Известно, что к наиболее смертельным болезням относятся, в частности, азиатская холера (возбудитель холерный вибрион) и бубонная чума (возбудитель — чумная бактерия). Эпидемии и пандемии этих болезней с древних времен буквально косили людей по всему миру, нередко совершенно опустошая обширные территории. При этом эпидемия чумы в большинстве случаев сопровождалась эпизоотией, то есть массовым поражением животных, прежде всего домашних: собак, кошек, лошадей, коров и свиней, а также их извечных сожителей и нахлебников — мышей и крыс.
С холерой можно бороться только с помощью антибиотиков, действенной вакцины против нее не существует до сих пор. Изучая работы упомянутых специалистов, можно прийти к неожиданному выводу, что в далеком прошлом и самой холеры, и ее возбудителя вообще не существовало. Более того, холерный вибрион был синтезирован с использованием в качестве исходного материала двух родственных бактерий. Из одной выделили гены, «ответственные» за выработку токсинов, и ввели их в структуру ДНК второй бактерии, которая и стала после этого опасным для человека холерным вибрионом. Кристофер Уиллс совершенно уверен, что вибрион уже длительное время содержит этот элемент ДНК, при этом «приобрел» он его у другой бактерии. Но поскольку возможность такого приобретения естественным путем практически исключена, то вибриону наверняка кто-то «помог». «Когда видишь этот вредный состав генов, — пишет Уиллс, — возникает почти уверенность в том, что внедрение в ДНК вибриона дополнительного гена было осуществлено преднамеренно, чтобы придать этой бактерии качества, необходимые для поражения человеческого организма».
С чумной бактерией дело обстоит иначе. В своем «исходном» виде она была безвредной. Свойство вызывать смертельный исход болезни она приобрела после того как оказалась генетически лишенной способности к поступательному движению в жидкой среде, а также утратила многие из биохимических возможностей замены одного хозяина на другого, то есть стала «привязанной» к ограниченному кругу хозяев из животного мира. А поскольку чумная бактерия не может выживать в почве, то все вместе взятое означает, что заразиться чумой можно, только получив чумную палочку от какого-то ее промежуточного хозяина-бациллоносителя. Кроме того, чумные палочки не способны сами вырабатывать особый белок, который давал бы им возможность проникать внутрь клеток хозяина. Следствием этого является резкое повышение смертоносности бактерий, что подтверждает достаточно простой эксперимент. У «близкой родственницы» чумной палочки — бактерии, являющейся возбудителем псевдотуберкулеза, удалили гены, ответственные за выработку того самого особого белка, и после этого ее смертоносность увеличилась в 1000 раз при оральном ведении и в 10 000 раз при введении посредством инъекций. Известно, что эксперименты с этими бактериями проводились не только на лабораторных мышах и крысах.
Вывод ученых был однозначным: одновременное появление двух мутаций одной бактерии в высшей степени неправдоподобно, они не могли возникнуть в результате естественных процессов. Следовательно, чумная палочка, возбудитель бубонной чумы, была намеренно генетически изменена так, чтобы повысилась ее смертоносность. Такое изменение, с учетом упомянутых выше особенностей этой бактерии, делает ее идеальным бактериологическим оружием массового поражения, которое, несомненно, создавалось специально для уничтожения больших масс людей и животных на обширных территориях. А когда после гибели всего живого погибали из-за отсутствия источников питания и сами бактерии-убийцы, тогда творцы этих бактерий беспрепятственно вступали на территорию, ставшую свободной как от ее бывших обитателей, так и от сделавших свое дело невидимых «киллеров».
Главными переносчиками и распространителями чумной палочки служат блохи. Эта бактерия способна видоизменить организм блохи так, чтобы она заражала как можно больше окружающих ее живых существ. Чумная палочка закупоривает кишечник насекомого, вызывая быстрое обезвоживание его организма, что заставляет блоху, прежде чем она от этого погибнет, резко повысить интенсивность своего питания, перескакивать с одного «кормильца» на другого, заражая всех их смертельной болезнью. А «кормильцы» — мыши, крысы, кошки, собаки — в свою очередь заражают людей, уничтожение которых и является конечной целью биологического нападения. Следует добавить, что и холера, и чума имеют очень короткий инкубационный период: холера — 2–3 дня, чума — 2–5 дней.
