ИЗ ДНЕВНИКА ЛУКНИЦКОГО
8.10.1939 , Пароход "Ленин"
Меня обуяла тоска - глубокая, почти безотчетная. Мне очень, очень грустно. Горечь захлестывает меня.
...Нет точки, в моем представлении, которая светилась бы, маня.
...Думаю, что ничто радостное не ждет меня в Ленинграде - как-то все не то, не то, что может сделать меня счастливым. Впереди - заботы, неприятности, нервная трепка и отсутствие душевного покоя и лада.
...Единственное, что я люблю в жизни - больше самой жизни, неисповедимо, страстно, всеобъемлюще, - это творчество...
...Хотел бы работать, работать, работать. Как воздух, мне нужно вольное, свободное творчество, без оград, без оглядки, без искусственности такое, в котором бы я изливал самые свои глубины, в котором бы выражал мою душу - раскованно и свободно. Так, чтоб ничто не мешало...
Только это. Все остальное - тоска беспредельная, гасящая волю, энергию, разум.
...Удастся ли это мне или так проживу мою жизнь, не сказав самого главного, что мог бы сказать, потому что чувствую: сил, ясности мысли, способности - хватило бы.
Вот думаю об этой священной цели моей жизни, понимаю, что все остальное - временно и мне не нужно. Неужели все, что я делал и делаю, - только бегство от всегдашней неудовлетворенности?
Неужели искренность и правдивость моя, неужели любовь моя к творчеству - вместо синей птицы дадут мне только ненасытные мечтанья о ней?
Позади тысяч пятнадцать километров. Пять месяцев ежедневного передвижения, и какого передвижения! Мудрено ль, что усталость? Долго еще надо будет отвыкать Павлу Николаевичу от ощущения движения, убеждать себя, что под ним нет крутящихся колес, или бегущей воды, или позвякивающих подков коня, замшелых кочек, вязких болот...
Но может быть не только от усталости обуяла тоска Павла Николаевича. Может быть трудно забыть все виденное на сибирских речных путях 1939 года?...
В итоге, не считая длительного и впечатляющего путешествия, результаты полевых работ экспедиции в тайге Патомского нагорья с 10 июля по 24 августа были следующими: изучен с точки зрения геоморфологии бассейн рек Лено-Витимского района; открыты и нанесены на карту несколько озер; детально изучен район в триста квадратных километров; река Кадаликан, Правая и Левая Кадали, Жуя, Медвежья; озеро Лепринда; ключи Товарищ, Черный, Федоровский, Лигри, Шаман и др.; реки Божункта, Лигри, Турухта, Ныгри; все водоразделы между ними.
Помимо обязанности старшего коллектора Лукницкий выполнял всю административно-организационную работу - обеспечение экспедиции транспортом, снаряжением и продовольствием, руководство рабочими, детальная разработка маршрутов, детальное ознакомление с проводимой экспедицией научной работой. И конечно дневник...
Путешествие пароходами по рекам Восточной Сибири, этнографические и исторические документы, сведения, собранные в Иркутске по краю, документы по Ленской забастовке 1912 года, ежедневные маршруты верхом и пешком по долинам таежных рек, по водораздельным гребням, по болотам и чащам, жизнь в палатках и под открытым небом, посещения приисков Ненастного и Светлого, встречи с людьми в тайге - охотниками, старателями, научными работниками, оленеводами-якутами, природа края и характеры участников экспедиции дали писателю богатый материал для творчества. Он намеревался его реализовать в новой книге.
И он сядет за книгу и напишет роман... Не о Сибири. Роман, который будет читаем несколькими поколениями, который будет переложен на музыку для двух опер двумя композиторами: советским - Баласаняном и болгарским Ганевым. Роман, по которому будут сняты три художественных фильма; и последний - трехсерийный цветной телевизионный. Два под названием " Ниссо "; последний, трехсерийный под названием " Юности первое утро ".
"Ниссо" -- это роман о жизни высокогорных селений, затерянных в глубоких ущельях или прилепленных к склонам гор; это роман о борьбе с басмаческими кочевыми бандами за установление советской власти на Памире, о провокациях и шпионах; это роман об истории девочки-сироты, проданной хану.
Может показаться необъяснимым, что после Ленской экспедиции, когда был собран богатый сибирский материал, писатель вдруг снова ушел в памирскую тему. Лукницкий ведь отдался сибирскому путешествию, как всегда страстно и до конца устремленно, цельно.. Проявил организаторские способности, прошел все экспедиционные испытания, преодолел и горечь отступлением, даже предательством коллектива в связи с тысячными потоками людей на восток и в связи со сложившейся политической ситуацией.
Сибирская тема тридцатых годов, если говорить всю правду, оставалась для Павла Николаевича непрояснененной, как видим по разным причинам. памирская всегда сверкала, лучилась девственными, ясными пластами, как сами горы памирские - то лалом, то лазуритом, то хрусталем...
Павел Николаевич трудностей не страшился и доказывал это всею жизнью. Но он был сам правдив, любил ясность - только так и мог писать.1939 год для него был неясен.
Два года он писал памирский роман, первоначально назвал его "Второе лицо луны".
1 Людмила Николаевна Замятина - жена писателя Евгения Ивановича Замятина (1884 - 1937), близкая подруга Ахматовой.
1 Федерация отдела Союза поэтов.
1 Ирина Константиновна Неслуховская - сестра жены Тихонова.
1. Николай Николаевич Пунин (1888 - 1949) - искусствовед.
1 С и а х п у ш и - народность, населяющая южные склоны Гиндукуша (Кафиристан).
1Центральный научно-исследовательский геолого-разведывательный институт и Среднеазиатское геолого-разведывательное управление.
1 Каткова, геолог; жена Юдина
1 Сотрудники экспедиции: Софья Мирчинк - геоморфолог, Лидия Казанская младший коллектор, Юрий Казанский - коллектор, Надежда Сергеевна Каткова геолог.
1 Ленское управление речного пароходства.
1 Ленский расстрел 1912 года.
1 Бодайбинской железной дороги.
63
Часть вторая
ЧАС МУЖЕСТВА
20.01.1938
РОДИНЕ
Война близка... О Родина моя!
В страданиях, в радостях, во всем ты мной любима.
И больно мне, что вновь твои края
Заволокут густые клубы дыма.
Враг подойдет, границы истребя,
Ужасные распространяя беды...
Но жить хочу, чтоб биться за тебя,
Чтоб стать хоть атомом твоей победы!
Как мы видим, читая стихи Павла Лукницкого, о войне он думал, и даже писал о ней, еще за несколько лет до ее начала. Когда в середине сентября 1939-го, возвращаясь из экспедиции по Восточной Сибири, он девять суток тащился пароходом по Лене, в красном уголке парохода прочел "Восточно-Сибирскую правду" за 28 августа и безграмотно записанную карандашом сводку, принятую по радио, из которой узнал о втором приезде Риббентропа в Москву, о мирном договоре с Германией, об установлении новых границ, о договоре с Эстонией... и сразу вспомнил свои недавние стихи:
Нет, не в столетьях этому черед
Всего лишь в г дах! И душа томится.