— Тогда пусть атакует. Вряд ли моя дочь способна пробить мой доспех.
— Но вы ведь все равно наденете защитные артефакты на всякий случай, ваше величество?
— Не считай меня за идиота. Я даже надену бронежилет на тело. Можно ожидать чего угодно.
Через десять минут император встречал свою дочь в другом кабинете. Девочке было шестнадцать, но она как будто бы забыла перейти в подростковый возраст, оставаясь невероятно нежной, как маленькая девочка. Ее пухлые губки растянулись в улыбку при виде отца, а серые глаза лучились светом.
Но все сменилось в один миг, когда лицо девушки неестественно застыло.
— Угадай загадку, император, — сказала девочка неестественным голосом, — девочка не помнит последние четыре часа своей жизни. Что именно с ней происходило все это время?
Император застыл и побледнел. Конечно, он понимал, что кем бы ни был враг, он провел с девочкой несколько часов, в то время как сама девочка была покорной куклой в руках менталиста.
— Можешь выдохнуть. Я не такой ублюдок, как окружающие тебя… хмхм… сказал бы кто, но не хочу осквернять уста девочки. Конечно же, я даже пальцем не притронулся к девочке. Но на секунду, всего на секунду, ты прочувствовал себя в моей шкуре. Понравилось?
— Нет.
— То-то же! Еще бы тебе понравилось. Знаешь, чернь может этого не знать, даже мелкие дворяне, возможно, этого не понимают, но: император — это не титул, а должность. А вместе с каждой должностью даются свои обязанности. Задача лесника держать порядок в лесу. В противном случае звери, волки там или медведи, вые… хмхм… накажут лесника и изгонят из леса. Это первое и последнее предупреждение, импи. Вечером, в восемь часов, отбытие поезда на восток. Если этим рейсом к одному известному барону не уедет посылка с головой главы рода Советниковых и его племянника, то потом не обижайся, импи. За девочку не беспокойся, с ней все будет в порядке. Никаких закладок не осталось, даю слово аристократа.
Сказав все это, принцесса потеряла сознание, но естественно, сразу несколько слуг не позволили ей упасть. Сразу же несколько целителей выбежали из-за двери и начали осматривать состояние девочки.
Император остался стоять все также с серым цветом лица. Честно говоря, к своему стыду, император больше беспокоился не о своей дочери, а совсем о другом. Кем бы ни был неизвестный противник, но он смог обойти всю службу безопасности дворца и добраться до принцессы, которую охраняли не хуже императора.
Тысячи гвардейцев, самые новейшие камеры с разными спектрами отслеживания, датчики движений и многое другое. Да и Самойловы не зря едят свой хлеб, и их артефактная система безопасности была лучшей. Но враг добрался до императора. Хотя не враг. Просто кто-то настолько наглый, что смог поставить на место одного из влиятельнейших людей на континенте. Не самого влиятельного, император не льстил себе, но все же.
— Ваше величество, — принцессу давно уже увели, а император все стоял как столб, пока к нему не приблизился князь Макаров.
— Что?
— Что нам делать? Я уже инициировал внутреннее расследование. Среди слуг наверняка был агент. Жду вашего приказа, чтобы перекрыть все выходы из города.
— Ты дурак?
— Ваше величество, я знаю, что шансов мало, но мы еще можем выявить…
— Точно дурак. Какой нахер город, если он зашел во дворец. Это наверняка был Волков.
— Невозможно, ваше величество. Я только что разговаривал с Гагариным. Браслет Волкова показывает, что он до сих пор в аномалии. Вы же знаете, что ошибка невозможна.
— Почему?
— Так ведь вы же знаете, что браслеты нам дают жрецы.
— Да не о том я. Почему он не выключил геолокацию? Его же все ищут, в том числе и куча людей из столицы. Почему он гуляет по аномалии с браслетом?
— Вряд ли на него нападут там, где он сейчас находится. Мало кто отважится зайти настолько далеко в аномалию.
— И все же. Почему он не выключил? Как будто нарочно создает себе алиби. Нутром чую, что это был он.
— Ваше величество…
— Хватит! Что ты опять заладил, величества не осталось! Растоптали, выебали и высушили только что, если ты вдруг не заметил.
— Ну хорошо, Сашка. Хочешь по нормальному говорить? Так а с чего это ты возмущаешься?
