Франклин Рузвельт, бывший президентом США в 1933—1945гг., стал инициатором целого комплекса реформ, призванных не только устранить последствия кризиса, но и оздоровить американское общество в целом. В рамках «нового курса» Рузвельта была организована помощь нуждающимся, миллионы безработных получили возможность принять участие в общественных работах, субсидировавшихся государством. Предпринимателям разрешалось объединяться по отраслям и договариваться об условиях конкуренции, если при этом соблюдались стандарты занятости, а рабочим предоставлялось право на коллективную защиту своих интересов. Был установлен контроль за выпуском ценных бумаг, принят закон о социальном обеспечении, предусматривавший страхование безработных, введение пенсий, государственную помощь вдовам, сиротам и инвалидам. Закон о трудовых отношениях окончательно закреплял право рабочих на забастовки и организацию профсоюзов, кроме того, закон устанавливал систему государственного регулирования трудовых отношений. Правительство получало право устанавливать минимальную почасовую ставку заработной платы и максимальную продолжительность рабочей недели. С целью более справедливого распределения национального дохода были повышены налоги на наследства, сверхприбыль и т. д.
В целом благодаря «новому курсу» индивидуализм, присущий американскому капитализму, был скорректирован, а население страны получило право на социальную поддержку государства.
Шведская модель
Курс реформ был успешно осуществлен и в Скандинавии, прежде всего в Швеции. Особенность так называемой шведской модели состоит в том, что в ее реализации важнейшую роль сыграла социал-демократическая партия, почти бессменно правившая страной в 1932—1982 гг. Кроме того, в отличие от США в Швеции к 30-м гг. уже была создана определенная база для либеральных реформ. Социал-демократы, имевшие внушительное представительство в риксдаге (парламенте Швеции), добились к этому времени всеобщего избирательного права, страхования от несчастных случаев на производстве, выплаты пенсий, признания профсоюзов и т. д.
Этот же курс продолжали и реформы, принятые после прихода к власти социал-демократов. Буквально за несколько лет было введено государственное страхование по безработице, пенсионное обеспечение, двенадцатидневный оплачиваемый отпуск, отпуск по беременности, право на получение пособий на детей и т. д. Важной мерой гармонизации социальных отношений стало соглашение между центральным объединением профсоюзов Швеции и объединением предпринимателей, согласно которому условия коллективных договоров (в первую очередь тех, что касались заработной платы) должны были составляться только при участии обеих сторон.
В результате в Швеции контроль государства над экономикой заметно усилился (хотя и не в такой степени, как в США). Это особенно касалось сельского хозяйства: правительство давало крестьянам субсидии, ограничивало ввоз зерна из-за рубежа.
Реформы рузвельтовского «нового курса» и реформы социал-демократов в Швеции в конечном счете сыграли значительную роль не только в преодолении экономического кризиса. Они имели гораздо более важное и долговременное значение, ибо благодаря им начали разрабатываться механизмы создания государства всеобщего благосостояния, то есть демократического государства, выражающего интересы не какого-либо одного класса, а общества в целом и смягчающего чрезмерное социальное неравенство.
Менее удачными оказались попытки оздоровления общества во Франции и в Испании, где в середине 30-х гг. к власти пришли так называемые Народные фронты — коалиционные правительства, в которых были представлены самые различные партии, включая социалистов и коммунистов. Целью Народных фронтов являлась не только борьба с последствиями кризиса, но и решительное противостояние угрозе фашизма. Народные фронты осуществляли реформы по социальной защите населения, близкие «новому курсу» Рузвельта и шведской модели. Но все эти преобразования проводились непоследовательно, а затем были прерваны. Во Франции Народный фронт, не сумев справиться с инфляцией и внутренними противоречиями, прекратил существование уже в 1938г. А в Испании вспыхнула гражданская война, которая в 1939 г. завершилась победой профашистских сил и установлением диктатуры генерала Ф. Франко.
К государству всеобщего благоденствия?
В целом либеральный реформизм потенциально представлял собой мощный противовес фашизму, од-
• Инфляция— от французского «вздутие» — означает чрезмерное увеличение находящейся в обращении мае сы бумажных денег по сравнению с объемом товаров и связанное с этим обесценение денег.
