Белым городом в XVII–XVIII веках называли часть Москвы между Кремлем и Китай-городом с одной стороны и современным Бульварным кольцом — с другой. Названа она была так потому, что в XVI–XVII веках здесь жили главным образом бояре и дворяне, находившиеся на постоянной царской службе, поэтому земля, на которой стояли их дворы, называлась «белой», то есть освобожденной от земельных налогов, которыми были обложены «черные» земли ремесленников, торговцев и землепашцев.
Когда в XII–XIII веках строилась крепость «Москва-град» (будущий Кремль) и образовывался посад близ нее, на месте Белого города простирался еще густой лес, прорезаемый лишь большими дорогами, ведущими из других городов.
В XIV веке западная часть Белого города (Занеглименье) была уже порядочно застроена слободками выходцев из Ржева, Великого Устюга, Новгорода, Твери и Дмитрова. Слободки стояли по дорогам из этих городов, образующим главные улицы, и в переулках между ними. Дворы слобожан были в основном небольшие, поэтому переулков между улицами существовало множество; они продолжали один другой, образуя вокруг Кремля и Китай-города множество полуколец. За ними, в отдалении от центра, ставились монастыри. По мнению И. Е. Забелина, монастыри в XII веке стояли на полукольце, составленном из переулков, современные названия которых звучат так: Большой Знаменский, Крестовоздвиженский, Большой Кисловский, Газетный, Камергерский переулки и улица Кузнецкий мост. Монастыри, стоявшие здесь в XV–XVII веках, не были преемниками монастырей XII–XIII веков, хотя, возможно, некоторые стояли на их месте. Точное местонахождение и названия древних монастырей нам неизвестны.
Для защиты западной части города от литовцев и тверичей, воевавших тогда с Москвой, во второй половине XIV века по современному Бульварному кольцу вырыли ров и насыпали перед ним высокий земляной вал. Они тянулись от Москвы-реки до Сретенских ворот. Можно полагать, что уже в этом валу существовали Чертольские ворота (с современной улицы Волхонки), Арбатские, Никитские, Тверские, Дмитровские, Петровские и Сретенские ворота, надлежаще укрепленные.
Восточная часть Белого города от современной улицы Большой Лубянки до устья реки Яузы и Москвы-реки была в то время надежно защищена густым лесом, сквозь который только в конце XIV века, вероятно, пролегала одна дорога — Стромынская, шедшая по современной трассе улицы Маросейки.
В XV веке Белый город усиленно застраивался, особенно в западной части, «загородными» дворами бояр и прочей знати, церквами и монастырями: Крестовоздвиженским, Златоустовским и др. Часть слободских дворов при этом была совсем вытеснена из Белого города, часть оттеснена к его границам, на периферию. Мелкие слободские дворы были заменены большими боярскими; последние вобрали в себя и много переулков, существовавших между дворами. В западной части Белого города стало тесно, и строительство началось в восточной его части. В конце XV века здесь уже вместо леса пролегали дошедшие до нас основные радиальные улицы и часть переулков. Воздвигнутые тогда же здесь церкви носили добавления к своим названиям «под бором», «под сосенкой», «в дербах» (дебрях) и т. п., сохранившие память о бывшем на их месте лесе.
В конце XV века Иван III построил на восточном берегу реки Неглинной (между современными Театральным проездом и Пушечной улицей) первый на Руси большой литейный завод — «Пушечный двор», изготовлявший пушки и колокола. Он же в 1493 году издал указ об очистке местности за рекой Неглинной от стоявших здесь дворов, церковок, лавок и пр. на 110 сажен от кремлевских стен. Образовалась площадь, необходимая как плацдарм для защиты Кремля от врагов и в то же время предохранявшая отчасти от переброски в него пожаров из Белого города. Площадь доходила до северной стороны современной Моховой улицы.
Между современной улицей Маросейкой и рекой Яузой на месте вырубленного леса Иван III развел большие великокняжеские сады, среди которых стояли его загородный двор, конюшни и пр.
В XVI веке процесс заселения Белого города усилился, особенно после того как Иван Грозный построил между современными Воздвиженкой, Большой Никитской и Моховой улицами в 1565 году свой Опричный двор и заселил опричниками всю местность к западу от Большой Никитской. Но и до него Белый город сильно разрастался, чему свидетельством являются каменные церкви, построенные здесь в нескольких местах Василием III. При Грозном появилось несколько новых монастырей: Алексеевский, Никитский, Воскресенский, Георгиевский, Варсонофьевский, Ивановский. Процесс укрупнения дворов и исчезновения части старых переулков продолжался. Но в восточной части города он шел медленнее. На месте вырубленного леса наряду с дворами бояр и дворян значительно большую часть территории занимали слободы торговцев и ремесленников: Мясницкая и Покровская. В слободах стояли церкви.
По образцу плацдарма перед Кремлем, вероятно, после построения в 1536–1538 годах стен Китай-города, был образован и перед ними плацдарм до северной стороны современной улицы Охотный ряд и восточной стороны Лубянского проезда. Но Иван Грозный застроил плацдарм перед Кремлем, между Боровицкими и Троицкими воротами, царским Аптекарским садом, а место Манежной и Лубянской площадей, а также Лубянского сквера — стрелецкими слободами. На месте Охотного ряда и гостиницы «Москва» появились лавки Мучного и Житного рядов.
Улицы, где были расположены дворы знати, замыкались на ночь «решетками» — перегородками с воротами, возле которых дежурили местные люди. По улицам денно и нощно разъезжали «объезжие головы», наблюдавшие за могущими возникнуть пожарами и «лихими людьми» — поджигателями, грабителями и т. п.
После опустошительного в 1571 году набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея и пожара, почти истребившего Белый город, в 1586–1593 годах по современному Бульварному кольцу вместо древнего земляного вала была выстроена мощная кирпичная крепостная стена со многими «глухими» и десятью «воротными» башнями, выводящими на главные радиальные улицы. Водяные ворота вели с современной улицы Ленивки на мост (впоследствии Большой Каменный); Чертольские — с Волхонки; Арбатские — с улиц Знаменки и Воздвиженки; Никитские — с Большой Никитской улицы; Тверские — с Тверской улицы; Петровские — с Петровки; Сретенские — с Большой Лубянки; Мясницкие — с Мясницкой улицы; Покровские — с улицы Покровки; Яузские — с Солянки. Стены Белого города с внешней стороны были окружены рвом, в который были пущены на западе ручей Черторый, на востоке — речка Рачка, на севере — безымянные притоки реки Неглинной с современной Пушкинской площади и от Сретенских ворот. С южной стороны роль рва играла река Москва.
С внутренней стороны стен остался старый или был насыпан новый земляной вал, дававший возможность взбегать на стены. Строил стены Белого города русский мастер Федор Конь.
В 1611 году, во время польской интервенции, весь Белый город был сожжен поляками. Не успел он оправиться от этого пожара, как в 1629 году снова был почти уничтожен большим пожаром. Все же к середине XVII века он отстроился, и вся его территория была занята дворами, садами, улицами и переулками. Среди моря деревянных зданий выделялись каменные церкви и кое-где, за деревянными заборами с воротами, — каменные палаты бояр, богатых купцов, монастырских подворий. Они, как правило, стояли среди обширных дворов, имея позади себя плодовые сады, а по сторонам двора — кухни, кладовые, людские избы и пр. Кроме заборов с воротами на улицы часто выходили задние стены конюшен, амбаров, дровяных и сенных сараев, так что улицы имели довольно унылый вид, скрашиваемый лишь стоявшими на них церквами да зеленью садов между дворами, сохраняемых в противопожарных целях: водой пожары тогда не заливали, так как ее не было близко в достаточном количестве, поэтому на пути пожаров разбирали строения дворов, чтобы огонь, дойдя до пустого места, сам собой затухал. При Михаиле Федоровиче появились было большие колодцы на главных улицах Белого города, но они не оказали почти никакого влияния на меры борьбы с пожарами: разборка зданий происходила и в XVII и XVIII веках и прекратилась только с расширением каменного строительства и появлением в XIX веке водопровода.
В XVII веке главные улицы Белого города были покрыты деревянными мостовыми и тротуарами из положенных на них поперек бревен и досок, а кое-где и без досок; через многочисленные тогда речки и ручьи были переброшены деревянные мостики. Прокладка и исправление мостовых и мостов входили в обязанности Земского приказа.
Возле городских ворот на современном Бульварном кольце на радиальных улицах перед дворами стояли лавки с мясом и другими съестными припасами, кабаки, «цырюльни» и прочие заведения, которые до такой степени стесняли проезд, что две встречные подводы еле могли разъехаться. Зато в других местах кривые улицы расширялись чуть не в площади.
На улицах в XVII веке никакого освещения не было. Пешеходы ходили в темные вечера с ручными фонарями, а колымаги знати и богачей освещали ехавшие впереди и по сторонам верховые слуги с факелами.
В личном быту москвичи были чистоплотны, любили часто мыться и париться в банях, поэтому кроме многочисленных бань во дворах в городе было много «торговых бань», впускавших клиентов за плату. Однако улицы в XVII веке убирались плохо, на них смотрели как на мусорный ящик. Только в конце XVII века царские указы потребовали, чтобы владельцы очищали улицы перед своими дворами и вывозили нечистоты и мусор за город.
В 1707–1708 годах Петр I, ожидая нападения на Москву шведского короля Карла XII, построил вокруг стен Кремля и Китай-города высокие земляные бастионы со рвом впереди. Для этого пришлось снести почти все постройки на бывших плацдармах и закрыть существовавшие на их месте проезды. Находившиеся на занятой бастионами территории строения были перенесены в другие места: Аптекарский сад — на 1-ю Мещанскую улицу (современный проспект Мира), где он и сейчас существует под названием Ботанического сада; Харчевой и Охотный ряды, стоявшие на месте северной половины здания Исторического музея на площади Революции, — на современную Манежную площадь; стрелецкие дворы, существовавшие на Манежной и Лубянской площадях и на месте Лубянского сквера, были сломаны.
Карл XII пошел не в Москву, а на Украину, где в 1709 году был разбит под Полтавой. Однако бастионы вокруг Кремля и Китай-города простояли весь XVIII век, загораживая бывшие здесь проезды, и были снесены лишь в 1819–1823 годах.
В 1705 году Петр I запретил строить в Белом городе каменные дома и другие строения, пока в Китай-городе полностью не будет завершено каменное строительство. В 1712 году после большого пожара он, наоборот, велел строить в Белом городе только каменные здания, но в 1714 году вновь запретил каменное строительство во всей России, кроме Петербурга, и в Белом городе разрешил строить только мазанки. В 1718 году, снова позволив вести каменное строительство в Кремле и Китай-городе, Петр тем не менее не разрешил его в Белом городе. И только после смерти Петра I Верховный тайный совет издал в 1728 году указ, позволявший в Москве возводить каменные и деревянные строения, «кто какое похочет» и где захочет.
С 1712 года новые здания строились в Белом городе по улицам «линейно», то есть по прямой линии, чтобы со временем улицы образовали параллельные линии. Но ширина улиц устанавливалась в 1730 году в 6 сажен, в 1742 году — 8 сажен, с 1752 года — 10 сажен (переулков соответственно в 3–6 сажен). Из-за этого даже построенные в одном десятилетии вдоль одной улицы дома ставились фактически по ломаной линии, и эта ломаная линия до сих пор просматривается на некоторых улицах, например на Большой Никитской. С 1750 по 1792 год постепенно сносились стены и башни Белого города и на их месте, по плану 1775 года, устраивались бульвары. Но в XVIII веке был устроен только один Тверской бульвар, посажены березки от него до Петровских ворот, вскоре засохшие, а в остальных местах виднелись штабеля сложенного кирпича из разобранной стены Белого города и кое-где — обнаженные ее белокаменные фундаменты. Лишь с 1797 года стали насаждать повсюду здесь аллеи деревьев, а у ворот бывшего Белого города построили однообразные здания гостиниц для приезжающих в Москву. Проектировал и строил их архитектор В. П. Стасов.
В конце XVIII века на главных улицах Белого города стояли уже в основном каменные дома в два — три этажа, в некоторых местах — даже настоящие дворцы вельмож, построенные первоклассными архитекторами; улицы были покрыты булыжной мостовой и тротуарами из щебня, на улицах по вечерам и ночью горели масляные фонари на столбах, стоявших в 10 саженях один от другого. Но в переулках еще преобладали деревянные дома в один этаж с мезонином, переулки были вымощены частично булыжником, частично по старинке деревом, тротуары были деревянные, и масляные фонари стояли на расстоянии 15–20 сажен один от другого. Во дворах было еще много зелени.
Реку Неглинную в 1789–1791 годах заключили в открытый канал, шедший от Трубной площади до Кузнецкого моста, а в начале XIX века — до современной Театральной площади; дальше до устья река шла еще во рву перед бастионами Петра I. Старое русло ее засыпалось всяким мусором.
Москва в то время была «дворянской столицей», и в Белом городе кроме дворцов вельмож и дворянских особняков находились дворянские учреждения: Благородный университетский пансион, Благородное дворянское собрание, домашние крепостные театры.
В пожар 1812 года две трети Белого города сгорели. После изгнания неприятеля в Москве началось большое строительство под руководством знаменитого архитектора О. И. Бове. Река Неглинная от Трубной площади до устья была (в 1817–1819 годах) заключена в подземный канал, и над ней появились новые улицы: Неглинный проезд (ныне Неглинная улица) и Неглинная улица (ныне Манежная). На месте снесенных в 1819–1823 годах бастионов Петра I были устроены в 1821–1823 годах Александровские сады, Воскресенская (ныне Революции) площадь, Петровская (ныне Театральная) площадь, Театральный и Китайгородский проезды. Еще раньше, в конце XVIII — начале XIX века, на месте срытых бастионов по берегу реки Москвы соорудили Москворецкую и Кремлевскую набережные.
Много жилых домов, большей частью деревянных, оштукатуренных, в один — два этажа, с мезонином, украшенных колоннами, портиком, лепными веночками и барельефами, было построено на второстепенных улицах и в переулках Белого города. Наступило господство нового классического стиля. В том же стиле строились и большие общественные здания, например восстановленное после пожара 1812 года здание университета. На новой Петровской (ныне Театральной) площади появились величественные здания Большого и Малого театров, напротив университета и Кремля — здание Манежа и др.
После 1812 года большая часть дворянских особняков Белого города перешла в руки купцов, фабрикантов. На стенах бывших особняков появились вывески портных, сапожников, повивальных бабок, а на главных улицах в бывших особняках открылись магазины.
Некоторые улицы во второй половине XIX и в начале XX века были уже сплошь заняты магазинами не только в первых, но иногда даже и во вторых этажах домов. Появились «галлереи» и «пассажи» — специальные здания для магазинов, и первым в Москве стал «универсальный магазин» Мюра и Мерилиза на Петровке. Рядом с магазинами, иногда над ними, размещались технические, нотариальные и банкирские конторы. Были построены большие общественные здания: Городской думы, Исторического, Политехнического музеев, Музея изящных искусств, Главного почтамта, телефонной станции и др.
Бульвары охватили почти все пространство бывшей стены и рва Белого города.
Улицы, раньше замощенные булыжником, кое-где покрылись асфальтом, гранитной брусчаткой или деревянными торцами, тротуары — гранитными плитами или асфальтом. С 1865 года на улицах Белого города стал гореть вместо конопляного масла керосин, а с 1869 года на главных улицах появилось газовое освещение, с 1896 года замененное на некоторых из них электрическим.
На месте двухэтажных домов появились большие доходные дома в 4–5 этажей.
Общественный транспорт представлен был большей частью извозчиками, «биржи» которых находились на каждом углу. С 1847 года появились на улицах «линейки», с 1872 года — «конка», с 1899 года — трамвай. Однако толпы прохожих на улицах Белого города с каждым годом становились гуще, мешали транспорту, и в Городской думе несколько десятков лет дебатировался вопрос об устройстве метрополитена между центром города и вокзалами (метро в Белом городе появилось в 1934 году).
Предполагают, что по современному Китайгородскому проезду еще в XII веке проходила большая дорога из Киева и Смоленска в Ростов-Великий, Суздаль и Владимир-на-Клязьме. Долина впадавшей в реку Москву реки Рачки превращалась в ее устье в широкий луг, в XVI и XVII веках называвшийся Васильевским, и позволяла обозам легко взбираться на высокий левый берег реки Москвы.
Стена 1536–1538 годов шла по взгорью посада; ров перед ней достигал в ширину восьми сажен, в глубину — 3–4 сажен; через него из четырех восточных ворот Китай-города были перекинуты деревянные мосты. У них за рвом в XVII веке стояли дворы стрельцов, лавки, шалаши и прочие строения.
В XVIII веке за стеной, в промежутках между построенными Петром I бастионами, стояли дворы горожан, лавки, кузницы, главным образом у мостов через ров.
В 1763 году часть современного Китайгородского проезда, как и Васильевский луг, была отведена под постройку здесь Воспитательного дома для подкидышей. Дом к 1772 году был выстроен, причем захватил всю местность и ров до самой стены Китай-города. Так было до конца XVIII века, когда здесь, с особого разрешения Екатерины II, проложили проезд общего пользования.
На другом конце Китайгородского проезда, у Лубянской площади, в середине XVIII века находился двор аптекаря Мейера с двухэтажным каменным домом, выходившим на площадь, и большим садом, доходившим почти до Лучникова переулка. В 1782 году этот двор перешел к Н. И. Новикову, известному ревнителю народного просвещения в век Екатерины II, у которого здесь были типография, книжная лавка и склад изданий.
По плану 1775 года, вокруг Кремля и Китай-города проектировалось создать сплошное кольцо площадей. В 1806 году этот проект стал приводиться в исполнение. Все дворы между стеной Китай-города и современным Лубянским проездом были скуплены казной, сломаны, и на их месте появилась площадь, но мешали земляные валы. Когда же в 1819–1823 годах их снесли, а ров засыпали, идея сплошного кольца площадей была оставлена. Вместо этого устраивали площади вперемежку с кварталами. На месте дома Новикова в 1826 году был построен четырехэтажный дом камер-юнкера Шипова. Южнее его, на месте Политехнического музея, на площади стояли «Яблочные ряды» — деревянные шалаши и лавки, в которых продавались фрукты; ряды были и на месте Лубянского сквера. У Ильинского проезда в середине XIX века находились частный банк и зверинец: в последнем давали представления наезжавшие в Москву цирковые артисты. Был случай, когда выбежавшая из зверинца тигрица помчалась по Мясницкой улице, забежала во двор церкви Николы в Мясниках и загрызла насмерть престарелого протопопа этой церкви. Случай этот наделал много шуму в старой Москве.
Между современной площадью Варварских ворот и Воспитательным домом стояли на Китайгородском проезде каменные частные дома, а вдоль современной решетки Воспитательного дома — длинное низкое каменное здание его амбаров.
Возле китайгородской стены от Лубянской площади до Ильинского проезда находился книжный «развал» и стояли палатки, где продавались старые книги, лубочные картинки и т. п.
В 1877 году было построено центральное здание Политехнического музея в нововизантийском стиле (по проекту академика Монигетти); в 1896 году — его южное крыло, до Ильинского проезда, в древнерусском стиле (проектировал и строил архитектор Шохин), и, наконец, в 1907 году построили северное крыло в стиле модерн по проекту архитектора И. П. Машкова и инженера А. А. Семенова. Это огромное трехэтажное здание стоит и до настоящего времени.
В 1882 году остававшаяся к югу Яблочная площадь была превращена в Лубянский сквер, в северной части которого в 1887 году установили созданный по проекту архитектора Шервуда памятник-часовню московским гренадерам, павшим в 1877 году при взятии на Балканах турецкой крепости Плевны. Памятник был сооружен на средства, собранные однополчанами погибших — солдатами и офицерами Московского гренадерского полка.
По Китайгородскому проезду в это время уже ходила «конка», появившаяся в Москве в 1872 году, а также более старые экипажи массового общественного пользования — линейки, «биржа» которых (место посадки) была у Лубянского сквера. Исчезли линейки и конки в 1912 году, вытесненные городским трамваем.
В 1913 году московское купечество построило на углу современной площади Варварских ворот и Китайгородского проезда «Деловой двор» — огромное здание для контор, банков, гостиницы и складов (архитектор Кузнецов). В наше время рядом с ним воздвигли большое здание Промышленного банка.
В 1934 году в связи с работами по строительству метрополитена стены Китай-города от Лубянской площади до улицы Варварки были снесены, и лежавшие за ней Новая и Старая площади включены в общий ансамбль Китайгородского проезда, хотя сохранили свои старые названия и отдельную нумерацию домов.
Лубянская площадь, в начале XIX века носившая название «Никольская», образовалась на местности, которая была названа Лубянкой в конце XV века, очевидно, поселенными здесь в 1482 году новгородцами, у которых на родине была улица Лубяница.
В 1534–1538 годах, когда были построены стены Китай-города, вокруг них образовалась большая площадь, подобная той, которой в 1493–1495 годах был опоясан Кремль. У реки Неглинной эта площадь прерывалась Пушечным двором, за которым к востоку от улицы Рождественки до современной Лубянской площади до 1820-х годов она называлась Пушечной площадью, а от улицы Большой Лубянки до Варварских ворот — Лубянкой.
На месте современной Лубянской площади в XVII веке находилась слобода Стремянного стрелецкого полка с маленькими двориками, деревянными избами и другими строениями. Тут же в северной части современной площади стояла деревянная церковь Феодосия, обнесенная оградой. Вдоль стены Китай-города шел ров. Через него от Никольской башни-ворот на площадь был переброшен деревянный мост.
В 1934 году при постройке метрополитена в нижней части башни Никольских ворот, выходившей в ров, был обнаружен «слух» — тайник, в котором во время осады Китай-города врагами осажденные прислушивались, не ведется ли подкоп под стены. Проход в «слух» был заложен еще в XVII веке, однако через его маленькие окна-амбразуры, заложенные давно сгнившими досками, «слух» наполнился подпочвенной водой, которая при рытье котлована для станции метро хлынула в него. Вода была выкачана, и открывшееся подземное помещение XVI века служит теперь в качестве одной из вентиляционных камер метро.
Бастионы и ров Петра I шли выступами, ломаной линией. На Лубянской площади выступ начинался от стен Китай-города напротив современного Малого Черкасского переулка и доходил до угла Пушечной улицы и улицы Большой Лубянки, занимая западную половину современной площади. Церковь Феодосия при устройстве бастионов была снесена, как и стрелецкая слобода.
Бастионы Петра I простояли до 1823 года, но половина современной площади к востоку от них уже в середине XVIII века была застроена дворами, лавками, «цырюльней» и богадельней «на церковной Федосеевской земле». Современная Мясницкая улица была продолжена к западу, до стены Китай-города, в которой до 1739 года были сделаны первые Проломные ворота в Малый Черкасский переулок, так как прямой въезд на Никольскую улицу был прегражден с востока бастионом. На северо-восточном углу Лубянской площади и Мясницкой улицы в доме № 1 при Петре I находилась Тайная канцелярия, потом — подворье Рязанского архиепископа, а в 1725 году в нем находился двор переехавшего в Россию грузинского царя Вахтанга Левановича. В этом же доме в Тайной экспедиции в 1775 году допрашивали и судили Емельяна Пугачева.
Южную сторону современной площади занимал в то время уже описанный нами в предыдущем очерке двор с садом аптекаря Мейера, причем на площадь выходило каменное здание этого двора. В конце XVIII века этот двор, как и другой, лежавший напротив, на самой площади, принадлежали Н. И. Новикову. В 1806 году дома Новикова и другие строения были снесены. В 1822–1823 годах застроили Пушечную площадь и появился стоящий до настоящего времени на северо-западной стороне Лубянской площади дом князя Долгорукова (позднее — Лубянский пассаж). На месте южного дома Новикова камер-юнкер Шипов построил в 1826 году огромный дом, тоже стоящий почти без изменения до сего времени.
В 1830 году посреди площади был устроен фонтан Мытищинского водопровода, из которого жители ведрами и бочками до конца XIX века разбирали воду, так как водопровод в домах имели немногие.
В 1820 году в стене Китай-города пробили на современную Лубянскую площадь вторые Проломные ворота; от них до Ильинских ворот под китайгородской стеной разместились палатки и ларьки московских букинистов, так называемый «книжный развал», ибо продавались книги не только в палатках, но и на разостланных на тротуаре рогожах и мешках. В 1880-х годах через площадь прошла конка, замененная в 1904 году трамваем. Между двумя Проломными воротами была оборудована электрическая подстанция.
В 1934 году стена Китай-города и ближайшие дома на Никольской улице были сломаны, площадь расширена.
Лубянская площадь была свидетельницей многих исторических событий. В 1612 году на ней, перед Никольскими воротами, происходил ожесточенный бой между засевшими в Китай-городе интервентами и ополчением Минина и Пожарского.
В 1662 году на ограде церкви Феодосия, стоявшей на площади, неизвестно кем было вывешено «прелестное письмо», уличавшее в злоупотреблении властью приближенных царя Алексея Михайловича — боярина Милославского, окольничего Ртищева и «гостя» (богатого купца) Василия Шорина. Народ обвинял их в спекуляции медными деньгами, приведшей к крайней дороговизне продовольствия. С этим письмом, прочитанным народу стрельцом Куземкой Ногаевым, толпа во главе с тяглецом Сретенской сотни Лучкой Житким направилась к царю в село Коломенское. Так начался «Медный бунт». Царь жестоко подавил его, причем оба главаря «бунта» были казнены у той же церкви Феодосия.
После сноса в 1934 году стены Китай-города площадь была реконструирована, причем с нее был удален стоявший посредине фонтан. Ныне он стоит перед зданием Президиума Российской Академии наук в Нескучном саду.
Театральный проезд — одно из самых оживленных мест в центре Москвы. После сноса в 1934 году стены Китай-города, суживавшей улицу у Лубянской площади до одной трети ее современной ширины, проезд стал широкой артерией с беспрерывным движением людей, машин. Это действительно «проезд», так как сравнительно мало пешеходов и машин направляются в дома и учреждения, расположенные на самой этой улице.
Проезд здесь был уже в XV веке. У современной Театральной площади его пересекала река Неглинная, через которую вел деревянный Петровский мост, названный по улице Петровке, уже и тогда проходившей по правому берегу реки Неглинной. Остатки этого моста были найдены в земле при перестройке сцены Малого театра.
В XVI–XVII веках улица шла несколько севернее современной: южная ее сторона, в 1534–1538 годах застроенная сперва земляным валом, а потом кирпичной крепостной стеной Китай-города, имела с северной стороны этой стены ров шириной около восьми сажен и глубиной до четырех сажен, по которому от Лубянской площади стекала в реку Неглинную верхняя грунтовая вода.
На другой стороне улицы стоял с конца XV века Пушечный двор — первый государственный пушечный завод, на котором в литейной башне отливали пушки и колокола, а в расположенных вокруг башни кузницах клепали стволы пушек из железных листов. Территория завода была расположена внутри современного квартала между Театральным проездом и Пушечной улицей, Неглинной улицей и Рождественкой, и проезд проходил там, где сейчас стоят выходящие на него дома, поэтому и Петровский мост оказался под зданием Малого театра.
От Рождественки до Лубянской площади тянулось незастроенное пространство, еще в XVIII веке называвшееся Пушечной площадью, хотя часть ее, ближайшую к Пушечному двору, в конце XVII века застроили выведенным из Кремля Пушкарским приказом, загородившим проезд с Рождественки к стене Китай-города. Вероятно, в это время были заложены и находившиеся в стене напротив Рождественки Троицкие ворота Китай-города.
В 1707–1708 годах Петр I засыпал старый ров и весь проезд занял земляными бастионами. Проезда не стало, и не было его весь XVIII век. Снесли бастионы только в 1819–1823 годах, ров засыпали, а в 1817–1819 годах реку Неглинную заключили в подземную трубу. Еще раньше, в 1803 году, срыли Пушечный двор, давно переставший быть заводом. В XVIII веке он был занят арсеналом старого оружия, знамен и прочих военных предметов. Местность Пушечного двора и вокруг него от Театральной до Лубянской площади и от стены Китай-города до Кузнецкого моста была выровнена, спланирована под кварталы и роздана под застройку богатым и знатным людям на льготных условиях. Между Театральной площадью и Неглинной улицей купец В. В. Варгин построил в 1824 году здание для Малого театра (строил архитектор О. И. Бове), в 1830 году перешедшее в казну. Между Неглинной и Рождественкой участки земли были отданы грузинским царевичам Ираклию и Окропиру Георгиевичам, которые к 1822 году застроили их двухэтажными зданиями. Между Рождественкой и Лубянской площадью построили дома князь Долгоруков и другие знатные и богатые люди. Все эти дома за последние сто лет перестроены, и только один (№ 5 по Театральному проезду и № 2 по Рождественке) остался почти нетронутым.
В 1838 году на месте современного «Метрополя», тогда еще пустом, купец Челышев построил двухэтажный дом, а внутри двора — бани. В это же приблизительно время в стене Китай-города напротив Рождественки была устроена калитка, за которой разместились лавки букинистов. Перед нею в маленьком скверике в 1909 году был поставлен памятник первопечатнику Ивану Федорову (скульптор Волнухин, архитектор Машков).
Во второй половине XIX века, кроме Малого театра, все дома на улице перешли в руки купцов. Дома грузинских царевичей стали домами купца Г. И. Хлудова, который надстроил их еще двумя этажами и занял своими «амбарами» (складами), а во дворе устроил известные всем Центральные бани. У Лубянской площади построены были специальные помещения для магазинов — Лубянский пассаж. Торговое значение улицы чрезвычайно увеличилось, возросли и цены на землю. Учитывая это, С. М. Третьяков, будущий городской голова, один из основателей знаменитой Третьяковской галереи, владевший большим участком земли по Никольской улице, устроил в 1871 году с последней проезд с воротами (архитектор Каминский), получивший название «Третьяковский проезд». В нем были устроены магазины, что значительно увеличило доходность участка.
В 1898–1907 годах на месте дома Челышева Петербургское акционерное общество построило гостиницу «Метрополь» в стиле модерн, с майоликовой картиной «Принцесса Греза» Врубеля на фронтоне. Строили гостиницу архитекторы Эриксон, Кекушев и другие.
В доме на углу Рождественки (№ 3/1) в 1905 году помещался Музей содействия труду при Московском отделении Технического общества. С января 1905 года его деятельность была тесно связана с рабочим движением: собрания Технического общества использовались как легальное средство пропаганды и агитации.
В советское время были надстроены и реконструированы дома, во дворе которых находятся Центральные бани. В связи со сносом стены Китай-города и расширением Театрального проезда памятник Ивану Федорову был перенесен к Третьяковскому проезду, на возвышенный участок Китай-города, и к нему устроена красивая лестница.
Свое название Театральный проезд получил в 1830 году — по близости его к театрам на современной Театральной площади.
В XV веке местность, занимаемая современной Театральной площадью, была полупустынной. Там, где сейчас стоят здания ЦУМа и Малого театра, текла река Неглинная, плавным изгибом пересекая наискось площадь у стоящего на ней сейчас фонтана и направляясь отсюда на площадь Революции. По правому берегу реки шла дорога из Петровского монастыря к Кремлю — позже Петровская улица. В этой связи поначалу и площадь называлась Петровской. Театральной она стала с 1830-х годов.
Во время наводнений и больших дождей Неглинка разливалась, особенно по правому низкому берегу, заливая водой почти всю площадь. Когда в конце XV века на левом берегу реки, где ныне находятся Центральные бани, был построен Пушечный двор, от него к западу через реку был переброшен деревянный мост, тянувшийся через всю площадь до улицы Большой Дмитровки. Очевидно, вне моста здесь большую часть года нельзя было ни пройти, ни проехать.
В 1516 году в южной части Театральной площади был выкопан большой пруд, с плотиной на площади Революции. За прудом в 1534–1538 годах была построена крепостная стена Китай-города с «водяными воротами» на площадь, через которые ходили из Китай-города за водой к пруду реки Неглинной. В 1647 году эти ворота были уже заложены.
В начале XVII века на площадь, между старым фонтаном и сквером перед Большим театром, выходили из Охотного ряда Мучной и Житный ряды. Они шли параллельно изгибу реки Неглинной. За рекой, к югу от моста, стояли две деревянные бани с журавцами; ими поднимали воду из реки.
Северная сторона площади в XVII веке была застроена дворами знати, среди которых, напротив входа в современный Детский театр, стояла каменная церковь Спаса в Копье. Через ее двор шел узкий переулочек из современного Копьевского переулка на существовавшую тогда Петровскую улицу. Все дворы были застроены деревянными зданиями.
В 1707–1708 годах Петр I приказал соорудить вдоль китайгородской стены земляной вал с большим бастионом (на этом месте сейчас здание гостиницы «Метрополь»), а перед валом выкопать ров, в который пустили реку Неглинную.
В 1737 году все деревянные здания и лавки в рядах сгорели. На их месте к середине XVIII века были поставлены большие дворы.
Двор между современной улицей Большой Дмитровкой и Театральной площадью принадлежал князьям Черкасским. Восточнее — на современной площади — были дворы князей Туркестановых и князей Голицыных. Напротив Малого театра на площади — дворы князя Сибирского. В юго-западном углу современного сквера напротив Большого театра стоял кабак «Петровское кружало», с ледником. Южнее его проходил переулок из Охотного ряда в Театральный проезд. По южной его стороне находились каменные «архитекторские покои князя Ухтомского» — школа для подготовки «архитекторских» учеников. Рядом к востоку стоял большой двор с деревянными строениями и садом к реке Неглинной. Восточнее этого двора находились бани, мужские и женские, деревянные, с большим колодцем, от которого стоки воды шли в реку Неглинную. Перед банями стояла маленькая деревянная лавка, в которой продавали горячие блины, — «блиння».
В 1770-х годах дом князя Голицына принадлежал уже князю Лобанову-Ростовскому. Дом был каменный и имел три этажа. В пожар 1773 года он сгорел и не восстанавливался. В 1776 году его купили князь Урусов и англичанин Медокс. Они отремонтировали его, и в 1780 году Медокс открыл здесь общедоступный Петровский театр, а позже пристроил с южной стороны зал «для танцев и машкерадов». В 1803 году театр перешел в казну, однако в 1805 году сгорел и долго не восстанавливался.
С. П. Жихарев отмечает в своих «Записках»: «Петровский театр сгорел 8 октября 1805 года, в воскресенье, по народному поверью, оттого, что в этот день было назначено представление „Русалки“, в которой много чертовщины…»
В 1789–1791 годах река Неглинная была переведена в специально вырытый канал на современной улице Неглинной, а старое русло засыпали. Пруд реки Неглинной был спущен еще в 1785 году; на его месте в начале XIX века проектировали овальный бассейн, облицованный каменными плитами, устроенный позже.
