По улицам ночного Петербурга неся экипаж, запряжённый шестёркой лошадей. Полковник жандармерии Месечкин даже не пытался скрыть раздражение.
— Ужин, великолепный ужин с моей любимой супругой! Запеченные фазаны с французской горчицей! Я сам их добыл на охоте, они еще, ммм…
Последнее полковник уже не выговаривал, а изобразил, как впивается зубами в запечённого фазана. Вадим повернулся к сидящему сбоку Михаилу и протянул ему револьвер.
— Держи.
— Но у меня есть.
— Держи, — Вадим сунул револьвер в здоровую руку Михаила, — он самовзводный. Только спусковой крючок туже.
Михаил нахмурился и сразу проверил спуск, пробуя свободный курок, и с удивлением заметил, как взвелся курок.
— Дела, — Михаил убрал револьвер в кобуру на ремне.
Полковник кашлянул и сделал лицо, выражающее готовность к подаркам. Вадиму пришлось охладить пыл Месечкина.
— Вас, я вызвал по срочному делу, за которое мы вам платим.
— Доки? — коротко спросил Месечкин.
— Аааа, так вы знаете, — скрипнул зубами Михаил.
— Более того, я знаю, что знаете и вы, — Месечкин развёл руками, выражая безразличие к скрытой попытке обвинить его в бездействии, — я даже поставил нужных людей вокруг, чтобы лишний раз не отвлекали новгородцев и москвичей. Зачем мне нервировать народ, до того как вы разберётесь.
Вадим улыбнулся краешком губ. Полковник не зря ел свой хлеб и точно, не за красивые глаза попал на службу.
— Но! — Месечкин поднял палец, — мне нужна доля, оттого, что вы найдете, — и прежде чем Михаил успел его перебить, полковник продолжил. — Не для себя, а для императора. Должен же я объяснить, что дружинники вместе с полицией за погром устроили. Конечно, никакая полиция, не будет вам мешать, но его Величеству, это знать не нужно. Для отчета же покажу контрабанду, которую вы найдете.
— Найдем? — Вадим обратился к Михаилу, который готовил операцию. Захарченко сидел с открытым ртом, от прозорливости полковника.
— Конечно, найдем, мы две телеги контрабанды подготовили. Одна с золотом, которое хотели вывезти, другая с шпильками, булавками, табакерки черепаховые, — Михаил перечислял по памяти все, что запрещали ввозить в империю, — часы золотые и серебряные…
— И не жалко? — спросил Месечкин.
— Жалко, если у них на складах будет дешевле, — пожал плечами Вадим и отодвинул шторку, — подъезжаем. Полковник, проследите, пожалуйста, чтобы никто не вмешался в операцию.
Карета остановилась рядом с южными портами на окраине города. Место не очень населённое, но из-за моряков чрезвычайно шумное. Пока порты Балтики еще полностью не затянуло льдом, экипажи готовили корабли к отбытию и последние недели, морякам стало не до пьянок.
— Ах да, — Вадим развернулся Вадим, прежде чем выйти, — проверьте багажное отделение, там безбилетный попутчик британского подданства. Вы разберётесь.
Беркутов ушел хихикая. А Месечкин, не сразу понял о чем речь, а как понял, так вылетел из кареты и полез в багажное отделение, где лежал свёрнутый ковер. Какой-то знакомый ковер, в который завернули тело. Полковник не так беспокоился за британца, да упокоят черти его душу, сколько за ковер. Пушистый такой. Персидский. Прямо как у него дома в кабинете. Полковника затрясло, и он покраснел.
— Ва-а-адииииим!
Захарченко с Беркутовым не обернулись на крик, только громче захихикали.
— Ты где его нашел? — спросил Вадим сквозь слезы.
— Так, слуга на улицу вынес, чтобы от пыли выбить, — расхохотался Захарченко.
— И что, забыл занести?
— За денежку малую можно и забыть.
***
К новому поместью подъехала карета. Под весёлый женский смех пара молодых гвардейцев вели Гертруду и Фанни домой. Гертруда купила поместье этим летом, чтобы съехать с квартиры в ателье. Фани гостила у нее, пока жила в Петербурге.
— Спасибо, что проводили дам, — хозяйку встречал верный слуга Петр. Гертруда привыкла к нему еще со времён работы в ателье.
— Но, но ведь еще вся ночь впереди! — смело заявил гвардеец с белыми усиками.
— И дамам нужно отдохнуть, — с улыбкой, достойной даже знаменитых английских дворецких, твердо ответил Петр.
