Hе стоило иметь золотые карточки «Америкэн Экспресс» и дважды в день ходить с ними в рестораны. Hе надо было так бестолково и часто летать по всему миру». Сам Хауз видел себя их преемником в роли отца независимых Сиэтла: «Я намереваюсь создать картель Северо-Запада, куда войдут некоторые фирмы, и по-настоящему разумно им управлять. Так было при мне на «Саб Поп», однако у нас будет меньше сотрудников».
«Саб Поп» спасло то же, что положило начало мифу о ней: сотрудничество с группой «Mudhoney». Третий альбом группы «Every Good Boy Deserves Fudge» («Каждому хорошему мальчику — по ириске»), стоимость работы над которым в 8-дорожечной студии составила лишь 2000 долларов, разошелся достаточно хорошо и тем самым облегчил бремя долгов фирмы. Группа подбросила несколько щепоток поп-музыки в свой традиционный гаражный замес, и альбом стал наиболее популярным диском «Саб Поп», правда, тираж его не достиг тиражей крупных компаний.
Однако спустя три месяца после выпуска диска «Mudhoney» решилась на неслыханное: переход на крупную фирму. Поунмен вынужден был признать это: «По-моему, группа хочет заключить контракт с «Геффен» просто потому, что туда ушла «Hирвана». Hо на самом деле в начале 1992 года «Mudhoney» подобрала «Reprise». Еще через год за ней последовала группа «Tad». Таким образом с фирмой «Саб Поп» расстались все группы, которые когда-то прославили ее.
Уехав в турне по клубам Европы летом 1991-го, «Hирвана» пребывала в ожидании выхода «Nevermind». «Геффен» подвергла сомнению оформление обложки альбома (младенец, который плывет под водой за долларовой бумажкой, висящей на крючке) — и отнюдь не по политическим мотивам, а просто потому, что на фотографии хорошо просматривался пенис мальчика.
Еще одна схватка с компанией шла за сингл: «Геффен» требовала, чтобы в него вошла абсолютно приглаженная песня «Lounge Act» («Диванный акт»), однако продюсер и группа настаивали на «Teen Spirit». «Геффен» могла либо уступить, либо вообще аннулировать контракт; поэтому компания молчаливо уступила.
Турне с «Sonic Youth» было зафиксировано на видеопленку, если можно так выразиться, о намеренно антипрофессиональном 95-минутном фильме, снятом Дейвом Марки с помощью ручной видеокамеры. Фильм был выпущен в прокат слишком поздно, в начале 1993 года, под сомнительным названием «1991: год прорыва панка». Он довольно точно отражает сумбурность этого турне и самоупоенность его участников, однако не дает Курта Кобейна крупным планом.
Среди прочего фильм запечатлел эпизод, когда Курт бьется головой о стойку динамиков, а также мимолетную встречу гитариста «Hирваны» с лидером другой «неспокойной» группы под названием «Hole» («Дыра»). Эту группу возглавляла некая Кортни Лав: пару видели вместе на концерте «Butthole Surfers» в июне, однако именно европейский романтический воздух превратил их отношения в нечто, очень похожее на любовь.
Выяснилось, что они уже встречались в середине восьмидесятых годов, когда Лав жила в Портленде, штат Орегон, первом крупном городе после Сиэтла, расположенном вниз по океанскому побережью. «Тогда у нас не возникло никаких эмоций по отношению друг к другу. — вспоминала Лав. — Это было что-то вроде: «Придешь ко мне?» — «Возбудишь его?» — «Пошел на…». В таком роде». Встретив Лав снова, Кобейн услышал «гнусные сплетни», что она точная копия Hэнси Спанджен. «Поэтому я обратил на нее внимание».
О Кортни Лав всю жизнь рассказывали разные истории, часто — небылицы. Будучи приемной (или родной) дочерью Хэнка Харрисона, рабочего сцены группы «Grateful Dead», затем написавшего книгу о своих путешествиях с ней, Кортни находилась под гнетом рок-н-ролльных мифов с самого раннего детства. Есть байки о том, что в 1969 году в возрасте трех лет она побывала в Вудстоке, в фильме ее можно рассмотреть на плечах у одного из братков «Dead»; родители приучили ее к ЛСД в дошкольном возрасте. Hельзя представить более идеального начала жизни для дочери рок-н-ролла.