В пожар 1812 года все здания на площади сгорели и не восстанавливались. В 1817 году была утверждена новая планировка местности: на месте дворов, церкви Спаса в Копье и Петровской улицы была спланирована площадь в ее современных очертаниях. Реку Неглинную в 1817–1819 годах заключил в подземную трубу. В 1819–1823 годах ликвидировали находившиеся возле китайгородской стены и на месте нынешней гостиницы «Метрополь» земляные бастионы Петра I, причем землей от них площадь была значительно подсыпана и выровнена. На месте театра Медокса к 1824 году архитектор О. Бове выстроил казенный Большой театр. В том же году и тот же архитектор выстроил на земле и на средства В. В. Варгина Малый театр, сдававшийся в аренду театральной дирекции и только в 1830 году приобретенный ею в казну. На площади, по сторонам проезда в Охотный ряд, уже в 1820-х годах стояли двухэтажные каменные дома: на северном углу — К. М. Полторацкого, на южном — Сенатской типографии. В 1830-х годах их обязали сделать свои дома по фасаду подобными Малому театру. В 1838 году пустырь из-под бывшего бастиона на месте гостиницы «Метрополь» был продан купцу Челышеву, который построил на его месте дом, фасадом также подобный Малому театру. Во дворе дома находились бани.
Таким образом, к 1840-м годам площадь получила строго симметричный архитектурный ансамбль. В ее центре находился незамощенный «плац-парад» для смотров войск и парадов. Он был обведен толстыми канатами на столбиках, и проезд по нему запрещался. На всех четырех его сторонах горели масляные фонари.
К югу от «плац-парада» с 1835 года находился фонтан мытищинской воды, которую до 1890-х годов доставляли москвичам водовозы и водоносы. Фонтан был украшен скульптурой Витали и в таком виде сохранился до нашего времени, хотя давно уже перестал выполнять первоначальную свою функцию.
У китайгородской стены до 1851 года стояли деревянные лавочки, в которых продавали цветы, деревья-саженцы, семена и т. п. В 1851 году лавки были удалены отсюда на Трубную площадь.
Зимой в морозы возле театров специально ставились «камины», или «печи ради проходящих и ночных сторожей», с железными крышами над ними. У этих печей грелись и прохожие и кучера, привезшие «господ» в театр.
В 1853 году Большой театр сгорел. О нем читаем в «Дневнике» И. М. Снегирева: «11 марта 1853 г… услышал о пожаре Императорского театра, загоревшегося в 10 часов утра от неосторожности ламповщиков. Пламя было ужасное. В середине погибло довольно много людей. Это случилось во время репетиций…» В 1856 году театр заново отстроил архитектор Кавос, надстроивший третий этаж и пристроивший к театру с боков галереи на чугунных столбах (навесы), стоящие до сего времени. Театр имеет 5 ярусов лож и 6-й — балкон; вмещает до 1200 зрителей.
Во второй половине XIX века площадь потеряла свой архитектурный ансамбль. Дома Броникова (бывшие Полторацкого) и Сенатской типографии, а также дом Челышева были надстроены и оформлены в ином архитектурном стиле. Но в первых двух и в бывшем доме Патрикеева на углу Театральной площади и площади Революции можно еще найти элементы стиля Малого театра. В доме Броникова с 1870-х годов появился частный театр. В начале XX века здесь был драматический театр Незлобина.
Дом Сенатской типографии в то время занимала гостиница «Континенталь».
Совершенно до неузнаваемости был перестроен дом Челышева, в котором до этого находились известные всей Москве дешевые меблированные комнаты «Челыши»; оставлены только капитальные стены старого здания.
В 1910–1911 годах на месте «плац-парада» были разбиты два сквера, разделенные проездом из Охотного ряда в Театральный проезд.
По площади с 1904 года в разных направлениях проходил трамвай. В центре на проезде стояли два железных павильона его станции.
В 1929 году у стен Малого театра поставлен памятник знаменитому драматургу А. Н. Островскому (работы М. А. Андреева).
В 1934 году в связи с работами по строительству метро большой сквер на площади был временно ликвидирован и вся она залита асфальтом, но в 1949 году сквер восстановили. В 1937 году у китайгородской стены выросло здание станции метро «Площадь Революции».
Название «Охотный ряд» говорит о далекой старине этой местности. Первые сведения о ней восходят к XV веку. Уже тогда она была густо заселена, о чем свидетельствуют стоявшие здесь в то время почти рядом две церкви: церковь Параскевы Пятницы, построенная до 1406 года (она находилась в середине площади), и церковь Анастасии, построенная в 1458 году (она стояла напротив выезда на Большую Дмитровку). При обеих церквах существовали кладбища. К северу от них местность только осваивалась (здесь находились незадолго перед тем пахотные земли, поля, поэтому первая церковь обозначалась «у старых поль»); к югу же застройка не могла развиваться, так как здесь, на современной площади Революции, протекала в то время река Неглинная, которая разливалась в половодье и во время больших дождей и заливала все место, занимаемое впоследствии в советское время гостиницей «Москва» и Домом Совета Министров СССР.
В конце XV века по трассе современной Тверской улицы прошла с Красной площади большая торговая дорога в Новгород, способствовавшая появлению и развитию в описываемой местности постоялых дворов и кузниц. Указ Ивана III об образовании на расстоянии 110 саженей от крепостных стен свободного пространства, вероятно, коснулся ее только после постройки в 1534–1538 годах стен Китай-города, так как на первых планах-чертежах Москвы XVII века эта местность показана почти незастроенной, занятой тремя торговыми рядами: Мучным, Житным и Солодовенным. Эти ряды шли параллельно течению реки Неглинной и, начинаясь у современной Тверской улицы, доходили до середины Театральной площади. Между Мучным рядом, ближайшим к реке Неглинной, и средним Житным рядом в середине XVII века проходила большая дорога с Красной площади через начало Тверской на современную Театральную площадь, в Театральный проезд, на улицы Большую Лубянку, Сретенку, Мещанскую и далее — к Белому морю. Эта дорога сделалась торговой в конце XVI века, заменив собой старую Новгородскую дорогу.
С середины XVI века на северной стороне современного Охотного ряда стояли уже дворы вельмож, что, несомненно, связано с переездом Ивана Грозного в 1565 году из Кремля в Опричный двор, находившийся на Моховой улице на месте нынешнего университета (нового здания) и его библиотеки. В конце XVII века на углу с Тверской улицей стоял двор боярина князя Долгорукова, рядом с ним — двор и каменные палаты фаворита правительницы Софьи Алексеевны боярина князя В. В. Голицына. Рядом с его двором, ближе к улице Большой Дмитровке, находились двор и каменные палаты начальника стрелецких войск при Петре I — боярина князя И. Б. Троекурова, а на месте Дома Союзов — двор ближнего боярина и воеводы обдорского (1678 г.) В. С. Волынского.
В 1680-х годах Голицын и Троекуров старались превзойти друг друга в пышности палат и построили первый двухэтажный, а второй — трехэтажный каменные дома. Особенно пышными были палаты князя В. В. Голицына. «В его обширном московском доме, — писал историк В. О. Ключевский, — все было устроено на европейский лад: в больших залах простенки между окнами были заставлены большими зеркалами, по стенам висели картины и портреты русских и иноземных государей и немецкие географические карты в золоченых рамах; на потолках нарисована была планетная система, множество часов и термометров художественной работы завершали убранство комнат. Крыша дома была покрыта медными листами; наличники окон и дверей снаружи были украшены каменной резьбой. В доме князя В. В. Голицына, самого образованного человека своего времени, говорившего на нескольких иностранных языках, встречались как проезжие иностранцы самых различных направлений, до иезуитов… включительно, так и передовые элементы русского общества». По странной иронии судьбы князь В. В. Голицын очутился в рядах врагов Петра I, тогда как по духу это был человек, самый близкий к его реформам. Как приверженец Софьи он был осужден Петром и сослан в Яренск, потом в Пустоозерск, а в 1711 году — в Пинегу, вблизи которой и умер в 1713 году. Похоронен он в Красногорском монастыре.
С XVI века на другой стороне площади, то есть на современной Манежной, стоял Моисеевский женский монастырь с кладбищем. В XVII веке монастырь имел по Тверской улице несколько шалашей и печур, в которых монахини торговали блинами и другой снедью.
Большой пожар 1737 года уничтожил существовавшие в Охотном ряду деревянные лавки Мучного, Житного и Солодовенного рядов, и они больше не возобновлялись. Места лавок захватили, прирезав к своим дворам, владельцы северной стороны площади — князья Долгоруковы и Грузинские (последние владели двором, принадлежавшим ранее князю В. В. Голицыну). На этой земле стояла в середине XVIII века, выходя дверью на Тверскую улицу, деревянная «фартина» (кабак), известная в народе под названием «Деревянный скачок», а также были деревянные «цырюльни». Посреди площади, на земле церкви Параскевы, еще до пожара, с 1732 года, стояла ее каменная колокольня. Хотя с 1723 года Петром I было запрещено хоронить покойников при церквах в центре города, кладбища при церквах Параскевы и Анастасии еще оставались.
После пожара 1737 года на том участке, где затем в советское время появилась гостиница «Москва», на месте 140 сгоревших лавок был построен казной Новый монетный двор. Он состоял в середине XVIII века из каменного одноэтажного здания возле Тверской улицы («присутствия») и каменного амбара восточнее его, служившего складом. Постройка здесь Нового монетного двора связана с тем, что переведенные в 1719 году из Москвы в Петербург денежные дворы, где чеканились серебряные и медные монеты, в 1727 году вновь были восстановлены в Москве, но на новом месте. Однако чеканка монет в Москве продолжалась недолго, и в 1742 году монетное дело было опять переведено в Петербург. Тогда на Новом монетном дворе в Охотном ряду обосновалась Берг-коллегия.
Между землями бывших торговых рядов, занятыми князьями Долгоруковыми и Грузинскими и церковью Параскевы, и Новым монетным двором от Тверской улицы шла Петровская улица шириной около шести сажен, мощенная деревом. От северо-западного угла гостиницы «Москва» она направлялась по диагонали через площадь к юго-восточному углу современного Дома Совета Министров СССР, проходила перед Домом Союзов и станцией метро «Охотный ряд», а далее пересекала по диагонали сквер перед Большим театром и вливалась в современную улицу Петровку.
При переходе этой улицы на северо-восточную часть, приблизительно на середине современного Охотного ряда, от нее отходил прямо к востоку безымянный переулок.
Между Петровской улицей и этим переулком, от его начала до современной улицы Большой Дмитровки, находилось в середине XVIII века несколько деревянных лавок, носивших название «Охотный ряд», хотя главная часть последнего была еще на современной Манежной площади. Переулком от Большой Дмитровки к югу до реки Неглинной этот Охотный ряд отделялся от церкви Анастасии и ее кладбища. Назывался переулок по церкви «Настасьинским».
В XVII веке Охотный ряд находился на современной площади Революции, на месте нынешнего Исторического музея, между стеной Китай-города и рекой Неглинной. Но после того как Петр I в 1707–1708 годах занял это место под земляные бастионы и ров, Охотный ряд был им перенесен на современную Манежную площадь, к Моисеевскому монастырю. Здесь Охотному ряду было тесно, и после пожара 1737 года часть его лавок была перенесена на место Солодовенного и Житного рядов (напротив Дома Союзов), где мы и находим их в середине XVIII века. «Охотным рядом» лавки назывались потому, что в них продавали кур, гусей и прочую домашнюю и дикую птицу.
В 1745 году Охотный ряд насчитывал 22 маленькие деревянные лавки (не более 4×5 метров каждая), стоявшие в три ряда. Однако восточная часть ряда, возле переулка с улицы Большой Дмитровки, была уже занята не лавками, а двором с деревянными избами князя В. М. Долгорукова, владельца дома напротив (нынешнего Дома Союзов).
Стоявший рядом бывший двор князя И. Б. Троекурова выходил на Петровскую улицу каменным забором, с воротами посередине и двумя двухэтажными каменными флигелями по сторонам. Принадлежал он гвардии майору Н. Ф. Соковнину. Следующий двор, бывший В. В. Голицына, а в это время — князей Грузинских, выходил на улицу большим каменным двухэтажным строением посередине и небольшим по западной стороне; между тем и другим находились ворота. Часть двора к востоку от большого строения, выходившего на улицу, была отдана причту церкви Параскевы и застроена каменными и деревянными строениями. Наконец, двор князя А. Б. Долгорукова на углу Тверской имел на самом углу каменную домовую церковь, около нее ворота и затем каменный забор. Палаты этого князя, каменные, с деревянными флигелями по бокам, стояли в глубине двора, в одном ряду с бывшими палатами князей В. В. Голицына и И. Б. Троекурова.
На месте дома к востоку от гостиницы «Москва» стоял казенный питейный дом, называвшийся «Стеклянным», а через Настасьинский переулок, к востоку от него, находились «архитекторские покои» — мастерская и школа «архитекторских» учеников выдающегося архитектора середины XVIII века Д. В. Ухтомского. Рядом с ними, напротив церкви Анастасии, стояла еще одна фартина.
Если добавить, что рядом, на современной Театральной площади, стоял кабак «Петровское кружало», то станет понятным, что место это было очень веселое.
По плану «регулирования» Москвы 1775 года, все постройки между Монетным двором и северными дворами, на месте захваченных князьями в 1737 году земель, требовалось снести и «открыть» здесь площадь. Подлежали сносу лавки Охотного ряда, а также церкви Параскевы и Анастасии с колокольнями, кладбищами и церковными постройками.
В 1786 году стали приводить этот план в исполнение, для чего прежде всего компенсировали князьям-домовладельцам отбираемые у них земли землями в других местах. Домовладельцы, однако, спорили, и дело затягивалось. Спорило и духовенство. К 1793 году только снесли церковь Анастасии, колокольню церкви Параскевы и другие строения, и площадь была «открыта». Церковь Параскевы не была снесена, так как «была крепка во всех частях и благообразна», по отзыву митрополита Платона, и стояла не посреди площади, а в стороне. Взамен снесенной колокольни к ней была пристроена с запада новая.
Лавки Охотного ряда, которых к 1775 году было уже 41, также не исчезли, а были лишь перенесены с середины площади к южной ее стороне, к стене бывшего Монетного двора. Мы их там и находим в конце XVIII века.
Регулирование местности по плану 1775 года продолжалось и по другую сторону Тверской улицы. Стоявший с XVI века на углу Моховой улицы, напротив современной гостиницы «Националь», Моисеевский монастырь был упразднен еще в 1765 году, но его церкви, кельи и прочие строения снесли лишь в 1789 году. Через девять лет после этого, в 1798 году, снесли и стоявшие за монастырем лавки Мясного (Охотного) ряда и частновладельческие дворы, и здесь была открыта Моисеевская площадь — небольшая, сохранявшаяся до 1935 года, а затем вошедшая в территорию Манежной площади.
Обер-полицмейстеру Москвы генерал-майору П. Н. Каверину взамен его снесенного небольшого двора был дан в собственность в 1798 году обширный бывший Новый монетный двор (на месте гостиницы «Москва») с условием, что он разместит в этом дворе лавки Охотного ряда, удаленные с Моисеевской площади. Каверин выполнил обязательство, построил во дворе несколько рядов деревянных лавок и разместил в них Охотный ряд.
План 1805 года показывает, что к этому времени генерал Каверин надстроил двумя этажами угловое здание бывшего «присутствия» Монетного двора, построил вместо ветхого деревянного дома между двумя каменными третье каменное здание, еще три каменных — по западной, южной и восточной сторонам двора, а вдоль южной границы в два ряда шесть длинных деревянных зданий. Надо полагать, здесь главным образом и размещался Охотный ряд.
В пожар 1812 года все деревянные лавки Охотного ряда сгорели. Генерал Каверин не пожелал их возобновлять и продал в 1815 году свой двор московскому I-й гильдии купцу, владельцу «меняльной лавки» (банкиру) Д. А. Лухманову.
Тот по всем границам двора построил каменные здания — торговые ряды, неразрывно связанные друг с другом. С трех сторон, кроме восточной, во двор вели ворота — с Тверской, с Охотного ряда и со двора Курманлеевой на современной площади Революции. На юге, напротив последних ворот, посреди двора было построено каменное здание. С запада к нему примыкал деревянный навес, «под коим рыбой торгуют».
После того как в 1793 году была образована площадь Охотного ряда и торг ушел с ее середины к южным границам, он перешел также и в соседние дворы; последние стали застраиваться торговыми помещениями, главным образом складами, кладовыми и трактирами. В первых этажах всюду были лавки и склады, под ними — погреба, а во вторых и третьих этажах — жилье.
Дом № 1 (теперь на его месте Тверская улица) был застроен по всем сторонам двора и посредине.
Соседний дом, № 3 князей Грузинских, в двух выходивших на улицу строениях был занят лавками.
Дом № 5 (церковь Параскевы) и дом № 7 (ее причта) оставались без заметных изменений. Дом № 9 (бывший князя И. Б. Троекурова в XVII веке) в 1815 году перешел к Московскому мещанскому обществу, которое использовало главный корпус и его флигели для сдачи внаймы — под жилье и склады, а позднее — для стоявших во дворе извозчиков.
Дом № 11 на углу Большой Дмитровки к 1784 году был заново отстроен знаменитым архитектором М. Ф. Казаковым для генерал-фельдмаршала князя В. М. Долгорукова-Крымского. Но владелец в 1782 году умер, и дом был куплен в 1784 году у его сына для дворянского клуба — «Благородного дворянского собрания». В его замечательном Колонном зале устраивались дворянские собрания, приемы царей, благотворительные вечера, концерты и балы. Благородное дворянское собрание запечатлено в рассказе А. П. Чехова «Французский бал».
Дом № 46 напротив него, по южной стороне Охотного ряда (№№ 4—44 имели лавки у бывшего Монетного двора), принадлежал с XVIII века до Октябрьской революции купцам Патрикеевым, которые в начале XIX века также застроили его лавками и торговыми помещениями.
Рядом с ним дом № 48 до 1830-х годов принадлежал подполковнику Павлову и эксплуатировался сдачей под лавки. Образовался этот двор в 1818 году, после перепланировки Театральной площади, на месте части Настасьинского переулка, который в это же время был уничтожен.
Лавки Охотного ряда торговали главным образом мясом, рыбой, зеленью, птицей, живой и битой, а также яйцами и пр.
В угловом с Тверской улицей доме № 1/12 (теперь вошедшем в состав Тверской улицы) помещались в то время лучшая в городе кондитерская Педотти и лучшая булочная Весселя. Здесь же находились две гостиницы (из семи, существовавших в Москве) — Шевалдышева и «Париж».
В этот дом еще в 1786 году была перенесена фартина «Тверское кружало» (бывший «Деревянный скачок»), прославившаяся хоровыми песнями. Потом она была заменена «Цареградским трактиром», названным так по хозяину-греку из Царьграда. В 1848 году трактир носил уже название «Париж» и охотно посещался московской интеллигенцией.
Наискось от этого дома, на углу Моисеевской площади, напротив современной гостиницы «Националь», была известная кофейная Печкина (потом Новомосковский трактир). В 1830—1840-х годах она считалась самым острословным местом в Москве. Здесь проводили вечера Герцен, Белинский, Гоголь, Щепкин, Ленский, Мочалов, Садовский и др.
Вообще вокруг Охотного ряда в то время и позднее находились лучшие трактиры Москвы (Егорова, Баранова, Тестова и др.).
Вероятно, в связи с дозволением занимать площадь Охотного ряда под привозный рынок находится то обстоятельство, что в 1820-х годах на месте Охотного ряда XVIII века, между церковью Параскевы и домом Благородного собрания, появился «Птичий ряд» — лавчонки и шалаши с клетками певчих птиц. Только в 1840 году его удалили отсюда на Трубную площадь.
Во второй половине XIX века торговля Охотного ряда настолько процветала, что застраиваться лавками и складами стали дворы домов, выходивших на площадь. Особенно это было заметно на доме № 1/12 на углу Тверской и на доме № 2/10, бывшем Монетном дворе. Первый получил надстройку всех двухэтажных зданий третьим этажом и застройку образованных в нем еще в начале XIX века двух дворов зданиями посреди них. Осуществил это купец Комиссаров, в руки которого дом перешел в 1873 году и находился у его наследников до революции.
Дом № 2/10 в 1892 году перешел в руки наследников Лухманова и от них к купцу Журавлеву, который в целях получения большего с дома дохода перестроил его. Вдоль всех четырех сторон внутри двора были поставлены двухэтажные здания с погребами, лавками в первом этаже и кладовыми во втором. Посреди двора, на месте находившихся здесь помойных ям, колодца и навеса для торговли рыбой, он построил огромное (26×10 сажен) двухэтажное здание, в верхнем этаже которого разместился трактир. Постройка всех зданий была окончена в 1898 году. Последним актом использования этого дома владельцем было устройство в 1911 году под восточной половиной двора холодильников для хранения мяса, рыбы и пр. со специальными холодильными машинами.
Еще раньше, в конце XIX века, на площади Охотного ряда, напротив каменных лавок на ее южной стороне, появился ряд деревянных, в которых продавались фрукты, овощи и зелень.
Дом № 3 напротив, принадлежавший в течение двух столетий царевичам и князьям Грузинским, в 1889 году перешел в руки купца Баракова, торговавшего копчеными окороками.
«Слава» охотнорядских торговцев дополнялась «славой» Егоровского трактира в Охотном ряду. Он находился в доме № 48 и вместе с домом принадлежал с 1868 года купцу Егорову. Трактир был известен тем, что в нем подавали чай «с алимоном» и «с полотенцем». Если посетитель выражал желание пить чай «с алимоном», ему подавались два стакана чаю с сахаром и лимоном. Если же он требовал чай «с полотенцем», ему подавали чайную чашку, чайник с кипятком и другой маленький — для заварки чая, а также полотенце, которое посетитель вешал себе на шею. После того как он осушал первый чайник с кипятком, вытирая лоб и шею полотенцем, ему подавался второй, третий и т. д. Некоторые матерые купцы, любители чая, выпивали по нескольку чайников в один присест, и полотенце становилось мокрым от пота.
«Половые» (официанты) в этом трактире были одеты в длинные белые русские рубахи, белые штаны и подпоясаны шнурком. Впрочем, это был стиль всех московских трактиров.
В 1902 году трактир перешел от старика Егорова к его зятю — Уткину-Егорову, который превратил его в первоклассный ресторан. Так как двор был маленький и весь застроен, он в 1905 году добился разрешения Городской управы устроить подвал для вин под площадью перед домом. Этот подвал был обнаружен при прокладке тоннеля метро в 1934 году.
В конце XIX века во дворах и трущобах Охотного ряда устраивались любителями «петушиные бои». Каждый приходил со своим петухом и спускал его драться с другими. Петухи дрались, сочилась кровь, летели перья, а зрители с азартом следили, чей петух выйдет победителем, «болельщики» бились о заклад иногда на сотни рублей. Оканчивалось состязание обычно тем, что один петух насмерть забивал другого.
Охотный ряд был самым антисанитарным местом в центре города. Портящиеся мясо, рыба, зелень издавали зловоние. Стремление охотнорядцев держать товар для продажи до последней возможности, обмывая его или сдабривая различными пряностями, усиливало антисанитарию. Всякие санитарные правила обходились путем подкупа полиции и агентов Городской управы. Например, в доме № 2/10 в 1889 году был замечен незаконный спуск нечистот в реку Неглинную, но никакого штрафа за это на нарушителей наложено не было.
В 1890-х годах в этом же доме торговцы самочинно устроили при своих лавках птичьи бойни. Но Городская управа не только их не запретила, но отказалась даже издать постановление, регулирующее убой здесь птиц… «ввиду скорого разрешения вопроса об устройстве птичьей бойни при Городских бойнях».
Огромные доходы, которые получали купцы от торговли в Охотном ряду, не давали возможности даже городу выкупить этот квартал. Когда Городская управа незадолго до войны 1914 года вознамерилась его выкупить, чтобы построить здесь новое здание Городской думы, охотнорядцы запросили такую цену, что пришлось отступиться.
После революции началась чистка Охотного ряда. В 1924 году были снесены деревянные лавки, стоявшие на южной стороне площади, перед каменными лавками. В 1930 году снесли церковь Параскевы, а в 1936 году на месте грязных дворов с торговыми помещениями по обеим сторонам площади выросли монументальные здания гостиницы «Москва» и Дома Совета Министров СССР. Первое здание построено по проекту академика А. В. Щусева, второе — по проекту профессора Лангмана. От старого Охотного ряда осталось только здание Благородного собрания.
Современное название площадь получила в 1917 году — по происходившим на ней в том году революционным боям. До этого она называлась Воскресенской. Площадь Революции находится между вестибюлем метро с таким же названием и Александровским садом у Кремля, переходя на востоке незаметно в Театральную площадь, а на западе — в Манежную площадь.
С незапамятных времен по ней протекала река Неглинная. В 1516 году великий князь Василий III приказал подпереть ее плотиной приблизительно напротив входа в существующее ныне здание, построенное архитектором В. Н. Чичаговым для Городской думы, в котором в советское время разместился Музей Ленина. Благодаря этому к востоку образовался широкий пруд, захватывавший часть Театральной площади, а у плотины была построена водяная мельница, моловшая рожь. Вероятно, вследствие этого на правом берегу реки Неглинной, на месте современных гостиниц «Москва» и «Гранд-отель», появилось много деревянных лавок — Мучной ряд.
Пруд через подземный тоннель питал водой крепостной ров на Красной площади.
В 1534–1538 годах вдоль левого берега реки Неглинной был сперва насыпан земляной вал, а затем построена кирпичная крепостная стена Китай-города. Благодаря ей местность площади Революции превратилась в «Загородье». Связь его с Китай-городом осуществлялась через Неглиненские ворота (позднее — Воскресенские), от которых Борис Годунов в 1602–1603 годах построил через реку Неглинную на Тверскую улицу большой каменный мост с несколькими арками. Позднее у одной из арок появились плотина и небольшая мельница.
В начале XVII века, когда Китай-город был уже большим торговым центром и в нем не хватало места для торговых помещений, некоторые лавки и даже целые их ряды разместились на мосту и на площади по обе стороны от него.
На месте современных зданий Музея Ленина и Исторического музея в 1626 году находились лавки, шалаши и скамьи Яблочного, Дынного, Огуречного, Ягодного и Капустного рядов. С Неглиненского моста «для уличного простору» лавки были в том году сведены, и им дали места «под скамьи — ниже яблочников, и дынников, и ягодников по обе стороны» моста, ближе к реке.
Подальше от моста, на месте ближайшей к площади части Исторического музея и Кремлевского проезда, находились в XVII веке Курятный (Охотный) и Харчевой ряды; в первом продавали живую и битую домашнюю птицу и дичь, во втором были харчевни.
На правом берегу реки Неглинной, к западу от моста, стояли лавки Крупяного ряда.
Все лавки были деревянные и в каждый большой пожар уничтожались, затем снова отстраивались.
В 1666 году у Неглиненских ворот, называвшихся с 1680 года Воскресенскими, между их проездными арками напротив моста появилась часовня Перервинского монастыря.
В 1707–1708 годах Петр I построил между стеной Китай-города и рекой Неглинной высокие земляные бастионы, спустив реку в вырытый перед ними ров. Все мелкие ряды лавок были тогда уничтожены, а Харчевой и Охотный ряды перенесены на правый берег реки, на современную Манежную площадь: первый — ближе к реке, второй — дальше, к современной Моховой улице.
В 1733–1740 годах на месте современного издания Музея Ленина было построено (архитектором И. И. Гейденом) каменное трехэтажное здание Монетного двора с выходом в Китай-город, так как площади здесь еще не было.
В 1740 году на реке Неглинной выше Воскресенского моста была построена вместо древней деревянной каменная плотина, и здесь стала работать мельница, приводившая в движение станы Монетного двора.
В конце XVIII века, когда Новый монетный двор и помещавшаяся позднее в нем Берг-коллегия были ликвидированы и на месте современной гостиницы «Москва» появился (в 1798 году) Охотный ряд, переведенный сюда с Манежной площади; на площади Революции, на углу Тверской, расположился двор генеральши Курманлеевой с каменными лавками в один и два этажа. В лавках внизу продавали кафтаны, шубы, тулупы и другую «русскую» одежду. Наверху был трактир. Рядом находился в это время двор купцов Патрикеевых, выходивший и на современную улицу Охотный ряд.
На южной стороне площади, за рекой Неглинной (в 1785 году пруды ее были спущены), на месте Музея Ленина разместились в здании, построенном Гейденом, «Присутственные места», главным образом судебные учреждения, с долговой тюрьмой в нижнем этаже — известной «Ямой». Названа она была так потому, что выход из здания, стоявшего относительно территории Китай-города внизу, был только по лестнице на китайгородскую стену и оттуда в дом № 3 по проезду Воскресенских ворот. Лицам, шедшим из этого двора в долговую тюрьму, она действительно казалась находящейся в яме.
В 1775 году в нижнем помещении (рядом с долговой тюрьмой), выходившем окнами на современный проезд Воскресенских ворот, был заключен Е. И. Пугачев.
На месте Харчевого ряда стояли в то время уже лавки Ветошного ряда, где продавались армяки, кафтаны и пр. Харчевой же ряд под названием «Обжорного» разместился севернее их, в появившемся здесь переулке с Тверской улицы.
После 1812 года, когда река Неглинная была заключена в подземную трубу, земляные валы Петра I срыли, мост через реку Неглинную уничтожили, и образовалась современная площадь, названная по Воскресенскому мосту и воротам в Китай-город — Воскресенской.
В 1820 году из здания Присутственных мест сделали выходы на площадь, а фасад его снабдили классическими колоннами и портиком (по проекту архитектора Дюбу).
Дома Курманлеевой соединили между собой надстройкой в сплошной двухэтажный дом. В нижнем его этаже были магазины и трактир, в верхнем — квартиры.
Переулок к Дмитровке в связи с планировкой соседней Театральной площади был закрыт и отошел здесь к двору Патрикеевых. Построенный ими в это время двухэтажный дом на углу площади Революции и Театральной площади стоит до сих пор. В нем с 1868 года помещался трактир Тестова.
В конце площади в 1821 году был устроен 1-й Александровский сад, великолепные ворота и решетка которого выходят и сейчас на площадь Революции. Рядом, в нынешнем Кремлевском проезде, появился фонтан Мытищинского водопровода, из которого до 1880 года водовозы брали воду.
Напротив здания Исторического музея, на современной Манежной площади, были выстроены еще в конце XVIII века двухэтажные дома, с 1820-х годов занятые скобяными лавками внизу и гостиницей «Кремль» во втором этаже.
Во второй половине XIX века площадь претерпела значительные изменения. В 1889 году здание Присутственных мест с «Ямой» было снесено до основания, и на его месте в 1890–1891 годах построили (по проекту архитектора В. Н. Чичагова) здание Городской думы, занятое впоследствии Музеем Ленина. Между ним и Воскресенскими воротами был устроен в то время еще проход на Красную площадь.
Дома напротив, за исключением дома Патрикеевых, были в 1877 году снесены до основания, и их владелец, купец И. И. Карзинкин, в 1878 году построил (по проекту архитектора Васильева) пятиэтажный дом. С самого начала он был занят «Большой московской» гостиницей (впоследствии — «Гранд-отель»). В этой гостинице, в № 5, всегда останавливался А. П. Чехов, когда приезжал в Москву из Мелехова.
В 1874 году стена Китай-города, примыкавшая к Кремлю, с бывшими у Воскресенских ворот кельями монахов, была снесена, и на ее месте к 1883 году построили современное здание Исторического музея, отделенное от Кремля Забелинским (ныне Кремлевским) проездом. Оставалась до самой Октябрьской революции на своем месте лишь часовня.
Дома со скобяными лавками в 1932 году были снесены, и на их месте появилась Манежная площадь.
В 1934 году для расширения проезда на Красную площадь снесли и Воскресенские ворота Китай-города. Стоявшая возле них Иверская часовня была удалена раньше.
В 1937 году на стыке между площадью Революции и Театральной площадью появился наружный вестибюль станции метро «Площадь Революции».
Годом раньше на углу Тверской улицы, рядом с гостиницей «Гранд-отель», стал выходить на площадь Революции боковой фасад гостиницы «Москва».
После революции в здании Городской думы помещались Московский городской финансовый отдел, Статистический отдел Моссовета и другие учреждения, а с 1934 года — Музей В. И. Ленина.
Спросите любого москвича, отчего улица так называется, и он ответит вам, что здесь в древности было болото, поросшее мхом, от которого улица и получила свое название. Не верьте этому: никакого мохового болота здесь не было, и улица стала называться Моховой только в XVIII веке по находившейся на месте Манежа Моховой площади, на которой приезжие крестьяне продавали мох для конопачения деревянных стен домов.
Первые дошедшие до нас сведения об этой улице относятся к XV веку. Тогда в ее начале, на месте старого здания Государственной библиотеки, стоял загородный дворец великой княгини Софьи Витовтовны, невестки Дмитрия Донского, а за ним к востоку — село великокняжеских потешных Ваганьково.
Местность между современной Моховой улицей и Кремлем была густо застроена деревянными избами, церквами и лавками. У Троицких ворот Кремля существовала небольшая Семеновская площадь, упоминаемая в 1488 году. Через реку Неглинную был перекинут каменный мост, известный с 1471 года, когда Иван III, возвращавшийся из Новгорода и встречаемый духовенством и боярами у Кремля, «только с мосту большаго каменнаго сошед до кладезя площадного близ церкви». Вероятно, церковь была во имя Семена и сгорела в пожар 1493 года, после которого уже запрещалось строить что-либо на расстоянии меньшем 110 сажен от кремлевских стен. Однако впоследствии, в середине XVI века, когда Иван Грозный сам стал застраивать площадь, вероятно, на месте церкви Семена построили церковь Николы Зарайского, «что у Каменного мосту», или «в Сапожке», как она еще иначе называлась. Ее снесли в 1830-х годах.
В 1565 году Иван Грозный поставил на месте сгоревшего двора князя Черкасского, между современными улицами Воздвиженкой и Большой Никитской, свой дворец — «Опричный двор». Строения в нем были деревянные, но их окружала высокая каменная стена с крепкими воротами. Двор на «локоть» (старинная мера) был надсыпан белым песком, привезенным с Воробьевых гор, по которому при сооружении метро в 1934 году и узнали точно местоположение Опричного двора. Простоял двор недолго — в 1571 году его сожгли дотла напавшие на Москву крымские татары. Однако вскоре двор все же восстановили, и в 1574–1575 годах в нем опять проживал Иван Грозный, а в начале XVII века — князь Д. И. Шуйский.