Из всего сказанного видно, что возбудители обеих этих болезней идеально подходят для ведения биологической войны, а особенно для осуществления диверсий, когда в отличие от террористических актов нужны не грохот взрывов и громогласность, а максимальная скрытность, надежный результат и обеспечение тайны проведения операции.
Ученые пришли к выводу, что подобные манипуляции с бактериями, придающие им смертоносность или многократно повышающие ее, вовсе не являются сложными и в то же время дают высокий эффект. Такие же изменения можно вносить и в структуры вирусов, которые еще лучше подходят для использования в качестве бактериологического оружия.
Весьма опасными болезнями продолжают оставаться также сыпной и брюшной тиф. Особенно опасен брюшной, возбудитель которого, бактерия, принадлежащая к виду сальмонелл, проникнув внутрь организма, поражает его иммунную систему. И снова загадка. Существует две разновидности тифозной сальмонеллы: так называемая африканская, и другая, распространенная по всему миру. Установлено, что последняя появилась на Земле от двух миллионов до 200 тысяч лет тому назад. Эта разновидность бактерии, попав в организм, способна проникать внутрь желчного пузыря, а оттуда выделяться во внешнюю среду и заражать многих людей. Африканская сальмонелла на это не способна. Значит, была осуществлена очередная искусственная мутация?
Исследования ДНК сальмонеллы и родственной ей бактерии, вызывающей дизентерию, позволяют ответить на этот вопрос утвердительно. ДНК обеих бактерий содержат дополнительные гены, делающие их смертоносными. Как произошли эти мутации, ученые объяснить не могут. Вместе с тем есть основания предполагать, что свои «убийственные способности» эти микроорганизмы приобрели не в процессе эволюции, а в результате чьей-то целенаправленной деятельности.
Таким образом, существует немало доводов в пользу того, что в очень давние времена кто-то манипулировал генами некоторых бактерий, чтобы они превратились в смертоносное оружие против человека и окружающих его животных. И один из самых главных доводов — противоестественность их смертоносности. Ведь, вызывая смерть организма хозяина-кормильца, бактерии уничтожают источник своего питания вместе со своей средой обитания и в итоге сами погибают вместе с ней, тогда как по законам природы и здравого смысла они должны быть «заинтересованы» в том, чтобы их кормилец жил как можно дольше. В природе известно немало примеров совместного существования организмов совершенно разных видов, именуемого симбиозом. И даже если один из этих организмов — откровенный паразит, ему совершенно невыгодно убивать своего благодетеля.
Видимо, изначально все так и было. До определенной поры. А затем кто-то, действуя методами генной инженерии, превратил безвредные бактерии в патогенные, и они начали убивать. Творцы этого бактериологического оружия давно обратились в пыль и прах, но чудовищные деяния их рук до сих пор собирают по всему миру свою кровавую жатву [16.1996, № 4, с. 15–19; 17, с. 4–6].
Происхождение и исчезновение многих древних народов, причины их миграций и расселения на той или иной территории Земли до сих пор остаются лишь слегка приоткрытой тайной.
Казалось бы, что общего между венграми — темноволосыми, импульсивными южанами с карими и черными глазами и финнами — белокурыми, голубоглазыми, слегка медлительными северянами? Пожалуй, только принадлежность к роду человеческому. Но, оказывается, и те и другие относятся к финно-угорской группе народов, и говорят на родственных языках! Когда обособились эти два народа, почему оказались на противоположных краях европейского континента — однозначных ответов нет.
Еще сложнее обстоит дело с давно исчезнувшими народами. Например, с шумерами и финикийцами. Обычно такие народы приходили на территории своего будущего жизненного пространства неизвестно откуда и, как правило, значительно превышали по уровню развития аборигенов. До сих пор не ясно, как приобрели такие народы, в частности шумеры, обширные познания в астрономии и в математике, а главное, зачем они им понадобились.
В этой главе будет сделана попытка хотя бы частично ответить на два последних вопроса, опираясь на предположения и гипотезы, которые классическая наука пока что не приемлет.