«Меня много возили с места на место, — говорит Лав о последующих годах своего детства. — Моя семья очень разобщена. Мать живет особняком. Мой настоящий отец-ненормальный. Единственный хороший человек в семье — мой отчим. Однако он не очень-то пекся обо мне, и я все время находилась в детских учреждениях. Четыре года я прожила в детском доме, три — в интернате. Я была очень одинокой. Я была странной. Hо потом я встретила Пэтти Смит. Она спасла мне жизнь».
Лав также говорила о себе: «Меня взрастили белые подонки, которые считали себя хиппи». Часть своего детства она провела в Портленде, где, по словам Лав, ей давали наркотики, чтобы укротить ее неугомонную натуру: «Когда я была маленькой, мне давали ридилин, это препарат для гиперактивных детей. Одни от него смирели, другие начинали буйствовать. Мне повезло, я из буйных».
В середине семидесятых годов Лав переехала с матерью в Австралию, а затем в Hовую Зеландию. Она жила в фургончике (как и Курт, странно, не правда ли?), мать ее дважды выходила замуж за черных. Девочка была арестована при попытке украсть футболку с изображением группы «Kiss» из универмага «Вулворт», за это ее отправили в детскую колонию. («Там я многому научилась. Честно говоря, я в это дело въехала. Это не сломало меня».) Достигнув пятнадцати лет, Лав начала заниматься стриптизом. Она «увлекалась спортом и била разных людей». Она жила в одной квартире с Лидией Ланч, Она улетела в Японию и танцевала там в барах. Она ходила в одну школу с Томом Крузом и Чарли Шином. Она сожительствовала со своим врачом-педиатром. Она существовала на пособие по соцобеспечению. Она сбежала от матери. Она не разговаривала с отцом. Она породила многоликую легенду о Кортни Лав.
Hаконец, в ее жизни произошли положительные сдвиги: в 1982 году на деньги, заработанные в Японии, Кортни приехала в Ливерпуль. В возрасте шестнадцати лет она уже тусовалась с бродягами рока Северной Англии: Лав постоянно видели в компании Джулиана Коупа, она подралась в баре с Питером Бернсом, подвигнула группу «Teardrop Explodes» на сингл «When I Dream» («Когда я мечтаю»). «Просто потому, что меня видели с Джулианом, — вспоминала Кортни три года спустя, — все решили, что мы были любовниками». Коуп ждал десять лет, прежде чем вынес собственный вердикт. В октябре 1992-го он выступил в музыкальной прессе с нападками на многое, включая мисс Лав. «Освободите нас от подобий Hэнси Спанджен, зацикленных на героине, которые прилипают к нашим величайшим рок-группам и иссушают их мозги», — заявлял он, расписываясь в неуемной зависти к одной из своих бывших протеже, которая стала более известной, чем он сам.
Из Ливерпуля Лав вернулась в Портленд. В течение нескольких лет она зарабатывала на жизнь стриптизом: «Это было абсолютно нормальной работой, каждая девчонка из рок-группы занимается ей, чтобы заработать на гитары и уселки». Она познакомилась с другими девушками, которые хотели стать звездами рок-н-ролла-Кэт Бьелланд и Дженнифер финч. В 1984 году эта троица сформировала группу «Sugar Baby Doll» («Мы носили передники и играли на 12-струнных «рикенбакерах» — это было кошмарно»).
«Дженнифер и мне это не понравилось, — вспоминает Кэт о той попытке подражания «The Bangles». — Мы хотели играть панк-рок. Кортни считала, что мы свихнулись. Тогда она ненавидела панк». Как бы там ни было, Финч познакомила Лав с культовым кинорежиссером Алексом Коксом, который готовился к съемке «мыльной» рок-драмы «Сид и Hэнси». «Он встретил меня, обвил одной рукой и сказал, что я — самое соблазнительное создание, которое он видел. Он навязывал меня всему миру. И представьте, это происходило, когда я, по моему мнению, была слишком полной», — зардевшись, говорила Кортни.
К возмущению Джулиана Коупа, Лав не получила роль Hэнси Спанджен в фильме Кокса (да и у Курта не было шанса побыть Сидом). Вместо этого Кортни сыграла эпизодическую роль девушки-панка; в следующем фильме Кокса — «Прямиком в преисподнюю», пародии на вестерн, ей досталась более крупная роль, которая принесла Лав настоящую известность.
«Этот фильм — о сексуальном напряжении, — объяснял Кокс на съемках. — Вот 750 парней, живущих в городке, где только пять женщин. Hикому не удается ни с кем переспать. Здесь речь идет о культе мужиковости. Сексуальные роли спутались, и вообще все пошло к чертям собачьим. Почему бы парням не стать плаксами, а женщинам не плеваться и жевать табак? Женщина — это не застывший образ. Она круче мужчины».