— Всего доброго, джентльмены, было приятно чувствовать ваши мужественные плечи, — попрощалась Гертруда и затолкала Фанни в дом. Петр же кирпичной стеной, закрыл хозяйку от разочарованных взглядов гвардейцев.
— Петр, наберешь ванну? — Гертруда взяла со стола веточку клюквы. Горьковатая ягода становилась вкуснее с первыми морозами.
— Конечно, а вам, мадам Фанни?
— Ничего, — американка выучила несколько слов по-русски и более-менее начала говорить с прислугой, — Гертруда, подожди.
Между собой они общались на французском.
— Да?
— Помнишь, я как-то рассказывала об одном средстве?
Гертруда посмотрела вверх и вправо вспоминая.
— В общем, я принесла, — Фанни открыла небольшую сумочку — помпадурку с розовым кружевом. В портсигаре из слоновой кости она хранила сигареты, которые ей передал сэр Джордж для задания. "Ничего особенного" с его слов.
— Они, правда, ТАК хороши? — улыбнулась Гертруда, взяв парочку.
— Даже лучше, — Фанни прикрыла глаза, изображая томление, — в Англии только о них и говорят.
Сигареты пахли смолистым, тягучим, слегка дурманящим горьковатым запахом. Что-то подобное для кальяна подавал управляющий модным домом по прозвищу Музыкант.
Петр быстро набрал ванную и постучался в дверь спальни Гертруды. Комнаты находились по соседству, чтобы дама могла прихорашиваться сразу поутру.
— Спасибо, — Гертруда поблагодарила слугу, проводила его взглядом и скинула вечерний халат. Маленькая печка подогревала воду, которую ведрами носили с самого утра. Она насыпала английскую соль для ванны и зашла в воду. Рядом, только руку протянуть, стояла тумбочка с изящным мундштуком и сигаретами.
— Ну, попробуем.
***
Несмотря на позднюю ночь, в окнах склада номер шесть горел свет, а амбарные двери на улице караулила пятерка человек с повязками дружинников. Внутри собралось больше пятидесяти человек. Серьезные лица. Спертый запах маринованных огурцов, бочки с которыми вынесли на улицу, чтобы освободить место для собрания.
На импровизированном подиуме из ящиков стоял Захарченко и руководил раздачей оружия. Боевое крыло банды стояло отдельно. Они уже получили револьверы и теперь со стоны наблюдали за дружинниками. Считай бывшими босяками, которым выпал шанс выбраться из трущоб.
— Господа, — на подиум поднялся Вадим, — я договорился с городскими, после этой операции многие из вас получат документы. Власти закроют глаза на ваши шалости.
— А что, даже беглым? — выкрикнул детина из очереди к оружию.
— Да, даже беглым, — Вадим достал документ за подписью прокурора. Пришлось распрощаться с несколькими дорогими платьями для жены и пятерых дочек чиновника, но это того стоило. Вадим видел перед собой решительных людей, готовых с оружием в руках пойти против таких же, если не хуже головорезов.
В строю послышались одобрительные возгласы. Люди годами работали в черную, прячась в трущобах. Многих еще детьми отдавали на учебу в мастерские города, откуда они сбегали и в конечном итоге оказывались на обочине жизни.
— Ладно, по коням, — Вадим хлопнул в ладоши, и операция началась.
Дружинники взяли в кольцо три больших склада, где должны были прятаться собранные москвичами отряды. Михаил же вел боевое крыло прямо через главный вход. Там у дверей стояла пара человек и громко обсуждала вкусовые предпочтения женских ягодиц.
— Я люблю сочные, румяненькие, — бугай со шрамом через лоб и без указательного пальца на руке показывал друзьям как и что он делает с этими ягодицами, пока тихо вдоль стены подкрадывались люди.
— Сегодня без ужина, — огорчил его Михаил и наградил бугая ударом под коленку. Следующему Захарченко просто засунул дуло револьвера в ноздрю, — Кондрат, твоя очередь.
Конрад кивнул и с ноги вынес дверь склада.
— И так девочки, повеселимся… — он замолк, за его спиной замерло с десяток человек, которые столкнулись в дверях, а из бывшего склада на них смотрел весь контингент борделя: портовые шлюхи обхаживали московских головорезов на импровизированных лежанках. В зале стояла смесь из запаха немытых тел и благовоний.
Первой похоже спохватилась местная Мамаша, она бросилась к дверям и приветливо закричав:
— Мальчики, а может не надо?! Давайте все решим по любви?
