Алексей привычно остался невозмутимым. Леший, так леший, в чём проблема. Правда, от Фомы несло спокойствием и лесными ароматами, да костюм на нём сидел словно камуфляжный, расписной, встретишь такого в роще и не заметишь.
— Дело у него к нам, — произнёс Авось, — рассказывай, Фома.
— В общем, так, кикимора Фрося…
— Кто? — опять не удержалась княжна.
— Кикимора, — терпеливо объяснил участковый, словно на его участке это было самым обычным делом.
— Задумала Фроська улучшить болотные внутренности, — продолжил леший, — ну, там, чтобы трава росла выше, вода была позабористей, ягода слаще. И для этого дела попросила свою подружку из Индии прислать ей диковинное растеньице. У нас таких нет, а в Индии вывели. Очень помогает. Кустик такой неприметный. Но вот же повадилась какая-то сволочь воровать эти кусты. Фроська сначала думала, что кустик вянет и пропадает, всё искала причину, а потом глянь, след остался, не наш, человеческий. И опять кустик пропадает. Стала выслеживать, вынюхивать, да не получилось ничего. Меня на помощь позвала, да и я ничего поделать не смог. Как будто колдует кто-то из людей.
— Уж ежели сам леший не поймал, — хмыкнул Авось, — то как мы, неучи, справимся?
— Не наговаривай на себя, — Фома покачал головой, — слава про сыскарей даже до нашего болота дошла. Помогите.
— Ловушки на вора ставили? — спросил Алексей.
— Ставили, — леший махнул рукой, — обходит. Чует, что ли.
— А как нам понять, что за растение?
— Тут я, — Фома полез за пазуху и достал маленькую веточку, — принёс, чтобы вы сами увидели.
— А дотрагиваться до неё можно? — насторожился участковый.
— Вор же дотрагивался, — удивился Фома и почесал в затылке, — хотя, я не в курсе.
— У меня платок есть, — в руках княжны появился широкий белый платок с красногрудыми снегирями по краю, — обернём.
— Возможно, платок придётся выбросить, — предупредил Алексей, уж очень его эти кустики насторожили фразой «вода была позабористей».
— Ради дела чем только не пожертвуешь, — махнула рукой девушка.
— Хорошо бы болото обследовать, — задумался Алексей, — да слишком долго идти туда.
Фома скосил взгляд на Авося и произнёс:
— Могу тропкой потайной провести, ежели надобно.
— Надобно, — кивнул дух удачи, — веди.
На то, чтобы дойти до болота, ушло пятнадцать минут. Фома шёл через кусты, ветки которых не цеплялись за сыскарей, по ручейкам, вода которых под ногами не хлюпала, рощам, сучки которых на земле не хрустели, стреляя в тишине.
Мелкие пташки садились на плечи лешего, заодно и на голову девушки. Затем осмелели, несколько быстроглазых приземлились в подставленную ладонь изумлённой княжны. Мелькали бабочки, прозрачные стрекозы.
Алексей попытался запомнить дорогу, но память расплывалась, тут же сбрасывая картинки прочь — земляничную поляну, белые ромашки на берегу ручейка, берёзовую рощу.
Леший несколько раз оглянулся на участкового и вздохнул в куцую бородку.
— Здесь осторожнее, — предупредил Фома на краю болота, — идите след в след.
Почти сразу Попович заметил, что за ними с недоверием наблюдает из кустов девушка. Лица не разглядеть, но то, что уши торчат, словно огромные зонтики, заметно было хорошо.
Наконец, они добрались до густых высоких зарослей, на краю которых и тянулось вверх заморское чудо. Мох по его краям отливал изумрудно-зелёным, в стороне виднелись проплешины воды, наполовину затянутые тиной. Ряска оплетала жёлтые бутоны калужницы болотной.
Сыскари близко не подошли, только стали расспрашивать лешего, что и как росло, где и как сломано было, что за следы оставались.
— Дык, это, отпечаток маленькой ноги, — Фома ткнул пальцем на траву, — туточки примято было, выпрямилось уже.
— Покажите размер и очертания? — попросил Алексей.
Леший отломал в сторонке пару веточек и замерил по следу, затем передал участковому.
— Это в длину, это в ширину.
— Женщина, что ли? — удивился Попович.
— Вроде, как запах неместный, — раздался за их спинами голос.
Все обернулись. Перед ними стояла красивая невысокая девушка с очень большими ушами и длинными волосами. Та самая, сообразил Алексей.