Для обслуживания Опричного двора на площади между ним и Кремлем заселили стрелецкую слободу Стремянного полка, пробывшую здесь до конца XVII века. При прокладке метро здесь в старинных колодцах обнаружили стрелецкие топоры, горшки и пр. Стрельцы этого полка сопровождали и охраняли царя в военных и богомольных походах.
В XVII веке на холме, на месте старого здания Государственной библиотеки, стоял двор князей Шуйских, а в конце века — думного дьяка Автамона Иванова; перед ним внизу находилась церковь Николы Стрелецкого с кладбищем. Вторым двором по горе был двор церкви Михаила Малеина, а под горой находились церковные Тургеневские богадельни; на месте новых зданий Государственной библиотеки, возле улицы Воздвиженки, стоял двор бояр Стрешневых, в конце века перешедший к Нарышкиным.
Через улицу Воздвиженку, на месте современного дома № 7, находился двор Пушкиных (предков А. С. Пушкина), а на месте дома № 9 — двор князей Прозоровских.
Через Большую Никитскую улицу на месте старого здания университета находился двор князей Репниных, за ним — Морозовых и Грушецких. На месте здания рядом с Геологическим институтом стояла церковь Георгия на Красной горке, с домами причта и кладбищем. Наконец, на углу Тверской улицы был двор С. Годунова, позже князей Хилковых, с лавками Мучного ряда.
Южная сторона Моховой улицы между Троицкими и Боровицкими воротами Кремля была занята в XVI–XVII веках Аптекарским садом, дворами стрельцов, духовенства кремлевских церквей и другими его жильцами. Напротив Троицких ворот, в начале современной улицы Воздвиженки, стояла вышеупомянутая церковь Николы в Сапожке. На месте Манежа существовала площадь, по которой к Троицким воротам шли дороги от улицы Знаменки и от Тверской улицы, только в XVIII веке сведенные в одну прямую Моховую улицу.
О застройке на месте Манежной площади сказано уже в предыдущих очерках. Следует лишь добавить, что в конце XVIII века здесь напротив университета были построены двухэтажные каменные дома, просуществовавшие до 1932 года, когда были снесены вместе с другими для образования Манежной площади.
В XVIII веке домом № 1 по Моховой (ныне Государственная библиотека) владел князь А. А. Ментиков, а в 1782 году дом перешел к П. Е. Пашкову, потомку денщика Петра I, для которого знаменитый архитектор В. И. Баженов построил великолепное здание, до сих пор служащее украшением улицы. Перед ним был разбит прекрасный сад с прудами. На месте Тургеневских богаделен поставил свой дом историк В. Н. Татищев. Соседний дом продолжал оставаться в руках Нарышкиных. Владение Пушкиных в конце XVIII века перешло к купцу М. Гусятникову, а соседнее с 1737 года было занято Главной аптекой и Медицинской конторой; только в конце века оно перешло к Пашковым. Дом князя Репнина на углу Большой Никитской улицы уже в 1758 году был куплен для университета, позже Екатерина II купила для него и другие дома, и в 1786–1793 годах знаменитый архитектор М. Ф. Казаков воздвиг здесь великолепное здание (ныне старое здание) университета. Церковь Георгия с домами причта оставалась. Дом на углу Тверской перешел к купцу Москвину, устроившему в нем вместо деревянных каменные лавки Мучного ряда.
На площади перед Троицкими воротами (на месте Манежа) в это время был привозный рынок, на котором продавались сено, дрова и мох для конопачения деревянных стен зданий (пакля тогда еще не была в ходу). Площадь называлась Моховой, ее имя, как уже говорилось, приняла и улица.
В пожар 1812 года университет и некоторые другие дома на Моховой погорели. Старое здание, построенное Казаковым, восстановил и заново архитектурно оформил в стиле ампир Д. Жилярди в 1817 году. В том же году на месте Моховой площади построено было здание Манежа. Строил его по проекту и под руководством А. Бетанкура русский инженер Кашперов, оформлял О. И. Бове. Деревянная конструкция потолка Манежа, кроме наружных стен не имеющая ни одной опоры, была чудом инженерного искусства своего времени.
В первой половине XIX века некоторые дома перешли к государственным учреждениям: «Пашков дом» в 1843 году занимал дворянский институт, в 1849 году — 4-я мужская гимназия, а с 1862 года — Румянцевский музей и библиотека. Дом Нарышкиных в середине XIX века занимало Горное управление, а с 1870-х годов — Архив Министерства иностранных дел.
Дом Гусятникова перешел в середине XIX века к подрядчику Скворцову, который, разбирая в 1857 году Большой каменный мост для постройки на его месте железного, из присвоенного камня этого моста построил себе большой дом, впоследствии архитектурно оформленный с соседними одним фасадом в современный дом № 7.
Новое здание университета, построенное в конце XVIII века для Д. И… и А. И. Пашковых как главный дом усадьбы, в 1833 году было приобретено для университета и в середине XIX века перестроено архитектором Е. Д. Тюриным. Флигель с каменной полу-ротондой на углу с Большой Никитской улицей был построен Тюриным в 1837 году для университетской церкви Татьяны. В 1905 году архитектор К. М. Быковский перестроил здание: пристроил помещение для большой аудитории и надстроил переход в церковь.
Посреди двора в 1876 году установили небольшой бронзовый бюст М. В. Ломоносова (работы скульптора П. Иванова). В 1945 году его заменили монументом работы С. Д. Меркурова.
Последний дом на Моховой улице, на углу современной Тверской, в начале XX века был заменен шестиэтажным зданием гостиницы «Националь» (архитектор Иванов).
На месте мелких дворов возле бывшего Аптекарского сада в 1827–1830 годах поставлены были дома купцов и комендатуры Кремля.
В 1930-х годах Моховая улица была реконструирована. Были снесены все постройки на месте Лоскутного, Обжорного и прочих рядов и образована Манежная площадь. Чтобы расширить Моховую, между Воздвиженкой и Знаменкой снесли остатки некогда бывшего здесь перед домом П. Е. Пашкова великолепного сада, а также старый дом Татищева и ограду бывшего Архива иностранных дел. На месте последнего построили корпуса Государственной библиотеки (архитекторы Щуко и Гельфрейх), а на участке, где стояли церковь Георгия и дома ее причта, построили здание в стиле Палладио (архитектор И. Желтовский).
Волхонка до 1658 года называлась Чертольской улицей — по урочищу «Чертолье». С запада она замыкалась шедшей по современным бульварам стеной Белого города с воротами напротив улицы, тоже называвшимися Чертольскими. Только в 1658 году, по указу царя Алексея Михайловича, улица и ворота стали называться Пречистенскими как часть дороги из Кремля к «Пречистой» в Новодевичьем монастыре, куда часто ездил царь с семьей на богомолье. В первой половине XIX века западная половина улицы называлась Пречистенкой, восточная — Ленивкой; в середине XIX века она стала называться Волхонкой — по кабаку с таким же названием в доме князя Волконского.
Старейшим учреждением на улице был Колымажный конюшенный двор царя, стоявший на месте Музея изобразительных искусств; здесь с 1504 года улицу перегораживала «решетка» — забор с решетчатыми воротами, у которых ночью караулили местные жители, не пропуская «лихих людей». Вторым древним учреждением был расположенный с 1571 года на Чертолье Алексеевский женский монастырь.
Во времена Ивана Грозного по улице стояли дворы опричников. При сносе в Чертолье церкви Похвалы Богородицы и Всех Святых под спудом ее была найдена каменная плита с надписью, что под ней похоронен убитый в Ливонской войне в 1570 году сподвижник Ивана Грозного Малюта Скуратов. Этим доказывается, что двор последнего находился в Чертолье, а не по другую сторону реки, как о том говорит московская легенда.
В 1687–1693 годах по нынешней улице Ленивке и через Москву-реку был сооружен большой каменный мост — «восьмое чудо света», по мнению современников. Вход на мост шел через «Водяные ворота» с двумя проездами. С постройкой моста движение по улице усилилось, и напротив него на Волхонке, у стоявшей тогда церкви Иоанна Предтечи, образовался «Ленивый торжок» — небольшой рынок, вяло торговавший съестными припасами и прочим.
В XVII веке на Пречистенской улице стояли дворы тогдашней знати: окольничего Ф. М. Ртищева и боярина князя Прозоровского (современный дом № 2), боярыни Шереметевой (№ 6), Юшковых (№ 14), Бутурлиных (№ 13) и других. Между ними стояли дворы стольников, дьяков, подьячих и стрельцов. Вблизи Пречистенских ворот по обеим сторонам улицы были каменные лавки, суживавшие улицу до 2,5 сажен, а ближе к Колымажному конюшенному двору стояли по обеим сторонам улицы деревянные избы мастеровых.
В XVIII веке Лебяжий пруд на реке Неглинной был спущен, и на месте бывшего при нем двора появился сначала двор князя А. Д. Меншикова, выходивший на Волхонку, а с 1728 года — двор царевны Екатерины Ивановны; в 1742 году он перешел к князю А. М. Черкасскому. В других местах улицы были дворы князей Шаховских, Долгоруких, Голицыных, Волконских. На западном углу Пречистенки и Ленивки стоял большой двор Нарышкиных, выходивший и на современную набережную.
В 1775 году за Колымажным двором (на месте Музея изобразительных искусств), во владениях князей Голицына и Долгорукова, был построен М. Ф. Казаковым для Екатерины II деревянный дворец, в котором она прожила почти год; но в 1776 году дворец был разобран, и его деревянной частью был надстроен каменный первый этаж старого дворца на Воробьевых горах.
В 1786 году в доме князя Волконского у Пречистенских ворот было открыто Главное народное училище, преобразованное в 1804 году в мужскую губернскую гимназию (1-я гимназия).
В 1793 году снесли обветшавшую церковь Иоанна Предтечи на Ленивом торжке. Обследовавший ее архитектор Карин нашел ее настолько ветхой, что она грозила падением. Тем не менее под ее зданием в полуподвальном этаже находились еще сдаваемые внаймы помещения «цырюльни», сапожной мастерской и «блинни» с погребом и чуланом. На месте снесенной церкви в конце XVIII века построили небольшой каменный дом с колоннами и портиком, сохранившийся до настоящего времени.
В XIX веке в конце улицы, по южной стороне, помещалось Пожарное депо, в котором хранились пожарные трубы и другие инструменты, но в 1838 году вся эта местность была очищена (Алексеевский монастырь перенесли на Верхнюю Красносельскую улицу), и на ней началась постройка храма Христа Спасителя. Работы завершились только в 1888 году. Строителем его стал придворный архитектор Николая I К. Тон.
В 1865 году в доме князя Голицына (№ 14) был открыт один из первых музеев общественного пользования — «Голицынский музей», состоявший из картинной галереи, отдела древностей и библиотеки; музей просуществовал до 1886 года, когда был продан с аукциона. Значительная его часть попала в Эрмитаж в Петербурге.
В 1880-х годах снесли древний Колымажный двор и на его месте устроили открытый манеж для обучающихся верховой езде. В 1912 году здесь построили Музей изящных искусств — нынешний Музей изобразительных искусств (по проекту архитектора Р. И. Клейна).
Знаменка — одна из старейших улиц Москвы. В XII веке по ней пролегала торговая дорога из Великого Новгорода в Рязань и другие приокские города. Но в XIII и в начале XIV века, когда московский посад перехватил транзитную торговлю через Москву и сам стал торговать со всеми окружающими городами, торговая дорога направилась к нему от нынешней Арбатской площади по новой, возникшей тогда части «волоцкой» дороги, современной улице Воздвиженке. Знаменка превратилась в улицу тогдашней аристократии, проживавшей в Кремле, которая поставила на ней свои «загородные дворы».
Как указывалось ранее, в конце XIV — начале XV века на месте старого здания Государственной библиотеки стоял загородный двор великой княгини Софьи Витовтовны, жены Василия I.
Улица начиналась у самого Боровицкого моста через реку Неглинную, у которого в конце XV века стоял загородный двор князя И. Ю. Патрикеева.
В 1493 году Иван III, чтобы создать площадь вокруг Кремля, снес и двор Патрикеева. Но площадь эта просуществовала недолго. При Иване Грозном от Боровицкого до Троицкого моста Кремля, на всем свободном пространстве по правому берегу карский сад с лечебными растениями, а севернее его расположилась Стрелецкая слобода, в которой построили церковь Николы Стрелецкого. Дворец Софьи Витовтовны в XVI веке стал двором князей Шуйских.
В XVII веке Знаменка при небольшой своей длине (около 600 метров) имела пять приходских церквей, что указывает на плотность и зажиточность ее населения. Ни дворцовых, ни ремесленных и прочих слобод на ней не было, а стояли исключительно дворы придворной знати. Двор Шуйских в середине века принадлежал князьям Щербатовым, а в конце века — думному дьяку Автамону Иванову. Напротив, на углу с Волхонкой, стоял двор окольничего Ф. М. Ртищева, известного ревнителя просвещения в XVII веке. Перед его двором по улице стояли мелкие дворы причта церкви Николы Стрелецкого и ее каменные богадельни, причем двор просвирни стоял под горой посреди современной Знаменки. Это крайне суживало улицу, поэтому на плане Пальмквиста 1674 года она показана здесь непроезжей, тупиком.
В 1682 году эти дворы и богадельни снесли и на западную часть улицы перенесли стоявшую напротив церковь Николы Стрелецкого, просуществовавшую здесь 250 лет — до 1932 года. Улица расширилась до четырех сажен — указной ширины 1629 года. В приходе этой церкви в 1689 году были дворы окольничего В. М. Еропкина, князя И. Б. Черкасского и других.
Улица доходила до Арбатских ворот Белого города, которые стояли напротив современной станции метро «Арбатская», а на месте станции стояла церковь Тихона Амафунского, снесенная в 1934 году.
Направляясь к воротам, улица поворачивала под тупым углом к северу. Это место сейчас вошло в Арбатскую площадь. На северной стороне улицы у поворота стояла церковь Саввы Стратилата с домами причта возле нее, на южной — обывательские дворы, а у самых Арбатских ворот — каменная колокольня церкви Тихона, лавки и шалаши торговцев.
По восточной стороне современной Арбатской площади, до XIX века застроенной, проходил переулок, продолжавшийся по линии здания Военного Министерства у Гоголевского бульвара до Антипьевского переулка.
Деревянные строения, здесь находившиеся, сгорели в пожар 1812 года, и после этого занимаемое ими пространство отошло под Арбатскую площадь.
В XVIII веке дворы родовой знати по Знаменке захватила чиновная знать. На месте упраздненной Петром I в 1699 году Стрелецкой слободы у Боровицкого моста царь дал дворы своим учителям — Никите Зотову и Афанасию Вяземскому (современные дома №№ 2–4). Двор А. Иванова в 1730-х годах перешел к сыну, а затем к внуку знаменитого князя А. Д. Меншикова, после них — к генералу Племянникову, у которого в 1782 году его купил крупный чиновник-миллионер П. Е. Пашков. В 1784 году архитектор В. И. Баженов построил для него великолепный дворец, до сих пор являющийся украшением улицы.
За домом Пашкова, через Староваганьковский переулок, стоял на углу Крестовоздвиженского переулка дом графа Р. И. Воронцова; этот дом с великолепным портиком и курдонером впереди существует до сих пор. В нем в период с 1776 по 1780 год был театр Медокса и князя Урусова, а ранее итальянцев Бельмонти и Чути.
На углу Большого Знаменского переулка стояла церковь Знамения, давшая улице название, снесенная в 1930-х годах. Дальше по улице находился двор графа Головкина, в 1750 году перешедший к графу Ф. А. Апраксину, а за ним — двор генерал-аншефа М. А. Толстого. В 1790-х годах оба этих двора соединились в один в руках генерал-майора С. С. Апраксина, построившего в 1792 году дом, который сохранился до нашего времени. Строил этот дом архитектор Кампорези. Генерал Апраксин был большим любителем театра, и в его доме существовал прекрасный крепостной театр. До 1830 года у него играла и итальянская труппа. Ставились русские и французские пьесы. В постановке оперы «Диана и Эндимион» по сцене бегали живые олени, за сценой лаяли гончие собаки и раздавались трубные звуки егерей.
В 1827 году в этом театре смотрел спектакль А. С. Пушкин.
После пожара 1812 года, когда на Арбатской площади сгорел государственный театр, спектакли стали показывать на сцене Апраксина, а потом государственная труппа перешла в современный Большой театр.
После холеры 1830 года дом Апраксина купила казна, и в нем был размещен Сиротский институт — училище для детей умерших от холеры военных. Позже здесь находился Кадетский корпус, а затем с середины XIX столетия — Александровское военное училище.
Наряду с большими каменными палатами во дворах стояли деревянные людские избы, кухни, конюшни, погреба и, как правило, за палатами располагались большие фруктовые и декоративные сады.
В пожар 1812 года некоторые дома сгорели, но вскоре были восстановлены.
В связи с «оскудением» дворянства многие дворы знати перешли к купцам и к мелким чиновникам. В 1882 году из 26 домов по улице знати принадлежали два, церквам — 6, купцам и почетным гражданам — 10, чиновникам — 5, учреждениям — 3. Впоследствии на улице и во дворах появились многоэтажные «доходные» дома, в которых селились люди свободных профессий: врачи, инженеры, адвокаты и служащие.
В XIII–XIV веках на месте улицы Воздвиженки проходила «волоцкая» дорога из Великого Новгорода через Волоколамск в Кремль и на торговый посад Москвы. Предполагают, что в 1367 году на этой дороге был выстроен каменный мост через реку Неглинную к современным Троицким воротам Кремля. Дорога-улица была в это время застроена слабо: по западной ее стороне за дворцовым селом Ваганьковым, на месте которого теперь высятся новые здания Государственной библиотеки, находился еще «остров» — остаток леса между населенными местами.
В XV–XVI веках и в первой половине XVII века улица носила название «Орбат», что в переводе с арабского означает «предместье возле города», а городом в то время был Кремль. На месте «острова» уже стоял Крестовоздвиженский монастырь; рядом с ним и напротив — дворы знати: боярина Шереметева, князя Ф. И. Пожарского, деда полководца, и других.
Начиналась улица сейчас же за рекой Неглинной, протекавшей тогда в современных Александровских садах, у моста через нее. «Волоцкая» дорога из Великого Новгорода в это время шла уже на посад по современной Большой Никитской улице, но улица Орбат, став теперь частью торговой дороги в Москву из Смоленска, сохранила значение и старой «волоцкой» дороги в Кремль. В 1471 году по ней возвращался из Новгорода Иван III, встреченный духовенством «только с мосту большаго каменнаго сошед до кладезя площадного близ церкви». Это указывает на то, что возле Троицкого моста в то время уже стояла церковь и существовал общественный колодезь, а следовательно, и дворы близ него.
В 1493 году здесь образовалась площадь, остатки которой доселе заметны перед Троицкими воротами, между Манежем и домом к западу от него.
В XVII веке по нынешней Воздвиженке продолжала проходить Смоленская дорога, поэтому царь Алексей Михайлович указом 1658 года приказал именовать улицу «Смоленской». Здесь кроме Крестовоздвиженского монастыря и церквей Николы Зарайского и Дмитрия Солунского (стоявшей на месте ворот современной Кремлевской больницы) стояли в XVII веке дворы первейшей знати, близкой по родству или службе к царскому семейству: боярина В. И. Стрешнева (дом № 3), родственника царицы Е. Л. Стрешневой; князя Хилкова (дом № 5); князя меньшого Ромодановского; князя Урусова; окольничих Ф. И. Стрешнева, Б. Г. Пушкина (дом № 4), Матюшкина (дома №№ 8—10); воспитателя царя Алексея Михайловича боярина Б. И. Морозова (дома №№ 12–14). Однако их хоромы и палаты стояли в глубине дворов, а на улицу выходили большей частью только заборы с воротами, людские избы и другие строения. Улица имела в ширину 4–5,5 сажен.
В 1674 году двор Стрешнева (№ 3) перешел к тестю царя боярину К. П. Нарышкину, деду Петра I, а соседний двор (№ 5), принадлежавший в это время боярину И. Б. Милославскому, стал с 1676 года «Аптекарским двором», в котором приготовляли лекарства и съестные припасы «про царский обиход» и кормили также «детей боярских государевых певчих — новгородцев и неимущих робят». На улицу выходила лишь каменная стена с воротами, а по переулку, по западной и северной стороне двора, стояли большие каменные кухни, пекарни, погреба, ледники, амбары и пр.
В XVIII веке улица стала называться по монастырю «Воздвиженкой» и сохранила это название до последнего времени. В связи с переводом в 1713 году столицы в Петербург и уменьшением торговли со Смоленском она стала менее оживленной, но осталась улицей знати.
До нашего времени от XVIII века сохранились стоящие по улице два дома: генерал-поручика П. Ф. Талызина (дом № 5), построенный в 1787 году архитектором М. Ф. Казаковым, и графа Н. П. Шереметева (дом № 8), построенный в 1780 году Н. А. Львовым. Во дворах и в переулках есть еще несколько зданий не только XVIII, но и XVII века.
После пожара 1812 года, уничтожившего на Воздвиженке много домов, были построены большие каменные дома, позднее частично надстроенные и перестроенные, но стоящие до сего времени: дома №№ 1, 7, 9, 12, 18, 20 и здание Манежа.
По преданию, Л. Н. Толстой в романе «Война и мир» вывел дом № 5 как дом Пьера Безухова, а дом № 9 как дом Болконских. Первое не верно, а дома № 9 и № 11 в начале XIX века действительно принадлежали князю Н. С. Волконскому, деду Л. Н. Толстого по матери.
После 1812 года улица была расширена до 10 сажен.
Во второй половине XIX века большая часть домов перешла в руки купцов и государственных учреждений. В доме № 3 разместилось Горное управление, позднее — Архив Министерства иностранных дел; в доме № 5 — Казенная палата. В доме № 6, принадлежавшем графу Шереметеву, с 1863 по 1891 год находилась Городская дума, а после нее — Охотничий клуб.
В конце XIX века в доме № 16 (до его перестройки) помещался цирк Гине. В нем в 1880-х годах директор консерватории Сафонов давал первые общедоступные концерты. Консерватория до перехода в ныне занимаемое помещение по Большой Никитской улице помещалась на Воздвиженке в доме № 13, где теперь сквер. Здесь же в квартире Сафонова четыре года жил П. И. Чайковский.
В начале XX века на улице появились два многоэтажных дома (№№ 4 и 10); в последнем разместился магазин Экономического общества офицеров Московского военного округа. В это же время фабрикант Морозов построил на улице особняк в своеобразном «мавританском стиле» (архитектор Марызин). Улица была замощена булыжником, освещена с 1869 года газовыми фонарями. По ней ходила поначалу конка, потом трамвай.
В 1930 году на месте дома № 3 соорудили грандиозное здание Государственной библиотеки (архитекторы Щуко и Гельфрейх) с вестибюлем метро, построенным в 1935 году. Выходившее на улицу одноэтажное здание дома № 6 было надстроено, и в нем разместилась Кремлевская больница.
Большая Никитская улица пролегает от центра к площади Никитских ворот. Далее ее продолжением служит Малая Никитская улица, идущая от Никитских ворот к Кудринской площади. До XVI века Никитская улица называлась Волоцкой и Новгородской — по дороге из Великого Новгорода через Волоколамск, которая по ней проходила со второй половины XIV века. Новгородцы и устюжане жили здесь целой слободой, и современный Вознесенский переулок до середины XVIII века назывался Новгородским переулком.
В 1565–1575 годах между современными Моховой улицей и Романовым переулком стоял Опричный двор Ивана Грозного. За ним к северу — церковь Никиты, превратившаяся в конце XVI века в Никитский женский монастырь (на его месте сейчас здание подстанции метро). От монастыря улица получила название Никитской.
За монастырем, в современных Кисловских переулках, с XVI века располагалась слобода «кислошников», заготовлявших для царского двора кислую капусту, соленые огурцы, квасы и т. п. На месте же Калашного переулка стояли дворы «калашников» — пекарей, изготовлявших для нужд царского двора белые хлебы и калачи. Последние в старину употреблялись в народе не столько для еды, сколько для подношения в торжественных случаях — на свадьбах, при челобитьях и т. п.
Стоящая доныне на улице церковка «Малое Вознесение», впервые упоминаемая в летописи за 1584 год, с приделом Прокопия Устюжского, находилась в слободе новгородцев.
В XVII веке на месте Опричного двора располагался двор князей Черкасских, а рядом — боярина Н. И. Романова, по которому современный переулок стал называться Романовым. На противоположном углу переулка (современный дом № 5) находился двор боярина, дворецкого и оружейничего Б. М. Хитрово.
На другой стороне улицы, на углу с Моховой, был двор боярина князя И. Б. Репнина.
Со стороны Моховой улица замыкалась на ночь «решеткой», у которой дежурили местные люди. Такая же «решетка» замыкала вход на улицу со стороны Большого Кисловского переулка.
Состав дворцовых слобод в XVII веке сильно изменился. Например, в Калашном переулке и на месте современного Малого Кисловского переулка из 76 дворов уже только 50 было «тяглых», слободских, а 26 принадлежали князьям, дворянам, дьякам, подьячим и прочим, являлись уже «белыми» дворами.
Из «тяглых» дворов, профессии хозяев которых описаны в переписной книге 1638 года, 4 принадлежали калашникам, 4 — хлебникам, 2 — квасникам, 2 — скорнякам, а по одному двору имели масленик, медовщик, блинник, мясник, пирожник, гречневик, капустник, орешник, плотник, паникадильный мастер, войлочник, шубник, денежный мастер, тележник.
Соседнюю Кисловскую слободу в то время уже населяли царицыны истопники, швеи и другие слуги. Но даже в 1726 году среди них жили еще «кислошники Сытного дворца» в Кремле.
В XVIII веке улица стала еще больше заселяться знатью. В петровское время на ней стояли большие дворы, образовавшиеся из нескольких слободских. Среди их владельцев были князь-кесарь Ф. Ю. Ромодановский, адмирал Ф. М. Апраксин, стольник Колычев и др.; во времена Екатерины II — генерал-поручик граф В. Г. Орлов (дом № 5), княгиня Е. Р. Дашкова (дом № 9, Московской консерватории), князь С. А. Меншиков (№ 12 на северном углу с Газетным переулком), Я. А. Брюс (№ 14, рядом) и др. Некоторые из этих великолепных домов сохранились до наших дней. Например, дом графа Орлова, в котором сейчас размещается Исторический факультет университета; дом князя Меншикова (во дворе дома № 12), дом Глебовой-Стрешневой (№ 19), князя Лобанова-Ростовского (№ 23, на углу с Никитским бульваром, в котором сейчас кинотеатр).
В период с 1757 года по начало XIX века все дворы по улице, между Моховой и современным Никитским переулком, были куплены казной для университета. В этой связи ликвидировали проходивший здесь с Никитской на Тверскую улицу 2-й Леонтьевский переулок, в котором стояли построенные Алевизом в начале XVI века церкви Леонтия Ростовского и Дионисия Ареопагита. Церкви снесли в конце XVIII века, и их земля вместе с землей переулка вошла в состав университетского двора.
В бывшем Опричном дворе с 1737 года находилась Главная аптека, но в конце XVIII века он принадлежал уже Пашковым, у которых в 1833 году был куплен для университета. Из его строений 1837 года сохранился выходящий на Большую Никитскую улицу корпус, построенный архитектором Тюриным.
В пожар 1812 года часть дворов по улице выгорела, часть сохранилась. На углу Большой Никитской и Леонтьевского переулка сохранился дом генерал-майора П. А. Позднякова, в котором размещался французский театр, посещавшийся Наполеоном. После 1812 года многие дома перешли в руки мелких дворян и купцов, а во второй половине XIX века — к учреждениям. Например, двор, принадлежавший княгине Дашковой, а потом ее сыну, в 1888 году заняла Московская консерватория, для которой было построено специальное, сохранившееся доселе здание. Соседний с юга дом, еще в 1852 году принадлежавший князю А. И. Горчакову, был куплен для синодальных певчих.
Дом Лобанова-Ростовского в начале XIX века принадлежал П. Б. Огареву, отцу писателя Н. П. Огарева. Последнего часто посещал здесь его друг А. И. Герцен.
К дому Глебовой-Стрешневой (№ 19), застроенному в конце XIX века снаружи и во дворе в псевдорусском стиле, пристроено было на углу Малого Кисловского переулка в том же стиле специальное здание для театра. Ныне в нем размещается Московский театр драмы имени В. Маяковского.
В конце XIX века на углу с Никитским переулком было построено большое здание для Зоологического музея университета.
После революции были снесены все здания Никитского монастыря и на их месте построили здание подстанции метро.
До революции Тверская улица разделялась на три участка: Тверской улицей Белого города назывался отрезок от современной площади Революции до Пушкинской площади; Тверской улицей Земляного города — от Пушкинской площади до Триумфальной площади; 1-й Тверской-Ямской — от Триумфальной площади до Тверской заставы. В этом очерке дается описание первого ее отрезка. Он имеет длину 1175 метров, ширина же его, ранее не превышавшая в среднем 19,3 метра, после реконструкции улицы в 1930-х годах превышает в среднем 40 метров.
В древности здесь проходила дорога в Москву из Твери, в конце XV века слившаяся с дорогой из Великого Новгорода. Выходцы из этих городов поставили на дороге свои дворы, лавки, кузницы и пр., уже в XIV веке образовав здесь свою слободу. Но в том же и следующем веках улица южнее современного Брюсова переулка шла не тем направлением, которое имеет теперь, а к мосту через реку Неглинную, находившемуся в современном Александровском саду напротив Малой Арсенальной башни Кремля. Лишь в конце XV века, когда был построен мост напротив современного проезда Воскресенских ворот, улица повернула на этот мост.
В XVI веке слободские дворы были почти вытеснены с улицы дворами знати, церквами и монастырями. Только между современным Столешниковым переулком и Пушкинской площадью оставались еще дворы и лавки Новгородской сотни (слободы). В конце XVI века на площади современного Охотного ряда и на том месте, которое заняла потом гостиница «Москва», стояли лавки Мучного, Житного и Солодовенного рядов, а на месте Манежной площади — дворики стрелецкого Стремянного полка.
Между современными Охотным рядом и Тверской площадью улица с 1504 года запиралась на ночь «решетками». Решетка у Охотного ряда называлась Житной, у современной Тверской площади — Золотой.
В XVII веке большинство боярских палат на улице были уже каменными, но они не выходили на линию улицы, а стояли в глубине обширных дворов, за которыми шли сады. На улицу же выходили заборы с воротами, деревянные конюшни, амбары, поварни и другие службы. Причем они располагались вдоль улицы не по прямой, а по ломаной линии с той и другой стороны, поэтому улица имела в XVII веке в разных местах разную ширину — от четырех до семи сажен. Проезжая часть была устлана бревнами.
О застройке лучших дворов в Новгородской сотне можно судить по двору в Большом Гнездниковском переулке, принадлежавшему капитану Вилису Руборцыну. В 1637 году двор имел по переулку 9 сажен, вглубь — 23 сажени, всего около 200 кв. сажен. «На дворе — хоромная горница белая на подклете да повалуша о трех житьях; меж горницы и повалуши — сени с полусеньми, да у ворот погреб, а по другую сторону баня, а спереди двора городьба заборы да вороты дощатые, створчатые, покрыты; да в огороде колодезь на меже».
Тверская улица считалась в XVII веке и в следующие века главной в городе; по ней следовали на Посольский двор в Китай-городе иностранные посольства, проезжал царь. На ней размещались два монастыря: Моисеевский на современной Манежной площади и Воскресенский — напротив Брюсова переулка. Здесь стояли четыре церкви — Илии пророка, Спаса Преображения, Василия Кесарийского и Дмитрия Солунского.
Кроме существующих доселе переулков на улицу выходили еще Леонтьевский переулок (напротив современного Георгиевского); переулок без названия между Газетным и Брюсовым переулками; Адуевский переулок напротив него; к Гагаринским прудам — переулок напротив Брюсова; Вознесенский переулок между ним и домом генерал-губернатора, напротив Столешникова переулка; Квасной переулок, вошедший в северную часть Тверской площади; Малый Алексеевский переулок между Глинищевским и Козицким переулками; Молочный переулок между последним и Пушкинской площадью, напротив Большого Гнездниковского переулка.
Все эти переулки исчезли в семнадцатом или восемнадцатом веке.
В XVIII веке, когда столицей стал Петербург, по Тверской улице цари торжественно въезжали в Москву на коронацию, в дни празднования военных побед и пр., и улица на их пути украшалась картинами, коврами и цветами. В это время она была застроена уже на всем протяжении дворами вельмож, красивые дома которых выходили большей частью на улицу. Первым при Петре I построил по улице великолепный, лучший в Москве, трехэтажный дом в итальянском вкусе — с балконами, колоннами и пр. — сибирский воевода князь М. П. Гагарин. Дом находился между Камергерским переулком и Тверской площадью; руины его были снесены только в 1912 году. В 1782 году великий русский зодчий М. Ф. Казаков построил для графа З. Г. Чернышева, вскоре ставшего московским генерал-губернатором, дом-дворец (современный дом Моссовета). Им же построен дом для Козицкой, в котором затем разместился знаменитый магазин Г. Г. Елисеева. В 1789 году на том месте, где сейчас располагается Центральный телеграф, был сооружен дом с классическими колоннами, в котором разместился Благородный университетский пансион — полузакрытое учебное заведение для дворян. Здесь учились В. А. Жуковский, А. С. Грибоедов, М. Ю. Лермонтов. В этом же доме помещались типография и книжная лавка газеты «Московские ведомости», поэтому и ближайший переулок стал называться Газетным.
Наряду с дворцами по улице стояли и ветхие деревянные домишки. О них поэт П. А. Вяземский писал в начале XIX века:
На углу Тверской и современного Камергерского переулка, во дворе дома князя Голицына, стояли деревянные конюшни и амбары.
После пожара 1812 года на улице было построено много больших каменных домов; в них появились магазины платья, обуви, ювелирных изделий и др. На воротах домов и над окнами запестрели вывески всевозможных мастеров — до «мозольного мастера» включительно. Из семи гостиниц, существовавших тогда в Москве, шесть находились на Тверской улице.
В 1820 году лихие ямские тройки, возившие пассажиров из Москвы в Петербург и из него в Москву, были заменены «дилижансами» — многоместными каретами, в которые каждый мог заранее купить себе место на определенный день отъезда кареты. Улица стала шумной и многолюдной.
