60 Чтобы лучше представить себе, насколько жесткой оказывается в этом случае регламентация в волшебной сказке, достаточно вспомнить, какой узор вышил Пушкин по этой сказочной канве. У него Швабрин клевещет на Гринева (чья судьба то и дело перекликается с судьбой сказочного Иванушки), и отношение к этой клевете оказывается одной из координат в характеристике едва ли не всех персонажей "Капитанской дочки". Впервые на "сказочную" природу "Капитанской дочки" обратил внимание А. Смирнов (Русская мысль, 1908, No 2, с. 53-54 второй пагинации). См.: также: Смирнов И. П. От сказки к роману.-В кн.: Труды отдела древнерусской литературы, т. XVII.
61 Русские сказки в ранних записях и публикациях, с. 94.
62 Русские былины старой и новой записи / Под ред. акад. Н. С. Тихонравова и проф. В. Э. Миллера. М., 1894, с. 35.
63 См.: Гибель М.. О. К вопросу о технике русского былевого эпоса Форма былинного действия. - В кн: Научные записки научно-исследовательской кафедры истории европейской культуры. II. История и литература. 16Й7, с. 321.
64 Зеленин Д. К. Великорусские сказки Вятской губернии, с. 10. - Ср.: "Может и до сего дня живы, если только не померли" (Венгерские народные сказки, с. 309). - Примеры из румынских, а также из восточнославянских сказок см. в кн.: Рошияну Н. Традиционные формулы сказки. М., 1974, с. 77-79.
65 Пропп В. Я. Морфология сказки, с. 31-33.
66 Мелетинский Е. М. и др. Проблемы структурного описания волшебной сказки. Труды по знаковым системам. IV, с. 95.
67 См: Выготский Л. С., Лурия А. Р. Этюды по истории поведения. М.-Л., 1030, с. 9L
68 Краткая литературная энциклопедия, М., 197il, т. 6, стлб. 273.
69 Czajka Н. Bohaterska epika ludowa slowian poludniowych. (Struktura tresci). Wroclaw - Warszawa - Krakow - Gdansk, 1973, s. 172.
70 Недаром поэт Александр Яшин размышляет почти всерьез:
Не верю, что звери не говорят,
Что думать не могут певчие птицы.
.................................................
Мы видим не все со своей горы,
Чудес неоткрытых еще немало.
Боюсь, чтоб кичливость не помешала
Нам постигать иные миры
(Яшин А. Библиотечка избранной лирики. М., 197|2, с. 18-Ш). - О домашней живности поэт не упоминает.
71 Ср.: "Жили-были на свете муж с женой. Подошла старость, а детей у них все нет да нет. И муж и жена день и мочь молили бога послать им себеночка-пусть хоть крошечного лягушонка! И что ж! Бог смилостивился над ними, - через девять месяцев родила женщина, и кого бы вы думали? Лягушку!" (Девица-лягушка. - Сказки народов Югославии. М., 1962, с. 1й1).-Сюжет "Царевна-лягушка" широко распространен в европейском фольклоре. По наблюдениям Л. Г. Барага, в некоторых западноевропейских вариантах в той же роли встречается кошка, в польских - мышка, в эстонских-змея (см.: Бараг Л. Г. Сюжеты и мотивы белорусских волшебных сказок (Систематический указатель).-В кн : Славянский и балканский фольклор. М., ЮТ1, с. 200-201). Там же указатель восточнославянских и польских вариантов
72 Лотман Ю. Заметки о структуре художественного текста. - В кн Труды по знаковым системам. Учен зап. Тартуского ун-та, 1971, т V вып. 284, с. 287.
73 Ср.: "Волшебная сказка - царство превращений. Человек может превратиться в любое существо, а зверь или птица - стать человеком. Это неистощимый источник .сказочных чудес (Причем в европейских сказках обычно человек принимает образ зверя, в Японии же гораздо чаще зверь принимает человеческий образ)" (Маркова В. Предисловие.-В кн.: Десять вечеров. Японские народные сказки. М., 1972, с. 10).
Вероятно, причиной заблуждения служит внешнее сходство сказки с мифом. Характеризуя представления первобытного человека, Л. Леви-Брюль писал: "В любой момент может случиться все, что угодно. Точно также любое живое существо может в любой момент принять какую угодно новую форму либо в силу своей собственной способности, либо под действием "едема". Все зависит от действующих здесь мистических сил и только от них" (Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М, 1937, с. 321). В сказке, однако, действуют иные закономерности, и превращения в ней подчиняются строгим ограничениям.
74 См.: Мелетинский Е. М. и др. Проблемы структурного описания волшебной сказки, с. 111. - Исторические корни этого мотива рассмотрены В. Я. Проппом (См.: Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки, с. 87).
