Сережка победно посмотрел на меня, как бы говоря, «вот и все, теперь она не отвертится».
- А красть нехорошо, - как бы ни к кому не обращаясь, многозначительно произнес Сережка.
- Да уж, - машинально поддакнула Ирина и, спохватившись, спросила. – Ты это к чему?
Так как мне эти Сережкины недомолвки и пинки под столом уже порядком надоели, ответил я.
- А к тому, что никакие коньки ты не покупала, а попросту украла их у наших знакомых! Вот так.
Над столиком повисла тишина. В таких случаях мой папа всегда говорит, что «ангел пролетел». Однако в нашем случае эта фраза звучала бы нелепо. Скорее можно было бы сказать «черт пробежал».
- Вы что ребята, с ума сошли с этими роликами? То талдычите про них полчаса, то заявляете, что я их украла, – возмущенно сказала Ирина, глядя на нас, как на психов, сбежавших из лечебницы. – Я же сказала, что купила их у одного человека! Вы чем слушаете?
- Ага! А познакомить с ним не хочешь, - обличающим тоном сказал Сережка. – Значит, врешь все!
- Я вру? Да я вообще никогда … - начала она очень громко, но спохватилась и перешла на громкий шепот. – Ладно, идем, я вас с ним познакомлю. Только потом на себя пеняйте…
И начала подниматься из-за стола.
- Постой, Ирина, - я увидел, что она готова расплакаться. – Мы верим, что ты ничего не крала. – Я укоризненно посмотрел на Сережку. - Расскажи нам, пожалуйста, где ты взяла ролики.
Рассказ Иры был коротким. Коньки она купила у своего соседа, Павла Замотаева, который раньше учился в ее классе, а потом ушел из школы в профтехучилище. Павел же, якобы, в свою очередь приобрел их у одного из своих друзей.
- Вот и вся история, - грустно закончила она. – Наверное, я отдам вам эти проклятые ролики. Вот только денег жалко, с таким трудом у родителей выпросила. Ну да ладно…
Она взяла свой рюкзачок, где покоились злополучные коньки, и стала возиться с застежками.
- Нет, так не пойдет, - твердо сказал я. – Почему это кто-то ворует, а ты должна за это расплачиваться. Это несправедливо.
- Точно, - подтвердил Сережка и, назидательно подняв палец, промолвил. – Вор должен сидеть в тюрьме.
Такая у него вот привычка цитатами сыпать.
- И что же нам делать? Деньги он если мне и вернет, то ролики заберет. А, скорее всего, он деньги уже на пиво да на сигареты истратил.
- Это уже наша забота, - сказал Сережка, - А пока расскажи нам все-все, что ты знаешь про Замотаева.
Павел, по словам Ирины, был самым обыкновенным хулиганом – двоечником. Не преуспев в школьных науках, он сделал успешную карьеру в качестве грозы своего и окрестных дворов.
Отбирал у малышни карманные деньги, задирал прохожих и, как выяснилось, подворовывал потихоньку.
- Он даже в милиции на учете состоит. Но в тюрьму его не посадят. Он потому что того… - Ира выразительно покрутила пальцем возле виска. – Ненормальный.
- Ненормальный? – заинтересовался Сережка. – Это почему же?
- Да он ужасы очень уж любит, и в комнате у него по стенам такое развешано! Черепа всякие, кресты, пентаграммы. Жжжуть!
- Остановимся-ка на этом поподробней. Кажется, у меня есть идея, - весело сказал Сережка. – Ужасы – это ужас как здорово!
Мы договорились с Ириной, что она покажет нам Замотаева в понедельник, и разошлись по домам.
- А может лучше Костику скажем? – спросил я Сережку, когда мы остались вдвоем. – Он у тебя вон какой здоровый, в момент все уладит.
- Нет, - отрезал Сережка. – Костик на крайний случай, если ничего не выйдет.
Зная алдакимовское упрямство, я замолчал. Уж если Серый, что решил, то обязательно выполнит!
В понедельник, после школы, мы встретились с Ириной (она, кстати, училась в одной школе с Сережкой) и она повела нас смотреть Замотаева. Как в зоопарк!
Замотаев, или просто Замотай, как звали его дружки, в окружении себе подобных восседал во дворе на лавочке с видом английского вице-короля. Как и положено хулиганам и двоечникам, компания играла в карты и громко гоготала. Увидев нашу троицу, Замотай заржал как конь и завопил на весь двор.
- Какие люди! Что Иришка женихов привела? Или может это твои дети? Привет карапузы!
Мы с Сережкой гордо промолчали в ответ на это оскорбление.
- Хорошо смеется тот, кто смеется последним, - вполголоса сказал мне Алдакимов.
- Чего вы там шепчетесь? Идите сюда, вместе посекретничаем, - не унимался Замотай.
- Чего ты к ним прицепился? – спросила Ирина. – Что, скучно дурью целыми днями маяться? Шел бы лучше делом каким-нибудь занялся.
На лавочке заржали еще громче, как будто Ирина рассказала им анекдот.
- Было скучно, да вы нас повеселили. Женихи да невеста! А делами сама занимайся, если делать нечего, - тупо сострил Замотай.
- Ну что, посмотрели. Пойдемте отсюда, – сказала Ира, и мы удалились под хохот и улюлюканье картежников.
Со стороны мы, наверное, действительно смотрелись несколько комично. Шутка ли, но Ирина была выше нас как минимум на голову.
- Ну что приуныли, - спросила она нас, приняв наше молчание за трусость. – Испугались?
- Нет, - поспешно ответил Сережка. – Просто теперь очевидно, что такого… - он не нашел подходящего слова. – …Замотая следует проучить непременно, чтоб до конца жизни помнил. Сама-то не боишься?
- Я? – засмеялась Ирина. – Очень надо мне всякую шпану бояться. Это они бояться должны.
- Ну, тогда есть у меня один план, но его можно только с твоей помощью осуществить. А потом расскажешь, как получилось и будем действовать дальше! – донельзя серьезным голосом сказал Сережка, как будто был генералом из фильма про войну.
- Жду ваших приказаний, товарищ командир, - шутливо ответила Ира.
И мы все дружно расхохотались.
По Сережкиной идее Ирина должна была сегодня ночью прощупать Замотаевы страхи. Они жили в соседних квартирах на четвертом этаже. В двенадцать часов ночи Ирина, вооружившись половой щеткой, должна была постучать в окно Замотаевой комнаты из своего окна три раза, после чего затаиться и повторить эту процедуру через час. Учитывая, что в это время Замотаев имел обыкновение смотреть по видеомагнитофону свои любимые «ужастики», эффект обязан был быть отменным. Главное, чтобы Ира себя ничем не выдала.
На следующий день Ирина ждала нас в условленном месте. Мы даже не успели открыть рты, чтобы поздороваться, как она затараторила в лучших традициях всех девчонок мира.