— Ефросинья? — уточнил он.
— Да, — зарделась кикимора и бросила на лешего взгляд, — давно так никто не называл, всё Фроська, да Фроська.
Алёнушка насупилась, но промолчала.
— Что значит «неместный»? — деловито поинтересовался Алексей.
— Обычно деревенские пахнут по-своему, в основном, парным молоком, городские — мешаниной из портовых запахов и свежеструганного дерева, — объяснил леший, — военные — железом, а есть люди, которые отдают какими-то странными смесями, и сказать, кто они такие, невозможно. Правда, в лесу они бывают редко.
— Хорошо, — Алексей задумался, — под ногами я не вижу твёрдой почвы. Что это значит? Почему мы спокойно стоим на этом месте? Здесь твёрдо?
— Нет, — ответила Фрося, — Фома вам помогает.
— То есть, без его помощи мы бы провалились?
— Да.
— А человек, который воровал ваш кустик?
— Тоже должен был провалиться.
— Или оставить более видные следы? — сообразил участковый.
— Да.
— А их нет, — Алексей оглянулся и указал рукой до ближайшей твёрдой земной поверхности, — мог там стоять второй человек и помогать вору?
— Колдовать? — удивилась Алёнушка.
— Да, — согласился на такую формулировку молодой человек, — и если так, то вор — это либо мальчик, либо девочка, но подросток. Помощник чародея или знахарки.
— Почему ты так думаешь? — княжна изумлённо посмотрела на юношу.
— А кому ещё нужно странное растение с непонятными способностями? Ведь не один раз пришли, а несколько.
— Надо спросить знахарку, — предложила Алёнушка.
— Дойдём до этого, — буркнул Попович, — не ошибиться бы с вопросом.
— Я думаю, мог, — произнёс Фома, и увидев, что его не поняли, добавил, — мог стоять второй человек и помогать воришке не провалиться в болоте.
— Ещё один вопрос, — участковый пристально вглядывался под ноги, — это голубика?
— Да.
— Смотрю, её здесь полно, но в той стороне, куда направлен след, на расстоянии вытянутой руки её нет. Как будто подросток присел и съел всё, что было вокруг.
Все уставились на пустое пятно на общем сине-голубом фоне.
— Главный в этой паре обеспечил твёрдую дорожку только по прямой линии до куста. А маленький помощник не удержался и начал есть ягоду. Ему пришлось ступить с дорожки, и он оставил след. Неглубокий, так как держался за дорожку. Ягода воришке понравилась. Идём к берегу по прямой.
Они дошли до земли и выбрались на твердь.
— И с берега голубику можно легко достать, — Алексей обвёл рукой, указывая на ягодную россыпь, — но она нетронута.
— Главный вор не разрешал её трогать, — догадалась княжна.
— Да, — кивнул участковый, — скорее всего, чтобы не оставлять следов и улик. Поэтому надо сходить на рынок и спросить, кто вчера-сегодня из детей покупал голубику. Как выглядит этот ребёнок.
— Отличная идея, — захлопала в ладоши Алёнушка.
— Как сказать, — вздохнул Алексей, — подростка могли и не отпустить на рынок.
— Если его посылали за едой, — возразила княжна, — то он и голубику купил, вместе с едой, и по-быстрому тут же съел.
— Хороший вывод, — одобрил участковый.
— Как нам в Ростов идти? — спросил Авось лешего.
— По прямой, никуда не сворачивайте.
Фома и Фрося сердечно распрощались с сыскарями и словно исчезли на ровном месте.
— Ух, — не выдержала Алёнушка, — аж страшно стало.
Вскоре они наткнулись на земляничную поляну, и девушка попросила задержаться. Мужчины не стали перечить, наоборот, немного собрали в ладошку для княжны.
Алексей несколько секунд смотрел, как сок бежит по губам девушки, затем наклонился и поцеловал. Княжна ответила, но тут же оттолкнула.
— Твой эксперт наблюдает.
Они одновременно повернулись к Авосю и увидели, как он шагает к краю полянки спиной к ним.
— Он понятливый, — пробормотал Попович, — иногда я думаю, что он знает, что произойдёт через некоторое время.
— Разве так бывает?
Участковый лишь пожал плечами.
Недалеко от поляны виднелся дом лешего
К рынку они подходили слегка объевшиеся и на ягоды в корзинках и лукошках смотрели равнодушно. Голубики в продаже было немного, человек пять и все они стояли в одном месте.