А. С. Пушкин, приезжая в Москву, останавливался в основном в гостиницах на Тверской и посещал друзей и знакомых, живших тоже на этой улице или близ нее. 26 декабря 1826 года он с другими поэтами был на вечере у княгини З. Волконской (в том доме, где впоследствии разместился магазин Елисеева) и провожал уезжавшую в Сибирь к мужу жену декабриста М. Н. Волконскую. Эти проводы прекрасно описаны Некрасовым в его поэме «Русские женщины».
Чаще всего Пушкин останавливался в гостинице Коппа, помещавшейся в доме Обера (№ 6 по Глинищевскому переулку). Дом сохранился. А в доме приятеля Пушкина С. А. Соболевского (Козицкий переулок, 5) друзья польского поэта Адама Мицкевича устроили ему 15 июня 1829 года дружеские проводы.
М. Ю. Лермонтов в последний свой приезд в Москву в 1841 году часто бывал у Ю. Ф. Самарина (на углу Камергерского переулка) и перед отъездом вручил ему свое стихотворение «Спор».
В гостинице «Дрезден» (на углу Столешникова переулка) Н. В. Гоголь посещал своего большого друга А. О. Россети-Смирнову, приезжавшую из Калуги.
Свое значение главной улицы города Тверская сохраняла весь XIX век и в начале XX века. Здесь строились лучшие дома, гостиницы, магазины; здесь же появился первый «синематограф» (кинотеатр), театр В. Ф. Комиссаржевской и др. На Тверской проживали историки Н. М. Карамзин и М. П. Погодин, художник В. И. Суриков и др. В гостинице «Мадрид и Лувр» (дом № 15) проживали писательница Т. Л. Щепкина-Куперник и артистка Л. Б. Яворская, у которых часто бывал А. П. Чехов.
В 1930 году на месте недостроенного было построено новое большое здание Центрального телеграфа (строитель инженер И. И. Рерберг). После 1935 года улица преобразилась до неузнаваемости по сталинскому плану реконструкции Москвы. Она была расширена от Охотного ряда до Тверской площади более чем в два раза, причем старые дома снесены, а один дом (бывшего Саввинского подворья) передвинут внутрь двора. По новой красной линии расположились большие многоэтажные дома (архитектор А. Г. Мордвинов), которые с построенными в 1936 году в Охотном ряду двумя домами — Совета министров СССР и гостиницы «Москва» — составили основу для дальнейшей застройки улицы. В 1940 году было передвинуто в глубь квартала на 11 метров и надстроено двумя этажами здание Моссовета, разместившегося в бывшем доме генерал-губернатора (архитектор Д. Н. Чечулин). Новыми домами застроили левую сторону улицы от Газетного переулка до Пушкинской площади, а на правой стороне новое здание построили между Тверской площадью и Глинищевским переулком.
В 1947 году по обеим сторонам улицы вдоль тротуаров были посажены тенистые деревья.
Тверской (с 1912 по 1918 год — Скобелевской, с 1918 по 1993 год — Советской) площади свыше 150 лет. Ее зарождение относится к 1790 году, когда двор князей Долгоруковых, находившийся на этом месте, был куплен казной. До 1790 года на месте площади стояли небольшие деревянные строения, обнесенные длинным забором с воротами. Двор выходил на Тверскую улицу. По сторонам двора пролегали переулки: с одной стороны — Шубин переулок, переименованный в XIX веке в Космодамианский, а в 1922 году — в Столешников; с другой стороны проходил переулок, носивший название, соответствовавшее его виду, — Глухой, в XVII веке — Квасной. Он исчез совершенно к концу XVIII века.
На дворе князей Долгоруковых, в окружении деревянных изб, сараев, конюшен, кладовых и погребов, стоял каменный двухэтажный господский дом.
В 1782 году напротив двора князей Долгоруковых построили на Тверской улице дом графа З. Г. Чернышева, до 1917 года называвшийся генерал-губернаторским домом.
Площадь перед домом образовалась в 1790 году по той причине, что, согласно военному артикулу того времени, генерал-губернаторам полагалось ежедневно воздавать воинские почести так называемыми «разводами» караула. Для этих «разводов» перед домом генерал-губернатора не было места, поэтому казна вынуждена была купить двор князей Долгоруковых и снести все его строения. Но еще в 1793 году на вновь образованной площади не происходило никаких воинских «разводов». Она так и называлась тогда: «казенное пустопорожнее место, на котором состоится щит главнокомандующего». Позднее на ней воздвигли на особой площадке столб с эмблемой главнокомандующего (генерал-губернатора) и около него ежедневно под барабанную дробь стала производиться смена воинских караулов. Проектировал площадь М. Ф. Казаков. Но по его проекту вокруг площади следовало устроить поставить ограду, а на площади перед кордегардией поставить «галлерею с колоннами», что не было, однако, сделано вследствие распоряжения Екатерины II в 1791 году отложить работы до более благоприятного времени, а пока лишь «очистить и выпланировать площадь», что и было сделано в 1792 году.
Дома, граничившие с площадью, в то время выходили фасадами на Тверскую. На площадь же выходили их невысокие заборы с воротами. Почти все ее дома принадлежали князьям и графам, и через площадь то и дело проезжали высокие рессорные кареты с лакеями на козлах и на запятках. На углах площади стояли будки, подле которых дремали старые будочники с алебардами. Ночью через площадь прогонялись гурты рогатого скота, направляемые в Петербург.
В начале XIX века вид площади значительно изменился. Вокруг нее выросли новые дома. На южной стороне забор сменился одноэтажным каменным зданием Черткова, на северной — трехэтажным домом с колоннами, принадлежавшим купцу Усачеву. На месте этого здания в советское время выстроили новый дом.
Пожар 1812 года мало коснулся Тверской площади. Через несколько лет после пожара казна купила дом, находившийся в глубине площади, напротив дома генерал-губернатора, и на этом участке в 1823 году построила «Тверской частный дом» (полицейскую часть) с пожарной каланчой на крыше и пожарными сараями во дворе. В первом этаже здания была устроена гауптвахта. В полицейской части на Тверской площади некоторое время содержался по обвинению в убийстве француженки Деманш автор «Свадьбы Кречинского» А. В. Сухово-Кобылин. Здесь сидели шлиссельбуржец Н. А. Морозов и многие другие. Здание просуществовало ровно сто лет и было снесено в 1923 году. На месте «Тверского частного дома» в наши дни находится сквер с фонтаном посредине.
В 1820-х годах над одноэтажным домом Черткова по южной стороне площади был надстроен еще этаж. Жизнь на Тверской улице в это время значительно изменилась. Улица стала более оживленной и многолюдной. Многие дома перешли в руки купцов, которые нижние этажи отводили под магазины, но на Тверской площади по-прежнему раздавалась то и дело барабанная дробь, и 20 солдат при виде проезжавшего генерала выбегали из гауптвахты и становились во фронт.
В гостинице «Север» проживал с 12 марта по май 1830 года А. С. Пушкин. Она находилась в доме Черткова, на углу Тверской улицы и площади.
В следующем десятилетии дом Черткова, перешедший уже к «дворянину, кавалеру и московскому первой гильдии купеческому сыну» Дм. Попову, имел по сторонам три этажа и лишь в середине, выходившей на площадь, оставался еще двухэтажным. Эта середина была надстроена третьим этажом в 1879 году. В это время в доме уже находилась известная гостиница «Дрезден». В 1890-х годах дом был снова надстроен и в таком виде просуществовал до реконструкции улицы, когда он был оформлен в одно целое со зданием, идущим от Камергерского переулка до Тверской площади.
С годами площадь изменялась не только внешне. К 1880-м годам изменилась и жизнь на ней. Во время генерал-губернаторства князя В. А. Долгорукова, любившего задавать у себя балы, площадь постоянно была занята каретами, поджидавшими «господ». Изменился и состав гостей на этих балах.
В. А. Гиляровский пишет: «На его балах бывала вся Москва, и в роскошных залах, среди усыпанных бриллиантами великосветских дам и блестящих мундиров, можно было видеть сапоги замоскворецких миллионеров, поддевку и долгополый сюртук!»
В 1912 году Тверская площадь была переименована в Скобелевскую: на ней установили памятник участнику русско-турецкой войны 1877–1878 годов генералу М. Д. Скобелеву.
В 1918 году памятник Скобелеву был снят и на его месте воздвигли обелиск Октябрьской революции со статуей Свободы.
В 1923 году все здания в глубине площади были также снесены и построен Институт Маркса — Энгельса — Ленина (строитель-архитектор С. Г. Чернышев). Позднее перед этим зданием был сооружен памятник В. И. Ленину работы Меркурова.
Здание Московского Совета в 1940 году было отодвинуто к западу и надстроено двумя новыми этажами (архитектор Д. Н. Чечулин). В связи с этим стоявший на площади обелиск, не гармонировавший уже с высокой застройкой площади, был снят. В 1918 году площадь была переименована в Советскую. В 1947 году на ней заложили памятник основателю Москвы Юрию Долгорукому, который и ныне украшает площадь.
Переулок занимает всего один квартал между Тверской и Большой Дмитровкой, но среди домов, стоящих здесь, находится дом, который занят известным всему миру Московским Художественным театром, что делает улицу значительнее многих других улиц столицы.
До начала XIX века переулок назывался Старогазетным, а в XVII–XVIII веках — Спасским переулком.
Улица известна с XVI века, когда между ней и параллельным ей Георгиевским переулком был устроен Георгиевский женский монастырь, упраздненный только после пожара 1812 года.
Главные ворота монастыря выходили в исчезнувший в XVII веке небольшой переулок от них к Тверской улице, с которой и совершался въезд в монастырь царей и других знатных лиц.
Северной своей оградой монастырь выходил на Камергерский переулок и доходил почти до его середины. На углу переулка и улицы Большой Дмитровки, напротив монастыря, стоял в XVII веке двор Собакиных — родственников третьей жены Ивана Грозного, позже перешедший к Стрешневым — родственникам второй жены царя Михаила Федоровича. Здесь же стоял дом окольничего князя С. Львова (современный дом № 3, МХТ), а на углу с Тверской (дом № 1) — окольничего князя Г. Г. Ромодановского. Перед ним, на самом углу, стояла каменная церковь Спаса Преображения, по которой переулок и назывался одно время Спасским.
По южной стороне улицы в конце XVII века дом на углу с Тверской (дом № 2) принадлежал князю М. А. Голицыну. Рядом находилось кладбище церкви Спаса и перед ним — четыре деревянных домика ее причта. Между ними и монастырем стоял двор князя Ф. Ю. Ромодановского — «князя-кесаря», ближайшего сподвижника Петра Первого. В это время двор князя С. Львова принадлежал уже А. И. Милославскому, родственнику жены царя Алексея Михайловича.
Трудно представить, что дворы по северной стороне, напротив монастыря, принадлежали родственникам цариц XVI–XVII веков случайно. Скорее всего здесь, рядом с монастырем, построенным боярами Романовыми на своем дворе, было излюбленное место для жалования дворами царских родственников.
По дошедшим до нас сведениям можно представить, какой вид имела улица в конце XVII века. На углу с Тверской, выдаваясь вперед в улицу, стояла ветхая церковь Спаса, каменная, с каменной же колокольней. Рядом с ней находился одноэтажный деревянный домик ее священника. За ним к востоку тянулся длинный деревянный забор с воротами — владения Милославского. В глубине двора здесь стояли каменные палаты. Далее до Дмитровки тянулся деревянный же забор, но без ворот, двора Стрешнева. За забором простирался большой фруктовый сад.
По другой стороне улицы на углу с Тверской стояла деревянная конюшня князя Голицына. За ней меж заборов располагались по улице тыловой своей стороной деревянные амбары. Дальше шли уже указанные выше четыре деревянных домика причта на кладбищенской земле церкви Спаса, а за ними — деревянный забор с воротами двора князя Ф. Ю. Ромодановского. За двором Ромодановского тянулся до самой Дмитровки каменный забор Георгиевского монастыря, за которым внутри было монастырское кладбище.
Таков был пейзаж этой улицы в конце XVII века. Она была в то время шириной всего около семи метров.
В 1757 году домом № 3 владела дочь Л. А. Милославского С. Л. Бахметева, продавшая в 1767 году его Т. А. Пассек, а та в 1776 году уступила его князю П. И. Одоевскому, владевшему уже с 1767 года северной частью современного дома МХТ.
Соседями его в то время были по дому № 1 князь М. И. Долгоруков, по дому № 5 — поручик И. Н. Стрешнев.
Дом № 2 принадлежал князю С. М. Голицыну, камергеру. В этой связи переулок и получил свое название — «Камергерский».
В 1773 году на Тверской и в ее окружении случился большой пожар. Погорели дома и в Спасском переулке. На месте сгоревших построили новые. Князь М. И. Долгоруков построил в глубине своего двора двухэтажные каменные палаты, простоявшие до 1930-х годов. В них в 1920-х годах находилась 2-я студия Московского Художественного театра.
Князь П. И. Одоевский построил на месте сгоревшего дома деревянные хоромы на старом каменном фундаменте. Но они стояли тогда за забором, так как улица не была еще расширена за счет дворов.
На месте забора двора Стрешневых появились уже два отдельных каменных здания.
По южной стороне улицы после пожара 1773 года князь С. М. Голицын построил на прежних местах опять деревянную конюшню на самом углу с Тверской улицей и деревянный амбар подальше к востоку. Причт церкви Спаса возобновил свои деревянные домики. Во дворе, принадлежавшем раньше князю Ромодановскому, а затем князю С. Н. Трубецкому, были построены казенные и деревянные здания. Дальше по-прежнему шел каменный забор Георгиевского монастыря.
В 1789 году церковь Спаса Преображения была снесена, снесли и двор ее священника, а земля, бывшая под ними, пошла отчасти на расширение улицы, отчасти вошла во двор князя Долгорукова (дом № 1). Произошло в то время некоторое расширение улицы и за счет двора князя Одоевского. Земля церкви Спаса по другой стороне улицы, занимавшаяся кладбищем и домиками причта, вошла в состав двора князя Голицына (дом № 2).
В пожар 1812 года все деревянные дома на улице и крыши каменных сгорели. После этого улица была расширена за счет дворов по северной стороне до 15 метров.
Князь П. И. Одоевский в 1817 году построил на старом фундаменте деревянных хором, стоявших уже по улице, современный каменный дом с двумя флигелями по бокам, соединенными двухэтажными галереями. Дом имел портик и колонны, красивые ворота и решетки между центральным домом и флигелями и составлял украшение всей улицы.
Каменными домами были застроены и соседние дворы. Но веяние времени сказалось и на этой аристократической улице: на углу Тверской улицы (дом № 1) появился «Санкт-Петербургский магазин бриллиантовых вещей». Этим домом владела уже Самарина, невестка известного славянофила Ю. Ф. Самарина, здесь одно время и проживавшего. Дом № 5 принадлежал Е. П. Глебовой-Стрешневой.
После смерти в 1826 году князя П. И. Одоевского (которого его современник Ф. Ф. Вигель сравнивал по внешности и манерам с французским маркизом) дом перешел к его внучатной племяннице В. И. Ланской, у которой проживал ее племянник — известный писатель князь В. Ф. Одоевский. Его маленькая комната помещалась во флигеле-надстройке над воротами, ныне не существующими, и была полна книгами, нотами, произведениями искусства, археологии и пр.
После смерти В. И. Ланской дом перешел к ее двум сыновьям и дочери, которые продали его в 1851 году С. А. Римскому-Корсакову. Этот Корсаков был сыном знаменитой Марьи Ивановны, дом которой на современной Пушкинской площади Грибоедов изобразил как дом Фамусова. По некоторым предположениям, жена С. А. Римского-Корсакова послужила Грибоедову оригиналом для создания образа Софьи. Корсаков вел жизнь не по средствам, и дом его в Камергерском переулке в 1872 году был продан с аукциона за долги. За 20 лет владения этим домом Корсаков значительно ухудшил его внешний вид: в 1852–1853 годах он снял его портик и колонны, удалил выступавшее вперед одноэтажное здание, на которое опирались колонны, хотел устроить лавки в нижнем этаже дома и флигелях и для этого пробил в них двери на улицу.
На аукционе дом приобрели купцы Степанов и Лианозов. Вскоре Степанов умер, и его наследники продали свою часть совладельцу Лианозову. Последний уже в 1880 году приспособил дом под театр и сдавал его разным антрепренерам. В 1882 году здесь был открыт Пушкинский театр, созданный артисткой Бренко на Тверской улице, но после двух сезонов закрывшийся там и перешедший к Коршу. Последний переименовал театр в «Русский драматический театр», продержал его здесь до 1885 года, когда театр перешел в собственное здание, построенное при помощи А. А. Бахрушина в Богословском (ныне Петровском) переулке.
В 1885–1888 годах в современном помещении МХТ начинал свою деятельность и частный оперный театр С. И. Мамонтова (ныне филиал Государственного академического Большого театра). В 1902 году здание театра у Лианозова взял в аренду Московский Художественный театр, который 25 октября 1902 года начал здесь свою деятельность постановкой пьесы М. Горького «Мещане».
Соседние дома перешли во второй половине XIX века в руки купцов: Хлудова, потом Шаблыкина, Шевалье и др. Они устроили в своих домах магазины, и улица стала торговой. Георгиевский монастырь последовал примеру купцов: надстроил свои дома, сооруженные в начале XIX века на месте ограды, и также устроил в них помещения для лавок.
Лианозов в 1914 году снес восточный флигель и построил на его месте шестиэтажный дом для устройства в нем выставок (ныне в нем музей МХТ и другие его учреждения). Старые двух- и трехэтажные флигели дома № 5 были в начале XX века также заменены шестиэтажным домом с магазинами.
Реконструкция Тверской улицы в 1930-х годах совершенно изменила облик Камергерского переулка. На месте домов №№ 1 и 2 сейчас стоят многоэтажные корпуса домов, выходящих фасадом на Тверскую улицу.
Это одна из древнейших улиц Москвы. Уже в XIV веке здесь проходила большая торговая дорога в город Дмитров — ближайший к реке Волге московский порт на ее притоке, реке Яхроме. В конце XIV — начале XV века возле дороги находилась слобода дмитровцев, переселившихся на постоянное жительство в Москву. В XVI веке слобода отделила от себя Малую Дмитровскую слободу (улица Малая Дмитровка), а в XVII веке еще и Новую Дмитровскую слободу (нынешние Долгоруковская и Новослободская улицы). Это произошло не только вследствие роста населения слободы, но и вследствие оттеснения ее из центра знатью. В XVI веке старая Дмитровская слобода, между центром и Столешниковым переулком, была заселена исключительно придворными чинами, среди дворов которых выделялся устроенный на бывшем дворе бояр Романовых-Захарьиных Георгиевский девичий монастырь, сгоревший в 1812 году (современные дома №№ 3 и 5). По монастырю улица в XVI веке называлась Юрьевской.
В 1638 году на Большой Дмитровке в Дмитровской сотне числилось лишь 20 жилых дворов, из которых калашникам принадлежали 2 двора, седельнику — 1, тележнику — 1, пирожникам — 4, житникам — 2 и т. д.
На юго-западном углу Большой Дмитровки и Столешникова переулка в XV–XVIII веках стояла церковь Воскресения в Скоморошках, что указывает на проживание здесь в XVI–XVII веках скоморохов — народных артистов того времени. В 1815 году она была снесена.
В XVII веке на месте дома № 1, ставшего впоследствии известным как дом Благородного собрания, была усадьба боярина Ф. В. Волынского, у наследников которого она оставалась до конца XVIII века. На месте дома № 2 был двор князей Черкасских — богатейших и знатнейших бояр XVI–XVII веков. Другие дворы на улице принадлежали князьям Козловским, Вяземским, боярам Салтыковым, Бутурлиным, Стрешневым, Шереметевым и другим знатным фамилиям. В XVIII веке они заняли улицу почти на всем ее протяжении, вытеснив с нее дворы представителей других сословий, кроме причтов церквей.
Особенно обширная усадьба, тянувшаяся до Тверской, была в XVIII веке у графов Салтыковых, дед, отец и сын которых в разное время были генерал-губернаторами Москвы: Семен Андреевич — при Анне Иоанновне; Петр Семенович, победитель Фридриха II, — при Екатерине II; Иван Петрович — при Павле I. Дом их (№ 17), ныне перестроенный в театр Станиславского и Немировича-Данченко, выходил на Большую Дмитровку. За домом к западу тянулся огромный сад, занимавший почти целый квартал между современными Глинищевским и Козицким переулками.
Другому генерал-губернатору Москвы, князю В. М. Долгорукову-Крымскому, женившемуся на дочери боярина Волынского, стал принадлежать (с 1740 по 1782 год) дом № 1 по Большой Дмитровке. К его двору в 1782 году князь Долгоруков-Крымский присоединил, купив 350 квадратных сажен по 3 копейки за сажень, сгоревшие дворы причта Георгиевского монастыря, стоявшие рядом на углу Георгиевского переулка. В том же году архитектор М. Ф. Казаков построил для владельца ставший знаменитым и существующий поныне Колонный зал и перестраивал дом, оконченные в 1784 году.
После 1812 года почти все дворы на улице перешли в другие, но тоже большей частью дворянские руки, и только три дома (№№ 14, 15 и 24) — в руки купцов. В этот период в доме № 15 появилась широко известная типография Селивановского, печатавшая лучшие книги своего времени, а в доме № 34 — университетская типография с книжной лавкой, служившей своего рода клубом литераторов. Тут же рядом, в доме № 32, до 1830-х годов помещалась Обер-полицмейстерская канцелярия.
В доме № 11 в 1814 году было основано Н. Н. Муравьевым «Училище колонновожатых», из которого впоследствии образовалась Академия генерального штаба. В этом же доме некоторое время пребывали Английский клуб и Театральная дирекция, а с 1868 года — Катковский лицей. В доме Благородного собрания, на углу Георгиевского переулка, помещался несколько лет Немецкий клуб, в котором собирались иностранцы.
Все дворянские дома, частично еще сохранившиеся, имели по улице два этажа, а со стороны двора — три этажа, не считая надстроек. В двух этажах по улице находились парадные комнаты, в первом и втором этажах со двора — жилые комнаты, а в третьем — антресоли, в которых проживала крепостная домашняя прислуга. В мезонинах обычно жили дети владельцев домов с гувернерами или гувернантками. Во дворах стояли деревянные избы, кухни, амбары, конюшни и прочие строения; во многих дворах были фруктовые сады.
С 60-х годов XIX столетия большинство домов на улице перешло в купеческие руки. Дом № 2 — в руки купца Бронникова, № 7 — купца Хлудова, № 6 — купца Солодовникова и т. д. Интересно отметить дом № 24–26, в 1880-х годах принадлежавший братьям Ляпиным, купцам-холостякам, которые давали приют в доме беднейшему студенчеству, литераторам, актерам и др. В 1914 году дом № 17, в течение двух веков бывший во владении графов Салтыковых и их родственников Мятлевых, перешел к товариществу «А. Бахрушин и сыновья», которое вырубило сад и построило на его месте несколько доходных многоэтажных корпусов с квартирами. Однако дом по Дмитровке остался без изменения. Дом Муравьева, пройдя несколько купеческих рук, попал во владение меховщика Михайлова, который устроил в нем специальные склады с холодильниками для хранения мехов, и многие москвичи сдавали сюда на лето свои меховые вещи.
В доме № 6, с середины XIX века находившемся во владении купца Солодовникова, был устроен в 1888 году С. И. Мамонтовым первый частный оперный театр, содержавшийся до 1917 года С. И. Зиминым (затем в нем был филиал Большого театра, сейчас — театр Оперетты).
В доме № 8 помещалась Московская театральная школа, а затем — контора императорских театров. Дом был куплен казной у графа Толстого в 1830 году.
Несмотря на то что большинство домов перешло в руки купцов, улица в общем не приняла торгового характера; таковой она осталась до 1917 года.
Петровка — одна из древнейших улиц Москвы. Названа она была по Петровскому монастырю, что на «Высоком» (месте), основанному у нынешних Петровских ворот в середине XIV века. Первоначально Петровка представляла собой пустынную дорогу из этого монастыря в Кремль по правому берегу реки Неглинной. Она шла параллельно этой реке не только, как сейчас, до Театральной площади, но и по этой площади, и по Охотному ряду, и по Манежной площади — до Троицких ворот Кремля. Только во второй половине XVI века она прекратила свое существование на современной Манежной площади; в 1793 году от нее отделилась образованная тогда площадь Охотного ряда, а в 1817 году и Петровская площадь (нынешняя Театральная площадь).
До середины XVIII века улица в современных границах была сплошь застроена лишь по западной стороне. Восточная ее сторона вдоль реки Неглинной была застроена мало, беспорядочно. Виной тому были разливы реки Неглинной: в половодье и в большие дожди река могла затопить почти всю восточную часть современной Петровки. На плане 1739 года кроме Крапивенского переулка не видно ни одного переулка между Петровкой и современной Неглинной улицей. Однако на западной стороне улицы уже можно различить современные улицу Кузнецкий мост и переулки Копьевский, Дмитровский, Столешников и Петровский, а также еще один переулок между Столешниковым и Петровским переулками (колено шедшего с севера параллельно Петровке Важенского переулка).
В XVII веке на Петровке, напротив монастыря, находилась слободка его работных людей, в Столешниковом переулке жили ткачи, изготовлявшие «столешники» — скатерти, а на улице Кузнецкий мост — кузнецы и конюхи близлежавшего (на месте Центральных бань) Пушечного двора. На месте нынешнего сквера стояла церковь Воскресения Словущего с домиками причта.
Во второй половине XVIII века на Петровке стояли уже дворы московской знати: дом князя Лобанова-Ростовского на месте Большого театра; князя Сибирского — напротив Малого театра и на месте ЦУМа; князя Щербатова — на юго-западном углу Кузнецкого переулка и др.
Особенно усилилось движение на Петровке, когда в 1776 году князь Урусов и англичанин Медокс купили у князя Лобанова Ростовского его сгоревший в 1773 году каменный трехэтажный дом, пристроили к нему с юга круглую залу «для танцев и машкерадов», и Медокс открыл здесь театр со входом и выходом на Петровку. В 1805 году этот театр сгорел, и в 1824 году на его месте архитектор Бове построил современный Большой театр. В начале XIX века на углу Петровки и Кузнецкого переулка стоял красивый каменный дом, принадлежавший Анненковой, матери декабриста. От нее он перешел к Елагину, построившему по Петровке до Дмитровского переулка длинный двухэтажный дом с магазинами.
В 1820-х годах на южной стороне Кузнецкого моста генерал Татищев построил «галлерею» — пассаж с лавками, выходивший и на Петровку. Позже он перешел к купцу Солодовникову и был известен под именем «Солодовниковского пассажа». В 1945 году его снесли и на его месте разбили сквер.
Между ним и Малым театром до 1840 года проходил переулок с Неглинной — от современной Пушечной улицы. В 1840 году князь М. М. Голицын застроил его своей «галлереей», позднее получившей название «Голофтеевский пассаж». Последний ныне входит в состав ЦУМа.
В XIX веке Петровка сохранила характер торговой улицы с магазинами мануфактуры, галантереи, ювелирных изделий, книг и пр., то есть всего того, что еще в конце XVIII века было на Кузнецком мосту и продолжало там оставаться в XIX веке.
В конце XIX века параллельно Рахмановскому переулку были проложены Петровские линии, сперва как частный проезд, превратившийся затем в городской переулок.
Из известных русских людей на Петровке в доме № 13/15 жил в 1831 году П. Я. Чаадаев. В доме № 19 жил А. П. Чехов с 1903 по 1904 год. 17 января 1904 года в МХТ был отпразднован 25-летний юбилей литературной деятельности Чехова, и на эту его квартиру долгое время поступали поздравительные письма и адреса. В доме № 2 по Рахмановскому переулку жил В. Г. Белинский.
В доме № 25 по Петровке до его перестройки находилась фотография Опитца, в которой неоднократно снимался А. П. Чехов, а в доме № 23 жил доктор Н. Н. Оболонский, с которым писатель очень дружил и которого первым вызвал к себе в 1897 году во время сильного приступа. Доктор Оболонский отвез Чехова в университетскую клинику.
Из домов XVIII века с хорошей архитектурой на Петровке следует отметить дом № 25, построенный М. Ф. Казаковым для купца Губина.
В XIX веке, кроме перестройки в 1856 году архитектором Кавосом сгоревшего Большого театра, никаких значительных построек на Петровке не появилось.
В 1909 году архитектор Клейн построил на углу Петровки для фирмы «Мюр и Мерилиз» универсальный магазин (современный ЦУМ) на месте стоявшего здесь с 1903 года их старого магазина.
В конце 1940-х годов снесли целых два квартала домов по Петровке, между Кузнецким мостом и Столешниковым переулком, улицу расширили.
До 1922 года улица под этим названием шла от современной улицы Большой Лубянки только до Петровки. В 1922 году к ней присоединили Кузнецкий переулок — и улица протянулась до Большой Дмитровки.
Свое название «мост» улица получила от существовавшего на ней моста через реку Неглинную. Сначала этот мост был деревянным, но с 1754 года каменным, шириной около 12 метров и длиной свыше 120 метров. Он начинался в нескольких метрах за Петровкой к востоку и доходил почти до Рождественки. Строил его «архитектуры гезель» (помощник архитектора) Семен Яковлев по проекту архитектора Д. В. Ухтомского.
До XV века здешняя местность за рекой Неглинной была пустынной и называлась «Неглинный верх». В конце XV века Иван III поселил здесь слободу кузнецов и конюхов построенного им невдалеке Пушечного двора, поэтому мост, а затем и улица стали называться «Кузнецкими». В то же время он заселил и соседнюю к востоку часть Неглинного верха выведенными из Пскова семьями наиболее зажиточных людей. Для них на современной площади Воровского была поставлена церковь Введения, долгое время именовавшаяся «во Псковичах».
Слобода кузнецов и конюхов Пушечного двора стояла здесь между Неглинной и Рождественкой и в XVII веке, но среди слободских дворов встречались уже и дворы князей, дьяков и других лиц. К востоку от Рождественки располагался обширный двор с хоромами и множеством служб, принадлежавший окольничему М. Собакину, потомку родственников третьей жены Ивана Грозного.
В 1737 году пожар опустошил Кузнецкий мост, но он вскоре отстроился и стал центром модных французских лавок и «святилищем роскоши».
В 1750—1780-х годах северная часть улицы, от Рождественки до Петровки, была занята огромной усадьбой графа И. Л. Воронцова, посреди которой, в парке, свободно текла река Неглинная. По Кузнецкому мосту, боком к улице, граф выстроил несколько каменных корпусов и сдавал их внаем под квартиры и лавки. После смерти Воронцова в 1780 году половину его усадьбы между Рождественкой и Неглинной и его дом купила богатая помещица Бекетова, пасынок которой П. П. Бекетов был известным меценатом и литератором своего времени. В одном из флигелей дома он устроил типографию, лучшую в Москве, а в другом открыл книжную лавку, ставшую местом встречи всех московских писателей того времени.
По той же стороне улицы, между Рождественкой и современной площадью Воровского, стоял дом (№ 19) известной помещицы Д. Глебовой — «Салтычихи», замучившей более ста человек своих крепостных крестьян, в 1767 году осужденной на пожизненное заключение в подземной, а с 1779 года — в надземной тюрьме Ивановского монастыря, где она и прожила до своей смерти в 1801 году.
Пожар 1812 года не коснулся улицы, так как она охранялась отрядом наполеоновской гвардии как французская колония в Москве.
В 1817–1819 годах, когда реку Неглинную заключили в трубу и над ней образовалась современная Неглинная улица, мост был снесен. Его северный парапет послужил основанием передней стены воздвигнутого дома на участке между Петровкой и Неглинной. На противоположной стороне также был выстроен дом, и в обоих расположились магазины, буквально на «Кузнецком мосту», а потом и восточнее по улице.
Большинство магазинов принадлежало французам. В 1826 году из восемнадцати «модных» магазинов (платья, обуви, головных уборов и т. д.) только один был русским. Известные А. Ф. Кони и Ю. В. Готье были потомками французов, торговавших на Кузнецком мосту.
Посещение этих магазинов знатью превратило Кузнецкий мост в модное место гулянья, к которому то и дело подкатывали роскошные кареты и коляски и где слышалась исключительно французская речь. Недаром Фамусов восклицает в «Горе от ума»:
По утрам сюда приходили любопытные посмотреть на иное зрелище: нарядные «барыни» в шляпках и шелковых платьях и франты с цилиндрами на голове и с метлами в руках под наблюдением полицейских мели мостовую и тротуары. Это были нарушители правил общественного благочиния, наказанные полицией.
В доме № 15, на углу Рождественки, в начале XIX века находился ресторан, который содержал француз Яр. В этом ресторане А. С. Пушкин много раз обедал с друзьями, а 27 января 1831 года Пушкин, Баратынский, Языков и Вяземский помянули в ресторане Яра скончавшегося 14 января их общего друга поэта А. А. Дельвига.
В доме № 22–24, по другую сторону улицы, в 1835–1836 годах жил известный скульптор И. П. Витали, у которого останавливался художник К. П. Брюллов. Последнего в мае 1836 года посетил здесь Пушкин.
Соседний дом № 20, на углу Рождественки, принадлежал в конце XIX века известному профессору доктору Захарьину.
Модные магазины на улице сохранились почти до 1918 года, и владельцами их оставались главным образом иностранцы (Аванцо, Дациаро, Альшванг и др.). В 1843 году, не без влияния славянофилов, здесь был открыт «русский магазин», в котором торговали исключительно русскими товарами и все приказчики были русские. Уличных фасадов домов уже не хватало для магазинов, и потому внутри некоторых домов были устроены пассажи: Солодовниковский, Джамгаровых. На улице появились банки: Соединенный банк, Юнкер-банк, банкирская контора Джамгаровых и др.
Присоединенный после 1922 года к Кузнецкому мосту Кузнецкий переулок прославился в 1900-х годах благодаря «Хомяковской роще»: владелец дома на углу Петровки и Кузнецкого переулка А. С. Хомяков при перестройке дома не захотел уступить городу отошедшую под улицу часть своей земли (55 квадратных сажен) и устроил на ней палисадник. Только через десять лет городу удалось выкупить эту «Хомяковскую рощу» и расширить проезд. Напротив дома Хомякова, на другом углу Петровки, стоял дом с колоннами XVIII века. В начале XIX века он принадлежал богатой помещице А. И. Анненковой, матери декабриста; ныне дом снесен.