75 Там же, с 103
76 См. Kongas Е.К... Maranda P. Structural Models in Folklore. - Midwest Folklore, Vol 12, 1962, p. 173-175.
77 Зеленин Д. К; No 26
78 Nedo P. Folklorystyka, s. 144.
79 В то же время в фольклоре тех народов, которые не знают сказки в традиционном, основанном на индоевропейском фольклоре понимании этого жанра, нет и единства сказанного и сделанного. Дело в том, что в архаической "досказке" иное отношение к действительности, к герою; уже А. Дандис обнаружил, что в сказках индейцев Америки "дуализм добра и зла, героя и негероя", отмеченный В. Я. Проппом в сказке русской, обычно не встречается (см.: Dundes A. The Morphology of North American Indian Folktales. FF Communications Helsinki, 1964, Vol LXXXI, N 195, p 72); см. также: Куприянова 3. H. К характеристике ненецкого эпоса - Учен зап. Ленингр. пед. ин-та. Факультет народов Крайнего Севера. 1957, с 181-214, в частности с. 193).
80 Соколов Ю. М. Русский фольклор. Сказки М, 1930, вып II, с 36.
81 Померанцева Э. В. Коллективное и индивидуальное начало в сказке. - В кн : Прозаические жанры фольклора народов СССР. Тезисы докладов Всесоюзн научн. конференции. Минск, 1974, с. 95.
82 Dvorak К. a Vodicka F. Vclenovani folkloru do obrozenske litera-tury. Ceska literatura, 1955, r. 3, с. 4, s. 346. - Обзор литературы и анализ дискуссионных выступлений по вопросу сделан H. И. Савушкиной в докладе, подготовленном для VII Международного конгресса антропологическ. и этнографическ. наук (см.: Савушкина H. H. Драматизированный образ в некоторых жанрах русского фольклора, отд. отт. М., 1964).
83 При этом рассказывание в темноте может быть вызвано ограничениями магического характера или же просто обусловлено реальной обстановкой; со временем у различных народов запрет рассказывать сказки при свете обрастает шуточными мотивировками (например, у японцев: мыши будут смеяться). Подчас темнота создается искусственно, и присутствующие не всегда могут объяснить, для чего это нужно. Нас интересует сам по себе факт: сказка может рассказываться в темноте (ор.: Харузина В. H. Время и обстановка рассказывания повествовательных произведений народной словесности. - В кн.: Институт истории. Российская ассоциация научно-исследовательских институтов обществ наук. Учен зап 19129, т 3, с 47-57; Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI-XVIII века), с. L6 и след; Никифоров А. И. Структура чукотской сказки как явления примитивного мышления, с. 2511; Десять вечеров. Японские народные сказки, с. li7 (Предисловие В. Марковой).
84 Исследователь творчества Толстого убежден, что "..."Война и мир" никак не могла начаться каким-нибудь авторским размышлением или обзором, а обязательно должна была открыться живой сценой между действующими лицами" (Билинкис Я. С. Производство форм человеческого общения.-В кн : Метод я мастерство, Вологда, 1970, вып. I, с. 217).
85 См.: Медриш Д. H. Прямая речь в структуре повествования волшебной сказки. - В кн.: Вопросы русской и зарубежной литературы. Учен. зап. Волгогр. пед. ин-та, 1970, вып. 30, с. 136.
86 Видимо, не только для русской песни. По подсчетам Иордана Иванова, около 90% болгарских песен начинаются прямой речью. (Ом.: Иванов И. Българските народни песни. София, 1959, с. 93).
87 См.: Bogatyrev P. Marchen und Buch. - В кн.: Сборник в честь на проф. Милетич. София, 1933, с. 483.
88 Шнеерсон М. А. Фольклорный стиль в сказках Пушкина. - "Учен. зап. Ленингр. ун-та. Серия филолог, наук. Л., 1939, No 46, вып. 3, с. 185. - Можно вспомнить, что и известный исследователь литературно-фольклорных связей H. H. Трубицын характеризовал "Сказки" как "подражания Пушкина... в пределах, конечно, народной поэтики" (Трубицын H. H. О народной поэзия в общественном и литературном обиходе первой трети XIX века. (Очерки). СПб, 1912, с. 457).
89 Благой Д. Д. "Бездна пространства" (о некоторых художественных приемах Пушкина). - В кн.: Проблемы теории и истории литературы / Сб. статей, посвященных памяти проф. А. H. Соколова. Л., ll97il, с. 205.
90 См.: Виноградов В. В. Стиль Пушкина. М" 1941, с. 422-426.