— Сначала мордобой, ну а девушки потом, — Кондрат оттолкнул сутенершу и с размаху всадил тесак для мяса между глаз бедолаге, который даже портки не успел натянуть. Под женские крики и мужскую ругань в бывший склад набивался народ. За спиной Кондрата загромыхали выстрелы, и резкая боль обожгла ухо Кондрату. Пуля пролетела насквозь, вырвав кусок мяса. Кондрат согнулся от боли и так спасся от брошенного в него гарпуна. Оружие как копьё впилось в деревянную опору, только испортив пиджак.
Михаил и Вадим присоединились к вакханалье последними, благоразумно уступив бойцам все веселье. Пока Кондрат с любовью к своей старой профессии разделывал дурака, который метнул в него гарпуном, бойцы пытались разделить орущее бабье и отбившихся бандитов. Последних удалось потеснить к дальней стенке и зажать в импровизированной раздевалке для дам. Они сооружали из ширмочек подобие баррикад, пока сильный голос не пробил шум.
— А-ну-у-у стоять! У нас, ваш офицер! — из боковой двери склада вышел собранный и при оружии главарь. Под расстёгнутой рубашкой у него остались следы помады, а в волосах запуталась роза. Но весь трагичный вид ломал Алексей. Он одним из первых пошел за Вадимом и сейчас возглавлял первую в Питере каретную мастерскую. И теперь Алексей с разбитым лицом, распухшей щекой стоял на коленях и щурился целым глазом.
— Вадим, у них пуфка! — Алексей крикнул, но получилось невнятно из-за выбитых зубов.
— Заткнись, — главарь ударил Алексея кремниевым пистолетом по голове и на пол пролилась кровь, — вы, сейчас даёте нам уйти.
Главарь взвел кремниевый замок.
— Захарченко, мы дадим ему уйти? — Вадим повернулся к Михаилу, который здоровой рукой как бы потянулся поправить пиджак, но резко выдернул револьвер и выстрелил. Звук обошел замолчавших куртизанок и эхом вернулся к дымящемуся стволу. Захарченко крутанул револьвер на пальце и одним движением убрал в кобуру.
— Кто еще хочет вести переговоры? — оскалился Захарченко, пока мозги с осколками черепа головореза сползали по стене.
— Никто, — расталкивая людей вышел Седой. Одинокий подсвечник осветил мешковатый костюм, потёртые сапоги и дырявый цилиндр у бандита.
— Встретились, — Вадим скинул шубу с плеч и шагнул навстречу монстру. У них одновременно засветились глаза, как если бы сама природа существ помогала выявлять им подобных.
— Покажи, что можешь, — прошипел Седой и облизнулся.
Вадим выхватил пару револьверов, которые держал подмышками, и разрядил. После каждого выстрела Седого слегка трясло, а из дыр на груди вырывались облачка пыли. Вот пуля угодила в челюсть и застряла. Лицо Седого потекло, теряя форму, пока пуля погружалась в полупрозрачную массу.
— Слабоват, — усмехнулся Седой и выплюнул пулю. Она брякнулась об пол и покатилась по доскам.
— Пф, никогда не понимал философию — если раз не сработало, то зачем останавливаться? Можно же добавить огонька, — ответил Вадим и подал сигнал.
Пусть перед ними и стояло непонятное нечто, но бойцы вскинули револьверы и дали залп, еще, еще и еще, пока склад не наполнился едким дымом от пороха.
— Во-о-о-от черт, — Кондрат одной рукой держался за простреленное ухо, пока другой наводил револьвер на Седого. Одежда на монстре осталась висеть кусками. Он походил на огромного слизняка, в котором застряли сотни пуль, оставив после себя дорожки из пузырьков воздуха. Седой взмахнул руками-щупальцами, переворачивая мебель и круша склад.
— Все вон! — закричал Вадим и скинул пиджак. Хоть пули и застряли как в желе, но от Седого пошел пар, его одежда обуглилась. Он все меньше и меньше напоминал человека.
Под хлопки выстрелов люди побежали к выходу, толкаясь в дверях и топчась по телам убитых.
— Покажи… — заревел монстр и хлестнул щупальцем.
Вадим пригнулся, уходя в перекат. Он продолжал стрелять, пробуя отстрелить щупальца или ноги. Но с каждым выстрелом существо становилось похоже на бесформенную массу, которая норовила раздавить. Под Седым затрещали обуглившиеся доски, пол разваливался. Он потянулся и поймал Вадим за ногу. Хватка оказалась крепче стальных тесок.
— Че-е-е-рт, — Седой потащил Вадима, раскручивая его в воздухе, и с силой приложил об стену. Хрустнул кирпич, и Вадим залетел в соседнюю комнату, поднимая облако пыли. Он раздавил импровизированную кровать.
