— Ты уже поел, проваливай, — раздался за спиной хриплый голос.
Участковый привык к вежливому началу высокоинтеллектуального разговора, поэтому никак не отреагировал.
— Я говорю, проваливай, — в спину младшего лейтенанта несильно ткнулся кулак.
— Но я не допил, — с этими словами Алексей взял кружку с остатками медовухи на дне в левую руку и медленно развернулся, — видишь?
Все посетители кабака смотрели на него и бородатого мужика раза в полтора больше молодого человека. А ведь его не было, когда Алексей входил. Специально пересел? Или случайно? Что-то не верится.
Бородатый мужик находился как раз за участковым и ошалевшими глазами смотрел на местную тару в руке парня. Судя по всему, сообразил Алексей, с ним никто никогда здесь не спорил и сразу делали то, что он требовал.
Эх, нельзя показывать свои навыки, вздохнул участковый, иначе враз слухи до князя дойдут. Придётся махаться по-нашему, как в детстве, по рабоче-крестьянски.
Участковый лениво и пафосно дёрнул кружкой в лицо мужику и по его бороде изящно полилась медовуха. Мужик машинально облизал губы, ловя редкие капли и зарычал.
Он вскочил и бросился на Алексея, но того уже не было в этом месте. Не вставая, он сделал шаг вперёд и в сторону, затем резко развернулся, одновременно опуская кружку на затылок мужика.
Бородатый словно не заметил этого. Но тут разом взлетели вверх со своих стульев все клиенты гостеприимного трактира и начали драться друг с другом.
Напарник Алексея по достойному поединку чести, не глядя, махнул правой рукой в сторону, и зацепил двух дерущихся рядом с ним. Обоих, словно мощным цунами, впечатало в стенку, и они не смогли подняться сразу. По крайней мере, продолжили выяснения отношений на полу.
Алексей прекрасно знал, что значит удар пыром. Носком обуви, а сегодня на юноше были сапоги с металлическими набойками, в том числе и на носке, он со всей силы ударил по ноге разворачивающегося к нему мужика.
Бородач охнул, припал на секунду, хромая, и бросился на участкового в прыжке. Но Алексея опять уже не было в этом месте. Он ушёл под больную ногу бородача и стал крутиться вместе с ним. Мужик налево и участковый туда же, мужик направо и Алексей повторял манёвр за ним.
Бородач не успевал за младшим лейтенантом и лишь молотил воздух. Иногда Алексей хватал пробегающих мимо за руки и одежду и бросал в соперника, но свалить его не смог ни одного раза.
Но сам постоянно бил в корпус бородача. Конечно, куда получится, но и так было неплохо. Через десять минут они оба выдохлись настолько, что еле двигались.
Бородач с изумлением смотрел на Алексея, а участковый думал только о том, чтобы случайно не зацепиться за что-нибудь и не споткнуться. Сил на большее уже не было.
Наконец, мужик закрыл глаза и свалился на пол. Участковый еле-еле дошкандыбал до прятавшегося за прилавком парня и достал серебряные три рубля.
— Всем выпивки за мой счёт, — прошептал он, опираясь на прилавок грудью.
Несмотря на то, что его почти не было слышно, с пола донёсся общий радостный вопль. Алексей оглянулся, присмотрелся и увидел с полтора десятка восторженных взглядов. Он отсалютовал и заковылял к выходу.
Отойдя от скрипучей двери метра на три, он опять услышал за спиной всё тот же хриплый голос:
— Слышь, ты это, заходи ещё.
Алексей оглянулся и увидел, что бородач висит на входной двери и широко улыбается разбитыми губами.
— Сегодня ж хорошо посидели, давно так не было, заходи ещё, — почти умоляюще попросил мужик и упал внутрь.
— Я смотрю, ты позавтракал, — к участковому шагнул Авось, — и зарядку сделал с утра пораньше. Идти-то можешь?
— Медленно, — Алексей вспомнил анекдот, вздохнул и добавил, — и печально. Реально печально. Даже где-то грустно.
— Тебя там Алёнушка искала, — словно невзначай обронил дух удачи, — и князь спрашивал про твои похождения.
— Какие похождения? — удивился парень.
— Раз ты ушёл утром, никого не предупредив, значит что-то случилось, — пояснил Авось.
— Так все спали, — с облегчением выдохнул Алексей, — кого я мог предупредить?
— Слуг.