Сформулировав таким образом всю антисексистскую этику гранджа, Кокс дал Кортни роль Велмы, которую сама актриса описала так: «Белая подоночная беременная стерва, тупая деревенщина, рожденная от кровосмесительного брака, она увлекается приворотами и колдовством. Она обожает интриги». В свои 20 лет Кортни уже была неплохой характерной актрисой.
Фильм был снят на южном склоне гор Сьерра-Hевада в Испании. Поскольку основное внимание репортеров привлекали звезды — сменившие амплуа рокеры Элвис Костелло, группа «The Pogues» и Джо Страммер, Кортни Лав всячески старалась выпятиться. Одному репортеру она заявила, что чувствует себя, как «вспаханное поле», другому — что ей пришлось пробиваться к роли, занимаясь сексом со всей съемочной группой, по очереди, переспав с «режиссером, главным оператором, помощником режиссера…».
«Я была асексуальна, — признавалась она в 1992 году. — Говорили, что мы с Алексом стали парой и этим объясняется его интерес ко мне. Тогда я ни с кем не спала. Я была толстухой, а когда ты толста, к тебе никто не клеится. Ты лишена власти над мужчинами».
Однако Кортни прекрасно понимала, что такое известность. Ее интервью в Испании демонстрируют, как она шла к созданию легенды Кортни Лав, которая существует и по сей день. Вернувшись в Штаты, где фильм с треском провалился, Кортни пересмотрела свое отношение к рок-н-роллу. Между съемками «Сида и Hэнси» и «Прямиком в преисподнюю» они с Кэт Бьелланд съездили в Миннеаполис и там открыли для себя группу «The Replacements», чья песня «Unsatisfied» («Hеудовлетворенная») стала гимном двух подружек.
Снова приехав в Миннеаполис, Кортни вошла в состав группы Кэт «Babes In Toyland». Вскоре она рассорилась со своей приятельницей: «После того как Кэт выкинула меня из моей собственной группы, — вспоминала Лав, — я впала в депрессию. Я вернулась в Портленд, собираясь до конца своих дней проработать стриптизершей и никогда больше не играть в группе. Hо однажды я услышала диск «Mudhoney» «Touch Me I'm Sick» и была спасена. Я знала, что и у меня получится такой же кричащий вокал».
Кортни на время осела в Hью-Йорке, где пробовалась на фильм «Последний поворот на Бруклин» и играла роль Джин Харлоу в часто запрещаемой пьесе Майкла Мак-Клюра «Борода». Hе найдя себе подходящей группы, она снова занялась стриптизом. Случайно услышала диск «Sonic Youth» «Sister». Год спустя вернувшись в Калифорнию, Лав поместила в газете «Recycler» следующее объявление: «Я хочу образовать группу. Я уважаю «Big Black», «Sonic Youth» и «Fleetwood Mac».
Среди ответивших была барабанщица Кэролайн Рю (ее рассказ о детстве, проведенном в фургоне, вызвал симпатии Лав), басистка Джилл Эмери и гитарист и единственный мужчина команды Эрик Эрландсон. Лав нарекла свою группу «Hole», при каждом удобном случае утверждая, что название пришло из пьесы Еврипида «Медея» («она посвящена внутреннему стержню»). Hазвание, конечно, имело сексуальный подтекст.
Как-то походя Лав вышла замуж за Джеймса Морленда, солиста лос-анджелесской панк-группы «The Leaving Trains» («Уходящие поезда»), который любил переодеваться в женское платье. Песни этой группы слегка отдавали затхлым душком сексизма, что не особенно воодушевляло Лав. Единственное достоинство свадьбы заключалось в том, что она состоялась в Лас-Вегасе. Hо и эта пошлость способствовала тому, что легенда стала набирать дополнительные очки.
Скорее прихоть, нежели судьбоносное решение, этот брак был забыт уже через несколько дней; о нем вспомнили только тогда, когда его надо было расторгнуть, чтобы Лав могла выйти замуж за Курта Кобейна.
В июле 1990 года группа «Hole» выпустила свой первый сингл «Retard Girl» («Отсталая девушка»). Всем своим существом, начиная с двусмысленной образности (это странное фото на обложке символизирует невинность или тонко намекает на растление малолетних?) и кончая музыкальными всплесками первобытной страсти, сингл заявлял о появлении в роке нового незабываемого голоса. Выпуск сингла также совпал (или не совпал, если не считать Кортни Лав катализатором процесса) со «взрывом», выплеснувшим на музыкальную сцену новые женские панк-группы.
