Брунгильда уже легла, громко храпя. Мебель от ее храпа мелко вибрировала. Долго не могла заснуть — думала. Устав гонять в голове передуманные до состояния затасканности мысли, отрубилась. Но, как мне показалось, просто моргнула, поскольку по ощущениям почти сразу раздалась сирена, трубящая подъем.
— Маня, вставай. — потребовала девушка орк.
— Куда? Кто вообще встает в такую срань? — последнее слово неверное, но точно отражающее мое мироощущение.
— У нас сегодня первые уроки. Три часа лекция про яды и их производные, потом три часа боевые приемы в бою с превосходящим числом.
— Превосходящим что? — переспросила, сильно тупя с утра. Брунгильда зависла.
— С превосходящим тебя одну числом противника.
— С двумя что ли?
— Ну… Нет, меньше трех не должно быть.
— Ужас! Кстати, у вас реально уроки по три часа? А попить, пописать там.
— Сейчас сходи. У тебя десять минут.
— В смысле десять? Я еще не умылась и не расчесалась!
— Так умойся и расчешись. — и она вышла из нашей горенки, экипированная как команчи.
Ясен пень, на урок опоздала. Из комнаты вытаскивала себя, как Мюнхгаузен из болота. За волосы. Шла неспеша, проводя себе экскурсию и ища нужную аудиторию.
— Адептка, вы почему не на уроке. — раздалось грозное со стороны тыла.
— М? — обернулась и осмотрела с ног до головы говорившего. Все стандартно. Писанный хмурый красавец. Сейчас начнет заливать: как я могла, как позволила, кто я такая…
— Я вас спрашиваю, вы почему не на уроке? — сквозь зубы произнес он.
— Молодой человек, чуть меньше диктатуры, чуть больше снисходительности. Вы, я тоже смотрю, штаны не в классе протираете. — Глаза у мужика покраснели, из-под верхней губы показалось два клыка. Мать моя женщина, нельзя ж так нервничать. Фенобарбитал здесь видимо так и не изобрели.
— Марш в класс! — прошипел он. Мне хотелось взять под козырек и выдать — «яволь, мой генерал». Но, повременила, пусть между нами останется некоторая интрига. Ну, чтоб я не все его лишние органы сразу увидела.
Дошла до кабинета, постучалась и вошла. Чё у нас там… А, что-то с ядами.
— Простите, задержалась. — продекламировала с порога, очень надеясь на амнистию.
У доски стоял местный профессор. Такой, метр с копейками, худой да бледный. Пиджак с чужого плеча, и то, ниспадает как с вешалки. Увидев меня поправил окуляры со скоростью тридцать семь раз в минуту. Видимо, не верил своему счастью.
— Какая прелесть, задери меня сигульки! — вскрикнул он и протер линзы, чего себе в общем-то никогда не позволял, чтобы не ослепнуть. Чай, не суп на уроках варили. — Проходите, милочка, мы как раз будем готовить зелье из слизкой моромышки. — Меня передернуло. Слизкая моромышка это как бы вообще не предел девичьих мечт. Но осмотрелась и пошла к ближайшему свободному месту. И это не рядом с Брунгильдой. Это рядом с каким-то вальяжным молодым человеком, развалившемся на парте с абсолютно порочным выражением лица.
— Привет, малыш, тянет ко мне? — спросил он томным голосом и сорвал жирный минус в учетную карточку претендентов на мою руку, сердце и печень. Перекосило меня похлеще, чем от моромышки.
— Алло! Пакля есть? Свищет из всех щелей — показала взглядом на его головушку — а я люмбаго боюсь. Несостоявшийся Казанова сидел, хлопая фарами и изображая первые морщины на лбу.
Посмотрела на набор юного энтомолога на столе. Какие-то маленькие ножницы, ножики, зажимы, пинцеты — мечта Ганибала Лектора. Рядом лежали небольшие плоды и в банке томилась несчастная моромышка. Посмотрела на соседа. Он нервно взять один корнеплод и стал счищать с него кожуру и класть в небольшой котелок.
— Плоть овоща ты намеренно игнорируешь? — спросила у него. Ответом была тишина.
Недолго думая, настругала все, как на борщ. Посмотрела на моромышку, моромышка посмотрела на меня.
— Ну, что ж вы ждете? Берите ее. Мне уже самому натерпится посмотреть, что у вас получится. — раздалось из-за моего плеча. Я чуть не сдала анализ мочи за весь класс.
— Я ЭТО в руки не возьму. — ответила, пряча для надежности ладошки под попу.
— Почему? Вам ее нужно поместить ко всем ингредиентам. — ответил преподаватель.
— У вас профессиональная девальвация что ли? Она ж живая! Как я ее того…?…
— Кого? Бери говорю!
— Нет.
— Бери! — мужик выкатил глаза, орал и исходил слюной, а я была вся непокобелина, непоколебима! Ну, то есть, прямо на глазах, здесь, только что, педагогическая диссертация, ее соль, а может даже сахар, были уничтожены мной, как Херосима ядерной чушкой. Голова профессора стала немного дымиться.