Шумер — одна из древнейших цивилизаций Ближнего Востока, существовавшая в конце IV — начале II тысячелетия до н. э. в Южном Двуречье, области нижнего течения Тигра и Евфрата, на юге современного Ирака.
Истоки. Первые поселения на этой территории стали появляться уже в VI тысячелетии до н. э. Откуда в эти земли пришли шумеры, среди которых растворились местные земледельческие общины, до сих пор не выяснено. Их собственные предания говорят о восточном или юго-восточном происхождении. Древнейшим своим поселением они считали Эреду — самый южный из городов Двуречья, ныне городище Абу-Шахрайн. А остров Дильмун, отождествляемый с современным Бахрейном в Персидском заливе, шумеры вообще считали родиной всего человечества.
Язык и письменность. Шумерский язык также продолжает оставаться для нас загадкой, поскольку до сих пор не удалось установить его родство ни с одной из известных языковых семей. Археологические материалы позволяют предположить, что письменность у шумеров появилась на рубеже IV–III тысячелетий до н. э. сначала в иероглифической форме, а затем она утратила рисуночный характер и трансформировалась в клинопись.
Важнейшие города-государства. Ирригация. На рубеже IV–III тысячелетий до н. э. на этой территории окончательно сложилась система оросительных каналов, просуществовавшая без коренных изменений до середины II тысячелетия до н. э. С сетью главных каналов были связаны основные центры шумерской цивилизации — города-государства, концентрировавшие вокруг себя более мелкие города и поселения. Наиболее значительными среди них были Эшнунна, Сиппар, Куту, Киш, Ниппур, Шуруппак, Урук, Ур, Умма, Лагаш.
Уже с конца IV тысячелетия до н. э. существовал культовый союз всех общин Шумера с центром в Ниппуре, где находился один из главных храмов Шумера — храм бога Энлиля. Анализ дошедшего до нас так называемого «Царского списка» — последовательного перечня шумерских династий, правивших с «допотопного времени», — позволяет предположить, что со второй четверти III тысячелетия, то есть с начала Раннединастического периода, главнейшими политическими центрами Шумера были Киш на севере и Ур и Урук на юге.
Царский список. В «Царском списке» в числе первых полумифических шумерских правителей встречаются имена Энмешарра, Лугальбанды и Гильгамеша — сказания об этих персонажах, записанные в конце III тысячелетия до н. э., дошли до нашего времени. Из них мы знаем, например, о споре Энмешарра с правителем города Аратты, находившегося далеко на востоке. Оба вождя через своих послов загадывали друг другу загадки, и одна из загадок Энмешарра оказалась настолько трудной, что посол не смог ее запомнить, и пришлось изобрести письменность.
О Гильгамеше рассказывали, что он ходил походом в Сирию на гору Ливан за кедрами, обнес стеной свой родной Урук, побывал в царстве Зиусудры, пережившего великий потоп, получил от него траву бессмертия, которую потерял по дороге домой. Широко известная история о великом потопе впервые встречается именно в шумерских историко-мифологических текстах.
Борьба за объединение. Саргон Древний. Реальная история Шумера, насколько возможно ее проследить по дошедшим до нас письменным и археологическим источникам, представляет собой непрерывную борьбу Крупнейших городов-государств за гегемонию в своем регионе. Киш, Лагаш, Ур и Урук вели постоянные войны друг с другом в течение нескольких сотен лет, пока страна не оказалась объединенной под властью Сарго-на Древнего — основателя великой Аккадской державы, простиравшейся от Сирии до Персидского залива.
Саргон, который, согласно преданию из «Царского списка», начинал со службы садовником у царя Киша, судя по имени, был восточным семитом. Свидетельства контактов шумеров с восточносемитскими народами, населявшими Верхнее Двуречье, мы имеем уже со второй четверти III тысячелетия до н. э. В период правления Саргона стал шире входить в употребление аккадский (восточносемитский) язык, однако шумерский еще сохранялся и в быту, и в делопроизводстве. Аккадская держава пала в XXII веке до н. э. под натиском кутиев — племен, пришедших с западной части Иранского нагорья. С ее падением на территории Двуречья вновь начался период междоусобиц.
