Вестник в Новороссии - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 20

Глава 19

Пришлось постараться, чтобы перехватить "Двенадцать апостолов" в керчи и дойти до Новороссийска. Адмирал изначально был против, ведь он отвечал за доставку османского дипломата в Россию, но Воронцов смог убедить адмирала, сославшись на чрезвычайность ситуации.

На подходе к берегам Кавказа флагман попал в густой как мыльная вода туман и сошел бы с пути или сел на мель, если бы Вадим не помог рулевому.

И судя по обстановке на берегу они успели вовремя. Туман продолжал клубиться у корабля, как бы указывая на Шамиля и его свиту. Среди горцев выделялся перебежчик Мартынов, который после слов о присоединении Кавказских народов к Османской империи кого-то искал в толпе.

— Боюсь, что это невозможно, — с предвкушением заявил Воронцов так, чтобы слышали даже на берегу, — с нами брат султана, уважаемый Мурад. Надеюсь, что он прояснит загвоску.

Турецкий дипломат дождался, когда переводчик перескажет ему смысл диалога, кивнул и отмахнулся от горцев.

Переводчик перевёл его слова:

— Империя не нуждается в перепачканных бандитах.

Вадим ухмыльнулся. Ведь переводчик перевел фразу не до конца: "империи нужен шёлк, пшеница и краски".

Шамиль помрачнел лицом. Лазарев же убедился, что горцы сдаваться не спешат приказал:

— Беглым огонь!

— Только Шамиля не заденьте, — встрял Воронцов, но было уже поздно. Расчёты орудий очнулись от утренней оторопи и перешли в движение.

Мимо Мартынова со свистом пролетело ядро, это выстрелила первая шестидесяти фунтовая пушка. В задних горцев рядах неприятно зачавкало. Раздался громкий крик, и все как с цепи сорвались. Никто больше не думал добивать защитников крепости, вести переговоры или разграблять город. Горцы просто бежали, побросав все. А пушки на корабле знай себе паф да паф, посылали ядра вдогонку убегающей пехоте. А ядро в полете вертелось, билось об сырую землю, отскакивало, собирая жатву из тел и голов, и летело себе дальше, кося еще и кавалерию.

Шлеп, шлеп, шлеп, ядро упало в воронку, вертясь, перед этим пролетев добрую сотню метров и оставив кашу. Люди Шамиля взвыли, им встретился бесчестный враг, которого не возьмёшь шашкой верхом и не подстрелишь из засады, или не отравишь в гостях.

Вадим встретился взглядом с имамом и то, что он в них увидел, ему не понравилось. Это был не тот испуганный человек, которого он полуживым притащил в расположение части. Не тот имамат, который уже почти погиб обратившись к иностранной помощи. Не тот, который бы пошел под осман.

— Братцы, дайте я, — Вадим подошел к орудию, поймав на себе удивлённые взгляды расчёта.

— Пусть, пусть, — разрешил Лазарев.

Вадим приподнял ствол, наводя на имама. Шамиль это видел, но ничего не делал, как бы выжидая. И тут у Вадима засветились глаза. Над гладью моря зашевелился туман и зазвучал раскатистый женский смех. Неожиданно поднялась волна и корабль качнуло. Бух и ядро, отскочив от земли, сносит под Шамилем коня. Да так ловко, что имам вылетает из седла прямо в грязь, где и пачкает одежду. Его подхватывают приближенные и быстрее ведут в укрытие, но залп за залпом нагоняет горцев. Они оставили город, и направились к горам, прикрываясь пожарищем.

Но там, со стороны главной дороги уже шла волна боевого клича казаков. На встречу отступающей армии Шамиля вышли войска полковника Альбранта Льва Львовича. Ловушка захлопнулась.

***

Экипаж корабля высадился на берег, чтобы помочь раненным защитникам Новороссийска и добить разбегающихся горцев.

Майора Захарченко нашли у большой бочки с водой, он держался из последних сил. Вадим улыбаясь раскрыл объятия, и Захарченко упал без сил.

— Так рад меня видеть, что в руки падаешь? Блять, да он же кровью истекает! Врача! Быстро! — Вадим зажал рану на груди Захарченко, откуда маленькими струйками пульсировала кровь. Кусок щепки пробил мундир и грудь майору.

— Давайте, вашблогородие, — с рук Захарченко перехватил личный врач Лазарева, его взяли в дорогу на всякий случай с турецким дипломатом. И если турок сейчас с любопытством рассматривал снаряжение защитников и огромную воронку на месте склада, то хороший врач был очень нужен на берегу.