— Как это?
— А вот так. Уверен, что девочку Волков и пальцем не тронул, зато донес до тебя свою мысль максимально тщательно. Понял, каково ему? Понял! Я отлично помню, как тебя избил твой отец, когда узнал, что ты пристаешь к одной из служанок. Чуть дело до греха не дошло. Месяц не мог встать с кровати. А теперь что? Вчерашние простолюдины завладели даром и ебут дворянок только в путь? А твои сынки, все, кроме Максимки, только и рады этому сраму, ведь сами возглавляют это все. Скажешь, не так?
— Так ты предлагаешь мне это проглотить?
— Попей водички, если не идет. Или ты не знал, что не являешь самым могущественным человеком на планете? Тебе напомнить, как избили и унизили твоего деда, когда тот повел себя некорректно по отношению дочери Римского консула?
— Не передергивай.
— Моя работа, чтобы ты оставался на этом кресле в тепле и в безопасности. Оценка противника и при необходимости грамотное отступление — неотъемлемая часть этой работы. А противник в этот раз нас переиграл и уничтожил, если ты вдруг этого не заметил. У тебя два выхода в данном случае. Либо постараться наладить союз с этим противником, либо бросить все силы для его уничтожения. Даже если ты выберешь второй вариант, сейчас вовсе не время показывать это. А если бы на принцессе был пояс со взрывчаткой? Хотя о какой взрывчатке речь? Если это тот, о ком мы оба думаем, там мог быть такой артефакт, что…
— Что предлагаешь?
— Группы захвата уже выдвинулись к родовому дому Советниковых. На этот раз придется уступить, а дальше — посмотрим.
Глава 24
Марианна Волкова уже натурально рычала от злости, когда слуги доложили, что к ним опять нагрянули следователи с очередными вопросами. Вопросы были хоть и завуалированы, но женщине приходилось сильно себя сдерживать, чтобы не оторвать башку задающему их ублюдку.
Если говорить прямо, то эти упыри спрашивали, надругались ли над честью в самом прямом смысле слова или просто поигрались с ней? Как так вышло, что Александр смог спасти ее? И еще много уточняющих вопросов, за которые по чести полагалось вырвать язык задающему их наглецу.
Но если эти вопросы хоть как-то касались дела, то вот остальные… Прошлись и по ее связи с Орловым до официального брака, и по ее статусу во время длительного пребывания в гостях у имперского рода. Намекали, что она была любовницей принца, ведь не зря же тот постоянно навещал ее, и так далее, и тому подобное.
Почему женщина терпела? Во многом, конечно же, из-за сына и его довольно радикальных методов. Взять хотя бы их первую встречу, когда тот чуть не убил принца и ранил его гвардейцев. Только чуть позднее женщина осознала, какими проблемами грозили эти поступки на самом деле.
Да и в целом отношения сына к власти и к власть имеющим. Ее отец всегда был верен императору и держался, насколько это возможно, подальше от политических игр, при этом всегда прививая своим детям верность империи и императору.
Сын был не такой. Наглый — именно так охарактеризовала бы Марианна действия своего сына. Да и в целом, все было вовсе не так, как она ожидала, что и неудивительно.
Думая много лет, что ее сын мертв, она ожидала от долгожданной встречи… она и сама не знала что. Но все должно было быть точно не так. Точнее, она не ожидала, что сын будет настолько самостоятельной и своевольной личностью, с твердыми и устоявшимися убеждениями.
Наверное, если бы не княгиня Морозова, которая смогла заставить женщину смириться с этими реалиями, то произошел бы раздор или же все было бы как минимум намного сложнее.
Ту же проверку Анны Марианна восприняла как личное оскорбление, искренне переживая за девочку. Кто же знал, что наружу всплывет такое.
Не все было так однозначно плохо. Сын искренне любил ее, а еще он ответственно относился к своему роду и делал все для его возрождения. Да и не гордиться успехами сына было нельзя. Но…
Александр слишком быстро и качественно, если так можно сказать, приобретал врагов для себя и для рода. Женщина искренне боялась за сына и того, что она вновь его потеряет. Именно поэтому ей приходилось терпеть вместо того, чтобы оторвать голову этим проклятым псам.
По крайней мере в одном ее мнение полностью перешло на рельсы сына — императорский род не заслуживает того, чтобы посвятить всю жизнь служению им.