— Хм, точно, мог. Только не привык я командовать слугами.
— А чего командовать? Просто сообщил бы. Так, мол, и так, ушёл устраивать мордобой в самом лучшем трактире пристани.
— С чего ты взял, что в самом лучшем?
— Твоя удача с утра резко повысилась, я аж сам удивился.
— Думаешь, из-за трактира?
— Ты же оттуда живым вышел, — пожал плечами Авось.
— Точно, — участковый вспомнил бородача и нервно рассмеялся, — повезло.
— Надо к знахарке зайти, — дух удачи внимательно смотрел на лицо младшего лейтенанта.
— Не надо, это просто усталость, — отмахнулся Алексей, — в меня толком никуда не попали. Так, чуть зацепили. Пару раз. Сейчас восстановлюсь. Просто будем идти медленно и глубоко дышать.
В этот момент они проходили мимо кучи дурно пахнущих бычьих кож и Авось рассмеялся.
— Да, как можно глубже дыши.
— Их что, так и грузят на корабль? — удивился участковый.
— Нет, — полубожок покрутил головой и указал вдаль, — их сгружают с корабля.
— Как же они там плыли в такой вони?
— Так и плыли, — громко хмыкнул голос за их спинами.
Сыскари повернулись и увидели полуобнажённого грузчика в грязном потёртом фартуке, который стал загибать пальцы на длинной мощной руке, увитой жилами, шевеля при этом губами.
— Три недели шли из Персии.
— У нас что, своих шкур нет? — возмутился участковый.
— Э, нет, дорогой, — усмехнулся грузчик, — это другая кожа, нежная. Когда её обработают, как положено, лучшие изделия из неё получаются.
— Почему тогда в Персии не обрабатывают «как положено»?
— А там не умеют! — грузчик раскатисто захохотал и убежал за новой порцией кож.
— Что княжне в этот раз захотелось?
От Авося не ускользнуло настроение парня, он слегка улыбнулся:
— Бывают вещи, в которых удача никогда не случается. Ей там просто не находится места.
— Это в чём же?
— В любви, например.
— Как это? — Алексей запнулся и недоумённо посмотрел себе под ноги, словно именно там была его удача, — А встретить любовь — это разве не удача?
— А ты её встретил?
— Не знаю, — буркнул участковый и вдруг сообразил, что встретил он только княжну в этом мире. В своём он ещё никого не встретил и вовсе не факт, что Алёнушка из Советского Союза бросится ему на шею, — нет, пока не встретил.
— Воот, — протянул Авось, — в любви всегда так, кажется, встретил, ан нет, мимо. С одной в молодости гулял и думал, что несерьёзно, а через каких-то двадцать лет вдруг понимаешь, что это и была любовь.
— Что-то тебя сегодня на жизненную философию тянет, — недовольно пробурчал участковый.
— Что, перспектива не понравилась? — усмехнулся Авось.
— А кому такое будущее может понравиться?
— Согласен.
— Давай на службе появимся.
— Как это? — удивился Авось, — Мы и так постоянно на службе.
— По рынку походим, побродим.
То ли день сегодня был такой, то ли пока новые воры не объявились, а, может, и вовсе на глаза Алексею не попадались, но два часа упорного поиска криминала на рынке ничего не дали.
— Есть хочется, — пожаловался Авось.
— Ну, тогда пойдём, — со вздохом согласился участковый, — потом надо ещё кого-нибудь проверить.
— Хорошо, — согласился дух удачи, — только на пустой желудок думать могу лишь о еде.
— Да идём мы, идём.
Постепенно они ускорили шаг и подошли к высокому терему Тёмного.
— Как раз к обеду, — обрадовался князь, потирая руки, — рассказывайте, что нового.
— Ничего, — покачал головой Алексей.
— Как ничего? Совсем?
— Совсем.
— Не узнаю тебя, мой главный сыскарь. Неужто взятки начал брать?
Попович даже закашлялся от неожиданности.
— Шучу, шучу, — Василий постучал парня по спине, — пошли обедать. Руки мыли?
— Мы сразу умылись, как только с рынка вернулись.
— А на рынке как дела обстоят?
— Вроде нормально. Никто при нас не бузил, драку не затевал, криком не вопил.
Всё это время они находились в трапезной, куда постепенно собиралась семья Тёмного. Алексей пытался не смотреть в сторону Алёнушки, стараясь не поднимать глаз выше стола.