Алёнушка стала расспрашивать и сразу всплыл маленький помощник. Им оказался смуглый мальчик десяти лет.
— Точно иностранец, точно говорю, — болтливую старушку пытались перебить соседки, но безуспешно, — белые широкие штаны, белая жилетка, сам только улыбается, по-нашему не бельмеса.
— Говорил на другом языке? — уточнил Алексей.
— Он вообще не говорил, — влезла в разговор девушка немного моложе княжны, — только улыбался и пальцем показывал.
— А как же платил?
— Ему скажешь десять, он монеты на руку высыпает и ждёт, когда ты попытаешься взять, руку убирает и даёт монету помельче. Начинаешь с ним ругаться, он только улыбается.
— Торгуется? — усмехнулся участковый.
— Ещё как, но, если ему никто не продаёт, даёт столько денег, сколько просят.
— Голубику тут ел?
— Да, — хором ответили женщины, и старушка добавила, — немного отошёл и махом всё съел.
— Спасибо.
Сыскари медленно побрели вперёд, куда глаза глядят, и принялись обсуждать варианты поиска воров, главного и мальчика. Ни участковый, ни Алёнушка, ни Авось никогда с подобным не сталкивались.
Лес и болото сразу отпали. Лучше лешего и кикиморы у них не никак не получится. Ростов? А что Ростов? Если несчастный кустик растёт чуть ли не в единственном экземпляре. У знахарей его нет. Иначе вор там и покупал бы. И сам не продаёт, не для этого воровал.
Предлагались самый неожиданные и нелепые версии, но проверить их не выходило. Что делать? Ходить, искать смуглого мальчика в белых штанах и жилетке? А если воры даже не в Ростове, а в деревушке невдалеке от города прячутся?
За обсуждением у сыскарей вышла настоящая прогулка. Сначала по рынку, а потом и дальше.
— Недалеко Лукерья Степановна проживает, — заметил Авось, — зайдём, поздороваемся?
— Надо, — согласился Алексей.
— Заодно ей веточку покажем, — предложила Алёнушка, — вдруг что-то знает.
— Только сразу говорить, что её воруют на болоте, не стоит.
— Ты подозреваешь её? — мгновенно спросила княжна.
— Нет, я думаю, обязательно расскажем и совета попросим. Но сначала на её реакцию посмотрим.
Лукерья Степановна обрадовалась гостям.
На обеденном столе мгновенно вскипел самовар, появились блюдца с чашками, свежие баранки, липовый мёд, варенье, булочки сладкие, пироги с капустой и ягодами.
— Мы недавно отобедали, — взмолился Алексей, подумав: «И объелись земляники», — пожалейте.
— Ничего не знаю, — возмутилась знахарка, — твоя тётка наказала следить за тобой, помогать, а я тебя вижу раз в три дня. Ешь давай, мне перед Марьей Ивановной ответ держать.
— Я ему помогу, — рассмеялась княжна, — варенье клубничное?
— Оно самое.
— Моё любимое.
Алёнушка разрезала сладкую булочку пополам, намазала вареньем и откусила. Такими темпами, мелькнуло у Алексея, надо будет сарафаны перешивать. Хотя мы так носимся по городу, как бы не похудеть. Под эти мысли он смог впихнуть в себя штук десять баранок и пару кусков пирога.
Авось на удивление ел много, аккуратно и, вопреки обычному, вёл светскую беседу. Обстоятельно рассказал про смертельные укусы скорпиона и про сегодняшний опиум-сырец.
Знахарка охала, ругалась и качала головой.
— Лукерья Степановна, мы к вам по делу, — наконец произнёс Авось.
— Это кроме чая, — погладил себя по животу Алексей.
— Говорите, — подобралась знахарка, — помогу, чем смогу.
Участковый осторожно достал платок и раскрыл его, показав веточку. Авось, вопросительно посмотрев на участкового и дождавшись его кивка, пересказал проблему лешего. Знахарка слушала внимательно, даже не удивившись тому, что леший сам пришёл в Ростов.
— Мы решили не трогать руками, — закончил дух удачи, — вдруг она ядовитая.
— Возможно, возможно, — пробормотала знахарка и принюхалась, — странный кустик. Не знаю такого. Никогда не видела.
Сыскари расстроились. Всё-таки, надежда, что им хоть чуть-чуть помогут, теплилась. Алексей, а за ним и Алёнушка встали.
— Да погодите вы, — Лукерья Степановна повелительным жестом усадила их обратно, — ещё не вечер.
