После плодотворных занятий Брунгильда потащила меня в лечебницу. Ну, ясен пень, там студенты. А тут я, еще и человек, ажиотаж был страшный! Это был их первый опыт отправить на тот свет человека, и они естественно рвались с поводка, как ненормальные! Слава богу, в какой-то момент появился Сизариэль, иначе деду пришлось бы опознавать мои обуглившиеся коронки.
Эльф вытащил меня из-под обстрела и отправил к себе с какой-то вонючей мазью. С трудом передвигая конечностями, двинулась в общежитие. По дороге сделала зарубку на понравившемся дереве. Выбрала себе гроб. Потом, кстати, ходила каждый день. Зарубки были на каждом третьем. Так вот, иду к себе, иду, никого не трогаю, шаркающие ноги извилисто несут меня к общаге. Подхожу к своим дверям и вижу профессора Мюжеля. Стоит, долбится в дверное полотно.
— Адептка, откройте немедленно! — шипит у дверей. Подошла не торопясь, торопясь бы просто не смогла.
— Давно трамвай ждете? — спросила у него, встав рядом и скосив глаза.
— О, явилась? Где шлялась? — невежливо спросил он. — Открывай двери.
— Зачем?
— В коридоре общаться будем?
— Да. Я не домой.
— А куда?
— Мне вниз. — ответила, чисто из чувства самосохранения. А внизу-то, кажись, были только казематы. Так я, находчивая не по годам, не оставила шансов местному маньяку.
— Я провожу. — ответил он и широко улыбнулся. Открыла дверь в комнату без дополнительный просьб.
— Что ж, поздравляю вас, адептка, впервые в моей практике студент достиг дна всех высот. — я закатила глаза и проскрипела за ним в спаленку.
И тут профессор, ни слова не говоря, молниеносным движением вырвал у меня баночку с лечебным зельем, расстегнул на мне рубаху, сдернул ее, майку и повернул меня, голую по пояс, к себе спиной. В следующую секунду его руки стали нежно втирать целебный состав.
Было страшно стыдно и неловко. Я внушала себе мысль, что ему, возможно, просто стало жалко этого человеческого чебурашку, то бишь меня.
— Все, дальше сами. Опасных для жизни травм нет. — ответил Мюжель. Поставил баночку на стол и ушел. Я немного офигела от столь резкой смены психологической помощи. Поэтому, когда в дверь постучались, просто сказала — «Открыто» и встретила гостя обнаженной грудью. Вошел ректор.
— Я… — начал он грозно и запнулся. Зрачки увеличились, дыхание стало глубоким, венка на виске забилась сильнее. Трогательность встречи зашкаливала… Когда сообразила, что смотрит он мне не в глаза, взвизгнула и прикрылась рубашкой.
— Что вы хотели? — спросила у него устало. Мужчина же, онемевший от моего демарша, несколько минут хранил молчание.
Потом очнулся и прочел исчерпывающую лекцию о благодарности тому, кто дает мне кров, хавчик и любовь. Инструктируемая, то есть я, упорно хранила молчание не понимая намеков. Поскольку все реально вышло случайно и это нифига не попытка соблазнения.
— Не забудьте, вы сегодня отрабатываете наказание у меня в кабинете, на месте секретаря. Жду через час. Приведите себя в порядок. — закончил он речь и вышел.
В воздухе материализовался Дед.
— Ну ты даешь! — ответил он восхищенно. — Самые могущественные существа академии тобой заинтересовались! Но, не суть, нам нужно в библиотеку!
— Зачем?
— Искать, что это за провалы, которые я видел перед смертью.
— А ты уверен, что видел?
— Да! Вперед!
— Я есть хочу.
— Я тебе котлету из столовой утащу, пока ищешь информацию.
— А я могу ее сожрать в естественной среде обитания?
— Где это?
— В столовой, конечно.
— Нет. Некогда нам, давай, двигай в храм знаний!
— Хорошо, но тогда ты мне расскажешь про мою роль во всем этом хорроре! Я хочу знать, почему Я должна положить на алтарь твоего благополучного перехода в иной мир свое здоровье. А может и жизнь.
— Непременно! — ответил он, распахивая дверь в коридор потоком воздуха. А там стоит мой сосед по парте. А я только грудные железы и прикрыла. И знаете, что? Он покраснел! Вот этот развязанный мордовский Казанова покраснел, как помидор.
— Я позже зайду. — ответил он, и, не поднимая глаз, стремительно исчез из поля зрения.
— Ты, все ж, оденься. — осуждающе посоветовал Дед и исчез. Психанув, пнула стул, вымещая не мебели злость.
Делать нечего, у меня час, пошла в библиотеку. Иначе призрак жизни мне не даст.
В хранилище книг было хорошо: тихо, тепло, то, что нужно мне и браге… Меньше, чем за час замудохала библиотекаря и мышей несварением от бесконечных вопросов. Но все мимо. Никакие подземные царства/миры/жители не упоминались. Более того, говорилось о том, что даже темные эльфы более трехсот лет назад вышли из подземных жилищ и основали свое государство в Змеиных горах. То есть, под землей вообще никого не должно было остаться. Да и ни разу не упоминалось про существ, которые могли разверзнуть землю, открыв проход, а потом снова сомкнуть его. Кто же это тогда? Возможно ли, что этот мир пересекается в какие-то временные промежутки с другим миром? Или здесь есть существа о которых никто не знает? Одни вопросы и ни одного ответа.
Нести бремя наказания пришла в состоянии глубокой задумчивости. Ректор мне поручил разобрать письма. Попросил разделить их, разложив на деловую корреспонденцию и личную.
— Уважаемый… начала я и задумалась.
