— Разведать и при необходимости ликвидировать?
— В точку. Правда, я был склонен к немедленной ликвидации.
— Можно узнать причины?
— Многие считают это несправедливостью и даже тиранией, но артефактор без короткого поводка грозит любой стране большими неприятностями. Например, из-за одного такого артефактора в Москве и Санкт-Петербурге расцвела преступность.
— А еще вырос уровень медицины, особенно по части онкологических заболеваний.
— Проясните.
— Ну так указанные вами артефакты, если мы говорим об одном и том же, при длительном использовании вызывали рак костей. И хрен бы с преступниками, умерли и умерли. Ведь артефакты рассыпались в пыль через несколько месяцев. Но этих болванов ведь поймали, с этими игрушками в руках. Вот тут уже стоило бы побеспокоиться об отважных стражах, которым могли бы выделить эти игрушки для борьбы с преступностью. Но ведь все артефакты осели в карманах полковников и генералов. А те в свою очередь очень редко имеют право лечиться за границей, и им оставалось только вкладывать полученные, конечно же, честным путем богатства в отечественную медицину. Например, генерал-майор жандармерии Богорев пожертвовал на исследования в этом направлении более трех миллионов рублей. Откуда у простого дворянина без титула столько денег — это уже вопрос десятый. Но в целом, хоть эти деньги не сумели спасти его, но благодаря его стараниям спаслись сотни, если не тысячи наших граждан.
— Занятная история.
— И поучительная. Хорошо показывает, в чьих закромах пропадают куча артефактов, которые должны попасть в руки наших солдат и охотников. Я прям специально отслеживал и ни одного жандарма с таким специфическим недугом не нашел.
— А откуда тебе знать, кому достаются такие редкие усилители? Возможно, они попали в руки скрытых агентов.
— Ну если ваши скрытые агенты такие долбоебы, что нацепили на себя чужие артефакты с маячком, то… мне страшно за судьбу империи.
— Короче, ты очень недоволен нашим правительством. Я тебя понял, парень.
— Парень, я вырос в детдоме, где детям не хватало еды. Как, по-твоему, ПАРЕНЬ, я должен быть довольным? И учитывая, какие налоги я плачу, скинуть все на то, что царь хороший, бояре плохие, у тебя не выйдет. И сразу отвечая на твой невысказанный вопрос — нет, я пока что не желаю смены власти. Потому что на место твоего дяди сядет наверняка кто похуже. Но это не мешает мне замечать кучу проблем в стране.
— И что же делать? Мне прям самому стало интересно.
— Видишь коробки на столе?
— И?
— Пинать надо, и почаще. Метафорически, и со всем уважением естественно. Если власть умная, эти пинки лишь дадут ускорение, и сделают ее крепче. А иначе… Но давай не будем про иначе, у нас-то наш император самый мудрый и честнейший.
— Не боишься обсуждать такие щекотливые темы со мной?
— Во-первых, то, что я обсуждаю это с тобой, а не с заговорщиками в темном лесу, уже должно быть лестным для тебя. Во-вторых, ты надеешься, что эти царапки на костях делают тебя каким-то сильным убивцем, от которого я должен ходить под себя? Очень зря, Лешенька. Не переоценивай себя и свой род. А все твои сомнения по этому поводу скоро пропадут, когда я поговорю со своими гостями. У тебя ведь в поезде были интересные соседи, не так ли?
— Значит, ты знаешь про швейцарцев, у которых к тебе возникло много вопросов?
— И я отвечу на них, на все. А ты посмотришь и сделаешь для себя правильные выводы, если не дурак. Пошли обедать, Алексей.
Глава 27
На обеде с племянником императора присутствовала вся семья, и это было то зрелище, от которого у меня грелось сердце. Конкретнее речь про мою формально — младшую, на деле — первую жену Веронику, и про ее поведение.
Если все остальные вели себя в присутствии светлейшего княжича строго согласно этикету, то вот Вероника… С этикетом не было никаких проблем на самом деле. Она вела себя правильно и делала все правильно. Но вот ее взгляд, общее поведение, осанка… Ну что же, я смог вбить в голову своей жены простую истину, что выше ее мужа только гора Эверест, а все остальные — не выше, мягко говоря.
Опытный мент сразу же просек этот момент и насел на Веронику с якобы простыми вопросами про погоду и птичек, при этом отслеживая ее поведение. Мама смотрела на это с толикой неприязни, опытная в интригах Кубова старалась отвести огонь на себя, хоть и безуспешно, а Настя казалась еще более побледневшей, чем обычно.