За обедом молчали, тщательно пережёвывая пищу.
— Алёнушка хочет сходить домой к вдове купца Нестерова, Елизавете. Она после смерти мужа стала вести салун.
— Что вести?
— Салун, — повторил Василий, — это когда у тебя дома собираются разные прохвосты…
— Художники, папа, — обиженно вскрикнула Алёнушка, — художники, поэты и другие творческие личности.
— А другие, это какие? — неожиданно грозно спросил Тёмный, — Часом, не скульпторы?
Алёнушка покраснела и пробормотала себе под нос:
— И они тоже.
— Стыдобище! — пригвоздил князь, — Видели мы этих скульпторов! У мужиков листочком прикрывают, а у баб — нет!
Василий повернулся к участковому:
— Ты видел?
— Листочек? — ошарашенно переспросил Алексей, — Да.
— Где?
Попович растерялся, не говорить же ему про фотографии из учебника истории за пятый класс.
— Он путешествовал, папа, — напомнила старшая княжна.
— И ты видел эту статую? — глаза Тёмного расширились.
— Самого Аполлона? Нет.
— Ты же сказал, что видел.
— На рисунке. На очень хорошем рисунке.
— И что, он правда голый? — чуть ли не шёпотом спросил князь.
Алексей увидел, как вся его семья напряглась в ожидании ответа.
— Вообще-то, скульптор создал его без листочка…
В это мгновение и жена князи и обе дочери отчаянно покраснели.
— А потом приняли решение прикрыть это… — Алексей замялся, не смог подобрать эпитета и решил не договаривать до конца.
— А у женщин? — интонация Тёмного поменялась, ему стало интересно.
— Насколько я помню, их скульптуры делали обнажёнными до пояса, — пожал плечами участковый.
Князь покосился на жену, откашлялся и продолжил:
— Так вот, о салуне. Говорят, к Елизавете приехал кутюрье…
— Кто?!
— Тот, кто создаёт новые наряды, — тут же пояснила Алёнушка.
— Ни разу не слышал, — покачал головой Алексей.
— Кутюрье привёз с собой много нарядов и рисунков с платьями, — дальше объяснять стала Алёнушка, — весь Ростов в эти дни у Нестеровой. Я слышала, там давка, не протолкнуться. Покупают, просто рвут из рук.
— Короче, — перебил её Тёмный, — моя дочь хочет непременно туда попасть, и я прошу вас с экспертом сопровождать её. Не нравится мне это.
— На всякий случай, — Алёнушка стыдливо опустила глазки.
— Сходим, не проблема, — отозвался участковый, — заодно проверим… как его?
— Кутюрье.
— Язык не поворачивается произнести.
Всю дорогу сыскари молчали. Каждый думал о своём. Но Алексей заметил, что высокомерность в глазах и словах девушки куда-то исчезли.
— Ого, толпа, — вдруг пробормотал Авось, вглядывающийся в конец улицы.
Возле ворот одного из двухэтажных домов образовался круговорот. Одни люди выходили, другие входили, не попавшие внутрь ругались и старательно толкались локтями.
Алёнушка растерялась и поникла.
— А ну, народ! — неожиданно громко заорал Авось, — Быстро пропустили княжну!
До Алексея запоздало дошло, что это должен был сделать он сам. Ладно, тогда поддержим по мере сил.
Участковый принялся бесцеремонно раздвигать человеческую массу, невзирая на чины и звания. Точнее, одним глазом он смотрел на княжну, чтобы успеть вовремя помочь, другим на свою левую руку, грозно машущую перед чужими лицами. Потому, собственно, и не видел, кого он отодвигал и отпихивал.
Дух удачи пристроился сзади и грозным тоном раздавал обещания не успевающим отскочить.
Народ сильно и не сопротивлялся, всё-таки старшая дочь самого Тёмного. Помимо страха участковый увидел и уважительное отношение к Алёнушке.
В результате они быстро прошли ворота и дорожку, щедро усыпанную мелкими белыми и чёрными камнями и украшенную розами по сторонам. Слева розовые бутоны, справа — тёмно-красные. Оттенки красного идеально смотрелись на чёрно-белом фоне.
Затем взошли на крыльцо, рядом с которым рос высокий львиный зев, Алексей в детстве баловался с друзьями с ним, проводил рыцарские бои, поэтому знал неплохо. Чуть дальше качалась тоненькая фиолетовая лаванда, аромат которой заполнял всю округу.
