Контрабандистов никто не грохнул. А с чего он это взял? Он не видел, что с ними в гарнизонной тюрьме произошло. Алексей поморщился, не надо торопиться с выводами. Можно просто узнать, живы они, или траванулись баландой.
А вот и ГОВД. Мысли переключились на текучку, как-то он про неё забыл. Ах, да, ему же на сессию пора.
Стоп! Девчонки про Жоржа говорили! Участковый чертыхнулся про себя. Понятно, что таких «жоржиков» может быть до фига, но он должен проверять все совпадения. Самое главное, что происходит между мирами — совпадения. Их очень много. Попович быстро оглянулся. Конечно, девушки давно исчезли из виду. Нет никакого смысла бежать обратно.
Немного расстроенный участковый дошёл до кабинета и написал рапорт на сессию. Завизировал у начальства и отнёс в отдел кадров. И замер под дверью. Где находится Жорж? Догадаться проще простого — у Лизки Нестеровой. У которой должен быть большой дом. И она там устроила «салун». Если не притон.
Алексей вздохнул и отправился к Федюнину.
— Здоров.
— Здоров, — майор вопросительно смотрел на собеседника, — неужто опять интуиция?
— Не знаю. Кто такая Елизавета Нестерова?
— Хм, — майор задумался, — кажется, мы с ней не сталкивались. Если и есть криминал, то не по линии уголовного розыска. В горисполкоме раньше шишка была, если я правильно помню, Нестеров Пётр Петрович. Кажется, заместитель председателя горисполкома. Умер. Курировал торговлю. Вот эта Лиза может быть его дочерью. Тебе лучше у начальника ОБХСС, Пивнюка, спросить.
Федюнин поднял трубку внутреннего телефона и набрал короткий номер.
— Игорь Павлович, знаешь такую — Елизавета Нестерова?
Майор некоторое время молчал, слушал, затем произнёс:
— Тогда тебе лучше спуститься ко мне. Да, сейчас, — Федюнин положил трубку, — действительно, дочь покойного. Из блатных. Живёт так буйно, что все соседи жалуются. У неё после отца свой дом остался, где она частенько вечеринки закатывает.
Вошёл высокий худой мужчина, начальник ОБХСС. Пожав руки майору и Алексею, он присел, обращаясь к Федюнину:
— Что хотел?
Ответил Попович:
— У меня есть информация, что у Нестеровой временно проживает некий Жорж. Взял партию отечественных шмоток и поменял все этикетки и лейблы. Нацепил новые заклёпки. И выдаёт товар за одежду из французского Дома Моды. Продаёт втридорога. Народ-то не в курсе, как должны выглядеть настоящие парижские финтифлюшки и ведётся.
Пивнюк растерялся и некоторое время молчал.
— Насколько точная информация?
— Девяносто девять процентов.
— С одной стороны, — вздохнул начальник ОБХСС, — её крышует сам председатель. В память об отце. Это я знаю точно. С другой — меня в Ростове в министерстве уже раком поставили и предупредили, что если быстро не найду источник контрабанды, вылечу из милиции.
— Мне кажется, это не контрабанда, — покачал головой участковый, — а левая самодеятельность.
— Даже не знаю, что лучше, — Игорь Павлович усмехнулся, — если это простое мошенничество, то Нестерова отделается лёгким испугом. А для ОБХСС обычная уголовщина. Если это контрабанда, то Нестерова влипла по-крупному, а мы окажемся героями.
— Что будешь делать? — спросил Федюнин.
— Схожу к начальнику ГОВД, надо его уговорить, чтобы сегодня же дал разрешение на осмотр дома Нестеровой. Пошли-ка, Попович, со мной. Так убедительнее получится. Скажешь ему всё, что сможешь.
— Я с вами, — поднялся Федюнин, — для солидности.
— Может, — фыркнул Пивнюк, — ты с нами и к Нестеровой съездишь?
— А что, хорошая идея. Если Лизка блатная, то там всякое может найтись, например, холодное оружие. Оно популярно у блатных. Хотя они пользоваться толком и не умеют. Только выпендриваются, а у нас потом ножевые ранения в сводках проходят.
— Что за делегация? — усмехнулся начальник ГОВД, когда троица вошла в кабинет.
— Товарищ полковник, — начал Пивнюк, — вы же знаете, меня из Ростова долбят, чтобы я нашёл контрабанду, заморские шмотки, распространяемые через наш город. А вот у Поповича появилась информация, ими торгуют в доме Елизаветы Нестеровой.