Дом № 1 на углу с Большой Дмитровкой долгое время принадлежал дирекции государственных театров; здесь находилась и театральная школа. Дом № 2 напротив с середины XIX века до 1918 года принадлежал купцу Г. Г. Солодовникову, владельцу театра его имени (ныне — театр Оперетты). Он много способствовал развитию любительских спектаклей в Москве, выдавая из костюмерной театра напрокат за недорогую плату мелкие декорации, костюмы, парики и пр.
В 1920-х годах на месте снесенной церкви Введения возле улицы Большой Лубянки образовалась площадь, на которой в 1924 году был поставлен памятник В. В. Воровскому, революционеру-большевику, убитому в Лозанне в 1923 году белогвардейцем. Одновременно площадь была названа площадью Воровского.
После Великой Отечественной войны был снесен выходивший на Кузнецкий мост между Петровкой и Неглинной улицей Солодовниковский пассаж и на его месте разбит сквер.
Это самая молодая из больших радиальных улиц в центре города. До конца XVIII века улицы в собственном смысле слова не было: здесь текла река Неглинная, в обычное время очень узкая и неглубокая, но в половодье и в большие дожди разливавшаяся до Петровки. Долина этой реки и сейчас заметна в поднимающихся к востоку и западу от улицы переулках; эти подъемы теперь не так круты — они сглажены нивелировкой рельефа, в старину же они были значительнее.
С конца XV века в начале улицы, где теперь Центральные бани, стоял Пушечный двор. Для его потребностей река Неглинная перед ним была запружена. В пруд, очевидно, спускали отходы производства, поэтому он был загрязнен и носил название «Поганый пруд». Тем не менее в XVII веке на берегу этого пруда стояли бани.
Севернее Кузнецкого моста и слободы кузнецов на левом берегу Неглинной стояли в XVII веке дворы звонарей и сторожей кремлевских соборов, а в конце улицы — слободка Рождественского монастыря, в которой жили его монастырские крестьяне. К реке Неглинной спускались от Рождественки огороды монастыря.
Западный берег реки Неглинной от современного Театрального проезда до Рахмановского переулка был низменный, и река Неглинная текла в современном строительном квартале между Неглинной улицей и Петровкой. Берег заливался часто водой; в XVII веке он был занят огородами, пустырями и представлял собой задворки домов по Петровке.
И через сто лет, в середине XVIII века, местность носила сельский характер: река Неглинная текла в естественных берегах, шумели над ней густые ветлы, извивались тропинки пешеходов. Однако с этого времени улица начала менять свой вид. Дворянство скупало земли под свои дворы во многих местах и, конечно, не могло не застроить ими берега реки Неглинной в центре города.
В слободках кузнецов, звонарей и других «тяглых» людей большая часть дворов перешла в руки дворян и чиновников.
По плану Екатерины II 1775 года имелось в виду «урегулировать» местность: заключить реку Неглинную в открытый канал, по берегам устроить бульвары для гулянья, а по восточному берегу провести из Мытищ до Кузнецкого моста водопровод с фонтанами.
В 1789–1791 годах канал действительно был проложен в шести саженях к востоку от русла реки Неглинной, вода в него впущена, а русло ее засыпано землей. Берега канала были обложены «диким» камнем и ниже Кузнецкого моста огорожены красивой железной решеткой. Под Трубной площадью река шла в подземном тоннеле, для чего в начале нынешнего Цветного бульвара был сделан водопад, а в конце Неглинной улицы у Трубной площади — подпорная стена с лестницами по обеим сторонам к каналу. Такие же лестницы соорудили и с северной стороны Кузнецкого моста.
Берега канала были подсыпаны, и на них устроили Неглинный (Трубный) бульвар.
Историк Москвы И. М. Снегирев в своих воспоминаниях так описывает Неглинную улицу в 1806 году: «Обыкновенный мой путь (в университет) лежал канавой (Неглинным каналом), обложенной диким камнем. Так как в дождливое время по обе стороны канавы были непроходимые грязи, то я пробирался по камням. Канава вела на каменный Кузнецкий мост, на который надобно было всходить ступеней пятнадцать под арками. Теперь (1866 год) все это сравнено так, что и следу нет арок и ступенчатой лестницы, на которой сиживали нищие и торговки с моченым горохом, разварными яблоками и сосульками из сухарного теста с медом, сбитнем и медовым квасом — предметами лакомства прохожих».
Водопровод из Мытищ до Трубной плобыл устроен павильон, в котором вода сбрасывалась в чугунную трубу и по ней уже шла до Кузнецкого моста. У Кисельного и Сандуновского переулков находились каменные фонтаны, а у Кузнецкого моста — «припорный столб», в котором вода поднималась и била вверх: излишек воды, не разобранной жителями Москвы, спускался отсюда в реку Неглинную. Водопровод был открыт в конце 1804 года и привлек громадные толпы народа посмотреть на невиданное чудо.
В 1806 году Мытищинский водопровод был продолжен трубами до Большой Арсенальной башни Кремля. В том месте, где прежде был «Поганый пруд», устроили «бассейн» и для этого придали здесь руслу канала реки Неглинной овальную форму. В нем мутные воды Неглинной несколько «осветлялись» спускаемой в реку избыточной мытищинской водой.
После пожара 1812 года Комиссия для строения города Москвы постановила: «Возвышение, где находился старый Пушечный двор (снесенный в 1803 году), планировать, а открытый канал с бассейнами, внизу сего возвышения пролегающий, по недостаточному в нем течению воды от накопляющейся нечистоты, производящей неприятность в воздухе, перекрыв арками, засыпать».
Это было осуществлено только в 1817–1819 годах. С тех пор Неглинная течет в подземной трубе, а засыпанная по аркам поверхность над ней и оба берега канала превратились в обычную улицу. Бульвар остался только между Рахмановским переулком и Трубной площадью.
После 1819 года по обе стороны улицы было построено много каменных домов, в том числе и известные впоследствии бани, называемые «Сандуновскими».
В 1818 году участки, где ныне стоят Малый театр и примыкающая к нему часть ЦУМа, были проданы купцу Варгину; за ними к северу с Неглинной на Петровку был сделан проезд в 10 сажен шириной, связывавший современную Пушечную улицу с Копьевским переулком, а участок между этим проездом и Кузнецким мостом продан действительному тайному советнику Татищеву. Кузнецкий мост через реку Неглинную и новую улицу на месте ее берегов был снесен.
В 1822 году от Неглинной улицы к владениям по обеим сторонам от Театрального проезда до Рахмановского переулка были прирезаны полосы в 8—10 сажен шириной, сузившие здесь улицу до 12,5 сажен, тогда как за Рахмановским переулком она до сего времени остается прежней ширины.
Участки продавались привилегированным лицам по низким ценам с рассрочкой уплаты на пять лет, но с обязательством застроить участки в течение пяти лет каменными домами не ниже 13 аршин высотой. Благодаря этому вся местность была в 1820-х годах застроена большей частью двухэтажными домами.
Участок, на котором находился Пушечный двор, продали грузинскому царевичу Ираклию Георгиевичу, а на углу Неглинной и Пушечной улиц в 1822 году было построено здание для Военно-сиротского училища, позднее занятое Театральной школой.
Благодаря близости к Кузнецкому мосту Неглинная улица в XIX веке стала одной из торговых улиц центра. Как уже рассказывалось, в 1840 году родственник генерал-губернатора князь М. М. Голицын застроил своей «галлереей» (пассажем с магазинами) проезд между Пушечной улицей и Копьевским переулком.
Более всего перестроилась улица во второй половине XIX века.
Купец Голофтеев купил голицынскую «галлерею» и часть дома между нею и Малым театром и устроил здесь «Голофтеевский пассаж» с магазинами внутри.
Купец Солодовников купил бывшее владение Татищева между голицынской «галлереей» и Кузнецким мостом и устроил в нем «Солодовниковский пассаж».
В 1860-х годах в конце улицы в доме Пегова ресторатор Оливье открыл первоклассный ресторан «Эрмитаж». В Татьянин день (25 января) в этом ресторане студенты университета и других высших учебных заведений праздновали день открытия в Москве в 1755 году первого университета в России. В обычное же время в ресторане справлялись купеческие свадьбы и кутили фабриканты, купцы и банковские воротилы.
В 1870—1880-х годах в связи с проведением воды в дома в центре города фонтаны Мытищинского водопровода на Неглинной были уничтожены.
В конце XIX века на месте регулярного сада в бывшем доме графа Воронцова севернее Кузнецкого моста архитектор К. М. Быковский построил прекрасное здание Государственного банка в стиле ренессанс (флигели по бокам его устроены академиком И. В. Жолтовским в 1930 году).
Напротив банка был построен Петровский пассаж — галерея с магазинами, выходящая и на Петровку. Такой же пассаж с магазинами и рестораном появился рядом «на открытом воздухе». Это — «частный проезд общего пользования», улица «Петровские линии». Владельцы Сандуновских бань выстроили в 1890-х годах роскошное здание для них, с душами и плавательным бассейном, сохранившееся до настоящего времени (строитель — архитектор Чагин).
В доме Центральных бань по Неглинной улице в конце XIX века была устроена гостиница «Европа» и ресторан «Бар».
По улице с 1872 года прошла конка, замененная в начале XX века трамваем. Последний был снят в 1947 году.
Пушечная улица идет от Неглинной улицы, чуть южнее Кузнецкого моста, до Лубянской площади и улицы Большой Лубянки. Она имеет в длину 364 метра, в ширину — 21 метр. Название улица получила в 1922 году в память о существовавшем здесь с XV по XIX век «Пушечном дворе». До этого улица называлась Софийкой — по церкви Софии, здание которой и сейчас еще стоит на улице.
Улица спланирована в современном виде и направлении в 1819–1820 годах, когда были спланированы и соседние с ней улицы между Кузнецким мостом и стеной Китай-города в современном Театральном проезде. В 1820–1822 годах она была застроена новыми каменными домами, из которых до настоящего времени сохраняются по южной ее стороне дом № 2 Театрального училища, и дом № 10 на углу Лубянской площади, входящий в состав «Лубянского пассажа». Остальные дома построены позднее, но все — до революции.
В XVII веке не совсем совпадающая с трассой современной Пушечной улицы Екиманская улица начиналась немного западнее Неглинной улицы, от реки Неглинной, протекавшей в современном квартале между Неглинной улицей и Петровкой. По южной стороне улицы стоял Пушечный двор, и его северная каменная стена была границей улицы до Рождественки. Дальше к востоку она продолжалась деревянной стеной этого двора, приблизительно до современного дома № 10, на месте которого была площадь, сливавшаяся с Лубянской.
За Пушечным двором вдоль берега реки Неглинной стояли овины, а восточнее — каменная церковь Иоакима и Анны. Ниже овинов у самой реки Неглинной стояли два деревянных зданьица бань.
За церковью по северной стороне Екиманской улицы стояли следующие дворы: у берега Неглинной — двор стрелецкого полковника Ивана Черного; рядом — четыре дворика причта церкви, разделенные проездом во двор внутри квартала П. К. Соловово.
От остальной части улицы к востоку церковь и дворы причта были отделены забором с калиткой. За ним по северной стороне лежал двор Суздальского подворья с церковью и палатами на углу Рождественки. Длина Екиманской улицы от реки Неглинной до Суздальского подворья составляла 43 сажени, а далее до Рождественки — 29,5 сажени, всего 72,5 сажени. Южная сторона улицы по стене Пушечного двора до Рождественки имела в длину 82 сажени. Ширина улицы между Пушечным двором и Суздальским подворьем у Рождественки была равна 8,5 сажени.
За Рождественкой по северной стороне лежал обширный двор окольничего М. В. Собакина с двухэтажными палатами в центре двора, украшенными теремом и крытым крыльцом. На Екиманскую улицу выходили ворота с забором по обеим сторонам, в конце которого на западе, на углу с Рождественкой, стояли две избы-«столярни», а к востоку, в углу двора, — конюшни.
Перед этим двором южную часть улицы занимал деревянными строениями Пушечный двор. Это были помещения Пушкарского приказа, перенесенного сюда из Кремля в 1670 году. За ним к востоку простиралась площадь. Ходившие на нее с Рождественки, чтобы не огибать угол двора Собакина, сделали в его западном заборе «лаз», через который проходили двором в его ворота, стоявшие почти напротив конца забора Пушечного двора к площади. Таким образом, уже в XVII веке замечается широко распространенное в Москве XIX века явление — ходить для сокращения пути через проходные дворы.
За двором Собакина стояла отдельно на площади церковь Софии. От двора Собакина и дворов причта севернее церкви ее отделял Пушечный переулок, начинавшийся на современной Пушечной улице, а оканчивавшийся на Большой Лубянке.
Такова была местность Пушечной улицы в конце XVII века.
В XVIII веке все оставалось по-прежнему до 1775 года. «Прожектированный городу Москве» план этого года предусматривал снос церкви Иоакима и Анны и окружавших ее дворов причта и овинов у реки и продолжение улицы до последней. С другой стороны Рождественки эта улица должна была продолжаться до современной Лубянской площади и включить в себя Пушечный переулок. Церковь Софии по-прежнему должна была оставаться на площади за Пушечным двором; между ним и ею проектировались два отдельных здания.
В 1776 году церковь Иоакима и Анны была действительно упразднена, а вскоре и снесена; снесены были и ее забор с калиткой и овины, но дворы причта, стоявшие в линии проектируемого продолжения улицы, сохранились и были переданы причту церкви Софии.
В 1789–1791 годах река Неглинная приблизилась к улице, будучи пущена в канал, вырытый параллельно ей к востоку от ее старого русла.
В 1802–1803 годах, когда был снесен Пушечный двор, территория его была обращена в площадь, но не спланирована, и долгое время ее покрывали бугры, остатки фундаментов зданий и битый кирпич.
На месте южной части двора Собакина появилось здание Артиллерийского депо, заменившего Пушкарский приказ в Москве.
Пожар 1812 года уничтожил все деревянные здания и повредил каменные на всей описываемой территории. После этого образованная в 1813 году Комиссия для строения города Москвы, заключив в 1817–1819 годах реку Неглинную в подземный канал, перепланировала целиком и всю местность до стен Китай-города и Лубянки. Находившиеся здесь земляные бастионы Петра I снесли и их землей подсыпали улицу Неглинную и современные Театральный проезд и Пушечную улицу от реки. Существовавшая здесь «гора» была почти ликвидирована.
На месте площади Пушечного двора и к востоку от нее до Лубянской площади было спроектировано два строительных квартала, прорезаемых продолжением улицы Рождественки до современного Театрального проезда. Пушечный переулок вошел, как и церковь Софии, в северный строительный квартал. Пушечная улица была спланирована в прямых линиях, шириной в 10 сажен (21 метр), идущей от Лубянки на запад, на соединение с проложенным тогда же между Неглинной улицей и Петровкой новым проездом. Таким образом, Пушечная должна была явиться звеном полукольца из этого проезда и продолжавших его Копьевского, Георгиевского, Никитского, Романова, Староваганьковского переулков. Но застройка в 1840 году «галлереей» (пассажем) проезда между Неглинной и Петровкой нарушила указанную связь полукольца.
На северной стороне улицы находились дома прежних владельцев или их наследников. Для застройки новых двух кварталов по южной стороне улицы Комиссия для строения, спланировав дворы, объявила льготные условия их застройки в пять лет с выдачей ссуды от казны, но с обязательством построить по улице дома не менее чем в 2 этажа и по утвержденным ею фасадам. Застройщики быстро отыскались, и Комиссия сдала участки: №№ 1, 2 и 6 (современный дом № 10) сенатору князю А. А. Долгорукову в 1820 году; №№ 3 и 4 (дом № 8) в том же году купцу С. Медынцеву; № 20 (дом № 6) в том же году мещанину Никите Пенкину; № 18 (дом № 4) в том же году генерал-майору В. Титову, «а за старостью его» (?!) полковнику Аргамакову; № 17 (дом № 2) в 1822 году Военно-сиротскому отделению.
Эти пять дворов существуют и сейчас.
В 1826 году дома на указанных участках были уже построены.
В том году Пушечная улица еще не называлась Софийкой, и стоявшие на ней дома значились «на бывшей Пушечной площади». По южной стороне они принадлежали первоначальным владельцам-застройщикам, а по северной — купцу А. Беккерс (дом № 1); наследникам статского советника Н. Каразина (дом № 3); купцу Ф. Гуго (дом № 5); Суздальскому подворью (дом № 7); Артиллерийскому депо (дом № 9), дьячку, пономарю и священнику церкви Софии (дома №№ 11, 13, 15); секретарю С. Смирнову (дом № 17); князю М. Н. Голицыну (дом № 19).
В 1850 году дома принадлежали большей частью тем же владельцам или их наследникам. Только дом № 9 перешел от Артиллерийского депо к коммерции советнику Торлецкому да дом № 10 от князя А. А. Долгорукова — к почетному гражданину И. Алексееву. Дом № 8 принадлежал актеру М. Засецкому.
Дом № 2 был застроен лишь угловым зданием; далее до соседнего двора тянулся по улице забор. Дома №№ 9 и 7 были застроены большими каменными зданиями, сохранившимися до наших дней.
В 1867 году дом № 2 принадлежал Дирекции училища казенных театров, то есть современных Большого и Малого театров.
В 1882 году дом № 1 принадлежал Московскому купеческому обществу, а дом № 8 — купцу А. Н. Прибылову.
В 1890-х годах домом № 9 владел доктор профессор Захарьин. С начала XX века в этом доме помещался Немецкий клуб.
В 1870-х годах в западной части дома № 10 были построены две галереи с магазинами — Лубянский пассаж. В конце XIX века в домах №№ 1, 3, 5, 17, 19, 4 и 8 были воздвигнуты стоящие доныне здания. В начале XX века был построен новый дом во владении № 6 и в нем открыли гостиницу и первоклассный ресторан «Альпийская роза».
Дом № 7 с XVII века до революции оставался в руках одного и того же владельца — Суздальского архиерейского подворья.
Рождественка — древняя улица, дорога к центру от построенного в конце XIV века Рождественского девичьего монастыря. В XV веке была застроена лишь восточная сторона улицы; западная же, представлявшая собой склон к реке Неглинной, была занята монастырскими огородами, которые сохранялись здесь еще в начале XIX века.
В конце XV века между Рождественкой и рекой Неглинной построили Пушечный двор. На юге он доходил до современного Театрального проезда, на севере — до Пушечной улицы. Севернее стояла слободка кузнецов и конюхов Пушечного двора.
В XVI веке к северу от слободки кузнецов и конюхов поселили звонарей и сторожей кремлевских соборов и церквей, поставив по улице церковь Николы Божедомского, позже называвшуюся «Никола в Звонарях».
Напротив слободки звонарей по восточной стороне улицы построили в том же столетии Варсонофьевский «убогий» монастырь, в котором хоронили тела неизвестных людей, поднятые на улицах. Во время польской интервенции по приказу Лжедимитрия I здесь похоронили тела царя Бориса Годунова, его жены и сына, позднее вывезенные в Сергиев Посад, в Троице-Сергиев монастырь.
В XVII веке улица была уже застроена не только дворами кузнецов, звонарей и прочих «тяглых» людей, но и знати. В 1620 году здесь находились дворы князей Козловского и Гагарина, окольничего Собакина и других, а между современными Пушечной улицей и Кузнецким мостом — обширное подворье Суздальского архиерея.
В 1670 году к Пушечному двору пристроили с востока особый двор с деревянными строениями для переведенного сюда из Кремля Пушкарского приказа. Он загородил выход с Рождественки на современный Театральный проезд, и дорога с улицы пошла по площади перед этим новым двором — к современной Лубянской площади.
Напротив Суздальского подворья по восточной стороне Рождественки в XVII веке находился большой двор окольничего М. В. Собакина с воротами на современные улицы Кузнецкий мост и Пушечную. На Рождественку выходили деревянный забор и «поленные амбары» (дровяные склады). В центре двора помещались двухэтажные каменные палаты.
Кроме двора Собакина в конце XVII века на Рождественке стояли дворы боярина князя А. И. Лобанова-Ростовского, стольника П. П. Пушкина и др.
В 1716 году на Рождественке находилось 45 дворов.
В середине XVIII века между Кузнецким мостом и Сандуновским переулком, занимая огромное пространство от Рождественки до Петровки, находилось владение графа И. Л. Воронцова, скупившего более сорока дворов, здесь ранее размещавшихся. На Рождественку выходили деревянные строения и забор с воротами, а в глубине двора виднелись большие каменные палаты графа, за которыми расстилался огромный регулярный сад, разбитый по примеру версальских садов, с прудами, беседками и с привольно текшей в естественных берегах рекой Неглинной посредине него. На улицы Петровку, Кузнецкий мост и переулки это владение заканчивалось дворами и строениями.
В 1778 году архитектор М. Ф. Казаков выстроил для графа Воронцова вместо старых палат новые, стоящие до сего времени (в них сейчас помещается Архитектурный институт), а по улице вместо деревянных зданий — каменные.
На углу Рождественки и Варсонофьевского переулка находился в то время дом архитектора К. И. Бланка, строителя Воспитательного дома. В 1762 году он построил на средства графа Воронцова новое здание церкви Николы в Звонарях — отличный образец барочного храма, сохранившийся доныне.
В конце XVIII века между Кузнецким мостом и Пушечной улицей, вместо улицы Рождественки, на плане показан продолжавший ее «Проезжий переулок». В 1796 году зданий Пушкарского приказа уже не было, и Рождественка доходила почти до стен Китай-города, имея на западной стороне старые каменные здания Пушечного двора, а на восточной — огромную площадь. В 1803 году Пушечный двор был срыт, и эта площадь дошла на западе до реки Неглинной.
Интересно отметить, что в 1782 году улица Рождественка перед Рождественским монастырем была расширена с четырех до девяти сажен, для чего снесли старые стены Рождественского монастыря и воздвигли новые, стоящие до сего времени.
В начале XIX века двором графа Воронцова владела богатая помещица Бекетова. Но в 1808 году часть дома Бекетовой, выходившую на Рождественку, приобрела казна, и здесь учредили Медико-хирургическую академию, готовившую лекарей и хирургов. Здание посреди двора в то время было трехэтажным и имело со стороны Рождественки прекрасное крыльцо, украшенное колоннами, а перед ним располагался большой двор, огражденный со стороны улицы железной решеткой. По обеим сторонам главного здания стояли два каменных флигеля, в которых жили профессора и студенты академии. За главным зданием находился, как уже сказано, парк, доходивший до канала реки Неглинной.
В 1820 году территория большой площади между современными Пушечной улицей и Театральным проездом была спланирована под строительные кварталы и застроена домами одинаковой высоты (13 аршин).
Звонарские дворы погорели в 1812 году, находились до 1818 года в запустении, поэтому здесь также была произведена новая планировка и проложен до Рождественки с Неглинной Звонарский переулок.
В 1835 году архитектор Козловский построил стоящую ныне на улице колокольню Рождественского монастыря.
В 1840-х годах Медико-хирургическую академию перевели в Петербург, а на ее месте обосновались клиники Московского университета. В конце 1880-х годов их перевели в специально выстроенные для них корпуса на Девичьем поле, а на их месте разместили Строгановское училище художественно-промышленного рисования, давшее стране лучших учителей рисования в средних школах, прекрасных художников для текстильных и других фабрик, а также много известных своими картинами мастеров живописи.
В 1914 году были сломаны старые боковые здания училища и выстроены новые.
Дом № 6 по Рождественке в конце XIX века принадлежал известному врачу профессору Захарьину. В это же время на Рождественке, между Театральным проездом и Кузнецким мостом, было построено несколько больших и красивых домов для гостиницы, банка, ресторана и т. п.
До XIX века улица называлась Сретенкой. Она одна из древнейших в Москве. По преданию, в ее районе располагались села полулегендарного боярина Кучки и «Кучково поле». В XII–XIV веках здесь проходил путь из Киева и Смоленска во Владимир-на-Клязьме, Ростов Великий и другие города, а с 1553 года, когда был открыт путь в Западную Европу через Белое море, по этой улице в XVI–XVII веках прошла главная торговая дорога. В XII веке здесь, возможно, проезжали Владимир Мономах, строитель города Владимира-на-Клязьме, и его сын Юрий Долгорукий — основатель Москвы. По ней в 1382 году Дмитрий Донской поехал на север собирать войска против Тохтамыша, и эта угроза заставила хана, разорив город, отступить от Москвы. Во время нашествия Тамерлана, в 1395 году дошедшего уже до города Ельца, по этой дороге из Владимира в Кремль пронесли икону Владимирской Богоматери, которую москвичи встретили на месте теперешних Сретенских ворот. У места встречи иконы была поставлена церковь Сретения, потом Сретенский монастырь, собор которого, построенный в XVII веке, стоит до сих пор. По монастырю улица получила название Сретенки (в XVII веке — Встретенской).
В XV веке улица была еще довольно пустынной, мало заселенной, и в 1482 году псковские мастера строили здесь вместо деревянной церковь Сретения каменную «на поле». Василий III поселил в 1510 году в начале улицы псковичей и новгородцев, выведенных с их родины в Москву, чтобы ослабить в этих городах враждебное Москве их влияние. На углу Сретенки и Кузнецкого моста они поставили в 1514 году церковь Введения (ныне на ее месте площадь Воровского). Предполагают, что новгородцы принесли в Москву название своей улицы в Новгороде — Лубяницы; «Лубянкой» до XIX века называли в Москве современную Лубянскую площадь, Лубянский проезд и Китайский проезд — до Ильинских ворот.
Торговый характер улицы выявляли стоявшие в ней в XVI–XVII веках лавки, шалаши, кузницы и пр., особенно многочисленные у Сретенских ворот. Только в 1710 году от последних были выведены на современную Сретенку мясные ряды. В XVII веке часть улицы и переулки занимали своими дворами торговцы и ремесленники Сретенской черной сотни (слободы). В 1653 году в ней насчитывался 351 двор. Однако уже в то время по улице размещались также дворы знати.
На углу современного Фуркасовского переулка стоял обширный двор князя Д. М. Пожарского, возле которого в 1611 году он бился в «острожке» (за баррикадой) с интервентами, занимавшими Китай-город, и был здесь тяжело ранен.
В XVIII веке, когда торговля Москвы с заграницей пошла главным образом через Петербург, улица приобрела жилой характер — на ней прибавилось дворов знати. Здесь поселились князья Голицыны, Волконские, Хованские, Хилковы и др. Но было много мелких дворов купцов, державших на Сретенке розничные лавки. На южном углу Фуркасовского переулка в XVIII веке стояли дворы причта церкви Введения, на улицу выходили деревянные лавки, в которых помещались «цырюльня, калашня, блиння, масляная и свечная изба». На углу современной Пушечной улицы стояла деревянная фартина (кабак). Многие дворы знати выходили на улицу либо заборами, либо конюшнями; палаты стояли в глубине дворов. При всех дворах, даже мелких, как правило, имелись сады.
Каменными домами улица обстроилась главным образом в XIX веке. В начале этого века среди других домов выделялся своими размерами и красотой дом графа Ф. В. Ростопчина — генерал-губернатора Москвы в 1812 году. Он сохранился до сих пор (№ 12).
По этой улице возвращался в Москву Иван Грозный после покорения Казани. Царь Михаил Федорович, вступая на царство, также прошел по этой улице. По ней же часто Алексей Михайлович следовал на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Но знала улица и другие события, как, например, уже описанный нами Медный бунт 1662 года.
История улицы начинается с 1472 года, когда Иван III построил здесь церковь «Успения на бору», вскоре ставшую называться Гребневской — по иконе, поставленной в ней тем же великим князем. Об этом гласит запись на хранившейся в церкви доске. В 1482 году в начале улицы и по современному Лубянскому проезду Иван III поселил выведенные из Новгорода семьи бояр и купцов. В XVI веке улица была заселена уже до Мясницких ворот, причем главным образом мясниками.
В начале улицы стоял Английский двор, в котором жили и торговали купцы из Англии. В XVII веке улица называлась здесь Евпловкой по стоявшей до 1926 года на углу с современным Милютинским переулком церкви архидиакона Евпла, построенной в 1471 году, а у Мясницких ворот — Фроловкой по церкви Флора и Лавра, стоявшей напротив Почтамта с 1547 по 1934 год. Начиналась улица до XVIII века не у современной Лубянской площади, а у Ильинских ворот Китай-города и шла от них по современным Лучникову и Большому Златоустинскому переулкам. К Лубянской площади до начала XVIII века вел только узенький переулочек.
В XVII и XVIII веках улица до Мясницких ворот была застроена дворами бояр и других знатных людей, а также церковными домами и монастырскими подворьями. На ней находились подворья Рязанского архиерея (дом № 1), Вятского (дом № 10), Псковского (дом № 12) и Коломенского (дом № 14). Последние три подворья были основаны в 1679 году в бывшем одном владении знатного человека Бориса Приклонского. В каждом из них большую часть двора занимала каменная церковь. Подворья ликвидировали в конце XVIII века вместе с церквами, но они оставались во владении архиереев весь XIX век как доходная статья.
При Петре I в Рязанском подворье находилась Тайная канцелярия, потом оно было отдано грузинскому царю Вахтангу для временного проживания, а при Екатерине II его занимала Тайная экспедиция, в которой допрашивали Е. И. Пугачева и Н. И. Новикова.
В доме № 5 в начале XVIII века проживал касимовский царевич Иван Васильевич, а затем «верховник» князь А. Н. Долгоруков (1736 год). Дом № 13 принадлежал в XVIII веке Глебовым и Стрешневым, № 15 — знаменитому при Петре I графу Я. В. Брюсу, № 21 — Дмитриевым-Мамоновым, № 20 — князьям Кольцовым-Масальским, № 24 — барону Строганову, потом графу Шувалову, № 26 — знаменитому А. Д. Меншикову, затем «бриллиантовому князю» А. Б. Куракину, армянину Н. З. Лазареву, а с 1792 года — Московскому почтамту.
Застройка улицы в XVII–XVIII веках была по преимуществу деревянной. Барские хоромы или каменные палаты стояли в глубине двора, а на улицу выходили заборы, конюшни, людские избы и т. п. Исключением в XVIII веке был лишь двор Меншикова (№ 26), выходивший на улицу садами с деревянной оранжереей, и двор барона Строганова (№ 24), застроенный каменными зданиями как во дворе, так и по улице. В нем с середины XVIII века находился Ассигнационный банк.
Великий русский зодчий В. И. Баженов построил в конце XVIII века для И. И. Юшкова на углу современного Боброва переулка дом (№ 21), сильно искаженный в XIX веке; внутри сохранилась лишь прекрасная колонная ротонда в вестибюле.
Когда в 1783 году Почтамт нанял в аренду у Лазарева бывший дом Меншикова, к нему были пристроены по сторонам еще каменные дома, сады превращены в передний двор, огражденный с улицы каменным забором с воротами. В таком виде дом просуществовал более ста лет, пока в 1912 году не было воздвигнуто архитектором Мунцем и инженером Новиковым современное здание Главного почтамта.
Во времена Петра I напротив дома Меншикова ставились триумфальные ворота.
В пожар 1812 года почти все деревянные здания на улице сгорели, и на их месте были построены каменные дома. Состав населения улицы остался прежним, по преимуществу дворянским, но знати среди него почти не было.
А. С. Пушкин, имея здесь друзей и знакомых, часто проезжал по улице. В Кривоколенном переулке близ Мясницкой он бывал у поэта Д. В. Веневитинова, у которого в кругу друзей читал в 1826 году первые главы «Бориса Годунова». На Чистопрудном бульваре жил Адам Мицкевич, Пашковы и другие знакомые Пушкина.
В своих «Дорожных жалобах» он, сетуя на тяжесть пребывания в дорогах, так вспоминал о Мясницкой улице:
В 1768 году в Петербурге и Москве были учреждены «Ассигнационные банки» для обмена ассигнаций на серебро. Московский банк, как уже было указано, находился в доме Строганова (№ 24), поэтому и переулок возле дома до сих пор называется Банковским.
В начале XIX века в этом доме находился Технологический институт, потом Строгановское училище технического рисования, названное по его основателю графу Строганову, владельцу дома. Только в 1860-х годах оно было переведено отсюда на Страстную площадь, в дом Римской-Корсаковой, а оттуда в 1880-х годах — на Рождественку, дом № 11.
В доме напротив (№ 19), принадлежавшем в конце XIX века чаеторговцу С. В. Перлову, находился его чайный магазин. В качестве своеобразной рекламы последнего весь фасад дома был разделан в 1894 году в «китайском вкусе» (архитектор Гиппиус), что сохранилось до сего времени.
Рядом, в доме № 21, с середины XIX века пребывало Высшее художественное училище, в котором преподавали и учились лучшие художники Москвы. После революции оно было превращено в Высшие художественные мастерские (Вхутемас).
Во второй половине XIX века Мясницкая улица стала «деловой улицей» буржуазной Москвы. Здесь сосредоточились конторы и магазины по преимуществу металлургических предприятий Москвы и окружавших ее губерний. По Мясницкой шло главное движение из центра к трем вокзалам на современной Комсомольской площади.
Мясницкая улица одной из первых получила в 1870-х годах газовое освещение, а в 1890-х годах — электрическое. Она была вымощена булыжником уже в XVIII веке, а в начале XX века — каменной брусчаткой. Конка в 1870-х годах прошла на этой улице по одной из первых построенных линий, то же было с трамваем в начале XX века и с метрополитеном в 1935 году.
Вместо дворян во второй половине XIX века владельцами домов стали купцы и фабриканты: Лепехины, Мазурины, Трындины, Анановы и другие, а в начале XX века — Кузнецовы, Стахеевы и другие.
Рядом, в Милютинском переулке, в доме № 12 Херодинова, родился в 1873 году поэт В. Я. Брюсов.
Свое название улица получила по стоявшему на ней в XVIII веке на углу с современным Большим Златоустинским переулком Малороссийскому подворью — двору, в котором останавливались приезжавшие в Москву официальные представители Украины.
В XVI–XVII веках эта улица вместе с современной улицей Покровкой носила общее название Покровской, или Покровки, по стоявшей в ее начале (дом № 2) церкви, в 1488 году впервые упомянутой в летописи под названием «Покрова в Садех». Здесь начинались тогда великокняжеские сады Ивана III. Церковь была снесена в 1777 году. В XVIII веке Маросейка тянулась до Покровских ворот и только в XIX веке стала доходить лишь до Армянского переулка.
В XV–XVI веках великие князья Иван III и Василий III ездили по этой улице в свои сады и загородный двор. Память о старых садах, здесь находившихся, сохраняется в названии выходящего на Маросейку Старосадского переулка.