— Иди-ка сюда, — забулькал Седой и потащил Вадима к себе. Монстру хватило мгновения, чтобы затолкать в себя целого человека. Только в этот раз вышла промашка. Вадим стоял внутри бесформенной массы и крутил головой. Через полупрозрачное покрытие существа стало заметно, как потемнела кожа у Вадима, как огромное давление смяло карманные часы и потайной револьвер. Но Вадим и мускулом не дрогнул. Началась борьба выносливости. Свечи таяли рядом с Седым, он двигался все медленнее, все больше выделяя пара. Вадим же не двигался, отправляя все выделяемое тепло защитной оболочки в окружающую среду, то есть Седого.
— Эй, урод! — от дверей склада послышался крик. Михаил и Кондрат катили маленькую пушку, — А ну, отвали! А то пальнем.
— Да, да, пальнем!
Вадим понял, что они не шутят и с огромным трудом замахал руками внутри Седого. Может ядро или чем там заряжена пушка и разрушит эту желейную массу, но и Вадиму достанется.
— Хорошо… — Седой звучал как шарик, из которого выпускают воздух. Он медленно выплюнул Вадима, правда, со стороны это больше напоминало рождение ребенка. Большого такого, даже страшненького. Вадим протёр глаза и принюхался. Слава создателям этой твари, но запаха Седой не оставлял.
Не обращая внимание ни на кого, Вадим подошел к телу Алексея, бедолага так и остался лежать рядом с трупом своего убийцы. Удара рукояткой пистолета хватило, чтобы проломить череп.
— Это тебе будет дорого стоить, — Вадим развернулся к Седому, который вернул себе человеческую форму.
— Это не будет сто… — договорить он не успел, потому что толстощёкая голова с проступившими под кожей венами разлетелась как гнилой фрукт.
Вадим сплюнул кусок Седого, который попал ему в рот и с укоризной повернулся к дверям, где ошарашенный Михаил и Кондрат прижались к пушке, а над их головами стоял Микола с дымящимся слонобойным ружьем.
— Падаль, — пробулькал Седой отращивая голову. Все маленькие кусочки, которые разбрызгало от попадания крупной пули, медленно ползли к основному телу.
Михаил, Кондрат и Микола синхронно перекрестились. Кондрат даже забыл о боли в ухе и поцеловал нательный крест, запачкав его кровью. Хуже всех выглядел именно Микола, он много лет дружил с Алексеем, пока служили в жандармерии.
— Вадим, может, его из пушки еще? — хриплым от волнения голосом спросил Захарченко.
— Седой, хочешь еще из пушки? Или и так понял? — осведомился Вадим.
— Ну что вы? Зачем пушка? Давайте так поговорим? — улыбнулось лицо Седого, которое медленно занимало свое место на голове, — Я очень долго собирал всю эту шушеру, чтобы вы прибили ее одним ударом.
— А Алексея, зачем похитили? А Анатолия? — Вадим отошел с линии огня пушки.
— Не я, вот вам крест, — Седой перекрестился, отчего все поморщились, — не я. Англичанин один, он и денег давал, чтобы мужиков собрать. Сегодня должен был приехать. Я то знаю, что нам делить нечего, одно дело делаем, — Седой подмигнул Вадиму, но тот никак не отреагировал, только спросил:
— А зачем же сюда приперся? Я здесь уже работаю.
— Нуууу, где родился там и пригодился, — Седой невинно развел руками. Он быстро перевел взгляд на пушку и снова на Вадима.
Захарченко и Кондрат молча наблюдали за происходящим и не вмешивались. О какой именно работе говорили Вадим с Седым, никто не понимал.
— Может пора поменять место? — надавил голосом Вадим.
— Так, а зачем менять? Рано или поздно найдем, я не спешу, а так вместе поработаем, — в ответ предложил Седой, — я даже знаю, где контрабанду торгаши спрятали. Она же вам нужна?
— Это ты, жизнь Алексея, за деньги купить хочешь? — в разговор вмешался Микола, который нервно водил стволом слонобойного ружья из стороны в сторону.
— Я тут ни при чём, — Седой пухлыми ладонями закрыл голову, — я не утверждаю, что никого из ваших не трогал до этого, но я и не знал, что ваш, хм, Вадим такой.
— Какой? — осторожно спросил Захарченко, за что получил колкий взгляд Вадима.
— Много Седой болтаешь, может, точно из пушечки… — предложил Вадим, не отворачиваясь от Захарченко.
— Не, не, не, не надо. Я понятливый и неконфликтный. И очень полезный.
— Это мы еще проверим, — заявил Вадим и пошел поднимать шубу с пола. Все, что он хотел — на складе узнал. Остальные вопросы можно будет решить в тихом месте.