Лагаш. На последнюю треть XXII века до н. э. приходится новый расцвет Лагаша, одного из немногих городов-государств, сохранявших относительную независимость от кутиев. Его процветание было связано с правлением Гудеи (умер около 2123 г. до н. э.) — царя-строителя, при котором влияние Лагаша в Шумере распространилось от Ура до Ниппура. Гудея возвел неподалеку от Лагаша новый грандиозный храм, сконцентрировав культы Шумера вокруг лагашского бога Нингирсу. До нашего времени дошло множество монументальных стел и статуй Гудеи, испещренных надписями, прославляющими его строительную деятельность.
Ур. В конце III тысячелетия до н. э. центр государственности Шумера переместился в Ур, царям которого удалось вновь объединить все области Нижнего Двуречья. С этим периодом связан последний взлет шумерской культуры.
Царство третьей династии Ура представляло собой древневосточную деспотию, во главе которой стоял царь, носивший титул «царь Ура, царь Шумера и Аккада». Шумерский язык сделался официальным языком царских канцелярий, а население к этому времени уже перешло на аккадский. От этого времени до нас дошли десятки тысяч учетных документов из царских архивов, свидетельствующих об организации централизованного царского хозяйства, которому подчинялись отдельные округа. Сложившийся порядок потребовал создания общегосударственных законов, и они были составлены: самый ранний известный нам свод письменных законов был издан первым царем третьей династии Ур-Намму (около 2112–2094 гг. до н. э.).
В этот же период был упорядочен и систематизирован шумерский пантеон, во главе которого стоял бог Энлиль вместе с семью или девятью богами, входившими в Небесный совет. Тем же богам поклонялись аккадцы, которые к началу II тысячелетия до н. э. уже составляли с шумерами единый народ. В этот же период было создано учение о вечной «царственности», в течение столетий непрерывно передававшейся от одного царя к другому, и это учение легло в основу «Царского списка», составленного, по-видимому, впервые при Ур-Намму.
Падение третьей династии Ура произошло по нескольким причинам: потерпело крах гигантское централизованное хозяйство урских царей, что привело к иссяканию хлебных запасов и голоду в стране, которая в это же время переживала нашествие амореев — западносемитских скотоводческих племен, появившихся на территории Месопотамии на рубеже III и II тысячелетий до н. э. В 2004 или 2003 году до н. э. Ур был разрушен. Гегемония в Нижней Месопотамии перешла к Иссину. Он удерживал ее до последней трети XX века до н. э., пока аморей, находившийся на службе у царя Иссина, не захватил власть, объявив себя царем Шумера и Аккада. С этого времени Шумер никогда более не существовал как самостоятельное государство, однако его великие культурные достижения продолжали жить в разных цивилизациях Месопотамии в течение двух последующих тысячелетий.
А к началу нашей эры древние шумерские города уже являли собой развалины, постепенно заносимые песком.
Исследования Шумера. Возрождение интереса к истории Древнего мира началось в Европе с эпохи Ренессанса[30]. Несколько столетий потребовалось для того, чтобы вплотную подойти к расшифровке давно забытой шумерской клинописи. Тексты, написанные на шумерском языке, были прочитаны лишь на рубеже XIX–XX веков, одновременно начались и археологические раскопки шумерских городов.
В 1889 году американская экспедиция приступила к исследованию Ниппура. В 1920-х годах английский археолог сэр Леонард Вулли вел раскопки на территории Ура. Чуть позже немецкая археологическая экспедиция исследовала Урук, британские и американские ученые нашли царский дворец и некрополь в Кише. Наконец, в 1946 году археологи Фуад Сафар и Сетон Ллойд под эгидой иракского Управления древностей начали копать в Эриду.
Усилиями археологов были открыты огромные храмовые комплексы в Уре, Уруке, Ниппуре, Эриду и других культовых центрах шумерской цивилизации. Освобожденные от песка колоссальные ступенчатые платформы-зиккураты, служившие основаниями для шумерских святилищ, свидетельствуют о том, что шумеры уже в IV тысячелетии до н. э. положили начало традиции культового строительства на территории Древнего Двуречья. Аналогичный храмовый комплекс, воздвигнутый в Вавилоне спустя столетия после исчезновения шумерской цивилизации, лег в основу знаменитой библейской легенды о Вавилонской башне.
