ей с каждым часом все трудней.
Ночную улицу разъял
автомобиль на тень и свет,
и по обоям пробежал
стального отблеска скелет.
Уже обжившись, поутру
включил я лампу в темноте,
вдруг надпись на стене: "Умру
в забвении и пустоте".
Кто пересек обойный шов
бог знает сколько лет назад
она, за чьим карандашом
не поспевал безумный взгляд?
Иль он - с залысиной толстяк?
К портье и горничным потом
я приставал и так и сяк
с расспросами. Не знал никто.
Не удалось дознаться мне:
Кто в горький миг увидеть мог
Пятно картины на стене
Под выключателя щелчок?
Увидеть красной краски всплеск,
изображавшей листопад
в кленовой рощице - бурлеск
деревьев, выстроенных в ряд.
Но всякий стих суть жизни срез,
частица жалкая ее.
Поэтики не станет средств,
чтоб заглянуть в небытие.
И комната вдруг раздалась
грудною клеткою, и с тем
стук сердца медленно угас
в забвенье, но не в пустоте.
Перевод Максима Калинина
Комната
В том номере, что умирая,
В отеле на ночь снял поэт,
Был справочник по кущам рая.
И телефонный был завет.
Там были зеркало и койка,
И стул, и коврик на полу,
И дождь в окне, гасивший стойко
Неон кровавый на углу.
Не страх, не слезы - тут смешалось
Безличье с обреченной мглой,
И помесь эта притворялась
Обычной комнатой жилой.
Когда же свет автомобилей
Отпарывал от ночи клок,