91 Близость ситуаций в "Анчаре" и в "Сказке о рыбаке и рыбке" была замечена исследователями. (См. Нольман М. Система пушкинских образов.-Вопросы литературы, 1971, No 9, с. 101; Непомнящий В. Заметки о сказках Пушкина. Вопросы литературы, 1972, No 3, с. 1143).
92 И. П. Лупанова подсчитала, что из 48 известных ей вариантов этого сюжета царь подслушивает только в 12 (см.: Лупанова И. П. Русские народные сказки в творчестве писателей первой половины IXIX века, с. 168). Наличие подобной ситуации в турецком фольклоре отмечает В. Я. Пропп (см.: Пропп В. Я. Ритуальный смех в фольклоре. (По поводу сказки о Несмеяне). - Учен. зап. Ленингр. ун-та No 46. Серия филолог наук. Л., 1939, вып. 3, с. 166).-Впрочем, в фольклорной версии подслушивание нисколько царя не дискредитирует: любая речь в сказке становится известной всем - без каких-либо мотивировок.
93 Сказки. Песни. Частушки. Народное устно-поэтическое творчество Вологодского края. / Под ред. В. В. Гура. Вологда, 19165, No 24, с 238. Иванушко здесь - купеческий сын.
94 Си.: Bedier Л Les Fabliaux. Paris, 1893, p. 177-193.
95 Вот что писал на этот счет М. Халанский: "Сказка о рыбаке и рыбке" по основному мотиву принадлежит к числу распространеннейших в фольклоре Европы и Азии произведений, от Франции и Германии до Индии и Китая. В сходных сказках говорится о получении героем от сверхъестественного существа (растения (липы), животного (рыбы), птицы, бога, святых, апостолов Петра и Павла, Меркурия, домового. Счастья, карлика, горных фей. Аллаха, бога Фо и др.) даров, которые, однако, по вине просителей или приносят последним вред или исчезают" (История русской литературы / Под ред. Е. В. Аничкова, А. К. Бороздина и Д. Н. Овсянико-Куликовского. Народная словесность. М.. 1908, т. I, с. 147).-По подсчетам Б. Кербелите, сюжет типа "золотой рыбки" находится в числе одиннадцати наиболее распространенных в репертуаре не только русских, но также и литовцев, латышей и немцев (см.: Кербелите В. К вопросу о репертуаре литовских волшебных сказок. - В кн.: Фольклор балтских народов. Рига, "Зинатне", 1968, с. 180).-Ю. Кшижановский в 1947 г. насчитывал двенадцать польских публикаций сказок этого типа, из которых одиннадцать - бесспорно фольклорного происхождения (см.: Krzyzanowski I. Polska bajka ludowa w ukladzie systematycznym. 2. Basn magiczna. Warszawa, 1947, s. 120). - Ссылки на некоторые, главным образом восточные варианты см. в кн.: Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки (заметки по общей теории клише). М., 1970, с. 58; более детально см.: Polivka I. Rybar a zlata rybka. Ze svych studii pohadkowych predkla-da. Narodopisny sbornik ceskoslovansky. V. Praze, 1897, s. 49-63a.
96 См.: Лупанова И. П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX вежа, с. 164-168. В работе весьма полно изложена история вопроса.
97 См.: там же, с. 1|70-47.7.
98 Указание на то, что в сказке о золотой рыбке иной, новый по сравнению с предшествующими произведениями Пушкина характер фольклоризма, .можно усмотреть в той части отклика Н. Г. Чернышевского на, издание Анненкова, где он говорит о переходе от "переделанных сказок (о царе Салтане я проч.) к превосходно воссозданной в истинно народном духе сказке "О рыбаке и рыбке" (См.: Русские писатели о литературном труде. Л., ,Ш55, т. 2, с. 264-.265).
99 На промежуточное положение сказок этого типа обратила внимание Э. В. Померанцева. (См.: Померанцева Э. В. Судьбы русской сказки. М., 11965, с. 8; см. также: Токарева Е. И. Народные варианты "Сказки о рыбаке и рыбке" А. С. Пушкина. - В кн.: Вопросы жанров русского фольклора. М., 1072, с. М7).-Г. Л. Пермяков, по-своему оценивая своеобразие этого сюжета, сказку о золотой рыбке относит к разряду назидательных волшебных (см.: Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки (заметки по общей теория клише), с. Ъ7в-179). - В дальнейшем сопоставление вариантов покажет, что в исполнительской практике мы встречаемся то с волшебной. то с бытовой сказкой,, в зависимости от преобладания, тех или иных жанровых признаков, в частности-и в связи !G характером прямой речи. Иногда же оба эти начала - .волшебное и бытовое - причудливо сочетаются, как, например, в уральском варианте, где даритель-березка, прибегнув к обманной речи, превращает жадных просителей в крапиву, а затем сама превращается в девицу, и сказка завершается счастливым браком.