские (названия XVII века); за стеной шел ров, через который от ворот были перекинуты деревянные мосты.
В 1611 году Китай-город захватили овладевшие Москвой интервенты; отсюда они обстреливали «острожек» (баррикаду) на современной улице Большой Лубянке, угол Фуркасовского переулка, где был тяжело ранен князь Д. М. Пожарский. В 1612 году стены и башни Китай-города были местом упорных боев отрядов князя Д. М. Пожарского с интервентами, закончившихся отступлением последних в Кремль, где они вскоре сложили оружие. При этом пожар истребил значительную часть Китай-города.
Население улиц Китай-города в XVII веке было довольно культурным. Об этом свидетельствует дошедшая до нас от 1667 года челобитная к царю Алексею Михайловичу прихожан церкви Иоанна Богослова о разрешении устроить им при церкви школу по образцу украинских братских училищ для обучения «грамматической хитрости, языкам словенскому, греческому и латинскому и прочим свободным учениям». Правительство разрешило открыть «гимназион, да трудолюбивые скудеи (студенты) радуются о свободе взыскания и свободных учений мудрости». Однако дальнейшая судьба этого начинания, на пятнадцать лет опередившего учреждение в Москве Славяно-греко-латинской академии, неизвестна.
В 1707–1708 годах, когда Петр I окружил Кремль и Китай-город земляным валом, напротив воротных башен были сооружены высокие и далеко выдвинутые вперед земляные бастионы, и проезд через башни-ворота был закрыт. Вал и бастионы простояли более ста лет — их снесли только в 1819–1823 годах. За это время жизнь заставила сделать в стене Китай-города несколько «проломных» ворот. Первые из них, Новоникольские, были сделаны до 1739 года напротив Мясницкой улицы, в это время, вероятно, и повернувшей на современную Лубянскую площадь от начала Большого Златоустинского переулка. К воротам в это время прошел и Малый Черкасский переулок. Немного позднее были сделаны проломные ворота с северной стороны Ильинских и Варварских ворот, а в 1820 году, когда уже сносили земляные бастионы и вал, — напротив современной Никольской улицы. Наконец, последними были сделаны ворота на Новой площади, южнее Новоникольских. Таким образом, Новая и Старая площади были соединены с Китайгородским проездом пятью проломными воротами и открытым проездом через Ильинскую башню-ворота. Проезды через Никольскую и Варварскую башни были заложены. В последней находилась часовня, а над Проломными воротами рядом висела икона Боголюбской Богоматери. Во время чумы в 1771 году чудотворную икону спустили с ворот, перед ней днем и ночью стали петь молебны, народ прикладывался к иконе в надежде избавиться или защититься от болезни. Опасаясь распространения чумы, московский архиепископ Амвросий велел прекратить молебны и икону снова поднять на ее место над воротами. Однако потерявшая самообладание толпа не позволила этого сделать и бросилась в Кремль, в Чудов монастырь, где жил архиепископ, чтобы убить его. Тот удалился в Донской монастырь, но толпа нашла его и здесь, выволокла за ворота монастыря и убила. Начался бунт, получивший название «чумного», который был прекращен только действиями генерала П. Д. Еропкина, разогнавшего толпу картечью.
В 1783 году в Китай-город, на современные Старую и Новую площади, был переведен из Ветошных рядов, стоявших на теперешней Манежной площади, перед гостиницей «Москва», Толкучий рынок, для которого в печурах (под арками) Китайской стены и между ними были построены от Никольских до Варварских ворот 204 деревянные лавочки. В 1786 году к ним прибавились еще 74 каменные. Образовалась торговая площадь, которую в отличие от Старой (Красной) площади стали называть на всем протяжении Новой площадью; не потому, что здесь действительно была площадь, а не улица, а потому, что тогда всякое место торговли со множеством лавок называли торговой площадью.
В 1805 году московский военный губернатор А. А. Беклешов предлагал Александру I китайгородскую стену от Никольских до Варварских ворот ввиду ее ветхости сломать и устроить Александровский проспект вместо «тогда бывшей здесь улицы, тесной и излучистой». Но Александр I велел починить стену Китай-города… В пожар 1812 года все деревянные лавочки у стены погорели, после на их месте появились каменные. Особенно оживленная торговля на площади происходила между Никольской улицей и Малым Черкасским переулком, ввиду чего площадь в этом месте была расширена с 8 до 25 сажен.
