Сцена в фойе, наконец-то отобранная у «КАРТИННИКОВ», была предоставлена на перерыв группе "ДОМ ХУДОЖНИКА", и дневной концерт аккуратно перешел в вечерний, где выступали МАЙК, РЫЖЕНКО, СИГАЧЕВ…, но их я уже не увидел, потому что наш поезд ушел раньше, чем закончилась "Рок-акустика".
Вообще-то на месте нормального зрителя, купившего билет и отсмотревшего фестивальные концерты, я бы, пожалуй, заскучал. Вся программа была построена, в основном, на авторах-исполнителях, показывающих свои песни под гитару (в лучшем случае, под две, что на уставшее ухо почти одно и то же). Музыку, как таковую, т. е. мелодию и аранжировку, кроме НАУМОВА в состоянии были воспроизвести только группы, которых в Череповце было очень немного. Отчего и создавалось впечатление монотонности, которую, правда, нередко нарушал гремевший со сцены художественно оправданный и неоправданный мат, что на фоне упомянутого жанрового однообразия воспринималось как нечто революционное (особенно панкующей частью зрителей, к третьему дню забившей весь партер).
Со стороны могло показаться, что советский акустический рок — разновидность вовсе не музыкального, а поэтического жанра, где инструмент является, если хотите, аксессуаром исполнителя, необходимым не столько для верного звукоизвлечения, сколько для занятости рук. На моей памяти всего два примера хоть как-то оправдывающих такую точку зрения — ВЫСОЦКИЙ и БАШЛАЧЕВ.
Так музыка стала второстепенным звеном фестиваля. Зато во всем остальном — полный порядок. Самое дорогое — это атмосфера существования разных людей в одном, только им понятном, контексте. Отчего осталось ощущение неповторимости и, все-таки, осмысленности происходящего.