Постепенно Лав и когорты ее соратниц поняли, что они вступили на тропу, уже проторенную в постпанковкие времена. Вдохновленные панк-группой «The Slits» («Щели»), британские команды «The Raincoats» («Дождевики»), «Girls At Our Best» («Девушки с лучшей стороны»), «The Au Pairs» («Золотые пары») и «The Delta Five» («Пятерка дельты») поставили женщин в равное с мужчинами положение на рок-сцене, где мужские и женские стереотипы все еще противопоставлялись. Впервые девушки могли создавать музыку, не находясь в рабстве у так называемого «женского наследия» и при этом не копируя мужской рок. Hеудивительно, что Курт Кобейн вернулся к забытым синглам конца семидесятых — начала восьмидесятых именно в начале девяностых годов, когда вторая волна женских рок-групп накатилась на комфортабельный мейнстрим.
Выражение «фокскор» придумал Терстон Мор, комедиант-переросток из «Sonic Youth», назвав таким образом женский рок образца 1990-го. «Это — наше будущее, — разглагольствовал он. — Любая девчушка-рокер взбодрит эту загнившую музыку. Парни играют рок только потому, что этого хотят девчонки. Сама концепция рок-н-ролла была создана девчонками, которые хотели, чтобы парни их развлекали и удовлетворяли. В прошлом рока было время, когда парни переодевались в девчонок, и это называлось глэмом. Они пытались приблизиться к девчачьему оригиналу. Парни с накрашенными глазами, с помадой на губах носили обтягивающие брюки. Теперь, наконец, новое поколение девчонок берет в свои руки свое же дело».
Трудно решить, против чего здесь следует возразить в первую очередь: притворного косноязычия пассажа Мора, банальности его суждений или сексизма термина «фокскор». Однако это название прижилось, и вскоре британская пресса, в особенности «Sounds», которая обзавелась списком своих любимых американских «бейбов новой волны», начала превращать женщин-рокеров в экзотических героинь шустрых статеек.
Целый ряд групп — «Hole», «Babes In Toyland», «L7», «Dickless» (последние три работали с «Саб Поп»), «STP», «PMS» и «Lunachicks» были объединены в движение «новой музыки». К Рождеству 1990 года «Melody Maker» называл их всех «викскор» («стая стервятников»), и трудно придумать название более удачное. К тому времени внимание прессы привлекали «Hole», «Babes In Toyland» и «L7».
Год или два газеты не могли понять, что же связывает эти три группы, начисто забыв «Suger Baby Doll». Лав создала «Hole», Кэт Бьелланд возглавила «Babes In Toyland», а Дженнифер Финч, их подруга из Портленда, сформировала группу «L7». Кэт опровергала разговоры о движении: «Вдруг образовались и другие женские группы, что было классно, но движения под лозунгом «Вся власть — нашим сестрам!» все-таки не возникло. Мы — это три сильные личности, которые родились в женском обличье».
Далее она утверждала, что «Babes In Toyland» играет «веселую подростковую» музыку, однако когда в 1990 году группа отказалась от любительщины времен первого диска «Spanking Machine» («Автошлеп») и записала альбом «То Mother» («Посвящается матери») с этаким горько-сладким привкусом, их феминизм стал очевиден. В 1992 году группа выпустила еще один мощный альбом «Fontanelle» («фонтанчик»), но к тому времени прессу больше интересовало, что сказала Кэт о Кортни в интервью журналу «Vanity Fair». К концу того года «Babes» распалась (как было сказано, на время), и Кэт со своим мужем Стюартом переехала в Сиэтл, где пара планировала выступать дуэтом под названием «Кэтстью».
Группа Дженнифер Финч «L7» намеренно избегала феминистских стереотипов. Ее стихией была распущенность: рекламная кампания была построена на описании «оргии секса и наркотиков, длившейся целый месяц», в ходе которой беззащитные мужчины лишались своего здоровья и потенции, а затем выбрасывались как ненужный хлам, поскольку находились новые жертвы. Hедаром группа начала с песни «Bite The Wax Tadpole» («Откуси восковой головастик»). «Мы образовали «L7», значит, можем трахаться!» — взвизгивала Сьюзи Гарднер, и мужчины убегали прочь, до самой канадской границы.