В 1468 году Иван III построил здесь церковь Симеона Дивногорца (дом № 3) в благодарность за то, что сильный пожар того года не перекинулся в Кремль. В XVII веке церковь называлась «Николы в Блинниках»; это показывает, что в то время здесь жили мастера, изготовлявшие блины, весьма популярные у жителей древней Москвы. Каменное здание церкви стоит здесь и поныне.
Рядом в переулке еще раньше была построена церковь Спаса в Глинищах, впервые упоминаемая в 1460 году, по которой переулок до сего времени называется Спасоглинищевским.
В 1638 году из 83 дворов, стоявших по улице, 62 занимали лица, принадлежавшие к феодальной верхушке тогдашнего общества. Но на улицу усиленно стремились проникнуть иноземцы, платя за приобретаемые дворы вдвое и втрое против обычных цен. В своих дворах они ставили «ропаты» — лютеранские молитвенные дома. Уменьшение в приходах православных дворов не могло понравиться местному духовенству, и по его ходатайству царь Михаил Федорович в 1643 году закрыл «ропаты» и запретил в дальнейшем скупку здесь дворов иностранцами. Это, несомненно, было первым шагом к полному выселению в 1652 году иноземцев из города на берега реки Яузы — в построенную там правительством «Немецкую слободу».
В 1670 году улица начиналась тотчас же за мостом через ров у Ильинских ворот Китай-города. На левой стороне, где сейчас стоит здание Политехнического музея, стояли дворы с лавками, разделяемые косым переулком, который вел к современному Лучникову переулку. По правой стороне тоже стояли лавки со стрелецкими дворами позади; между лавками, до современного Лубянского проезда, было еще два переулочка.
За этим проездом по левой стороне стояла, как и сейчас, церковь Николы в Блинниках с дворами причта; за ней — двор Салтыкова с мясными лавками перед ним; за Большим Златоустинским переулком — Малороссийское подворье, перед которым стояли лавки «с харчом»; дальше — двор Давида Николаева (иноземного купца) с двумя каменными палатами и лавками перед ними по улице; дальше — пустырь, а за пустырем — дворы полковника В. Ф. Салтыкова и вдовы стольника Собакиной на углу современного Армянского (тогда Столпова) переулка.
По правой стороне стояла церковь Покрова с домиками причта впереди и горшечными лавками (по ним Спасоглинищевский переулок назывался тогда Горшечным). За этим переулком — дворы, лавки харчевые по улице. За ними — современный Петроверигский переулок (церковь Петра Вериг известна с XVI века, снесена в 1840-х годах). Дальше до церкви Козьмы и Демьяна, новое здание которой, построенное М. Ф. Казаковым в 1793 году, стоит здесь поныне, шел обширный двор с деревянными строениями княгини Куракиной.
Между современными Старосадским и Армянским переулками стояла «решетка», у которой по ночам дежурили местные люди.
В конце XVII века на Маросейке и в ее переулках находились дворы родственника царя Алексея Михайловича по его первой жене боярина И. М. Милославского и знаменитого боярина А. С. Матвеева, у которого вдовый царь увидел его воспитанницу Наталью Нарышкину, вскоре ставшую царицей и матерью Петра I. Оба двора стояли рядом в современном Армянском переулке. В нынешнем Старосадском переулке находился двор гетмана Ивана Мазепы (дом № 7). В современном доме № 11 по Маросейке, принадлежавшем в XVII веке боярину В. Б. Шереметеву, а с 1684 по 1708 год В. Ф. Нарышкину и его вдове, в 1704–1707 годах помещалась сначала школа, затем гимназия пастора Глюка, которая после пожара 1707 года была переведена на Новгородское подворье (Ильинка, дом № 3), а дом № 11 был в 1708 году пожалован С. В. Рагузинскому.
В конце XVII — начале XVIII века Маросейка имела в ширину от 4,5 до 6 сажен, то расширяясь, то суживаясь. Обилие церквей и дворов знати на ней свидетельствует о богатстве и значимом положении ее жителей, а наличие здесь торговых рядов и харчевых лавок — об оживленном движении по улице в то время. Кроме царей, проезжавших по Маросейке к берегам реки Яузы в Покровское (Рубцово), Измайлово и Преображенский дворец и заезжавших по дороге в гости в боярские дома, здесь проезжали знатные люди и купцы, а также шли в дворцовые Огородную, Казенную, Басманную и другие слободы «тяглые» люди, возвращавшиеся с торга в Китай-городе. Только Петр I с конца XVII века стал ездить в Кремль не по этой улице, а по Мясницкой. Очевидно, с его дозволения в XVIII веке иностранцы опять стали скупать здесь дома, но уже не столько «немцы», под которыми тогда разумели всех западноевропейцев, сколько армяне. Последними был занят Столповский переулок, в котором в 1781 году им разрешили построить свою церковь. С этого времени переулок стал называться Армянским.
На углу Армянского переулка и Маросейки сохранился до нашего времени дом, принадлежавший в 1790-х годах фельдмаршалу графу П. А. Румянцеву-Задунайскому, построенный в те же годы неизвестным архитектором для полковника Хлебникова, у которого и купил дом Румянцев. Здесь во многих комнатах находились картины и барельефные изображения баталий, в которых участвовал Задунайский.
Другим большим домом на Маросейке, тоже выстроенным в конце XVIII века и сохранившимся до нашего времени, был дом № 11, принадлежавший тогда княгине Е. П. Барятинской. Сохранился и дом № 2 XVIII века, в начале XIX века принадлежавший графине Разумовской. В нем в 1812 году жил французский маршал Мортье.
После пожара 1812 года и сноса перед Ильинскими воротами земляных укреплений Петра I на их месте образовалась площадь, на которой до 1880-х годов стояли Яблочные ряды, где продавались и груши, и арбузы, и дыни. Пожар 1812 года уничтожил правую сторону Маросейки, но почти не коснулся левой. Улица после пожара была расширена, но большие дома XVIII века остались стоять на старом месте. Большинство домов перешло в руки купцов. В Петроверигском переулке и сейчас стоит построенный после пожара 1812 года дом, принадлежавший чаеторговцам Боткиным. Из этой семьи были широко известный врач С. П. Боткин, именем которого теперь называется одна из лучших больниц столицы, писатель В. П. Боткин, близкий к Белинскому, Некрасову, Тургеневу, Гончарову и др. А. П. Боткина была замужем за поэтом А. А. Фетом.
Судьба старинных домов в руках рядовых купцов прекрасно иллюстрируется домом Румянцева-Задунайского. В 1840 году купец-раскольник Щеглов, купив этот дом, соскоблил и счистил с потолков и стен все его украшения, а новый владелец купец Каулин уничтожил выходивший в переулок обширный и прекрасный сад. После Каулина купцы Грачевы весь дом приспособили под квартиры и торговые помещения. В 1888 году в одной из половин бельэтажа этого дома помещалась Городская аукционная контора, где ежедневно «с молотка» продавались дома и имения обанкротившихся дворян и купцов.
С 1789 года в доме № 11 помещалась богадельня, а потом еще детский приют Человеколюбивого общества. Во второй половине XIX века они были отсюда выведены, и дом «пошел под квартиры немцам и евреям-контористам», как пишет один из современников. «Рядом с этим домом, — продолжает он, — на доме Хвощинского (угловом, бывшем Малороссийском подворье. — П. С.) красуется золотая вывеска, отмеченная свиной головой: такова странная эмблема гастрономии, которою отличил ее купец Белов. Лет 30–40 назад (в середине XIX века) эта свиная голова торговала на всю Москву почти без конкуренции, а ее собственник… покупал дома в Москве».
В начале XX века известный книгопродавец И. Д. Сытин построил на Маросейке многоэтажный каменный дом (№ 5), в котором разместил свой книжный магазин и склады. В 1914 году на месте дома Куракина XVII–XVIII веков был воздвигнут Резиновой мануфактурой «Треугольник» многоэтажный дом (№ 12) своеобразной архитектуры под барокко (архитектор Лялевич).
В начале улицы в 1890-х годах было построено выходящее на нее здание Политехнического музея (архитектор Шохин), а напротив, на месте Яблочных рядов, еще в 1880-х годах разбили сквер и в нем установили памятник павшим в 1878 году при взятии турецкой крепости Плевны (архитектор В. О. Шервуд).
Улица Покровка, между Армянским переулком и Покровскими воротами, составляла до и после XVIII века часть улицы Покровки, а в XVIII веке — часть Маросейки. Здесь в XVII веке по левой стороне улицы жили слободой «котельники» — мастера, изготовлявшие котлы для варки пищи, а по правой стороне — «колпашники», шившие «колпаки», мужские шапки того времени. Встречались здесь и дворы знати, купцов. Из последних известен Сверчков, на средства которого был в 1697 году построен храм Успения в Котельниках. Строил его русский мастер Петрушка Потапов. Он же украсил храм прекрасной белокаменной резьбой. В. И. Баженов считал этот храм по архитектуре ярко национальным, одним из красивейших в Москве и ставил его в один ряд с храмом Василия Блаженного.
Напротив храма выходил от угла Старосадского и Петроверигского переулков переулок, вошедший в XVIII веке в состав дворов. Большую часть его занял двор князей Долгоруковых (дом № 4), выходивший садами на Покровку, в Колпашный и Старосадский переулки; в глубине этого двора сохранился доселе великолепный особняк в стиле барокко второй половины XVIII века.
У Покровских ворот по левой стороне стояла церковь Троицы на Грязях. Такое название местности и церкви было дано потому, что к северу от церкви через стену Белого города и церковный двор протекал ручей Рачка, в половодье и дожди разливавшийся и образовывавший на Покровке грязь, хотя здесь через него был перекинут деревянный мостик. В 1741 году ручей разрушил старую церковь Троицы. В 1750 году архитектор князь Д. В. Ухтомский спроектировал «для лучшей удобности ныне оную трубу (в стене Белого города, через которую протекал ручей Рачка) вести позадь Белого города к Яузским воротам…», но до 1759 года ничего сделано не было, хотя влиятельные владельцы соседних дворов, в том числе и архитектор Иван Мичурин, просили Полицмейстерскую канцелярию ликвидировать грязь, мешавшую устройству на Покровке каменной мостовой, на которой настаивала сама полиция.
В XVIII веке на Покровке проживало много врачей, аптекарей, мастеров, главным образом иноземцев. Так, на углу с нынешним Потаповским переулком стоял небольшой каменный двухэтажный дом одного из первых аптекарей Москвы, Г. Г. Соульса, которого народ называл «Соусом». Ближе к Покровским воротам находились дворы придворного медика Блюментроста, архитектора Ивана Мичурина и др.
В 1861 году архитектор М. Д. Быковский построил новое здание церкви Троицы на Грязях в стиле ренессанс.
Напротив церкви стоит дом, принадлежавший в XIX веке владельцам колокольного завода Оловянишниковым.
Во второй половине XIX и в начале XX века на улице было открыто множество магазинов, главным образом гастрономические, кондитерские, булочные и пр.
У Покровских ворот, по правой стороне, стоит еще дом, выстроенный после 1797 года, когда Павел I велел у всех ворот снесенного Белого города построить «одинаковою фасадою» гостиницы для приезжающих. Строил их архитектор В. П. Стасов. Дом был перестроен в XIX веке, но все же лучше, чем оставшиеся другие дома-гостиницы у ворот бывшего Белого города, сохранил первоначальный свой облик.
В XVII–XVIII веках на углу этой улицы и Большого Ивановского переулка стоял царский Соляной двор, в амбарах которого хранилась соль. На нее существовала государственная монополия. Все добывавшие соль были обязаны сдавать ее в казну, а все продавцы должны были покупать ее из амбаров Соляного двора и продавать по установленной цене.
Только в 1733 году была разрешена вольная торговля солью в розницу. От Соляного двора улица и получила свое название. Однако еще в XVIII веке участок ее от Яузского моста до поворота к площади Варварских ворот назывался Яузской улицей, а Солянкой назывался тогда Большой Ивановский переулок.
Улица известна с глубокой древности. По ней в 1380 году проезжал Дмитрий Донской с войсками на Куликово поле и возвращался оттуда с победой.
Западная сторона улицы носила долгое время название «Васильевский луг». По летописям, здесь во времена Ивана III, Василия III и Ивана Грозного действительно был луг, но в XVII веке его застроили. Луг прорезал приток реки Москвы — ручей Рачка, вытекавший из-за Чистых прудов. Со временем ручей заключили в подземную трубу и направили под улицей Солянкой в реку Яузу.
У ручья в XVII веке, вероятно, стояли бани, по-старому — «мыленки», поэтому местность и носила название «Мыльники».
На Васильевский луг в 1712 году после пожара был перенесен из Гранатного переулка Гранатный двор, а в 1765–1772 годах на его месте выстроили Воспитательный дом, причем все постройки, стоявшие здесь ранее, снесли, квартал заново распланировали и на нем соорудили огромное здание.
На Солянку выходят ворота бывшего Воспитательного дома, украшенные фигурами матерей и младенцев, работы известного скульптора начала XIX века И. Витали.
Кроме Воспитательного дома на улице в XVIII веке стояли обширные дворы вельмож: князей Волконских, генерала Бутурлина, Нарышкиных и других, а также три церкви. В 1825 году было построено стильное здание Опекунского совета (архитекторы Д. Жилярди и А. Григорьев). В XIX веке территория упраздненного Соляного двора перешла к московскому купечеству, а в начале XX века новый владелец — Варваринское товарищество домовладельцев — построил на ней стоящие и ныне огромные корпуса с квартирами.
До конца XVIII века улица заканчивалась каменными Яузскими воротами, за которыми до моста через Яузу шла другая улица. После сноса ворот последняя стала прямым продолжением Солянки, каким является и сейчас, хотя носит особое название — Яузской улицы. На ней в XVII веке с востока находился Денежный двор, на котором чеканили царскую серебряную монету. Вокруг жили мастера этого двора, «серебряники», о которых сейчас напоминают Серебрянические набережная и переулок. По другой стороне улицы жили мастера, изготовлявшие кошели.
Яузский мост до XIX века был деревянным. В 1805 году на его месте построили каменный, перестроенный в 1876 году, а позднее его заменили новым.
Москворецкая набережная, между Москворецким и Большим Устьинским мостами, образовалась в 1795–1798 годах. Именно в эти годы берег реки был укреплен сваями и режами, надсыпан за ними землей, и образовалась проезжая улица. В 1801–1806 годах набережную со стороны реки облицевали камнем; несколько позже набережную улицу отделили от реки красивой железной решеткой, замостили и обсадили деревьями. Для водовозов, бравших воду из Москвы-реки, были устроены двухсторонние спуски к реке. В таком виде набережная пребывала до 1936–1937 годов, когда она была реконструирована и облицована гранитом.
Любопытную запись о торге зимой на реке Москве оставил нам путешественник Амвросий Контарини (1476 год): «В конце октября река, протекающая посреди Москвы, покрывается крепким льдом, на котором купцы ставят лавки свои с товарами и, устроив таким образом целый рынок, прекращают почти совсем торговлю свою в городе. Они полагают, что эти места, будучи со всех сторон защищены, менее подвержены влиянию стужи и ветра. На таковой рынок ежедневно в течение всей зимы привозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы».
Англичанин А. Дженкинсон (1557–1571 годы) отметил изменения в характере этого рынка через сто лет: «На льду реки… торгуют хлебом, глиняными горшками, кадками, санями и пр.».
В то время Великая улица (современный Мокринский переулок) уже была отделена от берега реки Москвы стеной Китай-города.
В 1586–1593 годах и остальная часть набережной к востоку отделилась от реки стеной Белого города. В связи с этим торговля в XVII веке перешла к Москворецкому мосту и на современную Москворецкую улицу, где находились Щепной, Живорыбный и другие ряды.
Москворецкий мост в XVII веке был «живым» — состоял из связанных между собой поперек бревен, лежавших прямо на воде и приходивших в движение при проезде через него подвод. Он служил также местом, на котором женщины стирали белье, мужчины купались (Таннер, 1676 год). Берег реки перед стенами Китай-города и в других местах был огорожен надолбами (сваями), но слабо.
В 1707–1708 годах Петр I возвел на набережной, между стеной Китай-города и рекой, земляные бастионы, закрыв ими имевшиеся в стене стоки в реку.
В 1760-х годах в восточной части набережной до реки Яузы стена Белого города была снесена, и на Васильевском лугу, находившемся позади нее, построили Воспитательный дом. Он строился по проекту архитектора Фельтена под наблюдением архитектора К. Бланка крепостным архитектором Демидова Ситниковым. Дом отгородил забором, продолжавшим восточную стену Китай-города до реки Москвы, более половины всей набережной в свое исключительное владение, и даже за забором, возле стен Китай-города, он владел Васильевскими банями. В 1782 году к этим баням были устроены в стене Китай-города Проломные ворота напротив Псковского переулка, а для стока нечистот — арка в стене возле них.
«Васильевские бани занимали небольшое пространство и состояли из 11 маленьких строений, в числе которых были две бани, мужская и женская, 4 баньки, две сторожки и три камеры для житья прислуги и поклажи дров. Кругом и среди их всегда была нечистота, ворохи навоза, веников и сору, летом грязь непроходимая. У Москворецкого моста, по обеим сторонам его, построены… маленькие рыбные лавки, которые (потом) превратились в щепные и разместились до Проломных ворот» (Гастев М. Материалы для полной и сравнительной статистики г. Москвы. М., 1841, с. 142.)
По плану Москвы 1775 года, между Москворецким мостом и устьем реки Яузы, по берегу реки Москвы, предполагалось устроить набережную улицу, однако Воспитательный дом, имевший особые привилегии, долго препятствовал прокладке этой улицы, и только в 1795 году, после специального указа Екатерины II, снесли находившиеся на берегу Васильевские бани и забор — и улица была проведена. В 1801–1806 годах напротив Воспитательного дома устроили каменную набережную. Еще до этого под стеной Китай-города были построены каменные амбары для хранения привозимого в город по Москве-реке хлеба. Позднее продажа хлеба, крупы, овса и прочего была перенесена на Болотную площадь, а набережная обсажена голландскими липами.
До 1914 года на набережной от Москворецкого до Устьинского моста в Великий пост располагался грибной рынок. На нем продавали большими связками сушеные грибы, в кадках — кислую капусту и прочую «постную снедь».
В 1924–1926 годах стены Китай-города ремонтировались и все примыкавшие к ним изнутри и снаружи строения были снесены. В настоящее время, после устройства в 1937 году гранитных стен набережных, заасфальтированная Москворецкая набережная представляет собой часть многокилометровой магистрали по левому берегу реки Москвы. Выходившая на набережную стена Китай-города была снесена.
Медленно и величаво струит теперь свои воды мимо Кремля обновленная и щедро снабженная волжской водой Москва-река; берега ее одеты в серый гранит, вдоль них — прекрасные набережные, высокие мосты перекинуты через реку. Глядя на набережную с Большого Каменного или с Москворецкого мостов, поднимая глаза на возвышающийся над ней Кремль — чудесный памятник истории и древнерусского зодчества, невольно переносишься мыслью в далекие времена начала русской истории, сквозь дымку веков представляешь иные картины.
В IX–X веках нашей эры на месте Кремля стоял высокий холм, густо заросший непроходимым лесом, спускавшимся к самой реке. На вершине холма, где сейчас Оружейная палата, было «городище» — небольшой участок, огороженный земляным валом; внутри него — убогие землянки, в которых жили славяне — земледельцы, скотоводы и охотники.
По реке мимо холма плывут лодки. В лодках — восточные купцы, пробирающиеся по мелким притокам Волги и впадающим в нее рекам к притокам Ильмень-озера, чтобы проехать ближайшим путем из Каспийского в Балтийское море для торговли с Западной Европой. Вот лодки остановились у пересекающего реку на месте Большого Каменного моста брода — каменной гряды, и их тянут по берегу волоком… К лодкам сбегают с холма его жители и обменивают продукты земледелия, воск, мед и пушнину на ткани, оружие и украшения.
XII век. По-прежнему по реке Москве плывут лодки с купцами и товарами, но это уже русские купцы и товары — из Киева, Смоленска, Новгорода, Рязани, Владимира-на-Клязьме и других городов, торгующих друг с другом. Одновременно у брода пересекаются две сухопутные дороги. Одна из них проходит под кремлевским холмом, по современной набережной. Наибольшее оживление здесь зимой, когда река скована льдом и когда все дороги проезжие. Высоко на холме строится «город» — огораживаются сосновыми крепостными стенами древнее городище и ближайшие к нему участки земли.
В «городе» живет дружина великого князя Владимиро-Суздальского, охраняющая дороги и берущая с купцов в пользу князя «мыт» — пошлину за проезд по его землям. Под «городом», на его «подоле», стоят избы и лавки постоянно живущих здесь под защитой крепости купцов и ремесленников — «посад».
XIV век. Иван Калита расширяет Кремль; его новая дубовая стена в 1340 году охватывает и «подол» — подножие Кремля, проходя возле самой реки. Река Москва уже не является торговой дорогой. Торговые дороги теперь идут к Кремлю посуху с разных сторон. В восточной части современного Кремля, куда перешел посад, шумно и бойко торгует рынок, от которого через Москву-реку переброшен «живой» бревенчатый мост. Он ведет на Ордынку — дорогу в Орду, с которой при Калите завязаны были крепкие торговые сношения. Центр жизни набережной переместился от «брода» к мосту. Здесь стоят торговые шалаши, лари, скамьи и т. п.
Конец XV века. Иван III строит кирпичные стены и башни Кремля, сдвигая их еще ближе к реке, чем были дубовые стены Калиты. Дорога по набережной упраздняется. Мост переносится ниже по реке и размещается напротив современной Красной площади. Берега реки в 1495 году очищаются от всех построек для защиты Кремля от пожаров и скрытого подступа к его стенам врагов. Набережная под Кремлем пустеет. Для усиления защиты Кремля от наводнений на ней в 1600–1603 годах строится вторая каменная стена.
Конец XVII — начало XVIII века. На месте древнего «брода» строится в 1687–1693 годах Большой Каменный мост, действительно большой — свыше 100 метров длиной — и действительно каменный, с семью арками, из которых самая большая посреди моста делает его горбатым. На мосту — каменные лавки и некоторые другие учреждения. На набережной вокруг Водовзводной угловой башни Кремля сооружается массивная стена из крупных кирпичей, около 50 килограммов весом каждый, для предохранения башни от размыва при слиянии здесь реки Неглинной с Москвой-рекой. Эта стена на глубине одного метра была случайно обнаружена здесь в 1924 году при прокладке канализационной траншеи.
На Кремлевской набережной у Тайницких ворот при Петре I был сооружен в 1691 году небольшой стеклянный завод, и берега реки здесь кое-где укрепили «надолбами», толстыми бревнами, вбитыми вдоль берега в дно реки.
В 1707–1708 годах на набережной были устроены земляные валы и бастионы — часть кольца, охватившего тогда Кремль и Китай-город.
После перевода в 1713 году столицы в Петербург и запустения Кремля его набережная была обращена в место для свалки мусора.
В 1768 году императрица Екатерина задумала на месте Кремля построить дворец, который по проекту великого русского зодчего В. И. Баженова должен был занять почти всю территорию Кремля. Однако, начав от Благовещенской башни до Петровской ломать башни и стены, обнаружили, что казна Екатерины пуста, и с ее затеей пришлось расстаться. Снесенные стены и башни на набережной были восстановлены в 1773–1776 годах в прежнем виде. При этом стоявшая еще при Петре I полуразвалившейся и снесенная в 1768 году вторая стена Кремля на набережной восстановлена не была.
В 1770–1771 годах набережную по проекту В. И. Баженова обшили деревянными «обрубами», но свалка на ней продолжала оставаться.
По плану «регулирования» Москвы 1775 года, по берегам Москвы-реки должны были устроить набережные улицы. Однако это оказалось не совсем легким делом. «Обрубы» на Кремлевской набережной не чинили. «Обрубы» у устья реки Неглинной, протекавшей открыто, походили на плотину. Через Неглинную здесь был перекинут деревянный мост. Кроме этого, несмотря на «высочайше» утвержденный план 1775 года, полиция по-прежнему продолжала сдавать места у Москворецкого моста под застройку. Так, в 1775 году прапорщику Данилову были сданы в аренду на пятнадцать лет несколько участков, которые он «застроил каменными лавками, жилыми покоями и всяким дворовым строением; занял весь, до самой реки, берег, внутри которого поделал глубокие и просторные погреба для ставки питей; присвоил себе половину Москвы-реки и заставил ее подвижными с рыбой садками… даже и самое то место (против Тайницкой башни), с помостами и плотами, где духовная церемония (крещенское водосвятие) происходило, отдавал внаймы для мытья белья…» (Гастев М. Цит. соч., с. 100).
В 1790 году это было признано злоупотреблением, в связи с чем все строения Данилова отобрали в казну и… продали другим владельцам.
Тут же в 1793 году граф А. Г. Орлов-Чесменский получил место для постройки на нем дома «на условиях расчистить, срыть тут бугор земли, равный зубцам стены, и построить против него „обруб“ на реке, что и было сделано» (Гастев М. Цит. соч., с. 99).
Только когда 7 августа 1795 года последовал новый «высочайший указ» об облицовке берега Москвы-реки «диким» камнем, деревянные «обрубы» в течение пяти лет были заменены каменными стенками, набережная между рекой и кремлевской стеной выровнена, подсыпана землей и на ней провели долгожданную улицу с деревьями по сторонам. Проектировал набережную архитектор М. Ф. Казаков.
Это было до того невиданным для Москвы благоустройством речных берегов, что на Кремлевской набережной с 1795 года стали устраивать каждый вечер великосветские гулянья, причем по реке скользили лодки с роговой музыкой. Однако сырость от реки и холод вскоре отпугнули гуляющих, благо в 1796 году был устроен Тверской бульвар, куда и перешли гулянья.
В 1817–1823 годах на набережной вместо ограждающих от реки деревянных брусьев установили красивую железную решетку, снятую с упраздненного канала реки Неглинной, заключенной в трубу. Выход последней у Большого Каменного моста позволил продолжить набережную до нынешней улицы Ленивки, с которой существовал въезд на старый Большой Каменный мост, замененный в 1859 году железным (снесен в 1937 году). В 1823 году на набережную стал выходить нижний Александровский сад.
В 1833 году Москворецкий мост был заменен новым, тоже деревянным, но на высоких каменных опорах. В 1870 году он сгорел, и на тех же каменных опорах — «быках» — в 1871 году построили железный (снесен в 1937 году и заменен нынешним мостом-проспектом по проекту архитектора академика А. В. Щусева).
В 1872 году на набережной временно размещались павильоны Политехнической выставки, которая была устроена в основном в Александровских садах и на Красной площади.
В конце XIX века по набережной ходила конка, которую в начале XX века сменил трамвай Бульварного кольца.
Раз в год, 6 января, Кремлевская и Софийская набережные покрывались густыми толпами народа. При колокольном звоне кремлевских соборов на лед реки спускалась через Тайницкие ворота церковная процессия — крестный ход. Там, у проруби, под пушечный салют духовенство совершало обряд водосвятия.
В те времена, когда Большой Каменный мост находился еще напротив улицы Ленивки, Пречистенская набережная доходила только до нее и имела в длину 463 метра, а в ширину — 38,8 метра. После того как в 1938 году был построен новый Большой Каменный мост, ориентированный на Знаменку и Манежную улицы, а старый мост напротив Ленивки был разобран, в Пречистенскую набережную включилась часть Кремлевской набережной между Ленивкой и новым Большим Каменным мостом.
Описываемая местность известна издревле. В древности холм здесь был холмом, а на нем — городище. Во время археологических раскопок 1838 года удалось найти много остатков предметов доисторического быта проживавших здесь славян, в том числе две арабские серебряные монеты 862 и 866 годов, доказывающие, что жители городища поддерживали сношения с восточными странами.
В XI–XIII веках по этому берегу реки Москвы пролегала сухопутная дорога из Киева и Смоленска в Ростов-Великий, Суздаль и Владимир-на-Клязьме. По ней шло оживленное торговое движение между юго-западом и северо-востоком тогдашней Руси.
Летом на Москву дули преимущественно западные и юго-западные ветры, поэтому обычно начинавшиеся в этой местности большие пожары распространялись на всю Москву. Летописи XIV–XVI веков упоминают несколько десятков таких пожаров. О Всесвятском пожаре 1365 года говорится: «Загореся град от Всех Святых… и погоре посад весь и Кремль и Заречье». Всесвятским пожар назван по церкви Всех святых, стоявшей на набережной к западу от Ленивки.
В 1368 и 1370 годах по этой дороге приходил осаждать Кремль литовский князь Ольгерд со своей и тверской ратью и по ней же, побитый москвичами, с позором возвращался восвояси.
Вероятно, в связи с этим западная часть Москвы в современном Бульварном кольце была в конце XIV века обнесена от Москвы-реки до Сретенских ворот крепостным земляным валом и рвом, закрывшими старую дорогу по берегу, отчего Смоленская дорога в XV веке проходила уже по трассе современных улиц Плющихи, Арбата и Воздвиженки.
В XIV–XVII веках описываемая местность до современной улицы Знаменки называлась Чертольем. С 1565 года оно являлось средоточием опричнины. В 1933 году здесь при сносе небольшой церковки Похвалы Богородицы, здание которой было построено в XVII веке на месте древнего здания, была найдена в подполе каменная могильная плита с надписью, что под ней погребено тело убитого в Ливонской войне Малюты Скуратова. Очевидно, его тело, по обычаю того времени, было привезено в Москву и погребено в церкви, к приходу которой принадлежал его двор в Чертолье. Таким образом был положен конец легенде о том, что двор Малюты Скуратова располагался на Берсеневке, за Москвой-рекой, что к нему из Кремля вел подземный ход и т. п.
В 1572 году опричнина была ликвидирована, и в том же году на месте дворов видных опричников на холме, близ угла набережной и современного Соймоновского проезда, разместился Алексеевский женский монастырь.
В 1586–1593 годах берег реки Москвы был отделен от монастыря и дальше, до кремлевской Водовзводной башни, кирпичной крепостной стеной Белого города. На углу с современным Соймоновским проездом стояла в стене мощная и высокая башня, по монастырю долго называвшаяся Алексеевской. Она держала под пушечным обстрелом местность до Кремля на востоке и до современного Крымского моста на западе.
Напротив современной улицы Ленивки в стене имелась другая башня с воротами, ведшими к реке Москве, в связи с чем и назывались они «Водяными воротами». Между воротами и Алексеевской башней была в стене еще одна глухая башня, в которой поместили церковь Всех святых, стоявшую на линии стены и снесенную при постройке последней.
На Петровом плане-чертеже города Москвы 1597 года река Москва показана здесь с естественными очертаниями берегов, а между ней и стеной Белого города — пустое пространство. За стеной между Ленивкой и рекой Неглинной тоже пустое место, а к западу от Ленивки — строительные кварталы, разделенные тремя переулочками с набережной на современную Волхонку и одним поперечным — вдоль северной стены Алексеевского монастыря. У стены, между вторым и третьим переулками, показана церковь Николы «Старая Проща», а западнее, на углу с третьим переулком, церковь Похвалы Богородицы. Дальше, до западной стены Белого города по современному Соймоновскому проезду, располагался квадратом Алексеевский монастырь.
На Годуновском плане Москвы 1605 года видны за стеной лишь два переулка, Алексеевская башня и башня Водяных ворот с шатрами наверху. Вправо от Ленивки виден Лебяжий двор с прудом.
На Сигизмундовом плане 1610 года — те же два переулка; Алексеевская башня с семью шатрами на крыше (отчего она в XVII веке называлась еще Семиверхою); вместо Лебяжьего двора с прудом — опять пустая площадь.
На плане Олеария 1634 года опять показаны три переулка за стеной и Лебяжий двор, а Алексеевская башня — с одним только шатром.
На плане Мериана 1643 года тоже показаны три переулка и один поперечный, Алексеевская башня с семью шатрами.
Ни на одном из этих планов нет моста напротив Водяных ворот и вообще каких-либо строений между стеной и берегом реки Москвы.
Нет моста и на плане Москвы Мейерберга 1661–1662 годов. Водяные ворота показаны двухпролетными, но без шатров наверху, а Алексеевская башня — с тремя шатрами вместо семи. Глухой башни между ними с церковью Всех святых в ней совсем не показано. Застройка за стеной между Ленивкой и современным Соймоновским проездом показана одним квадратом без переулков, что явно неверно. Впервые на пустынном раньше берегу между стеной и рекой показаны штабели бревен, а под Алексеевской башней — группа каких-то мелких строений. Вероятно, это лавки происходившей на берегу торговли лесом. Несколько иную картину дает приложенный Мейербергом к тому же альбому 1661–1662 годов в котором находится план Москвы, рисунок набережной из-за Москвы-реки. Здесь показан от Водяных ворот мост из бревен с поручнями по сторонам, Воротная и Алексеевская башни даны на рисунке без шатров, а глухой башни совсем не дано. Под стеной между Водяными воротами и Алексеевской башней видны сложенные, как подпорная стена, на одну треть высоты стен Белого города, крупные обтесанные белые камни; между воротами и рекой Неглинной стена свободна от них. Лесной торговли на берегу не видно. Из-за стены виднеются три шатра церквей Алексеевского монастыря.
В 1687–1693 годах деревянный мост напротив Водяных ворот был заменен большим каменным на сводах мостом; мост, как и Водяные ворота, от которых он начинался, стал называться Всехсвятским — по ближайшей церкви Всех святых в глухой башне Белого города. Строил его каменных дел мастер монах-старец Филарет.
Мост хорошо показан на гравюре Пикара 1710 года, но он на этой гравюре закрывает большую часть описываемой нами набережной. Видны только часть стены и Алексеевская башня без шатров на холме; без шатров и Водяные (Всехсвятские) ворота. На берегу — штабели леса. На мосту по его сторонам на всем протяжении, кроме середины, видны крытые деревянной крышей лавки. Справа от моста у берега в воде виднеется довольно большое деревянное здание с маленькими окнами вверху и четырехгранной деревянной башней посередине. К нему ведет лестница с моста. Можно предположить, что это — купальня или мельница. Правее ее под стеной Белого города — небольшой навес и три небольших деревянных здания неизвестного назначения.
На первом геодезическом плане Москвы 1739 года на набережной, между рекой и городской стеной, на берегу ничего не показано, кроме Всехсвятского большого каменного моста. Не видно и башен в стене, а за ней видны лишь два переулка к западу от Ленивки, а также церкви Похвалы Богородицы и Николы «Старая Проща», с конца XVII века называвшаяся еще «в Башмакове» по соседнему с востока двору думного дворянина и печатника Д. М. Башмакова. К западу от второго переулка за каменной оградой в виде квадрата показан Алексеевский монастырь.