Найденные клинописные архивы донесли до нас около 150 памятников шумерской литературы. Среди них есть мифы, эпические сказания, обрядовые песни, гимны в честь царей, сборники басен, поговорок, споры-диалоги и назидания. Хотя шумерская письменность была изобретена исключительно для хозяйственных нужд, первые письменные литературные памятники появились у шумеров очень рано: среди записей, датируемых XXVI веком до н. э., уже есть образцы жанров народной мудрости, культовые тексты и гимны. Шумерская традиция сыграла большую роль в распространении сказаний, составленных в форме спора — жанра, типичного для многих литератур Древнего Востока.
Само изобретение письменности было, несомненно; одним из крупнейших и наиболее значительных достижений шумерской цивилизации. Шумерское письмо прошло путь от иероглифических, образных знаков-символов до знаков, которыми стали записывать простейшие слоги. Оно оказалось чрезвычайно прогрессивной системой, которую заимствовали и использовали многие народы, говорившие на иных языках. Благодаря этому обстоятельству культурное влияние шумеров на древнем Ближнем Востоке было огромным и на многие столетия пережило их собственную цивилизацию [1].
Согласно шумерской мифологии, решающую роль в становлении их цивилизации сыграло некое существо — полурыба-получеловек по имени Оаннес. Он вышел из моря и научил жителей Месопотамии земледелию, искусству строить каналы, города и храмы, письму и наукам.
Вот что говорит о роли этого существа в самый ранний период истории шумеров жрец храма бога Мардука, вавилонский историк Белрушу (по-гречески Берос), живший на рубеже IV–III веков до н. э.: «Вначале они (шумеры) жили в большой нужде и не имели над собой никакой власти, словно дикие звери. Но появилось существо, обладавшее человеческим умом, которое они называли Оаннес. Оаннес вынырнул из Моря Эритрейского в том месте, где оно примыкает к Вавилонии. Все его тело было телом рыбы, но поверх рыбьей головы у него была голова человека, а из-под рыбьего хвоста виднелись человеческие ступни. Его голос был таким же, как у людей, а его внешний вид народ помнит до сих пор. Он проводил целые дни среди людей без еды, объяснял им, как пользоваться буквами, обучал их умению делать разные вещи, строить дома, города и храмы, обмерять и возделывать землю, сеять и убирать урожай и дал им все, что делает жизнь удобной и приятной». Белрушу добавляет, что Оаннес не мог есть ту пищу, которой питались люди, а на ночь возвращался в глубины моря, потому что умел дышать под водой.
Исходя из сказанного выше, можно предположить, что Оаннес — образ собирательный, что он и подобные ему разумные существа прибыли к шумерам откуда-то извне на каком-то неизвестном объекте, который оставался в море и на котором, в частности, находилась пригодная для них пища. Сравнение с рыбой наводит на мысль, что Оаннес был одет в защитный комбинезон, изготовленный из материала, не известного местным жителям. Ряд ученых, изучающих историю возникновения шумерской цивилизации, считают, что Оаннес и его собратья — существа реальные и были, вероятно, либо жителями Атлантиды, либо… инопланетянами.
Предположение о существовании в прошлом цивилизации шумеров впервые высказали не историки и не археологи, а лингвисты. В процессе первых же попыток расшифровки ассирийских и вавилонских клинописных текстов они столкнулись буквально с мешаниной из иероглифических, слоговых и буквенных языковых символов. Это не только усложняло прочтение текстов, которые датировались IV–III тысячелетиями до н. э., но и наводило на мысль, что их язык восходит к некоей гораздо более древней, первоначально иероглифической, письменности. Так появилось первое косвенное, но вполне научное подтверждение сведений о существовании на рубеже V–IV тысячелетий до н. э. в Нижней Месопотамии шумерского народа [1; 3, с. 58; 16.1996, № 5, с. 16].
Однако вопрос о существовании шумеров оставался лишь научной гипотезой до тех пор, пока в 1877 году сотрудник французского консульства в Багдаде, Эрнест де Саржак, не сделал открытия, ставшего исторической вехой в исследовании шумерской цивилизации. В местности Телло, у подножия высокого холма, он нашел статуэтку, выполненную в совершенно неизвестном стиле. Мосье де Саржак организовал там раскопки, и из земли стали появляться скульптуры, статуэтки и глиняные таблички, украшенные невиданными до той поры орнаментами.