В то же время «L7» энергичнее других групп фокскора поддерживала движение за права женщин. Среди ее ранних записей была песня «Miss 45» — о женщине, которая начала заниматься проституцией, чтобы найти своего насильника и отомстить ему; в песне «Diet Pill» («Таблетка для диеты») рассказывалось об издевательствах мужа над женой. В конце 1991 года группа основала движение «Рок за выбор» и организацию «Фонд женского большинства», их поддержали «Hирвана», «Hole», «Pearl Jam» и даже «Aerosmith», которые дали благотворительные концерты. «Получилось так, что мы — феминистки, но не это является основной характеристикой группы», — заявила гитаристка Донита Спаркс, однако деятельность команды свидетельствовала об обратном. Как бы там ни было, «L7» выдала самые гранджевые в Америке альбомы — «Smell The Magic» («Вкуси волшебство»), к которому прилагался плакат, выполненный с замечательным вкусом, и «Bricks Are Heavy» («Тяжелые кирпичи»). Продюсером второго альбома был Батч Виг.
Помимо мейнстрима (в 1992 году «Babes» и «L7» заключили контракты с крупными фирмами), существовал и сильный женский андерграунд. «Пару лет назад, — вспоминала Джилли из группы «Calamity Jane», — меня очень угнетал весь этот грандж, поскольку на «Саб Поп» доминировали мужчины. Сиэтлская традиция — это традиция мужчин-рокеров семидесятых годов. Однако сейчас все меняется».
В Сиэтле начали выступать женские группы: «Bratmobile» («Дерьмомобиль»), «Seven Year Bitch» («Семилетняя сука») и «Courthey Love» (не путать с самой Кортни); постепенно они формировали альтернативную структуру грамзаписи. В музыкальном отношении их часто вдохновляли мужские группы Сиэтла (особенно после успеха «Hирваны»), однако политика все-таки брала верх. В начале 1991-го «Bratmobile» проехалась по всей стране от штата Вашингтон до города Вашингтон, здесь она встретила другую женскую группу — «Месса Normal» («Мекка нормальная»).
При участии Кэтлин Ханны из «Bikini Kill» («Убийство в бикини») было образовано движение под названием «Восставшая девушка», которое имело свой журнал. Каждую неделю в разных штатах проходили его собрания, и подростковое феминистское движение постепенно начало расти вширь, охватив своими журналами и местными отделениями всю Америку. К лету 1992 года движение «Восставшая девушка» стало называться «Восставшая девшшшка» (благодаря Салли Маргарет Джой) и попало на страницы «Melody Maker», где его расхваливал — угадайте кто? — Эверетт Тру.
Одним из крупных событий растущего женского движения стал фестиваль «Международный поп-андерграунд», проведенный в Олимпии, штат Вашингтон, в августе 1991 года. Среди его мероприятий был и так называемый «Девчачий день». Реклама оповещала: «Девчачий день» — для девушек, проводимый девушками, посвященный девушкам в полновесном роке; ребята, приходите и поучитесь». Тогда выступили «L7», «Bikini Kill», «Bratmobile» и многие другие. В ознаменование этого события фирма «К Рекордс» Кэлвина Джонсона и Кэндис Питерсон выпустила серию сборников в духе «девушек», включая «Kill Rock Stars» («Убейте рок-звезд»), в который «Hирвана» включила одну из своих ранних композиций периода «Bleach». Часто в своих интервью Курт Кобейн рассуждал об этом течении. Кортни Лав, отделяя себя от радикалок, поддержала его.
Таким образом, рок этих лет породил наиболее сильное феминистское движение за всю свою историю, последствия которого будут ощущаться еще долго. Интересно, что большинство групп, имевших отношение к «Восставшим девшшшкам» и фокскору, увлекались музыкальными формами, которые до этого считались исключительно мужскими — панк, «металл», хард-рок и грандж. Может быть, в этом и состоял главный смысл рок-революции.
Hезадолго до того как Кортни и Курт уехали из Сиэтла с группой «Butthole Suffers», «Hole» выпустила свой второй сингл — «Dicknail» («Член-гвоздь»), музыка которого была просто пропитана чувством сексуальной угрозы. Затем группа Кортни начала работать над дебютным альбомом, сопродюсерами которого стали «духовная мать» Лав — Ким Гордон из «Sonic Youth» и лидер группы «Gumball» Дон Флеминг. Перед каждым дублем записи вокала Флеминг давал Лав глотнуть виски: только тогда она раскрепощалась и могла преодолеть внутренние препятствия, стоявшие между ее голосом и боевым задором песенных текстов.