К сожалению, доверять вполне этому плану в смысле полного отображения им действительности нельзя, так как он в значительной мере был проектным планом, и все, что, по мнению его составителей, должно было исчезнуть, на плане не указали.
В 1750–1780 годах ворота и башни Белого города были снесены и на набережных Москвы-реки. Под Алексеевской башней в это время находились 14 качелей, на которых качался народ во время праздников и воскресений. К западу же от Всехсвятского моста на набережной стояли в это время бани, принадлежавшие купчихе Суровщиковой. В 1787 году в сорока саженях западнее занимал площадь до самого современного Соймоновского проезда «Дранишный» (лесной) ряд, переведенный сюда с Балчуга; лесная торговля дала название современным Соймоновскому и Курсовому переулкам: до 1922 года их называли Лесными.
В пожар 1812 года бани, лесные ряды и прочие деревянные здания здесь сгорели. После этого для бань построили каменные здания. Возобновился и Лесной ряд.
В 1838 году Алексеевский монастырь был отсюда выведен в связи с началом строительства на Чертолье храма Христа Спасителя. На плане из атласа Хотева 1850 года показано очищенное для храма место между Волхонкой (тогда — Пречистенкой) и набережной, Соймоновским и Всехсвятским переулками площадью в 3 десятины 1681 квадратную сажень (около 4 гектаров). На набережной вместо стены и земляного вала за ней показаны на остальной части бульварчик и улица возле домов — «Всехсвятский вал». Проезд оставлен и по южной стороне бульварчика, а между ним и рекой показан целый длинный квартал из пятнадцати каменных и нескольких деревянных зданий: «каменомоские бани, содержавшиеся коллежским советником Василием Суровщиковым». Несомненно, он — наследник содержательницы бань в 1787 году. Бани занимали площадь 1296 квадратных сажен (более 0,5 гектара).
В строительном квартале между Волхонкой и «Всехсвятским валом» на последний выходили три двора: церкви Похвалы Богородицы, в которую в качестве приделов были включены церковь Николы «Старая Проща» и церковь Всех святых; Дворцовой конторы; грузинского царевича Илии Георгиевича (угловой двор с Ленивкой). За Ленивкой, на восточном ее углу с набережной, стоял небольшой дом купчихи Ломакиной, а за ним, занимая всю остальную часть квартала от Лебяжьего переулка до набережной и до Неглинной улицы (теперь — Манежной), находился обширный (1 десятина 291 квадратная сажень) двор подпоручика Миротворцева с каменным двухэтажным домом лицом к набережной (сохранился доселе) и огромным садом в восточной половине двора.
В 1857 году был сломан старый Большой Каменный мост и построен на его месте железный на каменных быках, сохранивший название старого — «Большой Каменный мост», без забытого уже добавления «Всехсвятский».
Бани Суровщикова сохранились и после его постройки. Писатель И. Белоусов вспоминает о них в своей книге: «За Каменным мостом по набережной, возле построенного после храма Спасителя, существовали старинные бани купца Горячева, которые в 1880-х годах назывались „Каменовскими“.
В то время местность около этих бань была совершенно неблагоустроенной: стояли какие-то низкие полуразрушенные здания мрачного вида с трактирами и питейными заведениями — притонами людей подозрительной репутации. Берег реки не был еще обложен гранитом. Местность эта называлась „Волчьей долиной“, по ней в позднее время обыватели боялись проходить» (Белоусов И. А. Ушедшая Москва. М.: Изд. т-ва моск. писателей, 1927).
В этой боязни, вероятно, не малую роль сыграли известные народу предания о Ваньке Каине, сыщике и воре XVIII века, скрывавшемся под арками старого Большого Каменного моста и отсюда выходившем с товарищами на грабежи.
В 1870-х годах, ввиду приближения 1880 года — года окончания постройки и внутреннего оборудования храма Христа Спасителя, был разработан проект устройства площади вокруг храма и проезда по набережной. Река Москва от Большого Каменного моста до современного Соймоновского проезда была одета в каменную одежду (подпорные стены), холм срезан и выровнен, и от него к набережной устроена широкая гранитная лестница. Площадь (терраса) под храмом со стороны набережной была подперта гранитными стенками высотой два метра и выше. Возле них устроили проезд. Бани у моста сломали, и занимаемая ими площадь пошла под проезд. Шедший близ домов земляной вал во избежание оседания фундаментов их и церкви Похвалы Богородицы был сохранен до перестройки домов. Он фактически сохранился до 1917 года перед этой церковью, причем со стороны мостовой его подпирали каменные стенки. На террасе храма у набережной по обе стороны гранитной лестницы были устроены скверы с тенистыми деревьями и цветочными клумбами.
По обеим сторонам Ленивки были выстроены большие каменные трех- и четырехэтажные дома, набережная получила благоустроенный вид. Правда, это было благоустройство конца XIX века: мостовая на набережной была булыжная, освещение — газовое, по ней двигалась конка из Соймоновского проезда на Кремлевскую набережную и обратно, с Неглинной улицы на Большой Каменный мост и обратно. Набережная плохо подметалась дворниками и почти не поливалась, так что из-за пыли на ней нельзя было иногда открыть даже форточку в квартирах выходивших на нее домов.
С конца XIX века (1883 год) на Каменном мосту и на террасе храма Христа Спасителя появилось электричество, но набережная продолжала освещаться газом. В начале XX века по Каменному мосту вместо конки пошли электрические трамваи; после они заменили конку и на набережной.
На углу набережной и Знаменки (у Александровского нижнего сада) с конца XVIII века стоит хорошо сохранившийся красивый трехэтажный дом, выходящий и в Лебяжий переулок. Сто лет назад он принадлежал генеральше княгине А. А. Оболенской.
Гоголевским бульвар в 1924 году был назван по стоявшему на нем с 1909 года памятнику Н. В. Гоголю. Прежнее его название — «Пречистенский бульвар». Когда проходите по тенистому Гоголевскому бульвару от Арбатской площади к Пречистенским воротам, то уже с половины бульвара начинаете чувствовать подъем его левой, восточной, стороны и понижение правой. Напротив Сивцева Вражка с бульвара на левый проезд надо подниматься по крутой лестнице, по меньшей лестнице — спускаться к Сивцеву Вражку на правый проезд; у Пречистенских ворот разница в уровнях правого и левого проездов сглаживается. Это своеобразие рельефа у Гоголевского бульвара напоминает нам о глубокой древности, когда здесь, в пустынной тогда местности, находился глубокий овраг Черторый, по дну которого протекал ручей с тем же названием, принимавший справа речку Сивку, в свою очередь текшую в небольшом овражке. По заключении Сивки в конце XVIII века в открытую канаву на месте овражка появилась улица Сивцев Вражек.
Когда в конце XIV века разросшаяся Москва достигла границ современного Бульварного кольца, по нему для защиты города от врагов построен был высокий земляной вал со рвом впереди. Этот вал увеличил и без того высокую восточную сторону оврага, а ручей Черторый был пущен в ров по западной стороне вала. Таким образом, овраг был использован строителями укреплений для защиты Москвы с запада.
Напротив современной улицы Пречистенки и Арбата с обоих концов современного Гоголевского бульвара были устроены на валу ворота с деревянными мостами через ров: Арбатские, или Смоленские, — на севере; Чертольские — на юге. В 1586–1593 годах на месте современного Гоголевского бульвара по его высокому восточному гребню прошла кирпичная стена Белого города с двумя глухими башнями посередине и двумя «воротными» — с Арбатскими и Чертольскими воротами — на концах; последние в 1658 году были переименованы в Пречистенские, а в советское время — в Кропоткинские. За стеной по-прежнему протекал во рву ручей Черторый.
В XVII веке Московское государство настолько усилилось, что его враги до столицы уже не доходили. Им еще на подступах к Москве преграждали путь отряды русских воинов. В связи с этим крепостные сооружения Белого города постепенно приходили в упадок. Около стен и башен с обеих сторон население стало ставить свои дворы, лавки, кузницы и пр.
В 1738–1745 годах с восточной стороны перед крепостной стеной стояли уже дворы знати и церковь Ржевской Богородицы, а с западной была площадь, заливаемая весной и в большие дожди ручьем Черторыем. На ней у самых Пречистенских ворот стояла церковь «Сошествия Святого Духа», она же «Покрова на Грязях». Перед ней размещались лавки, а сзади — маленькие дворики причта. Снесли церковь в 1920-х годах, при перестройке Гоголевского бульвара.
В середине XVIII века стену стали разбирать в местах, угрожавших падением, и к 1780-м годам разобрали ее целиком. По плану переустройства Москвы 1775 года, на месте стены, ее вала, рва и свободной площади предусматривалось устройство бульваров, но московская знать и купцы с согласия полиции захватили большую часть освободившегося пространства под свои дворы и противодействовали устройству бульваров. Так продолжалось до 1812 года.
В 1790 году на месте современного Гоголевского бульвара стояли четыре двора мелких служащих, двор графа А. С. Шереметева, казенный питейный дом и казенный «съезжий двор» седьмой части (полицейский участок). Пожар 1812 года освободил это место от деревянных строений, и в 1818 году здесь уже проложили бульвар. При этом ручей Черторый был заключен поначалу в открытую канаву в проезде у бульвара с западной стороны, а в 1870-х годах — в подземную трубу.
Среди домов с восточной стороны в первой половине XIX века выделялись дом Московского учебного округа на углу Волхонки, построенный в XVIII веке; дом Удельного ведомства (современный дом № 10), до сих пор служащий украшением улицы, и дом С. С. Апраксина на углу Знаменки.
У управляющего Удельной конторой И. И. Маслова часто бывал в гостях и останавливался во время приездов в Москву И. С. Тургенев.
Среди домов с западной стороны мало интересных в архитектурном отношении; в историческом же отношении интересен лишь дом № 17, близ Сивцева Вражка, принадлежавший герою Бородина и войны 1812 года, знаменитому генералу от артиллерии А. П. Ермолову. В конце XIX и начале XX века здесь было построено несколько больших «доходных домов», сдававшихся под квартиры.
В 1909 году в конце бульвара, у Арбатской площади, был поставлен памятник Н. В. Гоголю работы скульптора Н. А. Андреева и прекрасно оформлена площадка вокруг памятника. 2 марта 1952 года был поставлен новый памятник работы скульптора Н. В. Томского. Памятник на бульваре разместили потому, что Гоголь любил его и часто на нем гулял, поскольку жил поблизости, на Никитском бульваре в доме № 7. В этом доме он и умер.
Площадь Арбатских ворот получила свое название от стоявших на ее месте до конца XVIII века Арбатских ворот Белого города. В глубокой древности на месте площади был лес, по которому протекал в реку Москву (и ныне протекает в подземной трубе) ручей Черторый. В XII–XIII веках лес пересекала Новгородская дорога, шедшая там, где теперь улицы Поварская и Знаменка.
В XIV–XV веках лес был уже частично вырублен и на его месте раскинулись обширные предместья Кремля, простиравшиеся от него до современных Смоленской площади и Ермолаевского переулка. Вероятно, проживавшие здесь купцы, торговавшие с Персией, Аравией, Крымом и Кавказом, и назвали местность «Арбатом», что в переводе с арабского значит «предместья».
В конце XIV века, как говорилось ранее, здесь прошел земляной вал со рвом, и на площади появились Арбатские ворота.
В это же время через них прошла новая дорога — Смоленская, шедшая по современным Арбату и Воздвиженке.
По Смоленской дороге шли все нападавшие на Москву с запада враги. В 1439 году через Арбатские ворота стремились пробиться к центру города татары ордынского хана Мехмета, но проживавший неподалеку ослепленный Шемякой боярин Владимир Ховрин сумел организовать с помощью местных жителей надежную оборону ворот и не только разбил татар и обратил их в бегство, но и отбил взятых ими в плен женщин и детей.
В 1471 году через Арбатские ворота возвращался в Москву из похода на Новгород Иван III, а в 1572 году — Иван Грозный. У ворот, напротив современной улицы Воздвиженки, в XV веке стояла деревянная церковь Бориса и Глеба, в 1527 году замененная каменной. В ней молились великие князья и цари перед дорогой или после нее.
Когда земляной вал был заменен кирпичной крепостной стеной, на месте Арбатских деревянных ворот появилась башня с воротами и пушками близ них. В 1611 году у этой башни произошел жестокий бой москвичей с отрядом мальтийского рыцаря Новодворского, спешившего на помощь к засевшей в Кремле польской шляхте. После того как рыцарь был тяжело ранен из мушкета, русские во главе с окольничим Н. В. Годуновым бросились на его отряд врукопашную, а с башни и стен русские воины поражали врагов из пушек и мушкетов. Враги держались до рассвета, а затем бросились наутек. На колокольне церкви Бориса и Глеба торжественный звон возвестил победу…
В 1612 году у Арбатских ворот стояли войска князя Д. М. Пожарского, но бой с гетманом Ходкевичем произошел вдали от них.
Смоленская дорога, превратившаяся в улицу, называлась и Арбатом. В 1658 году царским указом приказывалось современные улицы Воздвиженку и Арбат именовать Смоленской улицей. Название «Арбат» возвратилось к современной улице с этим наименованием лишь в середине XVIII века.
В XVII–XVIII веках возле Арбатских ворот и крепостной стены теснились деревянные лавочки и шалаши, церковь и часовня, дворы причта. В 1750—1780-х годах стена была снесена (башню снесли позднее), лавки, дворы и прочие строения удалены, и открылась большая площадь со стоявшими на ней церковью Бориса и Глеба и дворами ее причта. Южнее церкви появился дом, в который в конце XVIII века была перенесена часовня, находившаяся в башне Арбатских ворот.
С начала XIX века стали сооружаться на обоих концах площади современные Гоголевский и Никитский бульвары, причем в начале последнего был построен по данному еще Павлом I в 1797 году указу дом для гостиницы.
У площадки, где теперь памятник Гоголю, в 1807 году архитектор Росси построил деревянный Арбатский театр, сгоревший в 1812 году. В течение долгих лет на площади три раза в неделю раскидывался привозный рынок подмосковных огородников и крестьян.
После пожара 1812 года была снесена церковь Саввы Стратилата, стоявшая на Знаменке, недалеко от площади, и ее землю, как и землю стоявших рядом с ней дворов, присоединили к площади (между современными станцией метро, сквером и Знаменкой).
В середине XIX века в южной части площади, напротив Малого Афанасьевского переулка, соорудили бассейн, чтобы из него брали воду окрестные жители. Вода в него накачивалась прямо из Москвы-реки, без очистки. Вскоре, однако, в него стала подаваться чистая ключевая вода.
В 1880-х годах по Арбатской площади прошла конка, в начале XX века замененная трамваем. И конка и трамвай имели на площади свои станции-павильоны.
В советское время северная часть площади была очищена от находившихся там построек, и всю площадь заасфальтировали.
В 1935 году на площади появилась станция метро «Арбатская», а в 1944 году около нее разбили сквер. Рядом находится кинотеатр «Художественный», существовавший и до революции.
В настоящее время так называется не только бульвар, но и проезды по его сторонам между площадью Арбатских ворот и площадью Никитских ворот. Последние и дали прежнее название бульвару — «Никитский», как от крепостных ворот Белого города получили свои названия и другие бульвары кольца: Тверской, Петровский, Сретенский, Покровский и Яузский.
После того как стены Белого города в 1780-х годах были снесены, на их месте по плану 1775 года должны были проложить бульвар, но осуществление плана началось лишь в первой половине XIX столетия, поскольку землю успели занять различными постройками. Так, в 1790 году на месте будущего бульвара стояли богадельня, 6 дворов причта двух соседних церквей, 4 двора купцов, 6 дворов чиновников и знати. В этих дворах находились 10 лавок, 2 «цырюльни» и несколько харчевен.
По указу Павла I 1797 года возле Никитских и Арбатских ворот на месте стены были построены каменные двухэтажные гостиницы (архитектор В. П. Стасов), позднее надстроенные третьим этажом.
В 1812 году деревянные дворы, лавки, харчевни и прочие постройки сгорели, и только после этого был устроен бульвар, усаженный липами.
В 1826 году дома по Никитскому бульвару принадлежали директору императорских театров Ф. Ф. Кокошкину (№ 6), графине Н. О. Головкиной (№ 8-а), княгине В. В. Голицыной (№№ 8 и 10), конторе Ассигнационного банка (№ 12) и действительному статскому советнику П. Б. Огареву (№ 14, где в советское время разместился кинотеатр повторных фильмов), отцу Н. П. Огарева, у которого часто бывал Герцен. У дома № 12 в 1914 году было построено на месте обширного сада самое большое на бульваре здание. Два ампирных особняка, находящихся рядом в этом же дворе, были построены в 1818 и в 1823 годах архитектором Д. Жилярди для генерала П. Лунина, дяди декабриста. Они и сейчас являются самыми красивыми домами на бульваре. Дом № 8-а, занятый ныне Домом журналиста, насчитывает более двухсот лет. В нем в 1820-х годах жил приятель Пушкина полковник С. Д. Киселев, в квартире которого, по воспоминаниям поэта П. А. Вяземского, Пушкин в 1828 году впервые читал свою «Полтаву».
По другой стороне бульвара наиболее замечательным является старый, выходящий торцом на бульвар двухэтажный дом № 7, принадлежавший в 1849–1854 годах титулярной советнице Талызиной. По сторонам его обширного двора, продолжающегося до Мерзляковского переулка, стоят два двухэтажных флигеля, лицом во двор. В северном из них в квартире генерала Толстого в 1852 году умер Н. В. Гоголь, о чем напоминает мемориальная доска над окном его комнаты. Здесь же писатель сжег в камине рукопись второго тома «Мертвых душ».
Почти на углу бульвара и Большой Никитской улицы с 1627 года стоял монастырь Федора Студита, позднее обращенный в приходскую церковь. В ней была временно погребена мать А. В. Суворова, а он сам не раз пел в хоре этой церкви. Теперь здесь с бульвара стоит пятиэтажный дом, но во дворе сохранилось еще здание церкви.
В 1936 году рядом с домом, в котором умер Гоголь, был построен большой дом (№ 9) для работников Главсевморпути. В пушкинские времена дом на его месте принадлежал известному коллекционеру и антиквару Власову, на аукционах которого неоднократно бывал Пушкин.
В 1941 году фашистская бомба упала на дом № 8 и пробила потолки и полы трех этажей. В 1945 году дом полностью восстановили.
В 1946 году Никитский бульвар был огорожен новой железной решеткой художественной работы.
Тверской бульвар широко известен всей читающей публике. Он упоминается в произведениях Пушкина, Лермонтова, в романах Льва Толстого, в очерках Чехова и других писателей. Бульвар был устроен и открыт в 1796 году.
Первоначально бульвар был обсажен березками, но они вскоре засохли и их заменили липами. Бульвар сделался любимым местом прогулок москвичей. На нем назначали свидания, делились новостями, злословили и заводили нужные знакомства.
В 1812 году вступившие в Москву французы вырубили лучшие липы на бульваре на топливо, а на оставшихся деревьях и на фонарных столбах вешали жителей города, заподозренных в поджоге домов. После ухода французов бульвар снова был обсажен липами, по сторонам дорожек были устроены куртины с цветами, возобновлена «галлерея» (см. далее), сделаны два фонтана, поставлены скамейки, и гулянье на нем возобновилось… «Дамский журнал» 1826 года так описывает это модное гулянье: «Прекрасный, благоухающий резедою и освежаемый фонтанами Тверской бульвар! Он привлекает многочисленную публику, которую во все лето увеселяла музыка, а под осень — иллюминация одного частного человека, а потом и другого. Обширная галлерея („Арабская“ кондитерская посреди бульвара) наполнялась дамами, приезжавшими туда с работою. Искательные мужчины занимали их живым шутливым разговором, смех почти не прерывался, бульвар был местом приятнейшего соединения каждый вечер!»
«Но, — продолжает вышеуказанный журнал, — хотя Тверской бульвар, как феникс, возник с новой юностью и, включая музыку и иллюминацию, бываемых только в некоторые торжественные дни, принял свой старинный характер, теперь не то: дамы беспрестанно прохаживаются вдоль проспекта, отдыхают на скамейках и совсем не входят в галлерею. Мужчины встречаются со знакомыми дамами и проходят их безмолвно, при легком, едва заметном поклоне; исключений очень мало!»
В 1833 году Пушкин писал жене: «На Тверском бульваре попадаются две — три салопницы, да какой-нибудь студент в очках, да князь Шаликов» (редактор «Дамского журнала»).
В начале XIX века с обеих сторон бульвара московская знать построила стильные дома, Лучшим из них считался сохранившийся доныне дом фаворита Екатерины II И. Н. Римского-Корсакова (№№ 24–26), У него бывал Пушкин и с интересом слушал рассказы хозяина о временах Екатерины II, На месте нового здания МХТ имени Немировича-Данченко (дом № 22) стоял хорошей архитектуры двухэтажный дом Кологривовых, с 1830-х годов ставший домом обер-полицмейстера Москвы, В доме Кологривовых известный тогда танцмейстер Иогель давал танцевальные вечера для аристократической молодежи; на одном из них в 1828 году Пушкин впервые увидел Н. Н. Гончарову, ставшую впоследствии его женой, Напротив был дом сенатора Яковлева, в котором в 1812 году родился А, И, Герцен, Сейчас в нем находится Литературный фонд писателей и Литературный институт, В доме, где родился А. И. Герцен, позднее жил сын сенатора А. А. Яковлева, упоминаемый в «Горе от ума», как чудак:
Еще позднее в этом доме жил Д. Н. Свербеев, у которого собирался литературный салон. Пушкин бывал у Свербеева, но в этом ли именно доме, неизвестно.
В доме № 11 жила выдающаяся актриса М. Н. Ермолова.
В 1880 году в конце бульвара был открыт памятник А. С. Пушкину работы скульптора А. М. Опекушина. Это событие стало выдающимся праздником, на котором произнесли речи Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев, И. С. Аксаков и др. В 1950 году памятник передвинули на Пушкинскую площадь.
Тверской бульвар изображен в рассказе Чехова «75000».
На месте сгоревшего дома князя Гагарина в 1923 году разбили сквер, на котором поставили памятник (работы С. Д. Меркурова и Осипова) профессору К. А. Тимирязеву.
Пушкинская площадь названа этим именем в 1937 году, в столетие со дня смерти поэта. Прежнее ее название «Страстная» дано было по стоявшему на ней Страстному женскому монастырю. До его сноса площадь занимала между Тверским бульваром и монастырем менее половины современного своего пространства.
До конца XVI века Москва оканчивалась здесь земляным валом и Тверскими воротами; дальше шли леса, поля и проселки. Современная Тверская улица продолжалась за Бульварным кольцом Тверской дорогой, особенно оживившейся после присоединения Твери к Московскому княжеству в 1485 году.
При постройке стены Белого города ворота-башня были устроены лишь напротив Тверской улицы, а напротив улицы Большой Дмитровки на месте ворот стояла глухая крепостная башня. Она прерывала дорогу и движение с Большой Дмитровки на Малую Дмитровку и вынудила последнюю повернуть к Тверским воротам, то есть на современную площадь Пушкина и дальше — на Тверскую улицу. В 1641 году у Тверских ворот на земле, принадлежавшей будущему царскому тестю — боярину И. Д. Милославскому, была поставлена церковь в честь Страстной иконы Божией Матери, а в 1654 году основан Страстной монастырь.
Потребности проезжавших по Тверской и Дмитровской дорогам вызвали здесь к жизни множество разных лавок и кузниц. В 1641 году за Тверскими воротами стояли 63 кузницы; в 1670 году кроме этих кузниц здесь находились еще 12 торговых лавок (мясных, мучных и пр.). Они занимали целый квартал между Тверской дорогой и Страстным монастырем, прижимая Дмитровскую дорогу к самым его стенам. Такой же квартал с кузницами был между Тверской дорогой и нынешним Тверским бульваром.
Шумной была жизнь на площади в XVII веке! В кузницах раздавались удары многочисленных молотов о наковальни и лязг железа, из мастерских то и дело вырывались на площадь огонь горнов и едкий дым. В кузницах не только подковывали лошадей, но изготавливали также мечи, сабли, копья, железную посуду и утварь, которые тут же и продавали. У съестных лавок происходил многоголосый торг. С монастырской колокольни то и дело раздавался звон больших и малых колоколов. Между толпами народа двигались повозки, рыдваны, верховые, требуя от толпы и друг у друга уступить дорогу.
Порой через следовало площадь в центр города иностранное посольство, ожидавшее перед тем несколько дней на Ходынке в деревянном «подъездном дворе» разрешения на въезд в город. Посольство сопровождали конные и пешие русские воины в дорогих нарядах, приставы, стольники и другие чины царского двора.
Иногда по площади проезжали сам царь или члены его семейства, окруженные боярами и войском, Народ при виде царя должен был кланяться ему до земли, и вся площадь, несмотря на грязь и пыль, покрывалась в это время распростертыми в поклонах жителями города.
В XVIII веке в связи с переводом столицы в Петербург Тверская дорога превратилась в Петербургскую, в начале XIX века шоссированную, и по ней стали сообщаться между собой Москва и Петербург, Катили по ней ямские тройки, грузно двигались дворянские рыдваны и коляски, возки купцов, и медленно ползли обозы, С 1711 года здесь же проезжала и почта, возившая посылки и «партикулярные» (частные) письма, По Петербургской дороге въезжали в Москву в торжественных случаях императоры и полководцы, В 1721 году на современной Пушкинской площади для въезда Петра I после победы над шведами были устроены деревянные Триумфальные ворота. В 1742 году Триумфальные ворота здесь были поставлены для въезда на коронацию Елизаветы Петровны, в 1763 году — Екатерины II и в 1797 году — Павла I. Триумфальные ворота были поставлены и в 1775 году для въезда в Москву победителя над турками фельдмаршала графа П. А. Румянцева-Задунайского. Все ворота были деревянные и, если не сгорали от пожаров, через несколько лет убирались вследствие их обветшания.
В 1752 году возросшее движение потребовало удаления отсюда кузниц и лавок. Их перенесли к тому месту, где раньше стоял памятник Пушкину, и севернее — по обе стороны Тверской улицы. У Тверских ворот образовалась площадка, называвшаяся Сенной, куда окрестные крестьяне привозили для продажи сено и где в 1756 году открылся кабак.
В 1773 году все лавки, кузницы и кабак сгорели и больше не восстанавливались. Тверские ворота Белого города и прилегавшие к ним стены были разобраны в начале 1770-х годов.
После сноса стен и Тверской башни с воротами здесь образовалась большая площадь Тверских ворот.
В 1791 году на углу Тверской улицы и внутреннего проезда Тверского бульвара была построена вместо старой большая церковь Дмитрия Солунского в стиле екатерининского классицизма. Ее снесли в советское время и на ее месте выстроили многоэтажный дом. Напротив него, на другом углу площади, уже в 1777 году стоял каменный двухэтажный дом купца П. Симонова, позже замененный многоэтажным, стоящим доселе. В последнем сейчас находится Всесоюзное театральное общество и музей Н. Островского.
Выходящий на площадь дом между Тверским бульваром и Большой Бронной улицей выстроен в 1802 году. Позднее он был лишь немного переделан.
Дом на углу Большой Бронной улицы и Тверской улицы, где на площади был кинотеатр «Палас», перед Великой Отечественной войной снесли и на его месте построили многоэтажный.
Стоявший напротив него, по другую сторону Тверской улицы, двухэтажный дом (где ныне кинотеатр «Центральный») построен в 1776 году. Он стоит до настоящего времени.
К востоку от него на площадь выходил в начале XIX века двухэтажный дом М. И. Римской-Корсаковой, построенный посредине третьим этажом. В нем до революции находилась 7-я гимназия. В этом доме бывали Пушкин, Грибоедов, и он широко известен в Москве как «дом Фамусова», описанный в «Горе от ума».
Гершензон в книге «Грибоедовская Москва», издания 1914 года, весьма убедительно доказал, что Грибоедов все типажи «Горя от ума» взял из живой действительности, окружавшей М. И. Римскую-Корсакову в ее доме на площади Тверских ворот.
Дом М. И. Римской-Корсаковой был всегда полон гостей: балы, маскарады, праздники, на которые хозяйка была большая выдумщица, сменялись здесь один другим. В 1846 году, например, здесь состоялся маскарад, а в 1847 году — «ярмарка», настолько выдающаяся, что ее даже описали в журнале «Северная пчела». М. И. Римская-Корсакова умерла в 1848 году, дом перешел к ее сыну С. А. Римскому-Корсакову, но вскоре был продан. В 1867 году в нем помещалась Строгановская школа технического рисования.
Пожар 1812 года почти не коснулся площади Тверских ворот. Страстной монастырь в 1855 году получил выходившую на площадь большую колокольню и стены с башенками, построенные академиком М. Д. Быковским.
В 1930-х годах Страстной монастырь был снесен и площадь расширена до современных пределов. Рядом с бывшим домом Римской-Корсаковой построили многоэтажный дом газеты «Известия Советов депутатов трудящихся СССР», надстроили дома по южной стороне площади.
В 1950 году посреди площади, на несколько возвышенной подсыпкой земли площадке, устроили прекрасный сквер с фонтанами, аллеями и клумбами цветов. В том же году в сквер у его начала возле Тверской улицы был передвинут с Тверского бульвара памятник А. С. Пушкину.
Страстной бульвар получил свое название по стоявшему вблизи него Страстному женскому монастырю. Бульвар, устроенный в начале XIX века, тянулся от Тверской улицы до Петровки одной аллеей. С 1872 года часть его между Большой Дмитровкой и Петровкой вошла в устроенный Нарышкинский сквер, и бульвар оставался только между Тверской улицей и Большой Дмитровкой. В 1930-х годах, когда была спланирована Пушкинская площадь, он был уничтожен, а Нарышкинский сквер превращен в бульвар. Теперь Страстным бульваром называют бульвар и проезды по обеим его сторонам.
В XVIII веке часть свободной площади у Петровских ворот была занята садом перед домом князей Гагариных (ныне клинической больницей). В средней же части площади, напротив Большой Дмитровки, была устроена Сенная площадь, на которой продавали сено, дрова, древесный уголь и пр.
Сенная и часть площади до Петровки, занимаемая с 1830-х годов уже не садом, а палисадниками Екатерининской больницы (поместившейся в бывшем доме Гагарина), в 1872 году были превращены в сквер общего пользования, устроенный на средства Е. А. Нарышкиной и потому названный Нарышкинским. В 1874 году западная часть сквера отошла под проезд напротив Большой Дмитровки и здание 1-й женской гимназии (ныне Дом радиовещания). Позднее была застроена большим жилым зданием и часть земли между этой гимназией и Страстным монастырем.
Из домов, стоящих на современном Страстном бульваре, замечателен дом на углу Большой Дмитровки. Он был куплен в 1811 году в казну от двух владельцев: Власова — по бульвару и Талызиной — по улице Большой Дмитровке. В 1816–1817 годах на месте первого архитектор Ф. Бужинский построил трехэтажный дом в стиле ампир; в 1822 году в том же стиле был построен на месте дома Талызиной другой, четырехэтажный, дом. Оба они были отданы университетской типографии. В первом доме жили редактор «Московских ведомостей», издававшихся при университете, чиновники типографии и помещалась университетская книжная лавка. Последняя в 1820— 1830-х годах принадлежала А. С. Ширяеву и считалась лучшей книжной лавкой в Москве. Ширяев был также комиссионером по продаже сочинений лучших русских писателей, и у него часто бывал А. С. Пушкин. Бывал он в этом доме и у князя П. И. Шаликова, редактора и издателя популярного тогда «Дамского журнала».
В 1860-х годах у проживавшего здесь же редактора «Русского вестника» М. Н. Каткова бывали И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой и др.
По другой стороне бульвара замечателен обширный дом князей Гагариных на углу Петровки, построенный первоначально в 1716 году, а в настоящем виде — в конце XVIII века М. Ф. Казаковым. Более ста лет он принадлежал указанным владельцам. С 1802 года до пожара 1812 года в нем помещался Английский клуб. И. А. Крылов читал здесь свои басни; бывали в клубе и другие замечательные русские люди, а в 1806 году в нем чествовали князя П. И. Багратиона, который в 1805 году под Шенграбеном героически отбился с горстью русских войск от целой наполеоновской армии. (После изгнания из Москвы французов в 1812 году Английский клуб был открыт 1 марта 1813 года в доме Бенкендорфа [на Пушкинской площади, между Большой Дмитровкой и Тверской улицей, № 6]. 31 июля того же года клуб перешел в дом Муравьева на Большой Дмитровке [№ 11]. Только 22 апреля 1831 года клуб перешел отсюда в дом графини Разумовской на Тверской [ныне занимаемый Музеем Революции].)
В 1812 году в этом доме размещался штаб Главного интенданта наполеоновской армии, в котором служил известный писатель Стендаль (Бейль). В доме после ухода французов произошел пожар.
В 1828 году дом был куплен в казну и в нем разместилась Екатерининская больница.
За домом тянулся обширный сад. По преданию, здесь в XVI веке находился один из загородных дворцов Василия III, позднее превращенный в путевой дворец, в котором в XVI–XVII веках останавливались иностранные послы. Некоторым подтверждением этому служат названия соседней церкви Успения «что на Старом Посольском дворе» и местности «Путинки».
Из других домов на бульваре можно отметить по этой же стороне у поворота в Нарышкинский проезд небольшой деревянный особняк (№ 9), принадлежавший известному драматургу А. В. Сухово-Кобылину (1817–1903), автору пьес «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина», которые до настоящего времени не сходят со сцены наших театров.
Страстной бульвар прекрасно описан в «Воспоминаниях» Н. В. Давыдова.
Дорога от Петровских ворот идет под гору, к Трубной площади, Эта часть Бульварного кольца и носит название Петровского бульвара, которое относится как к самому бульвару, так и к проездам по его сторонам.
Бульвар назван по Петровским воротам и выходившему на него монастырю, Местность эта известна с XIV века, когда здесь в лесу, на взгорье реки Неглинной, был построен Петровский монастырь, В XVII веке в кирпичной стене Белого города напротив улицы Петровки стояла башня — Петровские ворота, От Петровских ворот за стеной протекал в реку Неглинную безымянный ручей.
За стеной же между Петровскими воротами и рекой Неглинной размещался «лубяной торг» — рынок с готовыми срубами домов, небольших церквей-обыденок; тут же продавались деревья-саженцы, При частых пожарах в старой Москве на таком рынке (а их было несколько в разных частях города) погорельцам можно было купить сруб дома, перевезти его к себе во двор и в два — три дня сложить избу, Таким образом, стандартные разборные дома были на Руси еще в XVII веке.