В 1820—1860-х годах Новой площадью продолжала называться современная Новая площадь, а часть прежней Новой, между Ильинкой и Варваркой, называлась Старой площадью. Но в 1870—1880-х годах их называли наоборот: Новую площадь — Старой, а Старую — Новой. Так, например, называет их И. А. Белоусов в своей книге «Ушедшая Москва» (М., 1927). Он пишет: «На Старой площади был развал — толкучка, сюда каждый день с раннего утра сходились старьевщики, которые ходили по дворам, выкрикивая: „Старого старья продавать“. Этим делом занимались… татары, скупленные вещи они выносили на толкучку, продавали с рук или в старьевые лавочки, приютившиеся в нишах китайгородской стены. У татар-старьевщиков можно было встретить самые разнообразные вещи: старомодный пуховой цилиндр, фрак или вицмундир, вышедшую из моды дамскую шляпу с перьями, изъеденное молью меховое пальто, распаявшийся самовар и другие самые разнообразные вещи. Тут же на площади находилась „обжорка“ — съестные лавочки, кормившие ломовых извозчиков и весь толкучий люд по самой дешевой цене… Бабы-торговки сидели на крышках больших глиняных горшков, „корчаг“, закутанных тряпками, и продавали из них щи и горячие рубцы. У стены приютились „холодные сапожники“, подкидывающие подметки и набивающие каблуки большими гвоздями, которые назывались „генералами“; заказчики стояли босые тут же около сапожника, дожидаясь исполнения заказа. Сновали блинщики, пирожники, продавая свой товар „с пылу, с жару“. Торговцы старыми ломаными медными и железными вещами раскладывали свой товар прямо на мостовой. И вся площадь кишела, как муравейник… На Новой площади толкучки не было, там торговали большей частью меховыми товарами, остатками ситца, браком суконных товаров в таких же лавочках, прижатых к китайгородской стене, вплоть до самых Варварских ворот».
В. А. Гиляровский в очерке «Под Китайской стеной» подобно Белоусову называет современную Новую площадь — Старой, а Старую — Новой: «Толкучка занимала всю Старую площадь, между Ильинкой и Никольской, и часть Новой — между Ильинкой и Варваркой. По одну сторону — китайгородская стена, по другую — ряд высоких домов, занятых торговыми помещениями. В верхних этажах — конторы и склады, в нижних — лавки с готовым платьем и обувью… Все здесь товар дешевый, так называемый „русский“: шубы, поддевки, шаровары или пальто и пиджачные и сюртучные пары, сшитые мешковато, для простого народа… На углу Новой площади и Варварских ворот была лавочка старопечатных книг рогожского старообрядца С. Т. Большакова, рядом — еще две такие же старокнижные лавки».
Однако не только здесь, но и на современной Новой площади букинисты торговали старыми книгами и «народными изданиями»: календарями, сказками, лубочными картинками и пр.
«Книжники со Спасского Крестца (моста. — П. С.) обосновались в узком Никольском тупике. Шириной он был в несколько шагов и упирался в древнюю, замшелую, поросшую лебедой Китайскую стену (и стена и тупик ликвидированы в 1934 году. — П. С.). В полуподвальных этажах тупика и разместились лавочки букинистов. Лавочки были так переполнены книгами, что подчас самому владельцу негде было повернуться. И кого только не повидал этот тупик древней столицы, кто только не рылся в его книгах! И историк Москвы Забелин, и Чехов, заходили Горький, Короленко и все московские профессора, студенты и книголюбы… Тут же рядом, у Никольских ворот, находился и знаменитый „Книжный развал“. Тянулся он вдоль Китайской стены до самых Ильинских ворот. Все, что только выходило из-под печатного станка, все можно было достать на „развале“…» (А. Вьюрков. Рассказы о старой Москве. «Московский рабочий», 1948. С. 86–87).
В 1899 году толкучий рынок был выведен с Новой и Старой площадей в Садовники, за построенный в 1883 году Большой Устьинский мост. На Новой и Старой площадях торговые заведения и существовавшие в домах лавки позакрывались, а остались в них только конторы и склады.
В начале XX века богатейшие купцы-фабриканты построили на Старой и отчасти на Новой площадях большие и красивые здания, которые после революции заняли партийные организации и советские учреждения. В здании церкви Иоанна Богослова, построенном в 1825 году, разместился Музей истории и реконструкции Москвы.