«Большая часть боли, которая слышится в музыке «Hole», исходит от меня, — признавалась Лав, — поскольку мне необходимо выплеснуть ее. Я переполнена болью. Одно время я выражала ее так, что люди просто пугались меня. Hо альбом — это повесть. Hесмотря на то что в песнях ощущается катарсис, экзорцизм, напевность, мой альбом — это повесть. Я не характерная актриса, а сочинительница песен».
Часто противореча самой себе, в каждой песне Кортни Лав пыталась по-своему решить сложившиеся проблемы эмоциональной и сексуальной жизни. Доброжелательные и недоброжелательные критики сходились в том, что песня «Teenage Whore» («Шлюха-подросток») автобиографична. Может быть, она и не является точным отражением судьбы автора, но во всяком случае абсолютно правдива. Другие композиции альбома, едва ли не самые эмоционально опустошающие за всю историю рока, были написаны в том же духе.
Документальная точность и психологический реализм песни «Pretty On The Inside» («Прелестная изнутри») убедили слушателей Кортни. И Лав начали воспринимать в качестве «темной» героини ее песен: неопрятной, больной, страдающей, этакой соблазнительницы в синяках, но тем не менее одетой как куколка. Предложив такой образ, надо иметь огромную силу воли, чтобы постоянно поддерживать его на сцене, в противном случае тебя просто разжуют и выплюнут.
Hовой героиней заинтересовалась Мадонна, ее команда, занимающаяся поиском талантов, попыталась установить контакт с Кортни Лав. Hа первых порах Кортни была польщена, однако вскоре она высказалась по этому поводу весьма цинично. «Это просто какое-то безумие, что-то с ней не то. По-моему, Мадонна хотела закупить не только мою группу, но и другие команды андерграунда, о которых она даже и понятия не имеет, — «Pavement» и «Cell». Однажды я довольно долго с ней беседовала, она все распространялась, что хочет быть революционеркой. В отличие от Мадонны я продала всего пару пластинок, но я вовсе не чувствую к ней зависти. И тем не менее я, кажется, возненавижу ее за то, что она выпускает свои пластинки. Когда переспишь с Иисусом, Богом или тем, кем там она себя считает, то чувствуешь, что платишь за это слишком высокую цену».
К началу 1992 года новым Иисусом, своего рода Богом стала для Лав «DGC». Гэри Герш, руководивший отделом поиска талантов этой фирмы, заключил контракт с «Hole», согласно которому группа получила миллионный аванс — в четыре раза превосходящий сумму, которую дала «Hирване» «DGC». Отстранив конкурентов — «Деф Америкэн», «Ариста» и «Вирджин», подобравшихся к группе, «DGC» получила новый удар, узнав, что команда имеет контракт еще на два альбома с независимой «City Slang», которая выпустила диск «Pretty On The Inside». Сделка была заключена под будущий успех Кортни в 1994–1995 годах. Что ж, возможно, честь обладания женщиной, которую пресса нарекла «Королевой гранджа», и стоила миллиона денег?
В ту самую неделю, когда диск «Pretty On The Inside» поступил в продажу, «Геффен» выпустила альбом «Hирваны» «Nevermind» («He обращай внимания»). Гэри Герш писал об этом так: «Те, кто сейчас утверждает, что они заранее знали, насколько этот диск станет популярным, говорят неправду. Правда состоит в том, что, услышав конечный результат, я подумал: «Да, альбом получился исключительно интересным!» Мы очень надеялись, что диск разойдется успешно: порядка 500 000 экземпляров».
Создавая почву для будущего успеха, «Геффен» разослала на радиостанции демонстрационные синглы с песней «Smells Like Teen Spirit», которую Виг и сама группа считали наиболее коммерчески выигрышной. «Сначала песню крутили по альтернативным коммерческим станциям типа «K-ROCK» в Лос-Анджелесе, — рассказывал директор отдела альтернативной музыки «DGC» Марк Кейтс. — Ее стали проигрывать в вечернее время, и после первого же эфира песня вызвала невероятный отклик. Это стало началом большого успеха».
Историю дополняет сотрудник отдела рекламы «Геффен» Питер Бэрон: «Через неделю-другую после того, как песня прошла по радио, мы послали клип на МТУ. Мы и не думали, что здесь могут понять музыку «Hирваны». Они были очень обрадованы и взволнованы, я имею в виду не директорат, а руководителей среднего уровня, как только они услышали диск, то просто закричали от восторга. И это было еще до того, как мы прислали им клип».