Он ловко вынул щепка, промыл и перебинтовал рану. Михаила забрали на корабль, чтобы он отлёживался. Вадим же пошел искать тело Шамиля, но нашел только еле живого Мартынова, среди тел горцев. У бывшего офицера не хватало зубов, а из ноги торчала кость.

— Вот и свиделись, — Мартынов щурился, смотря на Вадима.

— Я должен тебя узнать? — Вадим демонстративно зевнул, — лучше, скажи где имам.

— Смешно, — Мартынов скривился и выплюнул скопившуюся кровь, — мертв он, как и Ахмет.

— Мне верить предателю на слово?

— Делай что хочешь. Мне ведь отсюда не уйти? — он поднял глаза, чтобы встретиться с Вадимом взглядом.

— Зависит от того, как ты можешь мне помочь. Если Шамиль сбежал, то его нужно найти и закончить порочный круг.

— Да говорю же, умер он, — Мартынов замолчал, что-то решая для себя, — пообещай, что не убьёшь!

Вадим тяжело вздохнул, и поднял правую руку, а левую положил на сердце.

— Обещаю, что не убью.

— Хорошо, — Мартынов склонил голову. Его волосы слиплись от запёкшейся крови, — я думаю, что его в конце подменили. Что-то вроде актёра, только необычного, который занимает место своей жертвы.

— Так вот почему когда мы встретились взглядами он меня не узнал, — кивнул Вадим, — а тело? Ну, жертвы.

— Как растворяется. Ну что, не убьёшь?

— Да, да, — пробормотал Вадим, смотря куда-то в сторону.

Со стороны гор ехал крупный отряд казаков. Лев Львович разбил отступающие силы черкесов и теперь шёл к морю на соединение с гарнизоном и моряками.

— С тобой есть еще желающие поговорить, — "порадовал" Вадим Мартынова.

— А им чего надо?

— Да, накопилось вопросов…

— Вадим, они же меня замучают! А под пытки я не хочу! Не губи! — и увидев, что Вадим все еще думает, Мартынов продолжил, — если меня им отдашь, то я расскажу, что ты не человек! Я видел, что ты сделал с Анваром!

Вадим шмыгнул и подошел ближе. Через землю передавался нарастающий топот копыт.

— Хорошо, — Вадим сорвал с пояса какого-то горца бурдюк с водой и протянул Мартынову, — на, запьёшь это. Как выпьешь, считай что мы договорились.

Он протянул маленькую белую таблетку. Мартынов сомневался, но приближающиеся казаки заставляли нервничать. Он глубоко вдохнул и забрал таблетку. Вадим помог запить, подержал бурдюк.

— Кхем, кхем, — Мартынов захрипел и попробовал откашляться. Горло першило и чесалось как при болезни, — еще воды.

— Сколько угодно, — Вадим протянул бурдюк, и Мартынов жадно в него впился, не в силах потушить нарастающую жажду.

— Вадим? Получилось! — Лев Львович бодро соскочил с коня, чтобы поприветствовать Беркутова, но остановился как вкопанный, когда узнал из описаний Мартынова, — что же здесь у вас?

— Да вот, не может человек напиться, — засмеялся Вадим, показывая на Мартынова, который полез искать среди тел еще воды.

— Воды, — хрипел он, ползая по земле, пока не вцепился в высокие сапоги полковника, — хкее, хе, во… ды.

Мартынов говорил все хуже.

— О, позволь помочь голубчик, как ты помог моему сыну, — лицо полковника Альбранта не выражало ничего, а вот глаза. Там плескалась ненависть вперемешку с печалью. Он выхватил из-за пояса длинный изогнутый кинжал, взял Мартынова за копну волос и медленно перерезал горло, смотря прямо в глаза предателю.

— Ну а теперь, я утолил твою жажду, кровопица? — зло выплюнул Лев Львович и отпустил волосы. Голова Мартынова так и упала в лужу грязи лицом.

*"*

25 октября. 1842 года. Зимний дворец.

На столе перед императором теперь среди прошений и документов лежали расшифровки с телеграфа. Он пододвинул к себе папочку из нового белого картона и прочитал:

— Кавказский гамбит. Операцию разработали: Васнецов Михаил Семенович, Беркутов Борис Вадимович и Демидов Анатолий. Ну, что скажешь? — император поднял взгляд к военному министру, который только отвернулся.

