Утром проснулась в состоянии нестояния. С трудом разлепила глаза, стараясь лишний раз не двигаться. Надо мной, как горный утес висел Сизариэль. Над ним, грозовым облаком Дед.
— Что? — спросила хриплым голосом.
— Брат тебя убьёт. — мрачно сообщил эльф. Я прокрутила в мозгу те события, которые помнила. Так… Вроде ж ничего такого не было.
— Почему? — все же решилась спросить.
— Ты до когда помнишь?
— До кареты.
— Вход или выход?
— А был и выход? — начинала я паниковать.
— Да. И у нас были гости. Смотрины. Маменька пыталась договориться с выгодной партией.
— Пыталась? Все плохо?
— Ну… Смотря для кого. — Сизариэль перестал нависать и сел рядом, развернув мое желеобразное тело. — Совсем плохо?
— Ладно, это потом. Что я сделала?
— Ну, ты эпично выпала из кареты. Брат тебя поднял и тут вы заметили гостей. В тебе взыграло любопытство и, соответственно, высшему обществу был устроен допрос, слава богу, без пыток. Когда ты поняла, что происходит сватовство, развернулась к матушке и спросила: «А кто пушечное мясо в «Давай поженимся»? Ваш покорный слуга сообщил, что именно я и есть непосредственный участник этого действа. Десять минут ты рыдала у меня же на груди, предлагая побег или пристроить в местное общество уфологов, выдав за инопланетянина Алешеньку, рассказав им слезную историю про поимку меня на хим заводе. Кто это, кстати, и где это место?
— Ну… Далеко. Не здесь, в общем. Продолжай, не томи уже.
— В общем, я рад, что ты появилась так вовремя.
— Почему?
— Вывели невесту. Я пошатнулся и прикрыл глаза, слава богу не потерял сознание от ужаса. Про себя подумал, не так уж нам и нужно вернуть положение в обществе. Не знаю, сколько лет она на передержке, но даже для брата это был бы перебор.
— Так я же герой! Или нет? За что меня прибить должны?
— А потом ты решила, что нам не хватает танцев…
Весь пересказ Сизариэля приводить не буду, кратко — вела себя, как пьяный дервиш — танцевала и бесновалась, пока не заблевала окрестности с радиусом поражения больше десяти метров.
— Не, ну так-то… Можно понять Лориналиэля. — ответила грустно. — Надо идти к нему и извиняться. И к маме твоей.
— Уверена?
— Нет, просто хочу испытать удачу.
— К матушке, кстати, не нужно идти. Во-первых, она уехала в столицу, во-вторых, она сказала, что давно так не веселилась.
— Хорошо, тогда к Лориналиэлю. — пошатываясь сходила в ванну, освежилась, почистила зубы, расчесалась и оделась. Сизариэля оставила в своей комнате и пошла посыпать голову пеплом.
Эльф ожидаемо находился в кабинете и читал документы. Но он был как-то непохож на себя. Волосы заплетены в небрежную косу, отдельные пряди выбились из прически, создавая некоторую растрепанность, человечность. Одеты на нем были серые брюки и белая рубаха, с подвернутыми до локтей рукавами. Руки были сильными и красивыми, и в то же время ладони смотрелись изящно и благородно. В нем чувствовалась порода и какой-то притягательный магнетизм.
— Долго будешь там стоять? — спросил мужчина, даже не взглянув в мою сторону.
— Можно войти? — спросила робко.
— Войди. — ответил Лориналиэль, подняв на меня свои невозможные глаза.
Я боком протиснулась в комнату, и встала, уткнувшись взглядом в ковер, стесняясь идти дальше.
— У вселенной дерьмовая логистика. Не нужно было меня сюда переносить. Но я не хотела, чтобы у вас были из-за меня неприятности. — сказала абсолютно искренне, безумно жалея, что не могу повернуть время вспять, не могу изменить прошлое, исправить его.
— Предлагаю сегодня отдохнуть. Сходить в парк. Покататься на лодках, на аттракционах. Посмотреть представление. Съесть что-то вкусное. — ответил на мою покаянную речь эльф. Я от неожиданности подняла глаза, чтобы проверить, не шутит ли он.
