В дверь постучались. Я открыла, за ней стоял хозяин нашего приюта.
— Слушаю вас.
— Хочу пригласить вас прогуляться до обеда. — и это было не предложение, скорее констатация факта. Я затравленно оглянулась, но эльф вышел, а где находились сейчас остальные я просто не знала, поскольку нам первым показали комнату. — Не переживайте, с вами не случится ничего плохого.
Мужчина протянул мне руку и повел в сад. Это место завораживало своей красотой. Яркие цвета листвы, необычные формы и размеры цветов, ковер из травы, которая, кажется, тянулась к тебе, когда по ней проводили рукой.
— Как вас зовут? — спросил незнакомец, дав мне время хорошо все рассмотреть и изучить.
— Маня. — ответила отстраненно.
— Меня зовут Тьер.
— Приятно познакомиться. — ответила и вопросительно посмотрела на мужчину.
— Как вы оказались в компании сопровождающих вас существ? Это не праздное любопыство. Я чувсвую, что вы другая.
— Это случайность. Я, действительно из другого мира. — врать мне показалось бессмысленным. Мы неизвестно где, неизвестно с кем, и неизвестно насколько здесь. Да и выберемся ли еще — вопрос.
— Вы хотели бы вернуться к себе?
— Нет.
Странно, но вот только недавно я говорила Лориналиэлю о том же. Появился легкий флер дежавю.
— Почему?
Я задумалась. Как объяснить, что меня дома никто и ничего не ждет? Как сказать, про смерть единственного, близкого человека — бабушки, которая умирала на моих руках. Как хрупка тогда показалась жизнь. Как страшно смотреть на мертвого человека, испытывая жгучее разочарование от от бытия. Как сложно не кричать о своем горе в те страшные минуты, дни, часы, недели, годы… Тогда хотелось умереть, хотелось, чтобы боль ушла. Мертвые не испытывают ни любви, ни сострадания, ни утешения. И тут…
— Потому что мое появление в этом мире стало чудом, заманчивой загадкой. Для меня, конечно.
— Вам дороги ваши попутчики?
— Да. Знаете, они стали мне друзьми. — мне не хотелось говорить, что я искренее привязалась к ним, полюбила их всей душой. Только такие одинокие дети как я, оставшаяся рано без родителей, могут быть столь непритязательными, нетребовательными, беззаветными, и всецело отдаться навстречу чувствам. Мужчины, невольно для них самих, стали для меня всем, всей моей жизнью.
— Но вы человек. Ваши спутники гораздо сильнее и могущественнее, чем вы. Ваша жизнь будет гореть и сгорать возле них. Вполне вероятно, что вы обрекаете себя на судьбу быть не узнанной до самой смерти. Ведь то, что для вас целая жизнь, для них лишь незначительный эпизод во времени.
— Разве то, что я кого-то люблю, возлатает на него обязанность любить меня в ответ? Неужели вы не допускаете мысли, что мне достаточно моих чувств? В высшей степени эгоизм требовать чего-то взамен. Нужно быть большим везунчиком, чтобы чувства были взаимны. Это… пьянящее, исступленное, мучительное, почти смертельное счастье. Потому что его страшно потерять, как саму жизнь.
— Это какое-то пугающее великодушие. Вы боитесь вмешаться в чью-то судьбу? Вы расточаете себя, отдаете себя всему миру и не хотите жертв?
— Да, верно.
— Разве они заслуживают этого?
— Почему нет? Они помогли мне.
— Но их доброта особого свойства, она открыта не для всех и, простите, — она ленива, она ждет напоминаний, просьб. Они помогают только тогда, когда их зовут, просят. Помогают из стыда, из слабости, но не из радостной готовности помочь.
— Разве вы каждому раскрываете сокровенные глубины своей души? А любая помощь должна идти от сердца.
— Что ж… — ответил он и задумался.
— Почему вы спрашиваете меня об всем этом? И где мы? Кто эти страшные существа? Что вы хотите от нас?
— Это изнанка мира, в котором живут ваши попутчики. И эти страшные существа его отражения. Они не всегда были такими…
— Страшными?
Мужчина улыбнулся и задумался.
— Уродливыми. В них заключено дыхание смерти и дыхание бессмерной любви. Это весы, которые должны находиться в равновесии.
— Сейчас это не так?
— Да.