Знахарка вышла и принесла несколько тетрадей. Стала в них рыться, но ничего не нашла.
— Говорю же, редкое растение, — хмыкнула женщина и опять ушла.
Через некоторое время она вернулась, неся в два раза больше тетрадей. Вручив их сыскарям, велела внимательно просмотреть. Через час сошлись на том, что ничего нет.
Однако, знахарка задумалась и пару минут молчала, теребя край своего сарафана.
— Мы, когда с Марьей молодыми были, пытались учиться у всех подряд. Как-то через Ростов одна знаменитость проезжала. Надо было обязательно к нему попасть. Вот мы, девки озорные, перед его окнами хвосты и распушили. Известный знахарь в Европу путешествовал, у нас на недельку остановился в доме богача одного и ни с кем видеться по знахарским делам не желал. А мы, значит… в общем, дело такое, увидел он нас, позвал, а мы ему в пояс, так и так, пришли учиться. Он как давай смеяться, а чего ж юбки задирали? А как к тебе, уважаемый, попасть? Он похохотал, да и говорит, хорошо, будет учёба, только она вам не поможет. И надиктовал нам самые диковинные растения Индии.
— Так это то, что нужно! — вскрикнул Алексей, вспомнив во что был одет помощник вора, — Где тетрадь?
— Вот и я хочу спросить, — вздохнула знахарка, — где тетрадь?
— У вас должен быть склад ненужных вещей, — подсказала Алёнушка, — то, что вроде не нужно, но выбрасывать жалко.
— Есть, в дальнем сарае, там весь хлам валяется. Вряд ли тетрадочка там.
— Пойдём разбирать, — поднялся дух удачи, — авось, повезёт.
— Я же говорю, — прошептал Алексей на ухо княжне через десять минут, когда тетрадка нашлась под грудой старой обуви, — он словно знает, что будет.
— Это случайность, — шёпотом ответила девушка.
— Удачная случайность, — усмехнулся участковый.
Они вернулись в дом, и Лукерья Степановна принялась внимательно сверять картинки с веточкой.
— Ох ты, беда, — всплеснула руками знахарка.
— Что случилось? — переполошились сыскари.
— Плохое это растение, дурное, для наведения порчи.
— В каком смысле плохое? — удивился Алексей, — Болоту вроде помогает.
— Ты не сравнивай человека и природу, — огрызнулась Лукерья Степановна, — человек лишь частичка, многого не переносит.
— Значит, ждём наведения порчи? — грустно спросила Алёнушка.
— Нет, — вздохнула знахарка, — уже не ждём. Намедни меня к очень богатому человеку звали. Он при смерти уже находился, да в такой степени, что никто бы не помог. Он и умер. Я ещё с женой его ругалась, почему раньше не позвали. А эта вертихвостка на меня свалила, плохая ты знахарка, орёт, да так, что слюни изо рта во все стороны летят. Я плюнула и ушла. А вот теперь думаю, а не порчу ли на мужика этого наводили? Очень похоже.
— Что за люди?
— Штормов Игнат.
— Как?! — участковый мгновенно вспомнил, что так в его мире зовут директора нефтебазы.
— Штормов Игнат, — повторила знахарка, — взял жену молодую, на голову выше его.
— С визгливым голосом? — уточнил Алексей.
— Да, — удивилась женщина, — так ты их знаешь?
— Нет, впервые слышу. Просто все стервы ведут себя одинаково.
— Что будем делать? — спросил Авось.
— Надо сходить домой, — предложила Алёнушка, — посоветоваться с отцом.
— Не успеваем, — вздохнул Алексей, завтра с утра он собирался махнуть в Ростов, на сессию, поэтому выяснить обстоятельства происшествия с директором нефтебазы нужно было непременно сегодня.
— Так что ты предлагаешь? — вновь спросил дух удачи.
— Есть такой вариант, — участковый нахмурился, — самому подставиться.
— В смысле? — вскрикнула княжна.
— Например, прийти к вдове и напугать, мол, знаю, что ты заказала порчу на мужа и знаю, где. Что она сразу сделает?
— Побежит предупреждать чародея, — охнула Алёнушка.
— А тот захочет тебя убить, — закончил мысль Авось.
— Или сразу в бега ударится, — усмехнулся Алексей, — я хочу сказать, они себя выдадут, и мы их возьмём.
— Проще порчу навести, — проворчала знахарка, — придётся мне при тебе побыть несколько дней. Чтобы успеть порчу снять. Или другую заразу.