• Либеральный реформизмозначает приверженность к парламентскому строю, свободе предпринимательст ва, гражданским и политическим правам и свободе личности.
457
нако в 30-е гг. его возможности еще не были реализованы в полной мере. Капиталистическая система не сумела собственными силами справиться с ею же порожденным злом. Но после окончания второй мировой войны и разгрома фашизма либеральный реформизм обрел новую силу. Установка на создание государства всеобщего благосостояния стала стержневой для всех капиталистических стран. И такой курс позволил добиться определенных успехов.
Немалую роль сыграло и то, что уже с 1944 г. стали приниматься меры для предотвращения экономического хаоса, казалось бы, неизбежного по завершении столь разрушительной войны. Введение Бретонвуд-ской системы кредитного финансирования, устанавливавшей фиксированное золотое содержание доллара, на который ориентировались курсы других валют; создание Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР) (оба они предоставляли обширные кредиты); финансовая помощь США пострадавшим от войны странам в рамках «плана Маршалла» — все это позволило государствам Западной и Центральной Европы довольно быстро восстановить хозяйство.
В 50-е гг. в Западной Европе стали крепнуть тенденции к отчасти наметившейся еще ранее экономической интеграции. Благодаря этому новому процессу укреплялись международные экономические связи, создавался емкий рынок для торговли. Возникли Европейское объединение угля и стали, Европейское экономическое сообщество, Европейская ассоциация свободной торговли и пр. Эти процессы во многом стимулировались соперничеством с СССР, особенно обострившимся в годы «холодной войны», и в конечном счете явились своего рода ответом на насущные требования, предъявляемые индустриальной цивилизацией.
К началу 50-х гг. Европа в основном вернулась к довоенному уровню производства. В дальнейшем темпы роста экономики были довольно быстрыми, в ФРГ они в 50—60-е гг. составили примерно 8%, в Италии — 6%, неплохими были показатели у Франции, Голландии, Бельгии и других стран. Одновременно утверждались новые принципы государственного регулирования экономики и стабилизации социальных отношений.
В результате в 50—60-е гг. в ведущих капиталистических государствах сформировался новый тип общества. Вот его характерные признаки: довольно высокий уровень жизни и соответственно массового потребления, социальная защищенность, соблюдение основных демократических принципов. Одним из критериев роста материального благополучия стало в те годы наличие личного автомобиля: если в 1945 г. в Европе было всего 5 млн владельцев машин, то к началу 80-х гг. — уже 100 млн. Но значительное улучшение материального положения трудящихся в целом, разумеется, еще не означало полной ликвидации проблемы социальных контрастов. И все же уровень жизни современных рабочих на Западе и в США, которые нередко являются акционерами своего предприятия, разительно отличается от уровня жизни практически нищих, полуголодных пролетариев второй половины XVIII—XIX в.
Уже в первые послевоенные годы многие тоталитарные фашистские режимы в Европе уступили место демократическим. Позднее всего переход к демократии осуществился в Испании и в Португалии — лишь к середине 70-х гг. Социалисты и социал-демократы заняли прочное положение в парламентах, нередко эти партии становились и правящими. Значительную роль в общественной жизни играли профсоюзы. В конституциях, помимо традиционных демократических прав, законодательно закреплялись права на труд, на забастовки, социальное обеспечение, образование и отдых.
Интеграция постепенно стала приобретать не только экономический, но и политический характер. Вслед за межправительственным Советом Европы, созданным еще в 1949 г., появился Европейский парламент (1957), полномочия которого к концу столетия заметно возросли. Большое значение в жизни Европы приобрело международное право, в том числе акты о правах человека, обязательные для исполнения всеми странами, подписавшими Всеобщую декларацию прав человека (1948).
И все же, удалось ли создать государство всеобщего благоденствия в рамках капиталистического общества? На этом пути, безусловно, были достигнуты весьма значительные результаты, однако сам идеал так и не был реализован. Это было связано с целым комплексом причин.