— Дочери того самого Нестерова? — удивился полковник и налил себе воды из графина в стакан.
— По всему выходит, что да.
— То есть, это не точно? — разозлился начальник ГОВД, расплёскивая воду, — Подробнее доложите.
Пивнюк и Федюнин обернулись к Алексею. Попович задумался, как бы рассказать, чтобы выглядело и правдиво и не по-дурацки. Вариантов не было и участковый решился:
— Шёл я сегодня утром на работу и услышал, как рядом идущие девушки обсуждали одежду от Жоржа. Круто, модно. Ну, это же не мои проблемы. Иду дальше. И вдруг краем уха, от других женщин, уловил, что Жорж безвылазно сидит у Елизаветы Нестеровой.
— Как анекдот рассказываешь, — бросил полковник, — шёл, услышал, шёл, уловил.
Как будто Алексей сам не понимал, какую дичь нёс.
— Если Жорж сидит у Елизаветы безвылазно, — продолжил Попович, — то не может быть продавцом магазина. Тем более, что девушки сказали «одежда от Жоржа», так говорят во Франции.
— Во Франции, — раздражённо передразнил полковник, немного отпивая из стакана — мы в Советском Союзе живём, на Францию нам класть с нашим прибором.
— Так точно, товарищ полковник, — вставил начальник ОБХСС, — класть, но если это контрабанда, то дело очень серьёзное.
— Сам знаю, что серьёзное, — огрызнулся полковник, — что предлагаете?
Федюнин схватил Пивнюка за рукав, чтобы тот промолчал, и произнёс:
— Я могу присоединиться к проведению проверки, и мы её начнём по линии уголовного розыска, чтобы не спугнуть мошенников. А там как бы случайно найдём и шмотки. Если они там есть, конечно.
— Хорошая мысль, — кивнул начальник ГОВД, — одобряю. Никому о начале рейда не говорить. Даже мне. Чтобы вы потом за моей спиной не судачили.
— Мы бы не стали… — начал было Пивнюк.
— Не трынди, — оборвал его полковник, — а то я вас не знаю. Если мне позвонят из горисполкома, сделаю вид, что не в курсе и лично приеду на проверку. Готовьтесь к матюкам. Если ничего не найдёте, то и к выговору. Понятно?
— Так точно! — хором ответила троица.
— Может оказаться, что это другая Нестерова? — уточнил полковник.
— Может, — ответил Пивнюк, — но вероятность почти нулевая.
— Проверь в паспортном столе всех Нестеровых, — приказал начальник ГОВД.
— Есть.
— Идите, — полковник допил воду из стакана.
Покинув приёмную, Пивнюк обратился к Федюнину:
— Тогда я сначала просмотрю всех Нестеровых, потом зайду к тебе и договоримся о проверке.
— Хорошо.
Алексей помнил, что ему ещё надо расспросить майора о парне из универмага и отправился следом за ним.
— Что? — удивился Федюнин, увидев, что участковый вновь заходит в его кабинет, — Интуиция не закончилась?
— Нет. Ты помнишь парня из универмага, которому мы спасли жизнь?
— Ого.
— Что такое?
— Вчера Анатолия Штопина сбил автомобиль.
— Умер?
— Нет, с черепно-мозговой травмой доставлен в больницу. Утверждает, что сбили его специально. Но гаишники другого мнения.
— Почему?
— Сидевший за рулём молодой парень, Геннадий Бырцев, никуда с места аварии не уехал. Наоборот, тут же выскочил из машины, проверил пострадавшего и сразу увёз в больницу. Честно всё рассказал приехавшим гаишникам. В общем, полное сотрудничество.
— Тогда в чём проблема?
— Штопин говорит, что переходил вечером дорогу. Машина Бырцева стояла заведённой. Буквально в одном метре от места удара и Бырцев абсолютно точно видел Штопина. Когда Штопин вышел на дорогу, машина резко поехала и ударила его.
— Но какой в этом смысл? — удивился Алексей, — Бырцев не смог бы убить Штопина с расстояния в один метр. Он должен был только несильно его стукнуть. Откуда, кстати, травма головы?
