Подробно и убедительно осветив значение дагерровского изобретения для истории и археологии, приведя особо убедительный пример по изучению египетских древностей, к которым в те годы было приковано внимание всего цивилизованного мира и в изучении которых соревновались тогда академии всех стран, Араго перешел к уточнению роли фотографии в области искусств.
Он выдвинул при этом положения и проблемы, которые до наших дней не потеряли своей остроты и актуальности:
"Если задать вопрос, может ли искусство ожидать каких-либо успехов от изучения и изготовления этих снимков, которые получаются из лучей света, - из самого тонкого и нежного, чем располагает природа, - то на этот вопрос нам ответил г-н Поль Делярош" - продолжал Араго.
"В записке, составленной по нашей просьбе, этот знаменитый художник заявляет, что методом Дагерра достигнуты огромные успехи в области искусства, что этот метод станет предметом изучения даже для самых замечательных художников. Поль Делярош особенно отмечает, что в фотографических снимках отдельные детали передаются с точностью, какую невозможно себе представить, причем эти детали «абсолютно не нарушают стройности целого».
«Правильность штрихов, - пишет г-н Делярош, - точность всех ферм в дагерровских картинах - исключительные; в них художник находит одновременно замечательную модель и законченное произведение, одинаково богатые как в смысле оттенков, так и в смысле воздействия на зрителя».
Художник находит в методе Дагерра легкий способ создавать серии этюдов, которые обычным путем художник может сделать, затрачивая много труда и времени, причем этюды, сделанные в результате этого, не будут столь совершенны, как бы ни был велик талант художника, насколько совершенны фотографические этюды.
Г-н Делярош меткими доказательствами опроверг мнение тех, кто сомневался и утверждал, что фотография принесет вред художникам, особенно нашим искусным граверам.
Делярош закончил свою записку следующим замечанием:
«Удивительное открытие г-на Дагерра представляется бесконечной услугой для искусств. Нет нужды прибавлять что-либо к этому отзыву».
К этому, действительно, нечего прибавить".
Араго и Делярош сто лет назад, при самом рождении фотографии, у ее колыбели, со всей определенностью и большой убедительностью утверждали возможность средствами фотографии создавать законченные произведения искусства и столь же убедительно подчеркнули значение фотографии как лучшего помощника художников в создании серий самых совершенных этюдов к картинам. Мы знаем, что чем дальше, тем все больше и больше прибегают к этой помощи художники, - в особенности те из них, которые предпочитают для своих картин темы и сюжеты, тесно связанные с жизнью, взятые из окружающей действительности. Напрасно некоторые фотографы иронизируют по поводу обращения этих художников к фотографическим этюдам; использование фотографических этюдов в живописи было, как мы видим, достаточно подробно и веско мотивировано сто лет назад, при самом возникновении фотографии.
Не требует доказательств и то положение, что Араго и Делярош, утверждая и пропагандируя использование фотографических этюдов, отнюдь не имели в виду простую перерисовку с фотографий, что иногда имеет место в работе некоторых недостаточно прилежных художников, заимствующих у фотографов не только этюдный материал, но и законченную линейную и световую компоновку картин, - художников, которые сводят свою работу только к увеличению фотоснимка и к подбору красок. Для таких художников фотография оказывается в особенности "полезной", но, разумеется, не такую ее "полезность" для искусства имели в виду сто лет назад художник Делярош в своей записке по поводу изобретения Дагерра и физик Aраго в своем докладе по тому же поводу.