— Что здесь происходит? — раздалось ледяным тоном от входа. Я чуть отклонилась. Да, слух меня не подводит. На пороге стоял поборник учебного процесса, загнавший меня в эту кунсткамеру. Он тоже нашел меня взглядом и многообещающе сощурил глаза. Я икнула. Как говорится, чудеса не всегда сбегают из добрых сказок.
— Не переживайте, магистр Глюм. Я выбью из адептки хамство и непослушание. Мой урок следующий. — в аудитории повисла мертвая тишина и физически ощущался ужас. Кажется я скоро буду завидовать мертвым.
До конца занятия магистр разрешил мне ничего не делать, при этом не отходил и все время гладил по голове. Один раз, кажется, на мою макушку упала одинокая слеза. Все это очень нервировало.
Когда закончилась лекция, адепты вышли в коридор и меня обступили однокурсники.
— Откуда ты знаешь магистра Можеля? Он же отвечает за безопасность академии и ведет все боевые дисциплины. Он советник короля по безопасности. Вхож в королевские семьи всех королевств. — неслось со всех сторон. Я почувствовала себя героем приключений Индиана Джонса. Молчать казалось скучным, нежели неловким. Ну и меня понесло. В красках, с определенной долей экспрессии, я описывала нашу утреннюю встречу.
И тут у меня на холке натурально встали дыбом волосы. Очковтирательская программа «Битва экстрасенсов» в этот момент кусала локти от подобного провиденья. Среагировать я не успела. Магистр Можель смазанным движением перенес «Кинопанораму» поближе к себе и повернул в свою сторону мой бойкий речевой аппарат. Засосало сразу под всеми ребрами.
Несколько минут он артикулировал матом. Жизнь пронеслась перед глазами. По его взгляду было понятно, что традиция буллинга, правда с незначительными имениями, прижилась и здесь.
— На полигон. — выплюнул он и ушел.
— Хана тебе, мелкая. — радостно сообщил мой сосед по парте. Но, что делать… Пошла помолясь. Не приду, будет еще хуже.
Занятия по всем боевым дисциплинам проходили на полигоне. Я стояла на краю, боясь перейти черту поля. На нем уже сражались мои одногруппники. Ну, то есть, замес там был неслабый и для выпускников, а тут первогодки.
— Подойти ко мне. — произнес спокойно магистр. Но, по мне так, звучало, как приглашение в газовые камеры. Сделала маленький шажок, и вся скукожилась. Магистр закатил глаза, дошел до меня и дернул за руку, сразу переместив в центр площадки.
— Не трясись так. Ректор предупредил, что ты человек и можешь умереть практически сразу. — «перспектива, конечно, так себе…», подумала я. — Поэтому ты сейчас просто подтягиваешь свою физическую форму.
— К кому подтягиваю? — переспросила, плохо соображая от страха.
— Можешь ко мне. Но тогда вероятность твоей смерти приближается к максимальным отметкам.
— Пожалуй, откажусь тогда. — ответила хриплым голосом.
— Иди на полосу препятствий. — и он махнул в сторону каких-то сооружений из серии "Приключения Гулливера". А я была нифига не Гулливер. Стало понятно, что после этих занятий, я пополню собой статистику и морг.
— А вы уверены? — переспросила у магистра, преданно заглядывая ему в глаза.
— А чем ты лучше остальных? И ты же такая "смелая", судя по твоим недавним рассказам.
— Если я умру, вы будете гореть в аду.
— Ну, да, я буду гореть в аду, но улыбаться. — и он подтолкнул меня в сторону местного парка развлечений.
Первым моим испытанием было забраться по отвесной стене на какой-то сарай.
— О чем думаешь? — спросил меня мой несостоявшийся ухажер, закончивший спаринг.
— Думаю о детях. Своих-то нет, и уже не будет.
— Так ты попроси богов. Ну и я помогу, если нужно. — я скосила на него глаза. Такой романтик… Понасмотрятся, блин, всякой херни.
— Так я попросила. Они помогли. Вот, подогнали донора.
— Кого? — заинтересованно спросил он, я закрыла глаза и досчитала до десяти. Ну, не Лобачевский, конечно.
— Помоги мне залезть, не стой столбом. — попросила мужчину.
— Ща. — ответил он и стал вытряхивать из карманов какой-то мусор и прочее увесистое говно хозяйственного мужика.
— Что ты делаешь?
— Ищу, чем тебе помочь.
— Спиной мне помоги. Наклонись, я на нее встану.
— Я не могу, так нельзя. Это нечестно, непорядочно.
— Порядочный мужик в лапти не ссыт. Ты собираешься помогать или как? — мой недобровольный помощник немного помялся, потом наклонился и легко подкинул мое тело, прицельным броском закинув на крышу. Я немного офигела. Еще больше я офигела, когда увидела посреди крыши небольшое бревно, поставленное вертикально. Зачем и почему, вопрос десятый. Страшно, что моя траектория полета однозначно пересекалась с этой инсталяцией.
Ну и, собственно, пересеклась. Я обняла местного Буратино всеми конечностями и звезданулась с другой стороны крыши в обнимку с ним, и перспективой переехать в травму на все ништяки.
В поле моего зрения появилось лицо магистра. Вся его карточка от радости аж лоснилась.
— Пробуем снова! — проорал он в мой контуженный мозг. Я застонала, Ярославна рыдала…
К концу занятия была измочалена, как школьная макулатура.