Во-первых, в начале 70-х гг. темпы экономического подъема заметно пошли на убыль, а в 1974 г. разразился новый мировой кризис, вызвавший резкое падение уровня производства (до 14—15%) и массовую безработицу. Причем в отличие от прежних кризисов перепроизводства на этот раз цены не снижались, а росли. Застой в производстве сопровождался инфляцией (это явление породило специфический термин — стагфляция). Кроме того, экономический кризис совпал с энергетическим и цены на нефть возросли почти в 10 раз. Стала разрушаться и прежняя валютно-финансовая система, основанная на гегемонии доллара. В 1973 г. ведущие капиталистические страны подписали соглашение о введении «плавающих» курсов валют и отмене официальной цены на золото. А 1980—1982 гг. ознаменовались еще одним кризисом, окончательно подорвавшим надежды на стабильное экономическое процветание.
Изменившаяся ситуация потребовала от правительств и предпринимателей поиска новых решений. Подорожание сырья заставило обратиться к созданию энергосберегающих технологий, глобализация мировой экономики побудила ввести регулирование хозяйственных проблем не только на национальном, но и на международном уровне. Пока еще трудно сказать, насколько эффективными и долгосрочными окажутся меры подобного рода. Кроме того, безусловное лидерство Запада среди капиталистических стран заметно пошатнулось. Помимо Японии, в последние десятилетия успешно соперничающей с США, ФРГ, Англией и другими недавними лидерами (большинство которых Япония уже оставила позади), в полосу расцвета вступили и другие страны азиатского Востока: Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Малайзия. Западному полюсу ведущих капиталистических стран (включая США) ныне противостоит восточный, стремительно набирающий силу. И хотя, казалось бы, непримиримых противоречий между ними нет, экономическое соперничество порой принимает весьма острые формы.
Серьезные сбои стала давать и демократическая система, в частности понизилась эффективность программ социальной защиты. Так, для США затяжная конфронтация с СССР, войны в Корее и затем во Вьетнаме создавали значительные трудности при осуществлении социальных программ. А это наряду с агрессивной внешней политикой вызывало у части американцев недовольство правительством и разочарование в самой системе демократии. Президентские администрации (в частности, при Р. Никсоне и Р. Рейгане) порой прибегали к наступлению на профсоюзы, заставляя их смириться с падением реальной заработной платы. Но ни жесткие, ни перемежающиеся с ними либеральные меры пока не позволяют американской демократической системе справиться с целым рядом проблем: коррупцией, наркобизнесом, ростом преступности и т. д.
Во многом сходные проблемы стоят и перед европейскими капиталистическими странами. К концу века поколебался авторитет даже «шведской модели», которая долгое время служила своего рода эталоном. Современная Швеция уже не может позволить себе тратить 50—60% бюджета на нужды социального обеспечения. В 1990 г. был принят закон о замораживании заработной платы и запрете стачек на два года.
Большинство населения страны расценило это как покушение на права человека.
Наступающее столетие покажет, сумеет ли капитализм переродиться в какое-то новое, более высокое качество или же возникнет принципиально иная система, которая, возможно, включит в себя и определенный позитив, накопленный в рамках социалистического опыта.
Вопросы и задания
1. Что, по-вашему, было сходного в «новом курсе» Ф. Рузвельта и «шведской модели»? В чем состояло их различие? Чем была вызвана необходимость реформ?
2. Попробуйте на основе прочитанного материала назвать основные «плюсы» и «минусы» капиталистической системы, проявившиеся после второй мировой войны
3. Почему не удалось создать государство всеобщего благоденствия? Какие препятствия вставали на этом пути перед Западом?
§4
РОССИЯ: НА ПУТИ К ПОСТРОЕНИЮ СОЦИАЛИЗМА
Октябрьская революция 1917 г. в России положила начало грандиозному социальному эксперименту, какого еще не знала история человечества. Руководство Советской России во главе с В. И. Лениным провозгласило своей целью достижение идеала социальной справедливости и создание совершенного общества, лишенного эксплуатации и основанного на всеобщем равноправии. Подобные идеи, обобщенно именуемые социалистическими, в разных формах существовали на протяжении почти двух тысячелетий. Но в СССР впервые в мире была сделана попытка осуществить социалистическую идею на практике в масштабах целой страны.