— Вот и гаишники не верят. Что за бред, говорят, наезд с одного метра. А с головой получилось любопытно. Когда Штопин подошёл к дороге, то споткнулся и начал падать, и в этот момент автомобиль ударил его в голову. Разумеется, сила удара оказалась маленькой, поэтому Штопин остался жив, хоть и лежит в больнице.
— А как объясняет водитель, Бырцев?
— Очень медленно ехал. Неожиданно перед его носом пассажир решил перебежать дорогу, споткнулся и влетел головой в капот.
— Хм, — фыркнул участковый, — его объяснение выглядит как раз очень правдоподобным.
— Вот и гаишники так решили. На всякий случай принесли материалы мне, чтобы я посмотрел.
То, что парня ударило точно по голове, вполне обосновано и логично, подумал Попович. Именно туда ему изначально и должно было прилететь. Кузнец в княжестве так и убил. Но в Союзе человек остался жив. Всё равно совпадение получилось?
— Сильное сотрясение?
— Да, приличное, — кивнул Федюнин, — если бы скорость машины была чуть больше, Штопин мог бы запросто отбросить копыта. Ему невероятно повезло.
— Где дочь главбухши универмага?
— Не знаю. Её опросили, как свидетеля, но задерживать не стали.
— Я думаю так, — медленно произнёс Алексей, — дочь главбухши, Зоя, спит с Бырцевым и решила немного отомстить Штопину. Неумный Бырцев действительно сбил Штопина. Но никто его не собирался убивать, так, ноги сломать в парочке мест. Версия о том, что пострадавший как бы сам виноват, выбежал перед носом автомобиля, была заготовлена заранее. Она и сработала в конце концов. В неподходящий момент Штопин споткнулся и чуть не умер. Бырцев испугался, что случайно убил парня и повёл себя максимально доброжелательно. Чтобы показать, что он не при чём, пешеходы с головой не дружат и разбегались.
— И как мы это докажем? — напрягся Федюнин.
— Не знаю, наверное, никак, — пожал плечами Попович, — если только не нагрянуть к Бырцеву домой и убедиться, что Зоя живёт с ним. В таком случае, у Бырцева появляется мотив.
— Ты прав. Но это очень шаткие доказательства. За уши притянуто.
— Согласен. Кстати, Фёдор из террариума опознал брата-убийцу?
— Да. Безоговорочно.
В кабинет с довольной рожей влетел начальник ОБХСС.
— Ну, что, мужики, всё нормально, подходящая Елизавета Нестерова в Горелово только одна. Нестеровых очень много, маленьких Лиз две. Как решим?
— Начало в шесть часов вечера, — ответил Попович.
— А не рано?
— Народ в пять пойдёт с работы. Многие сразу к Жоржу завернут. Игорь Павлович, тебе покупатели нужны?
— Имеешь в виду, опросить парочку человек, купивших вещи?
— Да.
— На фиг. Если это контрабанда, то и так сойдёт. Если простые шмотки, то горисполком всё равно не даст возбудить уголовное дело. Или потом его прикроют.
— Или Жоржа крайним сделают, — веско добавил Федюнин.
— Точно, — согласился Пивнюк, — не подумал, так и будет. Лиза в любом случае выкрутится. Значит, надо в первую очередь вязать Жоржа.
— Да и недовольные могут появиться, — задумался Федюнин, — кто-то из присутствующих психанёт, что им фигню продают и напишет заявление в милицию. Вот тебе и нужные свидетели.
— Я своим операм дам задание поспрашивать вежливо, чтобы никого не спугнуть. Созвонимся вечером.
Начальник ОБХСС встал и бодрым шагом вышел.
— Как он работает? — вздохнул майор, — Хочет в Ростов перевестись, в гробу он видел наше Горелово.
— Думаешь, там работать проще?
— Нет, там сложнее. Но он этого не понимает.
— До вечера, — Алексей поднялся.
Следующие несколько часов он тренировался рисовать цветок княжны. Из головы упорно не уходила мысль, что времени у него в два раза больше, чем у других людей. И что делать? Учиться играть на гитаре? Но в другом мире гитар нет. По крайней мере, в Ростовском княжестве. Изучить гитару и сделать там? Так сказать, изобрести. А смысл? А если он завтра больше не сможет попадать в княжество?
Учиться рисовать, пока время позволяет? Так он это и делает. И вполне неплохо. Но для дальнейшего развития рисования нужно где-то отучиться.