— Рован. Можешь обращаться ко мне по имени. Но только когда мы наедине. — пристально глядя на меня сообщил мужчина низким, чуть хрипловатым голосом. И вроде ничего такого не сказал, но ощущение интимности, чего-то неуловимо эротичного, заставили низ живота заныть в предвкушении.
«Что это?» — пронеслось у меня в голове. «Он же мне даже не нравится, он как-то воздействует на меня?» — нахмурилась, соображая, как ответить.
— Маня. Но тоже только наедине. — попыталась территориально обозначить границы панибратства. Но ситуация стала еще более пикантной. Ректор приподнял одну бровь и впервые улыбнулся. На щеках появились ямочки, делающие его брутальный образ мимишным.
— Хорошо, Маня. — приступай к работе, ответил не отводя взгляд и не моргая.
Выходила из кабинета задом, не сводя с него глаз. Очень боялась за свои тылы. Но Рован лишь усмехнулся.
— Как дела? Выяснила что-то? — появившись в воздухе спросил Дед. Я вздрогнула, чуть не свалившись со стула на рабочем месте и схватилась за сердце. — Ты чего это? — удивленно спросил призрак.
— Ничего. Но скоро начну требовать долива новокаина, после падения в обморок.
— У нас нет такого.
— Ну, тогда скидки на пищевой алкоголь. — лицо Деда выражало непонимание — На самогон, короче.
— Аааа, подумаю, что могу сделать. Давай ближе к нашим делам. Что нашла?
— Ничего. Ноль. Зеро. И это странно. Если ты действительно видел то, что видел. — в энный раз вопросительно посмотрела на него.
— Да сколько можно! Я лично! Вот этими глазами видел! — Дед, в попытке доказать свою честность и правдивость слов, вынул оба призрачных глаза из глазниц и сунул мне под нос.
— Мило, мило… — ответила я, глядя в пустые глазницы. — Вставь обратно, иначе меня стошнит. И больше так никогда не делай. Через час другой постараюсь освободиться. Жди меня за полигоном, обсудим дальнейшие планы.
— Хорошо. — призрак вернул на место яблоки и растворился в воздухе. Я закрыла глаза и постаралась успокоиться.
Но приступить к выполнению порученного мне задания так и не успела. В приемную вошел профессор Глюм.
— О, юное создание! Не сильно вас профессор Мюжель загонял? Надеюсь, он не стал вас жестоко наказывать? — спросил он, вполне искренне переживая.
— Нет. Спасибо, профессор, что тревожитесь за мое состояние. — и я улыбнулась ему в ответ. Оказывается, так приятно, когда о тебе просто переживают. — Вы к ректору?
— Да, но он назначил мне аудиенцию только через двадцать минут. И он очень не любит, когда его тревожат раньше согласованного времени.
— Зачем же вы тогда так рано пришли?
— Ну, милая моя, я слишком стар, чтобы бегать. Поэтому выхожу заранее, с некоторым запасом времени. Иногда прихожу чуть раньше, иногда чуть позже, но никогда не опаздываю. — он тепло улыбнулся и присел в кресло неподалеку от моего стола. Я лихорадочно соображала, могу ли задать ему вопрос про виденное Дедом?
— Профессор, чисто гипотетически, скажите, могут ли на планете жить существа о которых мы не знаем?
— Гипотетически — да, практически — нет. — ответил он.
— Почему?
— Если бы на планете обитали какие-то существа, то они бы заявили о себе. У нас нет рас, ну кроме темных демонов, настроенных враждебно. Поэтому прятаться нет смыслов. К тому же, нет ни одного неисследованного уголка нашей планеты. Смотри. — профессор резко вскочил с места и встал напротив стола.
В следующую секунду он взмахнул руками и в воздухе появилось что-то похожее на цветную голограмму, на которой был изображен весь мир.
— Вот, смотри, здесь живут эльфы, здесь вампиры, это земли орки, вот это место, где заперли темных демонов. — я встала из-за стола и подошла к магической карте, по которой текли реки, резвились ветра, гоняя облака, зеленела трава, лежал на склонах гор снег.
— А где граница с эльфами у темных демонов?
— Вот здесь. — он показал на небольшой кусочек земли. Я внимательно осмотрела его. Ничего необычного. Ни гор, ни озер, ни низин. Просто равнина, с одной стороны цветущая, с другой выжженная.
— А может кто-то жить под землей? — закинула я удочку.
— Нет, это исключено! Даже темные эльфы вышли на поверхность.
— А известно ли что-то о провалах в земле?
— Да, сообщалось о провале, потом, правда, оказалось, все это бредни местного населения, поскольку приехавшие маги земли ничего не обнаружили. Вот, смотри, здесь это было. — он наклонился, показывая место на самом краю картинки, я тоже наклонилось с ним.
— А оттуда никто не мог выйти? — тихо спросила профессора.
— Выйти? — профессор неожиданно дернулся иии… Видимо, в самый ответственный момент нашего разговора, его звезданул радикулит. Глюм застыл как вкопанный, ну, как в игре «море волнуется раз…».
За дверью кабинета ректора раздались шаги, предположила, что он пошел встречать своего визитера, а тот застыл морской каракатицей посреди приемной. Вина моя, в очередной раз, будет очевидна. Хотя я же ж ни при чем!
Пришлось напрячься и разогнуть эту угловую конструкцию, а после сложить ее, как оригами, на стуле.
К моменту открытия двери ректором я сидела взмыленная за столом и вскрывала первое письмо. Из него неожиданно выстрелило розовое облако с блестками мне в лицо. Я чихнула, подняла глаза и скоропалительно полюбила мужчину попавшего в поле моего зрения. Ректора, чтоб его черти унесли.