Заставь сиять здесь вековечный день!
Иль пусть мой час последний длится год.
Иль месяц хоть, неделю или сутки,
Чтоб вымолил себе прощенье Фауст!
О, lente, lente currite noctis equi *!
{* О, медленно, медленно бегите, кони ночи!
(лат.; Овидий, Amores, I, 13).}
Но вечное движенье звезд все то же...
Мгновения бегут, часы пробьют,
И дьяволы придут, и сгинет Фауст!
Я дотянусь до бога! Кто-то тянет,
Неведомый, меня упорно вниз...
Вон кровь Христа, смотри, струится в небе!
Лишь капля, нет, хотя б всего полкапли
Мне душу бы спасли, о мой Христос!..
За то, что я зову Христа, мне сердце
Не раздирай, о сжалься, Люцифер!..
Взывать к нему я все не перестану!
Где он теперь? Исчез!.. О, вон, смотри,
Бог в вышине десницу простирает
И гневный лик склоняет надо мной.
Громады гор, обрушьтесь на меня,
Укройте же меня от гнева бога!
Нет? Нет?
Тогда стремглав я кинусь в глубь земли.
Разверзнись же, земля! Она не хочет
Мне дать приют, о нет!.. Вы, звезды неба,
Что над моим царили гороскопом {72},
Чья власть дала мне в долю смерть и ад,
Втяните же меня туманной дымкой
В плывущую далеко в небе тучу!
Когда ж меня извергнете вы снова,
Пусть упадет на землю только тело
Из вашего курящегося зева,
Но пусть душа взлетит на небеса!..
(Бьют часы).
Ах, полчаса прошло... Вмиг минет час...
О боже!
Коль надо мной не смилуешься ты,
Хоть ради всех святых страстей Христа,
Чья кровь мой грех когда-то искупила,
Назначь конец моим страданьям вечным!
Пусть тысячу в аду томлюсь я лет,
Сто тысяч лет, но наконец спасусь!..
Но нет конца мученьям грешных душ!
Зачем же ты бездушной тварью не был?
Иль почему душа твоя бессмертна?
Ах, если б прав был мудрый Пифагор
И если бы метампсихоз был правдой {73},