Формирование тоталитарного социализма
Еще до революции в среде российской социал-демократии вызревали теории создания и функционирования социалистической экономики. Предполагалось, что это будет экономика нерыночного типа, в которой при отмене частной собственности на средства производства и их полном обобществлении хозяйственные связи будут основываться не на товарно-денежных отношениях, а на централизованном административном распределении товаров. В соответствии с этим уже в первые послереволюционные месяцы было объявлено о национализации всей крупной промышленности, а также земли. Приняв решение о введении продовольственной диктатуры, новые власти начали отправлять в деревню чрезвычайные продовольственные отряды для изъятия у зажиточных крестьян излишков хлеба.
Однако умозрительная теория централизованного производства и распределения столкнулась с суровой реальностью: в стране свирепствовал голод, изнуренная первой мировой, а затем Гражданской войнами экономика находилась в состоянии разрухи. Промышленная продукция в 1920г. составляла всего 22% от уровня 1913г., а продукция сельского хозяйства — 67%. В этих условиях и крестьяне, и рабочие стали выражать растущее недовольство политикой новых властей.
Это стало причиной замены уже в 1921 г. политики «военного коммунизма» на новую экономическую политику (нэп), которая имела смешанный, рыноч-но-административный характер. Ленин рассматривал нэп как своего рода обходный путь к социализму: предполагалось, что на протяжении довольно долгого времени социалистический уклад будет сочетаться с другими (капиталистическим, мелкотоварным, патриархальным), при этом постепенно вытесняя их и неизменно сохраняя ключевые, ведущие позиции. Результаты нэпа были достаточно впечатляющими: уже к 1925г. валовой сбор зерна превысил уровень 1913г. на 21%; промышленность достигла довоенных показателей несколько позже, к 1926—1927 гг.
Однако как раз в эти годы советское руководство во главе с И. В. Сталиным отказалось от политики нэпа и повернуло к линии на всеобщее обобществление. В 1925г. был провозглашен курс на индустриализацию, а в конце 20-х гг началась массовая коллективизация сельского хозяйства. К этому времени в стране в основном уже сложилась «классическая» тоталитарная система, укрепившаяся в последующие годы.
В результате индустриализации и коллективи зации, а также жестких норм регулирования общественной жизни в СССР оформилось общество особо го типа. Произошло практически полное огосударствление средств производства, хотя формально в стране существовало два вида социалистической собственности — государственная и колхозно-кооперативная. В управлении экономикой воцарился жесткий централизм, было введено административно-командное распределение ресурсов и готовой продукции. Цены определялись не на основе рыночного спроса и предложения, а по указанию «сверху». Товарно-денежные отношения сохранялись, но также жестко регулировались, носили «свернутый» характер.
Социально-классовая структура общества состояла теперь из трех основных групп: рабочего класса, значительно увеличившегося за счет выходцев из деревни; колхозного крестьянства и кооперированных кустарей; социальной «прослойки» служащих и интеллигенции. В 1940 г. эти три группы насчитывали соответственно 34, 47 и 16,5% всего населения. Сохранялся также небольшой слой крестьян-единоличников и некооперированных кустарей (2,5% населения).
Руководство страны широко использовало различные методы внеэкономического принуждения. Помимо введения паспортного режима, крайне жестких мер по борьбе с расхищениями социалистической собственности и нарушениями трудовой дисциплины, повсеместно использовался и принудительный труд заключенных. Историки до сих пор не пришли к единому мнению относительно общего числа людей, пострадавших от репрессий, называются самые разные цифры. Однако достоверно известно, что труженики ГУЛАГа (Главное управление трудовых лагерей и трудовых поселений) давали до половины добываемых в СССР золота и хромо-никелевой руды, примерно треть платины и древесины. Силами заключенных строились целые города (Магадан, Норильск, Ангарск и др.), каналы (Москва — Волга, Беломорско-Балтий-ский и др.), железные дороги.
В ходе репрессий, набравших особую силу с середины 30-х гг., крайне возросла роль и власть органов внутренних дел и государственной безопасности, которые осуществляли непосредственный контроль за всеми сферами жизни общества. Не только коммунистическая партия, но и многочисленные общественные организации (Советы, профсоюзы, комсомол, пионерские дружины, творческие союзы и т. д.) были предельно идеологизированы и подчинены диктату партийно-бюрократического аппарата.