Среди множества найденных предметов была и статуя из камня диорита зеленого цвета, изображавшая царя и верховного жреца города-государства Лагаш. Многие признаки указывали на то, что эта статуя гораздо древнее любого предмета искусства, найденного до тех пор в Месопотамии. Даже самые осторожные в оценках археологи признали, что статуя относится к III или даже IV тысячелетию до н. э., то есть к эпохе, предшествующей возникновению ассирийско-вавилонской культуры.
Наиболее интересными и «информативными» произведениями прикладного искусства, найденными в ходе продолжавшихся раскопок, оказались шумерские печати, самые ранние образцы которых датируются примерно 3000 годом до н. э. Это были каменные цилиндрики высотой от одного до шести сантиметров, нередко с отверстиями: по-видимому, многие владельцы печатей носили их на шее. На рабочей поверхности печатей вырезались надписи (в зеркальном отображении) и рисунки.
Такими печатями скреплялись различные документы, их ставили мастера на изготовленной глиняной посуде. Документы шумеры составляли не на свитках папируса или пергамента и не на листах бумаги, а на табличках из сырой глины. После высыхания или обжига такой таблички текст и оттиск печати могли сохраняться длительное время.
Изображения на печатях были весьма разнообразными. Наиболее древние из них — мифические существа: люди-птицы, зверолюди, различные летающие объекты, шары на небе. Есть и боги в шлемах, стоящие возле «древа жизни», небесные ладьи над лунным диском, перевозящие существ, похожих на людей. Необходимо заметить, что мотив, известный нам как «древо жизни», современные ученые трактуют по-разному. Одни считают его изображением некоего ритуального сооружения, другие — памятной стелой. А по мнению некоторых, «древо жизни» — это графическое представление двойной спирали ДНК, носителя генетической информации всех живых организмов [19,1999, № 35, с. 962–964].
Специалисты по шумерской культуре считают одной из самых загадочных печатей ту, на которой изображена Солнечная система. Ее исследовал в числе других ученых один из самых выдающихся астрономов XX века Карл Саган[32]. Изображение на печати неопровержимо свидетельствует, что 5–6 тысяч лет тому назад шумеры знали, что именно Солнце, а не Земля является центром нашего «ближнего космоса». В этом нет никакого сомнения: Солнце на печати расположено посредине, и оно гораздо больше, чем окружающие его небесные тела. Однако самым удивительным и важным является даже не это. На рисунке представлены все планеты, известные нам на сегодняшний день, а ведь последняя из них, Плутон, была открыта только в 1930 году.
Но и это, как говорится, еще не все. Во-первых, на шумерской схеме Плутон находится не на своем нынешнем месте, а между Сатурном и Ураном. А во-вторых, между Марсом и Юпитером шумеры поместили еще какое-то небесное тело.
Исследованием удивительной печати занимался и Захария Ситчин — современный ученый с российскими корнями, специалист по библейским текстам и культуре Ближнего Востока, владеющий несколькими языками семитской группы, знаток клинописи, выпускник Лондонской школы экономики и политических наук, журналист и писатель, автор шести книг по палеоастронавтике[33], член Израильского научно-исследовательского общества. Он убежден, что изображенным на печати и неизвестным нам на сегодняшний день небесным телом является еще одна, десятая планета Солнечной системы — Мардук-Нибиру.
Вот что говорит сам Ситчин по этому поводу: «В нашей Солнечной системе существует еще одна планета, которая появляется между Марсом и Юпитером каждые 3600лет.
Обитатели той планеты пришли на Землю почти полмиллиона лет тому назад и совершили многое из того, о чем мы читаем в Библии, в Книге Бытия. Я предсказываю, что эта планета, имя которой — Нибиру, приблизится к Земле в наши дни. Ее населяют разумные существа — ануннаки, и они будут перемещаться со своей планеты на нашу и обратно. Это они создали хомо сапиенса, человека разумного. Внешне мы выглядим так же, как они».