— Я не могу ее взять. — мрачно сообщил ректор Лориналиэлю, подошедшему вместе с ним.
— Почему? — спросил эльф. — Формально она прошла испытание.
— Ни разу не использовав магию для атаки? Да еще и человек. Плюс, по типу дара она рекомендована в Ночные звезды. Ты готов отправить ее к праотцам в первые недели учебы?
— Нет. Но что-то мне подсказывает, что Маню просто так к праотцам не отправить. Да и не можешь ты ее не взять. Это нарушение правил академии. Не возьмешь, я подам апелляцию. — Лориналиэль был настроен решительно.
— Ты не посмеешь. — сверкнул глазами ректор, потом скрипнул зубами и произнес — Ладно. Пусть устраивается. На факультете есть еще одна девушка. Будет жить с ней.
Ректор развернулся, чтобы уйти и, вдруг, резко остановился…
— Да, и вы, милая барышня, наказаны. Будете месяц ухаживать за Тризольдой и лечить ее.
— Кто это? Соседка? Она больная? — спросила, с ужасом представляя перспективы обучения на факультете.
— Нет. Это низший дракон. Которого вы имели честь сегодня вывести из строя на пару месяцев. — и он показал на чудовище, которое вполне себе миролюбиво стояло радом со мной.
После того, как меня пристроили, мы с эльфами досмотрели все испытания и стали прощаться. Лориналиэль был просто неприлично счастлив.
— Что так радуешься? Оба с глаз и баланса? Боишься разорим тебя? — спросила старшего эльфа. Тот в ответ поцеловал и меня, и Сизариэля в лоб.
— Нет, не боюсь. Я свое все равно верну. — ответил он весело.
— Некоторые православные коллекторы хуже печенегов. — не разделила его хорошего настроения.
Потом Лориналиэль уехал, а мы с Созариэлем пошли искать свои общежития и комнаты.
Ну, мне-то особо искать не пришлось. Общежитие моего факультета было самым маленьким, самым далеким, самым неуютным, в общем самым-самым… Заброшенным вигвамом, короче. Комната моей соседки была видна в коридоре издалека. По периметру приметной двери крепились розовые цветочки, само дверное полотно было нежно фиалкового цвета. С ужасом представила собственное вселение в розовую «бонбоньерку».
Постучалась, вошла, открыла и закрыла рот. Напротив меня стояла девушка орк. Причем, низшая. По классике. Зеленая, большая, страшная. В какой-то момент показалось, что родители юного создания активно выпиливали мальчика, но выпилилась девочка.
— Брунгильда. — представилась она. «Твою ж мать» … Подумала я. Даже регистратор в загсе, или кто тут у них, не оставил ей шансов.
— Манюня. Можно просто Маня. Давай дружить? — предложила ей.
Девушка кивнула и пошла в свой угол. Я распаковала чемодан, сходила за формой, учебниками, расписанием. Дежурный, нашедший меня после тяжелого дня, выдал записку от ректора, что за Тризольдой я начинаю ухаживать с сегодня. Вот прямо с сейчас. Я повздыхала и пошла искать местный зоопарк, где обитал это монстр Юрского периода.
Нашла помещение зверинца быстро, внутри находился пожилой мужчина. Мрачно передала ему писульку директора альма-матер. Тот, прочтя ее, повел меня к одному из вольеров. Внутри сидел мой давешний знакомый и какое-то животное, похожее на кота. Но с улыбкой от уха до уха, и с двумя рядами острых зубов в пасти.
— Подождите, я должна ухаживать за одной скотиной. — тормознула местного служителя, когда тот пытался слиться.
— Они неразлучны. Готю нельзя отселять. Они начинают бесноваться. Причем, оба. — лицо у меня перекосило и потемнело, став похожим на грозовой фронт над Алупкой. Сволочная парочка недопырков смотрела на меня из своего блиндажа с издевкой.
— Ладно, пингвины неразлучники, нельзя, так нельзя. — Взяла ключ и вошла внутрь. — А что мне делать нужно?
— Покормить их. Они съедают все вон из той бочки. — мужчина показал на цистерну в углу комнаты. — И убери в клетке.
— Хорошо.
Мужчина ушел, и я приступила к выполнению пионерского поручения. Жрачку им таскала ведрами, вытряхивая в миски широким жестом сеятеля, задолбавшегося сеять. Засрала все вокруг. Поначалу животные откликались вообще на все клички, даже на «чтобвысдохли!», потому что если зовут, значит сейчас будет «вкусно кушать».
Ну и собственно, пришла беда откуда не ждали… Моих подопечных пробило на понос. Как говорится, диарея — богиня нетерпения. Вонь стояла… один раз втянула воздух и сразу поплыла… Баттерфляем. А эти паразиты еще и обмазались гуаном, здорово исполнив задуманный перфоманс… Под газами случился самый самолет. Поскольку я решила, что нужно помыть клетку и прополоскать четвероногих. Для этих целей нашла садовую тележку, стреножила животных, показав, кто здесь Муркина мать и, погрузив их в транспорт, попилила к фонтану, который видела по дороге.
Нужно сказать, что двигались мы неспешно, никому не мешали и никого не трогали. Как говорится, ничто не предвещало… Просто навстречу нам, в воздухе, низко барражировал зеленый дракон, как АН 124. Куда он мог шуровать в это время непонятно, поскольку тоже был низшим и, гипотетически, сейчас должен был находиться в вольере. Так вот, на улице дали ночь и мороз, я толкаю пизанскую башню из шоколадных зайцев, а навстречу нам пилит самолет! Не встретиться мы не могли. Этот Икар, пролетая над нами, задевает бесформенную кучу, почти застывшую в подсохшем гуано, его заносит, и он адским рудокопом из преисподней вспахивает землю. Раздается рев всех трех животных, как сирена гражданской обороны.
Рядом, прямо из воздуха вышагнул ректор в пижаме, с принтом — «матрасная полоска» и кроем а ля «пожизненная каторга». Создавалось полное ощущение присутствия на костюмированной читке Солженицына.
— Это что? Это как? Это же уже второе дракон! Это же имущество академии. — заикаясь произнес он.
Я посмотрела на несчастного, незнакомого мне дракона, которого отрихтовало под прокаженную ехидну, пораженную ДЦП о жесткую конструкцию моих подопечных. Он лежал надгробным камнем на могиле ректорского стяжательства. В ближайшее время рептилия была годна только в качестве наглядного пособия у поста ГИБДД — «они пили за рулем».
— Это не я. То есть, я не виновата. — поспешила сообщить мужчине, пока он не решил меня пустить в расход без суда и следствия.
— Так… К животным тебя допускать нельзя. И от себя далеко не отпустишь, академию разнесешь. Иди за мной. Напишешь объяснительную и сразу посмотришь новое место отбытия наказания.
Мы пришли в приемную, ректор попросил сделать ему чай и ушел к себе в кабинет. Я, заварив какое-то сено, которое хранилось на миниатюрной кухне и принесла ему чашку.
Мужчина отрешенно помешивал горячий чай. Пальцем. И это было пугающим, поскольку сахар я ему не положила….