Севернее рынка находилась Стрелецкая слобода, в которой в 1631–1632 годах насчитывалось 508 стрелецких дворов — деревянных и очень маленьких — приказа полковника Колобова (ныне здесь Колобовские переулки).
Петровский монастырь занимал целый квартал — до современного Крапивенского переулка, от которого к реке Неглинной тянулись огороды, В 1630 году вдоль северной монастырской стены на земле монастыря уже стояли дворы разных лиц, плативших ему оброк (аренду).
Напротив церкви Сергия «что на Трубе» в Крапивенском переулке стоял двор окольничего князя С. Ф. Львова, Кроме него в приходе этой церкви (здание ее и сейчас еще стоит в Крапивенском переулке) имелось еще 156 дворов, В Петровском монастыре находилась усыпальница рода Нарышкиных, В 1691 году здесь был похоронен дед Петра I — Кирилл Полуэктович Нарышкин, Монастырь имел загородный двор по другую сторону стены, на углу Петровки, для которого в 1703 году было куплено на полтора рубля «рассады», следовательно, здесь был огород.
В это время стрелецкие дворы уже ликвидировали, и на их месте кроме указанного загородного двора монастыря появились шестнадцать дворов «разных чинов людей».
В XVIII веке между Петровкой и Крапивенским переулком дворы на земле Петровского монастыря перешли в собственность их владельцев, причем здесь почему-то обосновались моряки: в 1738–1745 годах мы находим здесь дворы морского флота поручика князя М. А. Белосельского, морского флота подмастерья А. Я. Сытина, морского флота капитана И. И. Грязнова и лейтенанта И. М. Милославского.
К концу XVIII века двор Грязнова перешел к статскому советнику Р, Татищеву, внуку известного историка, и принадлежал ему с 1770 по 1820 год, а в 1826 году числился за князем Вяземским, Выходящий на бульвар типичный барский особняк конца XVIII — начала XIX века сохранился.
В конце XVIII века во всех дворах по проезду современного Петровского бульвара вдоль стены Белого города стояли деревянные людские покои, кухни, конюшни, бани и изредка хоромы. Было и несколько каменных палат, стоявших в глубине дворов. Самой стены Белого города в это время уже не было, но не было еще и запроектированного в 1775 году на ее месте бульвара. Стояли штабели кирпича из разобранной стены, а ее белокаменный фундамент разбирало местное население для своих нужд.
По указу Павла I 1797 года у Петровских ворот на месте бывшей стены появился дом — гостиница для приезжающих в Москву; перестроенный в XIX веке, он и сейчас замыкает бульвар с запада (№ 30 по Петровке).
В это же время, по распоряжению Московского главнокомандующего графа И. П. Салтыкова, был проложен Петровский бульвар, засаженный березками.
В пожар 1812 года многие дома здесь сгорели, сгорели и зачахшие к этому времени березки. Несмотря на то что в 1818 году многие дома еще значились «пустопорожнею землею», аллея Петровского бульвара была уже засажена липами. Существовавшие до 1812 года на углу 3-го Знаменского (ныне 3-го Колобовского) переулка Петровские бани тоже представляли собой «пустую землю», но гостиница купца Иванова у Петровских ворот была уже восстановлена.
Интересен состав домовладельцев Петровского бульвара в 1818 году. Из 16 домов по внешнему проезду бульвара 3 принадлежали купцам, 2 — мещанам, 1 — цеховому, 6 — чиновникам, 1 — полковнице, 1 — генерал-майору, 1 — казне и 1 — церкви, По внутреннему проезду бульвара из семи домов один принадлежал Петровскому монастырю, 2 — церкви Сергия, 1 — прапорщику, 1 — статскому советнику, 1 — купцу и 1 — английскому банкиру.
Церковь Сергия в Крапивенском переулке, обращенная в греческое константинопольское подворье, в конце XIX века построила на месте дворов причта, торцом на бульвар, трехэтажный каменный дом, в котором причудливо чередуются красные и белые кирпичи.
По другую сторону бульвара доживают свой век старые дома, большая часть которых построена после пожара 1812 года.
Перенесемся в Москву XVII века, Неглинной улицы еще нет — на ее месте открыто течет река Неглинная, Поэтому здесь нет и ворот в стене Белого города, а в глухой башне есть лишь отверстие — перегороженная железной решеткой арка, через которую протекает река Неглинная, Отверстие имело в длину около пяти метров и называлось «Трубою», Отсюда и вся местность вокруг стала носить название «Труба», потом — «Трубная площадь», В начале XIX века по Трубной площади прошел Мытищинский водопровод, До площади он шел в закрытом канале («галлерее»), который на площади оканчивался в специально построенном каменном павильоне; внутри павильона имелся бассейн, обложенный камнем, с вертикальной чугунной трубой посередине, Когда вода наполняла бассейн, излишки ее уходили в вертикальную чугунную трубу, проходили затем по трубам в фонтаны, находившиеся между Трубной площадью и Кузнецким мостом.
В 1840-х годах на Трубную площадь были перенесены с Охотного ряда деревянные лавки, в которых продавали певчую птицу в клетках, голубей и мелких животных (кроликов, ежей, кошек, а также собак разных пород), В 1851 году сюда перешли с Театральной площади и торговцы цветами, цветочными семенами и саженцами декоративных и фруктовых деревьев, Эти торговцы расположились на северной стороне площади, в начале Самотечного бульвара, который от них и получил свое современное название — Цветной бульвар. Цветочные магазины, стоявшие здесь, снесли в 1947 году.
Между Цветным бульваром и Трубной улицей (Драчихой — до XX века) в старом каменном двухэтажном доме находился выходивший на площадь трактир. В нем собирались грабители, воры, шулера и тому подобные элементы. Подвал дома имел два отделения, носившие названия «Ад» и «Преисподняя», в которые допускались лишь избранные.
Здесь шли дикие оргии и картежная игра целыми сутками. Под подвалом находилась «галлерея» екатерининского водопровода, в конце XIX века уже без воды, по которой посетители подвала скрывались во время облав полиции. В верхних этажах дома был обыкновенный трактир.
На юго-восточной стороне площади, на горе, стоял Рождественский женский монастырь, основанный в 1386 году. Между Рождественкой и Неглинным проездом местность до начала XVIII века была занята монастырскими огородами и застроилась только в начале XIX века.
По Трубной площади протянулся длинный двухэтажный дом, на углу которого была и до сего времени находится аптека.
Юго-западный угол площади до 60-х годов XVI века занимал пустырь.
«В 60-х годах там, — говорит В. А. Гиляровский, — где в болоте квакали лягушки и неслись вопли ограбленных посетителями „Ада“, вдруг засверкали огнями окна дворца обжорства, пред которыми стояли день и ночь дорогие дворянские запряжки, иногда еще с выездными лакеями в ливреях, Это был модный ресторан, открытый знаменитым поваром Оливье, творцом „салата Оливье“, который, подружив с богачом Пеговым, убедил его купить в 60-х годах прошлого века пустырь и построить здесь ресторан „Эрмитаж“, Пегов согласился, При этом площадь и улица вокруг были замощены, Ресторан сразу имел неслыханный успех, Дворянство так и хлынуло в новый французский ресторан».
В ресторане «Эрмитаж» произошла встреча А. П. Чехова с А. С. Сувориным.
В 1880-х годах через Трубную площадь по Бульварному кольцу прошла конка. Небольшой вагончик, переполненный пассажирами, тащили от Петровских ворот две клячи. На Трубной площади к ним припрягалась четверка таких же лошадей с мальчишками-форейторами верхом, и шестерка лошадей под гиканье мальчишек и звонок кучера вскачь втаскивала вагон на крутую Рождественскую гору.
Птичий рынок на Трубной площади просуществовал до 1924 года. Постоянных палаток здесь не было, если не считать 5–6 палаток с рыболовными принадлежностями. Торговцы рано утром привозили и приносили сюда клетки с птицами и мелкими животными. Мальчишки-голубятники тащили сюда для продажи или обмена голубей. В трактирах собирались любители соловьиного пения и канареек. На Трубе был свой особый торг и обмен щеглов, перепелок, синиц, чижей, поющих и непоющих. На птичьем рынке продавали также кошек, щенят и водили в намордниках огромных догов и сенбернаров. В воскресные дни шум и гам птичьего рынка слышался издалека.
Весной, в Благовещенье (25 марта старого стиля), многие приезжали на рынок, чтобы купить и выпустить на волю птиц. Таков был в этот день обычай.
Птичий рынок настолько мешал движению через Трубную площадь, что Городская управа в 1906 году предлагала перенести его на другое место, но Городская дума отклонила это предложение. Только после социалистической революции рынок в 1924 году перенесли к цирку на Цветном бульваре, где теперь «Центральный рынок», и Трубная площадь стала проезжей.
Птичий рынок 1880-х годов прекрасно описан А. П. Чеховым в очерке «На Трубной площади».
Местность, окружающая бульвар, известна с конца XIV века, когда здесь на взгорье реки Неглинной был построен Рождественский девичий монастырь; от него и получил название бульвар. Несколько позднее у современных Сретенских ворот был основан Сретенский мужской монастырь. Оба монастыря были окружены стенами, сперва деревянными, потом каменными.
От Рождественского монастыря к реке Неглинной спускались монастырские огороды. Огороды же Сретенского монастыря выходили к современному Бульварному кольцу и впадавшему здесь в реку Неглинную ручью. За ручьем к северу от вала шли в XIV–XV веках пашни, которые начали застраивать лишь в XVI веке.
В XVII веке вдоль ручья между современными Сретенкой и Трубной улицей стояла уже обширная Печатная слобода, в которой жили «печатники» — типографы Печатного двора, находившегося на современной Никольской улице.
Возле Рождественского и Сретенского монастырей находились слободки их «работных людей» (пахарей, огородников, ремесленников и др.), а среди них, в современном Малом Кисельном переулке, — такая же слободка кремлевского Чудова монастыря.
До нас дошел план местности за Сретенскими воротами Белого города от 1712 года. Из него видно, что непосредственно за воротами, на месте замыкающего теперь Рождественский бульвар дома, стояли тогда 5 деревянных лавок, к западу от них — 5 деревянных кузниц, а за ними — большая деревянная богадельня церкви Успения в Печатниках, сгоревшая в том году. Церковь же стояла там, где и сейчас еще стоит ее здание; к западу от нее, в несуществующем теперь коленчатом переулке со Сретенки, стояли деревянные дома обывателей Печатниковой слободы.
По восточной стороне за Сретенскими воротами стояли три деревянные лавки, за ними — два «кружала» (кабака) по обе стороны современного проезда Сретенского бульвара, а за ними в современном квартале, начинающем Сретенку, — «пустырь, что был Мясной ряд». Последний был выведен отсюда в 1710 году, но вскоре возвратился и окончательно удален был отсюда лишь в конце XVIII века.
В 1767 году огород Сретенского монастыря, выходивший к валу, был застроен его «отдаточным» (сдаваемым в аренду) двором и дворами частных лиц. На всех дворах стояли небольшие деревянные строения как внутри дворов, так и по проезду вдоль вала.
Огороды Рождественского монастыря, спускавшиеся к реке Неглинной, тоже были подле вала застроены мелкими дворами, причем проезд перед ними у вала пересекал ручей, с деревянным мостом над ним. Ввиду начавшейся в это время разборки крепостной стены, шедшей по Бульварному кольцу, и засыпки рва монастырь перевел протекавший в нем ручей на свои огороды.
С восточной стороны Рождественский монастырь имел ворота, по обеим сторонам которых стояли дворы чиновников, отставных солдат и ремесленников. Дворы выходили в современный Малый Кисельный переулок.
В 1774 году на углу этого переулка и проезда у снесенной уже крепостной стены стоял двор княгини А. М. Голицыной, с деревянными хоромами и отдельными флигелями по сторонам. Во дворе находились разные службы и «надворная печь» под навесом.
По указу Екатерины II 1775 года на месте снесенной крепостной стены предписывалось устроить бульвар, но даже в 1790 году там еще стояли деревянные лавки купцов и именитых граждан. На склоне к реке Неглинной было «угористое место, называемое „на Трубе“, при оном урочище и открытый канал (реки Неглинной) с бассейном и мостом московского водоведения». Здесь же был проложен Мытищинский водопровод. По другую сторону современного бульвара стояли дворы торговых людей и мелких чиновников. Среди них в 1735 году — двор адъютанта начальника Главной Артиллерии Ивана Фонвизина, в котором родился известный автор «Недоросля» Д. И. Фонвизин. Об этом напоминает мемориальная доска на стене дома № 15 по Рождественскому бульвару, гласящая: «Здесь родился и жил Денис Иванович Фонвизин. 1745–1758».
Это было родовое гнездо Фонвизиных. Еще в XVII веке здесь владельцем двора значится Денис Фон-Висный, а в 1716 году — вдова стольника Федора Фон-Висина.
В 1805 году у Сретенских ворот, в конце Рождественского бульвара, стоял уже каменный двухэтажный дом, с небольшими перестройками сохранившийся до настоящего времени. Принадлежал он в то время «умершему майору Зубкову». Была ли в нем гостиница — неизвестно.
В пожар 1812 года эта сторона выгорела, тогда как противоположная осталась почти не тронутой.
После пожара был устроен наконец бульвар, а сгоревшие по обе его стороны дома частично заменены каменными. В конце бульвара, у Сретенских ворот, была устроена гостиница.
В 1818 году двор Рождественского монастыря на углу Малого Кисельного переулка, сдававшийся в аренду, перешел в собственность чиновницы Наказиной и купчихи Заниной, построивших здесь каменный дом. Дом по другую сторону переулка (№ 12) от княгини А. М. Голицыной перешел к подполковнику А. И. Фонвизину, а потом, в 1823 году, к его сыновьям — декабристам М.А. и Н. А. Фонвизиным. В этом доме происходили заседания тайного общества, а в 1821 году состоялся съезд, постановивший распустить «Союз благоденствия». В 1825 году, после восстания декабристов, в этом доме были арестованы М. А. Фонвизин и проживавший у него декабрист В. С. Норов.
В 1839 году этим домом владел К. Яниш, отец писательницы К. К. Яниш-Павловой, а в 1880-х годах он перешел к Н.Ф. фон Мекк, известной по переписке с композитором П. И. Чайковским. Последний некоторое время жил здесь в отсутствие Мекк. В доме рядом (№ 14) в 1830— 1840-х годах у Павловых был литературный салон, который посещал и М. Ю. Лермонтов.
План Москвы 1850 года показывает, что большинство дворов по Рождественскому бульвару были деревянными. Аллея Рождественского бульвара оканчивалась в то время у Трубной площади двумя лестницами по сторонам. Между ними под «горой» находился фонтан ключевой воды.
Только в конце XIX и начале XX века оба проезда по сторонам бульвара стали застраиваться доходными домами.
Сретенский бульвар раньше доходил почти до самых Мясницких ворот. Сейчас он ограничен проездом в Уланский переулок и построенным в 1885 году на его бывшем участке зданием Тургеневской читальни. Сретенский бульвар — самый короткий на Бульварном кольце. Длина его — 214 метров. Название свое он получил от Сретенских ворот Белого города.
После революции стоявший в начале бульвара, у Сретенских ворот, каменный дом, во втором этаже которого находился трактир «Саратов», а в первом — магазин готового верхнего платья, был снесен, но полученный от этого отрезок не возместил отнятого от бульвара в 1873 году участка, на котором сейчас находится Тургеневская читальня.
Бульвар был устроен в 30-х годах XIX века.
В 1790 году на месте снесенной стены Белого города от Сретенских ворот до Мясницких стояли мучные лавки и дворы именитых граждан: Зубкова, Девятова и других домовладельцев. К самым Мясницким воротам выходили два двора с каменными и деревянными строениями поручика Федора Соколова, причем один двор был ему «дан от полиции в давних летах», а другой — «от нынешнего начальника в 1786 году», хотя такая раздача запрещалась указом 1775 года. После 1797 года Зубков у Сретенских ворот, а Соколов — у Мясницких построили «одинаковой фасады» двухэтажные дома для гостиниц.
При Петре I «на вал Белого города», то есть на современный внутренний проезд бульвара, выходили, как и сейчас, три квартала, разделенные между собой Казенным переулком (современным Милютинским переулком) и Фроловским переулком.
Между улицей Большой Лубянкой и Казенным (ныне Милютинским) переулком тогда стояли мелкие дворы купцов и дворян; между Казенным и Фроловским переулками — двор бригадира Караулова и обширное подворье новгородского архиерея, в котором жил знаменитый проповедник и образованнейший сподвижник Петра I Феофан Прокопович. Между Фроловским переулком и Мясницкой улицей стояла церковь Флора и Лавра, на «монастыре» которой, занимавшем целый квартал, находились деревянные дома, сады и огороды ее причта.
В Казенном переулке находилась шелковая фабрика, основанная бывшим истопником Петра Первого — Алексеем Милютиным, благодаря чему Казенный переулок получил название Милютинского (в 1925 году его переименовали в улицу Мархлевского; ныне он снова Милютинский).
В 1736 году Феофан Прокопович умер, и его двор отошел в казну.
В 1742 году дворы Караулова и новгородского архиерея перешли в другие руки: первый — к статскому советнику Измайлову, второй — к Московскому почтамту. Последний занимал большую часть квартала — до самого Фроловского переулка.
В 1766 году Почтовое ведомство построило вместо ветхого деревянного строения, тянувшегося по проезду у Белого города, три новых деревянных, по 12 сажен длиной каждое. Посреди обширного двора в то время стояли каменные палаты, окруженные садом, где очевидно и находился тогда Почтамт. Пробыл он тут до 1783 года, когда его перевели на Мясницкую улицу, 26, в дом Лазарева, в 1792 году купленный казной. Однако двор во Фроловском переулке долго еще именовался «Старым почтамтом» и двором, «где почтальоны живут».
В 1880-х годах в этом доме, тогда уже Кашиных, в круглом здании, построенном для панорамы «Взятие Плевны», помещался народный театр «Скоморох». Репертуар театра был самый разнообразный: наряду с народными пьесами ставились опера «Аскольдова могила», мелодрамы, трагедии. Здесь впервые была поставлена и «Власть тьмы» Л. Н. Толстого. Лев Николаевич сам посетил представление и смотрел его с самых последних рядов галерки.
В конце драм и трагедий, по обычаю того времени, ставились одноактные водевили или чаще всего выступал певец народных песен Д. А. Ушканов, пользовавшийся большим успехом у посетителей «Скомороха».
Ушканов появлялся на сцене в пестрядинной рубахе, в лаптях и производил фурор исполнением под балалайку своей песни «Про козла» (Белоусов И. А. Ушедшая Москва. М., 1927).
Вероятно, театр не ладил с домовладельцем Кашиным, потому что, по словам В. Л. Снегирева, один из куплетов Ушканова, слышанный Снегиревым от отца, оканчивался так:
Действительно, театр вскоре был закрыт.
В XIX веке у Сретенских ворот по южной стороне бульвара строились уже каменные дома, а в конце XIX века страховое общество «Россия» построило на месте «Скомороха» огромный многоэтажный дом, стоящий до сего времени.
Иная судьба постигла дворы по другую сторону бульвара. В XVII и начале XVIII века дворы от Сретенки до Костянского переулка занимали торговцы и мелкие ремесленники Сретенской черной сотни (слободы), а от Костянского до Мясницкой улицы — мясники Мясницкой черной сотни. Позднее эти дворы были заняты «разных чинов людьми». Строения на дворах были исключительно деревянные.
В конце XVIII века проезд между этими дворами и снесенной стеной Белого города назывался Пьяным переулком — по стоявшей в конце его, за Мясницкими воротами, фартине (кабаку). Случайно в начале XIX века владельцем одного из дворов по переулку оказался некто Водопьянов, и переулок для благозвучия был с тех пор назван Водопьяновым.
В 1850 году из 17 выходивших на внешний проезд Сретенского бульвара строений 12 были каменные и только 5 деревянные. В конце XIX века не видно уже было деревянных строений. Часть домов причта церкви Флора и Лавра по бульвару в середине XIX века отошла к купцу Кабанову, торговавшему мельничными жерновами. Они не вмещались во дворе самого Кабанова, и он арендовал для них место во дворе находившегося напротив Почтамта. Это запечатлено на дошедшей до нас фотографии того времени.
Бульвар получил свое название по находящемуся на нем Чистому пруду. Из бульваров, устроенных на месте стен бывшего Белого города и составляющих зеленое ожерелье вокруг древнейшей части Москвы, Чистопрудный бульвар является наиболее привлекательным: летом — густой тенью своих аллей, зимой — катком на его пруду.
Бульвар был устроен в первой половине XIX века, но местность, занимаемая им, известна с XVI века, когда неподалеку находился «Животинный двор» — рынок, на который пригоняли для продажи коров, овец и свиней. В XVII веке возле этого рынка стояли «Государев боевой двор» и «Государев мытный двор». На первом били скот на мясо, на втором — взимали пошлину с пригоняемого на рынок скота. Пробыл тут рынок долго, и только в 1723 году его перевели в Замоскворечье, к Калужским воротам. Жившие слободой на Мясницкой улице мясники торговали мясом в лавках у Мясницких ворот. Они покупали скот на Животинном дворе и, не желая платить за убой на государственном боевом дворе, сами убивали его у своих лавок, разделывали на мясо, а отходы выбрасывали в находившиеся вблизи пруды, отчего они в то время не без основания назывались «Погаными»: смрад и вонь от них, особенно летом, заражали всю окрестность.
Кости от рогатого скота и свиней выбрасывались в «нейтральную зону» — на межу со Сретенской слободой, где ныне проходит Костянский переулок.
А. Д. Меншиков, любимец Петра I, приобрел в 1699 году возле Мясницких ворот большое владение, занимаемое ныне Почтамтом, построил в нем каменные палаты, великолепную церковь, известную под именем «Меншиковой башни», развел сады с оранжереями и приказал очистить пруды. С тех пор они и стали называться «Чистыми прудами».
В 1710 году мясные лавки были удалены от Мясницких ворот за Земляной город (кольцо Садовых улиц). На их месте появились фартина (кабак), харчевни, лавки и дворы торговых людей. Дальше, между Лобковским переулком и Покровскими воротами, располагались Лесные ряды, в которых продавали разные строительные материалы: лес, кирпич, известь и т. п. Из-за рядов в это время вытекал ручей Рачка, проходивший мимо Покровских ворот и далее по современным Колпачному, Большому Ивановскому и другим переулкам; ручей впадал в Москву-реку около бывшего Воспитательного дома.
Перед тем как был устроен Чистопрудный бульвар, на его концах построили двухэтажные дома «одинаковой фасады» для размещения в них гостиниц. Один из этих домов, впоследствии перестроенный, до сих пор стоит у Покровских ворот. Другой снесли в 1934 году и на его месте построили вестибюль станции метро «Чистые пруды».
В конце XVIII века Лесные ряды перенесли за Красные ворота, но на месте стены Белого города были еще ямы и стояли штабели выбранного при ее разборке кирпича. Этот пейзаж мог наблюдать двухлетний А. С. Пушкин, проживавший в 1801 году в современном доме № 7 по Чистопрудному бульвару (№ 2 по Большому Харитоньевскому переулку), когда няня выводила его гулять на улицу (старый этот дом не сохранился).
1 марта 1831 года Пушкин с женой, вскоре после свадьбы, был здесь, на Чистых прудах, в современном доме № 12 у Пашковых и участвовал в санном катании, устроенном хозяевами. В тех самых санях, где сидели Пушкины, находились 12 человек, в том числе хозяева Пашковы и молоденькая племянница хозяина Е. П. Сушкова, впоследствии известная поэтесса графиня Ростопчина. Дело было на Масленицу.
В доме № 9 по Чистопрудному бульвару, который в пушкинское время принадлежал генеральше Яковлевой, жил с сентября 1826 года по май 1827 года польский поэт Адам Мицкевич, у которого, возможно, бывал и Пушкин. Дом не сохранился.
В 1849–1854 годах на протяжении 377 саженей от Мясницких до Покровских ворот по сторонам бульвара стояли по правой, четной, стороне 8 дворов, из которых каждый в среднем имел площадь 2172 квадратных сажени, или около одного гектара. По левой же, нечетной, стороне на то же расстояние приходилось 17 дворов со средней площадью в каждом — 541 квадратная сажень, или около 0,25 гектара.
Дворы по четной стороне принадлежали в то время Почтамту, IV округу путей сообщения, Казенной запасной аптеке, Приказу общественного призрения, церкви Троицы на Грязях, двум полковникам и одному купцу. Из 17 дворов по нечетной стороне 9 принадлежали мелким дворянам и чиновникам, 7 — купцам и только один — княгине.
Различалась и застройка бульвара по той и другой его стороне. По четной — стояли большие двухэтажные каменные дома с обширными дворами и садами. По нечетной же стороне — одноэтажные деревянные с маленькими дворами и без садов.
Дом, где жил А. С. Пушкин в детстве, находился на левой, нечетной, стороне бульвара.
В 1907 году у Мясницких ворот, в начале Чистопрудного бульвара, была образована площадка для переезда с одной его стороны на другую, укоротившая бульвар на 15 сажен. Она существует и сейчас — позади вестибюля станции метро.
В 1912 году на Чистых прудах в специально построенном круглом здании была устроена панорама Бородинского сражения работы художника Ф. А. Рубо, но в 1915 году в связи с войной 1914–1918 годов она была свернута и увезена из Москвы. В 1920-х годах на ее месте построили огромный дом Министерства заготовок.
Название свое бульвар получил по Покровским воротам Белого города, от которых он начинался. Теперь бульвар начинается у Казарменного переулка и оканчивается возле улицы Воронцово поле. От Покровских ворот его отделяют плац перед Покровскими казармами, Хохловская площадь и два проезда по сторонам выходящего к «воротам» старого двухэтажного дома, в котором находится кинотеатр «Аврора».
В 1891 году вдоль плаца и Хохловской площади с запада была проложена узкая (в 3 сажени шириной) аллея, обсаженная тополями, которая связала Покровский бульвар с Покровскими воротами.
Бульвар был устроен в 1820-х годах.
По проезду внутри Белого города уже в начале XVII века находились дворы, сады и огороды поселившихся в Москве, еще до соединения России с Украиной, выходцев из нее, по тогдашнему — «хохлов». Несколько отступив в глубь квартала, стояла их церковь — Троицы в Хохловке, а дальше к югу, вокруг церкви Трех святителей, стояли дворы «разных чинов» московских людей. Среди этих дворов до сих пор сохранились большие каменные палаты XVII века думного дьяка Украинцева, позднее занимавшиеся Архивом иностранных дел. В XVIII веке по проезду Белого города размещались уже дворы более или менее знатных дворян. Они имели обширные сады, но застройка была почти исключительно деревянной.
На проезд выходили заборы, деревянные избы, конюшни и лишь кое-где, да и то боком — барские хоромы.
Во второй половине XVIII века здесь жили князья М.Д. и С. Д. Кантемиры, братья поэта-сатирика А. Д. Кантемира. Затем шли дворы генерал-лейтенанта Шипова, майорши Мосоловой, поручицы Еропкиной, живописца Сергея Горяинова, княгини Щербатовой и др.
По другую сторону стены Белого города в XVI–XVII веках стояли дворы «барашей» (царских шатерничих).
В 1716 году у Покровских ворот размещались уже два ряда деревянных и каменных лавок, а на месте дворов «барашей» стояли дворы ближнего стольника князя Ф. Ю. Ромодановского (известного «князя-кесаря» Петра I), гофмаршала Ф. А. Соловьева, дьяка Нефеда Кормилицына, подьячих и других — всего 17 дворов.
Когда стены Белого города были снесены, ров засыпан, земляной вал срыт, по плану 1775 года здесь должны были устроить бульвар, но он был устроен только через полвека, а до этого освободившееся место захватили с разрешения полиции разные люди. Так, например, в 1790 году здесь находились деревянная кузница частного пристава Митькова, каменная кузница купчихи Андроновой, ее же двор и харчевня, двор Златоустовского монастыря, деревянные лавки дворянина Титова и мещанки Филипповой.
В 1793 году у Покровских ворот стояли каменные и деревянные ряды лавок, затем в основном дворы чиновников (Митькова, Новосильцева и др.). Дворы имели при себе обширные сады с плодовыми деревьями, кустарниками и цветами, «что делало ту местность отрадною для глаз, а воздух — чистым, приятным и здоровым, так что никто и не помышлял расставаться в летнее время со своими домами и отправляться на дачи» (из записок современника).
Среди дворов, выходивших извне к Белому городу, самым богатым и хорошо застроенным был обширный двор майорши А. И. Дурасовой (современный № 5), давший название и проходившему мимо него переулку.
Обилие садов при дворах с той и другой стороны стены Белого города, возможно, являлось здесь остатком древних великокняжеских садов Ивана III.
В 1797–1798 годах Павел I, идя навстречу пожеланиям населения Москвы, тяготившегося военным постоем в их домах, издал указы о собирании с освобождаемых от постоя домов денег для построения казарм. Первые казармы были им устроены в только что отстроенном тогда Екатерининском дворце в Лефортове, но не все войска в нем разместились. По смете 1800 года, на постройку необходимого количества казарм требовалось собрать более 2,5 миллиона рублей, а удалось собрать к тому времени только 530 тысяч рублей. На деньги из этой суммы у Покровских ворот был выстроен один корпус для мушкетерного батальона. В 1801 году «в нововыстроенных казармах у Покровских ворот» размещались семь рот Навашинского мушкетерного полка.
Современное здание бывших Покровских казарм построено в 1830-х годах. Но плац перед ним существует, вероятно, с 1800 года.
Дом Дурасовых, выходящий ныне на бульвар, был построен в 1801 году и соединен с надворными постройками длинной галереей.
По другую сторону бульвара, в доме № 10, в XVIII веке находился Межевой архив. Он долгое время выходил на бульвар большим садом, а в Хохловский переулок — старинным зданием, в котором с 1754 года хранились «писцовые книги» XVII века, до генерального межевания Екатерины II указывавшие границы земельных владений всей страны. Потом здесь были Межевая канцелярия и Константиновское межевое училище, преобразованное позднее в институт. У инспектора этого института князя Козловского в июне 1838 года поселился В. Г. Белинский и, возможно, прожил здесь до своего переезда в Петербург 23 октября 1839 года.
После 1812 года ряды деревянных лавок у Покровских ворот были заменены каменными домами и лавками.
В это время в доме Дурасова находился «частный коммерческий пансион, содержимый иностранцем Н. Д. Арнольдом», преобразованный в 1806 году указом Александра I в Практическую академию коммерческих наук, содержавшуюся на средства купцов-жертвователей. Главную помощь при ее основании оказали А. А. Куманин (городской голова Москвы в 1811–1813 годах) и купец З. П. Зосима, миллионер, пожертвовавший на академию 150 тысяч рублей.
В 1837 году в академии насчитывалось 22 преподавателя и 110 учащихся. Фактически это была «торговая школа» для детей московского купечества с курсом среднего учебного заведения.
Яузский бульвар является последним звеном Бульварного кольца. Он начинается у Воронцова поля и оканчивается недалеко от Яузских ворот, по которым и получил название. Местность, окружающая бульвар, по заселению очень древняя. По преданию, в IX–XII веках, еще до основания Москвы, вблизи по реке Яузе проходила торговая речная дорога, и между Яузой и современным бульваром, на «Гостине-горе», находились склады купеческих товаров.
В XIV–XV веках через Яузские ворота проходила большая сухопутная дорога в Коломну, Рязань и другие города, а севернее тянулись к реке Яузе большие великокняжеские сады Ивана III. Среди них возле нынешнего бульвара располагалась в XVII веке стрелецкая слобода полка Воробина, а на берегу реки Яузы находилась слобода «серебряников» — мастеров царского серебряного денежного двора.
В 1716 году здесь в приходах церквей Троицы в Серебряниках и Николы в Воробине стояли 3 двора богатых купцов Гостиной сотни, подворье Новоспасского монастыря, 2 двора капитанов, 3 двора подьячих и 9 дворов причта указанных церквей.
По другую сторону современного бульвара, в приходе церкви Петра и Павла на Кулишках, в том же году стояли двор вицегубернатора С. А. Колычева, 7 дворов стольников, 1 — стряпчего, 1 — дьяка, 2 — князя Ф. И. Юсупова и вдовы В. П. Еропкиной, 3 — подьячих, 2 — посадских людей и несколько дворов причта.
В 1738 году с восточной стороны современного бульвара размещались два больших двора адмирала Н. Ф. Головина и бригадира Ф. А. Лопухина, а у Яузских ворот находилась «рогатка», у которой дежурили местные обыватели, защищавшие ночью богатые дворы от «лихих людей».
Более знатные дворы стояли на другой стороне бульвара. В 1758 году на углу Подколокольного переулка находился огромнейший двор княгини Н. С. Щербатовой. В том году она сломала свои деревянные хоромы, выходившие в Петропавловский переулок, и построила на их месте каменные палаты (дожившие до нашего времени), которые были соединены каменными переходами с домовой церковью.
В 1812 году пожар истребил деревянные строения и сады в этой местности. Некоторые дворы даже в 1818 году представляли собой «пустопорожнее место». Почти все они перешли к новым владельцам, главным образом купцам. Большой двор княгини Щербатовой принадлежал в это время тайной советнице М. А. Карповой, а в 1820 году он перешел к генералу Хитрово — тому самому, который на принадлежавшей ему земле развернул ставший знаменитым Хитров рынок.
В 1823 году на месте стены Белого города был наконец устроен бульвар, но только до Петропавловского переулка; дальше до Яузских ворот остались стоять дома, построенные на месте стены Белого города вопреки указу 1775 года и образовавшие особый Яузский проезд.
Большим событием, состоявшимся на Яузском бульваре и привлекшим внимание всей Москвы, стало бурение в 1867–1876 годах инженером Бабиным скважины на 250 саженей в глубину для получения артезианской воды. Москва в эти годы ощущала острый водяной голод. Но бурение постигла неудача: в 1871 году буровой снаряд на глубине 213 саженей сломался, и с 1871 по 1876 год все работы сводились к его извлечению, пока окончательно не были оставлены. Однако обнаруженную на глубине 11 саженей верхнюю грунтовую воду использовали для водоснабжения построенных в 1886 году за Покровской (ныне Абельмановской) заставой городских боен. Для этого у Яузских ворот построили Серебряническую водокачку, которая откачивала ежедневно и гнала на бойни более 200 тысяч ведер воды.
В 1930-х годах Яузский бульвар стал застраиваться многоэтажными домами. Один из них, со статуями у ворот и массивным порталом, воздвигнут на углу Подколокольного переулка и стал на месте двора княгини Щербатовой, а другой — на углу улицы Воронцово поле.