— Красиво, — вырвалось у младшего лейтенанта.
— Да, — отозвалась Алёнушка и бросила на спутника внимательный взгляд.
Алексей его заметил и слегка напрягся. Что не так с княжной? Что у неё в голове?
На широкое крыльцо вылетела запыхавшаяся вдова купца Нестерова.
— Милочка, как хорошо, что ты пришла, — затараторила Елизавета, — я уже хотела слугу к тебе отправлять, у меня всё только для тебя, самое лучшее, самое ценное. Жорж недоволен, у него наряды из рук рвут, а я останавливаю, говорю ему, не продавай, скоро Алёнушка должна прийти, старшая дочь князя. Всё для неё, всё для неё.
Елизавета оказалась хоть и женщиной за сорок, но весьма миловидной и привлекательной. Если бы не бесцеремонная речь, Алексей счёл бы её вполне внушающей доверие.
В большом зале стояла жара и духота. Дамы обмахивались платочками и шляпами. Возле открытого окна сидело чучело, именно так показалось участковому, и каркало с французским прононсом. Прислушавшись, Алексей понял, что худющий Жорж всё-таки говорит по-русски, но сильно коверкая речь. И, очевидно, страдая от хронического гайморита.
Чучело носило одежду, сплошь увешанную перьями, бантами и разноцветными лентами. Руки разлетались в стороны, словно крылья, создавая впечатление толстоватой цапли.
Вокруг Жоржа крутились женщины, которым он выдавал рисунки с изображённой яркими красками одеждой, называя цену. Даже по мнению Алексея, живущего в этом Ростове всего три с половиной дня, цены превышали все разумные пределы. Просто до хрена!
Елизавета всё трещала и трещала, без умолку и без смысла.
— Ты только посмотри, какую слоновую кость он привёз из самой Индии! — горячо шептала на ухо Алёнушке вдова купца Нестерова, — Из глубины диких джунглей. Он показывал мне шрам, хо-хо, как интимно, на животе, оставленный дикарями во время погони за ним. Это лучшая кость, которую я видела за всю свою жизнь, а она, поверь мне, была немаленькой и насыщенной.
Женщина подвела княжну к столу, стоящему рядом с Жоржем и широко обвела рукой. Амулеты, браслеты, игральные кости, просто фигурки зверей.
— Это всё на удачу! — жарко, с придыханием произнесла Елизавета, — Кости берут дельцы, браслеты покупают для любви, остальное — по желанию. Вот, кстати, комнату я выделила для самой ценной одежды, самой модной. Её расхватывают мгновенно.
Вдова затащила Алёнушку в небольшую комнатку, где рядами висели на вешалках самые различные наряды: пышная юбка-пачка, полупрозрачное платье с широким разрезом, чулки с перьями павлина, рубашка, покрытая голубыми стразами, платье, напоминающее махровый халат, соломенные шляпы с такими огромными полями, что их требовалось поддерживать руками, лапти, расшитые бисером. Княжна, ахнув, тут же бросилась щупать и трогать, примеряя платья к себе.
— Это слишком смело, — пробормотала она.
— А ты как хотела? — фыркнула Елизавета и пафосно добавила, — Мода требует жертв.
Алёнушка посмотрела на Алексея и покраснела. В этот момент в зале зашумели, закричали и, кажется, начали драться. Елизавета рванула туда, а княжна дотронулась осторожно рукой до бордового платья с огромной розой на груди и очень тихо прошептала в сторону Алексея:
— Так нужны жертвы или нет?
Участковый ничего не понял. Почему именно он должен оценивать количество и качество жертв дочери князя, тем более, что думал совсем о другом. Он наклонился к уху девушки и точно также тихо прошептал:
— Не надо здесь ничего покупать.
— Почему? — Алёнушка стала ещё более красной.
— Это всё туфта, — Алексей сообразил, что княжна не знает таких слов и добавил, — полная фигня, обман, короче.
— Как обман? — кровь отлила от лица девушки, она нахмурилась.
— Слоновая кость — не слоновая.
— А чья?
— Понятия не имею, но отобрали не у слона, это точно.
— Можно подумать, ты разбираешься в слоновой кости.
— Да, разбираюсь.
— Откуда?
— Да она у меня…
…дома есть. И это правда, Советский Союз дружил с Индией и слоновая кость, хоть и была дороговатой, но её можно было найти в магазинах.