И только Веронике было все нипочем, и ведь не по незнанию или в силу незнания этикета. На все вопросы она отвечала свободно, хоть и в корректной форме, с неизменной улыбкой, но без интереса в глазах. Я мог бы поставить миллион рублей, что родной племянник целого императора в какой-то момент прям начал беситься от того, что перед ним не робеет бывшая несколько месяцев назад простолюдинкой.
— Учитесь у моей жены не робеть перед каждым худородным мусором, — прокомментировал я консилиум, который устроили дамы после обеда, дабы обсудить все это. Со стороны вроде мелочи, но на самом деле это вовсе не так. Какой-нибудь баронский род из провинции мог запросто быть стерт за недостаточно почтительное отношение к роду Романовых. Но мне откровенно было насрать. Может и зря.
На следующее утро у ворот моего дома стоял официальный курьер с письмом. Сто лет не видел этих бумажных конвертов. А тут вдруг получил, да не простую. Меня официально приглашали к градоначальнику. Именно в такой формулировке — не к князю Морозову, а именно что к градоначальнику, в здание администрации.
Догадаться, к чему все эти пляски, было несложно. Швейцарцы. Ну и племянник нашего самодержца тут, так что решили все провернуть официально.
К двенадцати я стоял перед дверьми в конференц-зал, где уже собрались князья Морозов и Гагарин, великий князь Алексей Романов и какой-то старый и лысый хрен с высокомерным лицом и в бордовом костюме-тройке. Пижонский наряд, как, впрочем, у его сопровождающих, не оставлял вариантов для размышлений. Ко мне пожаловал лично один из магистров ордена Бесстрашных, как называли себя наемники из далекой Швейцарии. Впрочем, о том, кто именно пожалует за моей головой, я и так знал.
— Ваши сиятельства, господин магистр, добрый день.
— Здравствуй, Александр, — обратился ко мне по имени Морозов, сразу же обозначив, что я ему не чужой человек, перед швейцарцами.
Тут все просто. Обратиться по имени, учитывая разницу в титулах, князь мог только к близкому человеку. В противном случае обратился бы ко мне по фамилии, если бы хотел уязвить. Вроде как, если человек для тебя незначительный, то и имя его целый князь и не вспомнит.
— Привет, Александр, — обратился уже Гагарин, подтвердив перед гостем, что и он за меня горой.
— Добрый день, твое благородие, — а вот великий княжич обратился полуформально, в дружеской манере. Походу, дядя приказал либо ликвидировать, либо подружиться. От этого и такой тон.
Магистр лишь кивнул мне головой, ожидая, пока я не сяду на предложенное слугой место.
— Барон Волков, мне бы хотелось получить ответы на несколько вопросов касательно инцидента с младшим магистром нашего ордена Иданом Шмидом.
— Подождите. Насколько я знаю, и ваш орден всегда выставлял это напоказ, в случае предательства нанятого члена вашего ордена по отношению к нанимателю, орден выплатит компенсацию и официально вычеркнет имя предателя из списков ордена. Сейчас вы назвали сдохшего не так давно предателя младшим магистром вашего ордена. Это вообще как?
— Мы должны провести расследование этого дела…
— А записи? — прервал я его.
— Они подвергнуты обработке монтажера. Это не может являться веским доказательством.
— Как и мое слово?
— Барон, мы не хотим создавать конфликтов и не сомневаемся в вашем слове. Но как у вас говорится, нужно доверять, но проверять.
— Тогда не вижу никаких проблем. Храм Рода в ста метрах отсюда. Пойдем туда, и я поклянусь в том, что был подвергнут нападению со стороны наемников. При этом эти ребята посмели даже угрожать моими близкими.
— В этом нет необходимости. Но мы хотели бы знать, почему один из наших лучших братьев пошел на такие шаги.
— То есть хотите понять, какой именно куш стоил того, чтобы продать за это свою честь. И если вдруг куш будет большим, можно и продолжить дело вашего почившего брата. Я правильно рассуждаю?
— Нет! Барон, вы передергиваете факты. Господа князья могут стать гарантами вашей безопасности…
— Безопасности? А кого мне опасаться? Мы скатились уже к угрозам? Вы там в своих альпийских горах совсем от шоколада свихнулись, старик? Никакого расследования не будет. Будет только очень большая компенсация и личные извинения. Построенная несомненно отличными парнями репутация, которая хранилась и укреплялась веками, была растоптана одним единственным ублюдком. Проверить мои слова можно прямо сейчас у любого алтаря бога.
— Господа! — я бы сказал еще пару ласковых, но меня прервал Морозов, — давайте сбавим градус и поймем друг друга. Господин магистр, при всем уважении, но в словах барона Волкова есть истина. Согласно уставу вашего ордена, который был верифицирован в том числе и в нашей империи, действия вашего наемника были неправильными. Я не понимаю ваших сомнений.