— Молчишь, ага, читаем дальше: "в ходе операции выманили и уничтожили основные войска Шамиля в причерноморье. Сам имам считается пропавшим без вести после береговой бомбардировки. Имущественные потери: отремонтированная крепость Новороссийска и дома для ста хозяйств…". Ну и так далее.

Николай Павлович замолчал, и налил себе горячего морсу, чтобы промочить горло.

— Мне читать список тех, кого предложили к наградам и за что?

— Не надо, я уже видел, — Чернышев устало прикрыл глаза. Противостояние с различными политическими силами отнимало слишком много сил. Одно отстранение адмирала Горынина вызвало слишком много шума. Вкупе с отправкой Беркутова на окраину он поставил слишком много. Поставил и проиграл. Армия развивалась, пусть и не тем путём, который видел министр, прошедший наполеоновские войны.

— И ничего не скажешь?

— Пока нечего.

— Это же ты предложил отправить Беркутова на окраину. Уверял, что там он сдуется без суеты большого города. Затихнет, хотя бы на время! — Николай Павлович говорил все громче и громче, — а теперь смотри сюда, — он поднял прошение о браке Вадима Беркутова и Софьи Воронцовой, — и следи за руками.

Николай Павлович его подписал.

— Воронцова я поставлю наместником на Кавказе, пусть уж до конца зачищает беспорядок, который нам там англичане хотели устроить.

— Кх, это все? — с толикой надежды спросил Чернышев.

— Нет, за неоценимый вклад в развитие безопасности на Кавказе, — император положил на стол следующее прошение, — Беркутов Вадим Борисович получает звание барона.

Чернышев захлопал глазами. Баронов хоть и давали в Российской империи, но редко, а еще реже давали таким молодым.

— А какие земли?

— Земли у него и так много, — император задумчиво постучал пальцами по столу, — ха, ха, ха, — Николай Павлович рассмеялся и в прошении ответил: у достойного дворянина земли больше чем у некоторых светлейших князей, поэтому нарекаю Оружейным бароном, с правом торговать беспошлинно за границу русским оружием.

Чернышев ушел задумчивым, Николай Павлович потянулся и достал из стола другой отчет. В нем, главнокомандующий черноморским флотом Лазарев описывал ход ситуации:

"Шли спокойно, пока не встретили каменное судно с Беркутовым и Михаилом Семеновичем. Они объяснили срочность ситуации со штурмом горцами Новороссийска, и мы отправились на помощь. Вот здесь и началась чертовщина. Я бы не смел о ней писать, если бы не целый ряд тревожных моментов. Весь наш путь до Новороссийска мы шли в густейшем тумане, считай блуждали вслепую. Такое произошло на моей памяти в первый раз, хоть я и читал о похожих событиях. Беркутов предложил помощь в навигации, ссылаясь на большой опыт хождения своих новых судов у берегов Кавказа. Я согласился, хоть и полнился сомнениями. Слава богу он нас вывел прямо на порт Новороссийска, и это события не стоило бы упоминания, если бы не женский силуэт в тумане. Я видел ее лицо, полное злой забавы, которая бывает у жестоких детей. И ладно, если бы только это видение, которое я бы списал на нервы, но в момент бомбардировки армии горцев, море вокруг корабля чуть ли не вскипело. При штиле, по нам ударила волна и сбила наводку орудий, которые пытались попасть в Шамиля. Понимаю, что все выше выглядит как чертовщина, поэтому я заказал молебн на корабль…"

— Интересно, а что подумал турецкий дипломат, — пробурчал Николай Павлович и повернулся к новому окну, которое заменили до наступления холодов.

***

20 Ноября.

Новость о женитьбе Вадима всколыхнула Петербургское общество. Дочка Воронцова, нового наместника на Кавказе, считалась очень завидной парой, что уж говорить о хозяине заводов, пароходов и ателье. Но не это всколыхнуло, затронуло темную суть высшего света: пара решила сыграть свадьбу в Мариуполе! Даже не в, проости господе, в Москве, а на какой-то окраине империи. Многие и не слышали о подобном портовом городке, до этой, даже в чем-то скандальной новости. Ведь человек, который поставляет самые красивые наряды даже семье императора, не даст ни одной красавице показать себя! Ну не поедут же они в чертов Мариуполь.

Что-то в этом роде Вадим узнавал от прибывающих гостей. К нему ехали друзья и родственники со всей империи: брат Сергей приехал из Самары, отложив адвокатскую практику, с Кавказа приехал Вячеслав, с Петербурга потянулись целые караваны друзей и деловых партнёров. И каждому нужно было уделить время.