Возникшее в СССР общество тоталитарного социализма имело мало общего с моделью, разработанной в свое время основоположниками марксизма. Тем не менее именно такой «жесткий» вариант развития позволил стране в беспрецедентно короткие сроки осуществить модернизацию в экономике и превратиться в мощную индустриальную державу. К началу второй мировой войны СССР, опередив все европейские страны, вышел на второе место в мире (после США) по объемам промышленного производства. К этому времени в распоряжении руководства страны были идеально отработанные механизмы, дававшие возможность мобилизовать все силы общества для решения той или иной важной задачи. Это в значительной мере обеспечило наряду с другими факторами победу СССР в Великой Отечественной войне.
Вместе с тем форсированные методы управления экономикой (независимо от того, что они во многом диктовались объективными причинами) вели и к серьезным потерям. Возникла, например, опасная диспропорция между уровнями развития промышленности и сельского хозяйства, которое быстро превратилось в отсталую отрасль экономики и перестало обеспечивать потребности страны в продовольствии. Понеся серьезный урон в годы принудительной коллективизации, деревня в дальнейшем постоянно подвергалась насильственной перекачке огромных ресурсов и средств в «приоритетные» сферы экономики, по сути дела, став их придатком. Уровень жизни населения, особенно крестьянства, был весьма низким. Капиталовложения в легкую промышленность, производящую предметы массового потребления, были на несколько порядков ниже, чем в тяжелой промышленности.
В СССР был проведен широкий круг важных и принципиально новых социальных преобразований. Однако в условиях тоталитарного режима возможности, заложенные в этих преобразованиях, были реализованы далеко не полностью. И все же сделано было немало. Вскоре после Октябрьской революции были упразднены сословия, женщины получили равные права с мужчинами, введены бесплатное медицинское обслуживание и образование, восьмичасовой рабочий день, система охраны труда женщин и подростков. Даже в самые трудные годы большие средства вкладывались в сферу науки и духовного развития общества. Значительные усилия были направлены на ликвидацию безграмотности: если в 1913 г. лишь 27% жителей России умели читать и писать, то к концу 30-х гг. этот показатель вырос до 80%. Система бесплатного образования и преимущества, предоставленные рабочим и крестьянам при поступлении в вузы, впервые в истории России открыли возможность реализовать свои творческие способности огромной массе людей.
В результате произошла существенная переориентация в системе ценностей: стали значительно выше, чем прежде, оцениваться созидательный труд масс, их роль в истории. Вполне естественно, что в этих новых условиях подавляющее большинство членов общества искренне ощущали свое единство с государственной властью и активно участвовали в социалистическом строительстве. Однако, как уже говорилось в разделе о тоталитаризме, социальными благами пользовалось в СССР далеко не все население (крестьяне, например, и в этом отношении оказались в наиболее ущемленном положении); творческая инициатива личности искусственно приспосабливалась к задачам, определяемым государством; в условиях репрессий и искусственно раздуваемой борьбы с так называемыми «классовыми врагами» индивид не был социально защищен в главном — в личной свободе, неприкосновенности имущества, а подчас и жизни. Сфера культуры была жестко идеологизирована, «классовый подход» применялся даже к науке, в результате чего было, например, приостановлено развитие таких ее принципиально важных направлений, как генетика и кибернетика.
В стране была создана внешне демократическая система управления (Советы народных депутатов), позволявшая осуществлять широкое народное представительство в высших органах власти, выборы стали всеобщими, равными и прямыми, голосование — тайным. Однако деятельность Советов контролировалась центральной властью, а сами выборы в условиях однопартийной системы и подбора кандидатов «сверху», по сути дела, носили безальтернативный недемократический характер.
Помимо названных и множества других диспропорций, тоталитарный режим создавал в развитии страны принципиально важное противоречие между идеалом построения социализма, самого гуманного и справедливого общественного строя, и реальностью. Долгое время история как бы бросала СССР от одной экстремальной ситуации к другой (причем далеко не все из них возникали по объективным причинам), и это отчасти смягчало внутренние противоречия в обществе. Не только власти, но и массовое сознание «списывали» многие сложности развития на счет вековой отсталости России, необходимости борьбы с внешними и внутренними врагами и т. д. Однако такое положение не могло длиться вечно.