И если жениться на обеих Алёнушках, то можно предугадывать её желания. Удобно. Если она в одном мире чего-то захотела, то и во втором этого захочет.
Хотя есть проблема. Если в одном мире поехать, скажем, в Москву, то и во втором это надо делать? Не очень удобно.
Улица поражала своими домами. Дома — размерами. Попович знал, что выше первого этажа дома в частном секторе строить нельзя. Но здесь были и четырёхэтажные.
Разумеется, это улица, на которой проживали первые лица Горелово. Горком чуть ли не в полном составе. Горисполком. Скромный, по сравнению с другими, двухэтажный дом главврача горбольницы. Нескромный директора нефтебазы. И рядом директора торговой базы.
Алексей смотрел и понимал, что все они были в курсе Лизкиных дел. Просто не могли не быть. Если, конечно, он не ошибся с одеждой от Жоржа.
И даже ряды ровно высаженных каштанов не мешали соседям видеть, что делалось на другом конце улицы.
Машины катили плавно. Пивнюк организовал своих оперов, Федюнин — своих.
— Будем надеяться, что мы приехали по нужному адресу. Видите, люди идут? — тихо произнёс начальник ОБХСС, — Как раз к дому Нестеровой.
Точнее, к трёхэтажному особняку.
Никогда ещё Алексей Попович не видел такого сосредоточения острого дефицита в одном месте. Диковинным было всё — от вензелей на болтах металлического забора до держателей на оконных форточках, позволяющих эти форточки открывать с поворотом в любую сторону. Алексей даже не знал, что такое бывает.
Идеально ровные дорожки перед домом были сложены из светло-зелёных мраморных плит, крыльцо из коричневого гранита, шершавые стены немного светились бронзовым отливом. Особняк дышал зажиточностью и достатком. Излишками и комфортом.
М-да, хмыкнул участковый, терем Василия был гораздо больше по размерам, но в убранстве сильно проигрывал.
Внутри особняка громко, под музыку, тусовалась молодёжь во главе с подвыпившей Елизаветой Нестеровой, которая, завидев милиционеров, сразу же куда-то убежала.
Попович потащил начальника ОБХСС к Жоржу, которого мгновенно узнал. Не по схожести лиц, а по одинаковости фигур и тем шмоткам, которые Жорж напялил на себя — бантики, ленточки, дырочки на штанах. Немного по-другому, но тоже совпадение.
Пивнюк и его опера тут же принялись выворачивать одежду наизнанку и проверять швы. Кто-то потянул заклёпки и металл с лёгким щелчком стал отваливаться.
— Что вы делаете? — заорал Жорж, — Это стоит огромных денег.
— Сейчас узнаем, — успокоили его милиционеры.
— Неужели женщины не видят, что покупают? — прошептал Алексей на ухо подошедшему Федюнину.
— Думаю, что видят, — усмехнулся майор, — тут главное, всем рассказать, что купила втридорога прямо из Франции по огромному блату.
— Наше это, — громко произнёс Пивнюк, — не импортное.
Если до этих слов вокруг Жоржа ещё крутились люди, и не думавшие никуда убегать, когда вошли сотрудники ГОВД, то после них народ повалил на выход. Кто-то разочарованно ругался, кто-то требовал у Жоржа продать по обычной цене.
Сначала «кутюрье» возмущался, но под ехидным взглядом Пивнюка сдулся и сник.
— Он не имеет права продавать, — объяснил начальник ОБХСС, — это не его личные вещи. На них новые бирки есть.
— А под ними видны следы старых, споротые, — добавил один из оперов.
Федюнин повёл Алексея смотреть дом.
— На фига, — скривился Попович, — чтобы узнать, что не всех буржуев раскулачили?
— Держи язык за зубами, — одёрнул его майор, — во-первых, проверить всё равно надо, во-вторых, интересно.
— Ну и взял бы своего сотрудника.
— У них нет твоей интуиции.
— Кстати, о ней. Здесь должна быть поддельная слоновая кость.
— Ты уверен?
— Девяносто девять процентов.
Федюнин подошёл к Пивнюку и что-то сказал на ухо. Начальник ОБХСС тут же отправил своих подчинённых осматривать комнаты.
Затем майор тихо приказал уже своим операм, и милиционеры начали выворачивать карманы тусившей молодёжи.
— Что здесь происходит?! — раздался громовой голос, принадлежавший невысокому пожилому брюнету с животиком, — Что вы себе позволяете?