Письмо с поздравлениями пришло от очень занятого высокопреосвященства Лаврентия. В конце поздравления он интересовался: а когда будут новые церкви на юге?

Вадим несколько раз порывался написать, когда именно они будут, но взяв себя в руки, ограничился скромной благодарностью и припиской: «а когда школы?».

Отдельно Вадим встретился с отцом. Беркутов Борис Владимирович если и постарел, то не сильно. Он предпочитал не прятать ёжик коротких волос под париком и ходил так. Впрочем роскошный костюм Вадим помог ему подобрать.

— Совсем вырос, — заметил Борис Владимирович.

— Ты будешь мной гордиться.

— Уже, Вадим, уже, — Борис Владимирович наклонился в кресле, чтобы достать письмо, — Ли не смог приехать, в Китае начались волнения, но он приглашает тебя в гости, как только там все успокоиться.

— Спасибо.

— Вадим, я хочу тебя попросить, — отец замялся, не легко ему было, — устрой Сергея? Он конечно трудиться, но в Самаре у меня меньше возможностей, чем… черт, не думал, что когда-нибудь скажу такое, но ты банально можешь больше.

— Отец, без проблем, — Вадим положил руку на плечо Борису Владимировичу и повел его знакомить с остальными. Многие гости из Петербурга хотели увидеть, кто же вырастил такую акулу.

***

Свадьбу играли в Екатериновской или же Греческой церкви, построенной еще в восемнадцатом веке. Сюда местные греки вывезли святыни с Крыма. Софья светилась от счастья, переживая сказку наяву. Вадим же устроил переговоры с новым, расширенным составом директоров теперь уже корпорации Вестник.

Разбросанные до этого по всей России владельцы акций могли познакомиться лично. Не хватало лишь нескольких человек: не смогли приехать Анатолий с Варей, они застряли в Османской империи, завершая новый торговый договор между империями, и Генерал-губернатор дальнего Востока — Живой. Он поблагодарил Вадима за приглашение, но отказался приехать, ссылаясь на занятость. Зато он с радостью приглашал Вадима к себе.

За большим столом в новом, пока еще закрытом для посетителей зале гостиницы, проходило рабочее собрание. В комнату для баллов поставили подряд длинные столы, за которыми еще пару дней назад гости праздновали свадьбу. Окна украшали новые фиолетовые шторы из-за чего все освещение приобрело схожий оттенок.

Захарченко отлёживался под присмотром доктора Гаазы, который специально по этому случаю привёз лекарства и пару учеников в Мариуполь. Кондрат находился в Москве, и по слухам по колени утопал в бандитской крови конкурентов, пока заполнял пустоту.

Оренбургскую группировку представляли: губернатор Владимир Андреевич Перовский, которого Вадим даже не надеялся вытащить из губернии, Беркутов Борис Владимирович, который сильно поднялся за прошедший год, скупая землю, и нанимая рабочих под ткацкие фабрики. Приехал и теперь уже генерал Марченко, который только недавно подавил бунты на южных землях Хивии. Из Петербурга же прибыла верхушка корпорации: Максим, верный друг и заместитель Вадима, Хана и Дмитрий Волович, которые теперь контролировали не только пару газет, но и новое производство телеграфов. Микола, который явно нервничал среди “больших” людей, сидел рядом с Пьером Морелем и его дочкой Мари, которая росла не по дням а по часам. Милый ребенок. Приехали и старики: бывший адмирал Горынин сидел рядом с Есилавом Васнецовым, и с любопытством разглядывал собравшихся. Они вместе с очень серьёзным Мальцевым Сергеем Пётровичем возлагали большие надежды на молодёжь.

Окраину или же юные границы империи представляли: генерал губернатор Воронцов, теперь уже генерал Амбрант и князь Захарий Давидович Сараджишвили.

От иностранцев же присутсовали таинственные гости из Дании, Голландии и Мексики. Вадим решил провести встречу на французском, международном языке дипломатии и общепринятом в дворянских кругах.

— Друзья, — Вадим начал приветственную речь, — я рад видеть нас всех вместе. Таких разных в чинах, разных во взглядах, разных возрастом и идеями, но безусловно одинаковых в одном — в желании развивать, приносить прогресс Российской империи. Вместе мы позаботимся о будущем, возьмём его в свои руки, подчиним своей воле. Ведь вместе мы прогрессоры.