— Правда? Почему?
— Почему не наказываю тебя? Не ругаю? Наверное потому, что со вчерашнего дня я могу официально не пыжиться и не стараться быть, и казаться лучше, чем я есть на самом деле. Моя репутация разлетелась вдребезги. Что-то собирать и склеивать бесполезно. — я опустила взгляд, глаза наполнились слезами. Как же так?
— Неужели ничего нельзя сделать? — подавляя желание разрыдаться, спросила у мужчины.
Лориналиэль встал, подошел ко мне, обнял, прижав голову к груди.
— А зачем? Я столько лет бьюсь в стену, столько всего сделал, столько лет положил на изменение отношения к нашей семье и почти не продвинулся. Стоит ли это того? Вчера я понял, что хочу жить. Жить, как хочу. Как мой отец. Без оглядки на то, что обо мне скажут. Ты права в том, что сказала брату. Все это кандалы.
— А ты точно потом не передумаешь? Потому что сейчас я готова к тому, что ты меня прикопаешь. Мне даже кажется, что у тебя есть на это право. Но позже я собираюсь активно сопротивляться. — произнесла, посмотрев в лицо мужчины, которое находилось в опасной близости от моего. Он тихо рассмеялся и поцеловал меня в нос.
— Не передумаю. — ответил и снова сел в кресло. — Выходим через час. Позавтракайте и переоденьтесь. — А я так и стояла, ошарашенная его поступком и тем, что я впервые увидела, как Лориналиэль смеялся.
Как оказалось, Сизариэль тоже давно не посещал парк. Честно сказать, он и не помнил, когда там был. Поэтому мы оба изнывали от нетерпения и были готовы уже через 20 минут, карауля Лориналиэля под дверью. Младший брат, после моего анонса, как весело нам будет, стоял с лицом Мытищинского самурая и был готов сделать харакири, если Лориналиэль передумает вести нас развлекаться. У меня тоже было состояние — «Уж полночь близится, а Германа все нет!».
Но Линариэль вышел в то время, которое обозначил. Был одет, свеж, а глаза аж лучились хорошим настроением.
Мы отправились в парк, и начальник нашего трудового лагеря сконцентрировал любовь на мне: «Там не стой, здесь не ходи — «А то снег в башка попадёт. Совсем мёртвый будешь!».
Улюлюкая и визжа мы с Сизариэлем кружились на каруселях и ели мороженное, обляпав подтаявшим лакомством и себя и Лориналиэля. Еще катались на лодке, один раз даже потеряли меня в воде. Случайно. Но я все равно орала:
— Я понимаю, что я не кошелек, но как-то отреагировать на всплеск воды и отсутствие меня в лодке можно было? — мужчины стояли с видом нашкодивших школьников, но сдерживать себя не могли и периодически растягивали рот в улыбке.
На берегу Сизариэль оборвал клумбу и пытался вручить мне букет. Изобразила из себя Снежную Королеву. Цветы завяли сразу, эльф заиндевел.
Закончили вылазку на природу качелями. Но такими, огромными-огромными. Уселись втроем. К моему удивлению, никаких страховочных ремней, вообще ничего. Но мир-то волшебный, решила, может оно как-то здесь по-другому устроено. Зря решила… Я сидела между мужчинами, и когда мы набрали максимальную высоту, выстрелила с места, как пробка из бутылки шампанского. Пролетев, как раненная крачка над ожидающими своей очереди покачаться, вспахала фейсом ближайшую полянку. Мужчины мои материализовались рядом практически сразу.
— Ё-моё… Нам же завтра в академию… — мрачно произнес Сизариэль.
— Что все плохо? — достала зеркальце. Что сказать… страшна, что сарацинский грех… Посмотрела с надеждой на Линариэля. — Предложи хоть что-то! Может, заговор на неземную красоту? Или мази? Или тупо грим?
— Вообще, это не моя специализация. — смущаясь произнес мужчина. Я нахмурила остатки бровей:
— Я не пойму, ты волшебник или волонтер?