Он поглядел на небо, будто прося о наставлении. По некоторым причинам это успокоило меня. Если он верит в божественное, то, возможно, он мог и не быть полностью безнравственным.
– Я расскажу Вам всё, что Вы хотите знать. – Чавес опустил пристальный взгляд с небес к моему лицу. – Дома.
Поскольку у меня не было другого выбора, а у него было оружие, я позволила ему перевести меня через улицу.
Я всегда могла расслабиться в собственном доме, защищенном двумя прочными замками марки "deadbolts" и системой безопасности "ACE", не говоря уже о том, что я жила на 10 этаже.
С Чавесом, занимающим слишком много места в моей белоснежной гостиной, я сомневалась, что смогу в ближайшее время обрести покой.
– Хотите выпить? – проговорила я.
Его темные брови приподнялись, и мне захотелось забрать свой вопрос. Это не было попыткой завязать общение.
– Я не пью, – сказал он.
Теперь была моя очередь выглядеть удивленной. Чавес определенно походил на любителя выпить. Конечно, внешний вид иногда бывает обманчив.
Эрик походил на джентльмена, но он испарился, оставив меня в переулке с вооруженным маньяком. Предполагаю, что он, в конце концов, был не "единственным".
"Ты думаешь?" – спросил меня все более саркастичный внутренний критик.
Мои глаза, не привыкшие к длительному ношению линз, болели. Я носила линзы только на свидания, другими словами, единожды под голубой луной, предпочитая очки для ежедневного использования.
– Я иду в ванную, – объявила я, остановившись, когда он последовал за мной, – Я не нуждаюсь в помощи с тех пор, как мне исполнилось два года.
– Здорово. Но в мои планы не входит позволить тебе исчезнуть.
– Здесь только один выход.
– Ты о них? – он указал на французские двери, ведущие на балкон. В спальне у меня были установлены другие.
– Десять этажей вниз. Я не женщина-паук.
Он почти улыбнулся, но оборвал себя и нахмурился.
– Я буду прямо здесь.
– Держу пари, что будете, – пробормотала я, хлопая дверью ванной.
Я вымыла лицо, покрытое испариной, и захватила свои очки. Я могла позволить себе немного комфорта, даже будучи похищенной.
Когда я вошла в гостиную, Чавес рассматривал меня в течение нескольких секунд. Я ненавижу, когда на меня пялятся. Вероятно, это пошло со времен колледжа, когда такое разглядывание не предвещало ничего хорошего.
– Что? – огрызнулась я.
– Ты носишь очки.
– Я маленькая полноватая дурнушка, которая читает книги, чтобы заработать на жизнь. Конечно же, я ношу очки.
Он склонил голову.
– Ты читаешь книги для заработка?
Почему из всех пунктов моего заявления он выбрал именно этот? Я прикрыла глаза.
– Не имеет значения. Вы сказали, что ответите на мои вопросы.
– Конечно. Но сначала покажи мне все электронные письма, что ты получила от этого парня.
– Таким образом, Вы признаете, что он был там? И я не чокнутая.
Чавес вложил оружие в подмышечную кобуру.
– Он был там.
Я знала это, но почувствовала себя лучше, когда это сказал он. Я также почувствовала себя лучше, когда он убрал оружие.
– Не очень-то хорошо, что Вы пытались заставить меня думать, будто я сумасшедшая.
– Я нехороший, – он постучал пальцем по компьютеру в углу моей столовой, – Электронные письма?
Он похитил меня, чтобы посмотреть мои электронные письма? Кем был этот парень? И кем был Эрик? Я начала придумывать всевозможные виды теорий заговора.
– Ха, – сказал он, когда прочитал все сообщения, – Ничего сверхъестественного.
– А должно было быть?
– Учитывая, кто этот парень, да.
– Эрик – своего рода секретный агент?
И если так, чего он хотел от меня? Помимо очевидного.
– Агент дьявола, – Чавес бормотал, все еще уставившись на экран компьютера, – небольшой секрет.
Я нахмурилась.
– Это – условный код террориста?
– Террориста? – он глядел на меня, и в глазах было веселье, хотя на лице его ничего радостного не было. – Ты думаешь, что я из национальной безопасности? ФБР? ЦРУ?
– Что-то вроде того.
– Ты все поняла правильно.
Принимая во внимание его акцент, его внешность, присущую иностранцам, возможно, он был террористом. Правда, мы не были в состоянии войны, даже холодной, ни с одной испаноговорящей страной в течение уже долгого, долгого времени. С другой стороны, в последнее время нас изрядно ненавидел каждый.