Кто-то потянул Алексея за рукав. Оказывается, это Авось неслышно подошёл и махнул рукой, призвав следовать за ним.
— Сторожите их, — угрюмо проворчал Алексей охранникам и кивнул Алёнушке, — ты с нами.
Оставлять девушку с проштрафившимися парнями он не хотел, да и будет гораздо лучше, коль с ними будет княжеская дочь, ежели вдруг встанут вопросы перед хозяевами дома.
Судя по всему, дом был брошенным. По крайней мере комнаты пугали полным отсутствием мебели и вещей, гнилыми полами и наличием длинной паутины в углах и мелких мошек, мерно покачивающихся на серебряных нитях.
Старичок указал на лестницу в подвал. В хорошо освещённом лампами помещении валялось множество тюков и огромная гора монет на дощатом столе.
— Это ж сколько они воровали по времени? — не удержалась девушка, — Или за короткое время успевали натаскать множество всего?
— Стоп, — осенило Алексея, — получается, они кому-то всё это добро сплавляли. Пристань в Ростове есть?
И Авось и девушка удивлённо посмотрели на участкового.
— А то сам не знаешь? — проворчал дух удачи.
— Я её ни разу не видел, — огрызнулся младший лейтенант, — большая, маленькая, зарубежные корабли приходят?
— Большая, приходят, — задумчиво ответила девушка.
— Как бы вся их деятельность на рынке не оказалась отвлекающим манёвром, — Алексей распахнул один тюк и достал парочку вещей.
— Как это? — одновременно удивились напарники.
— Митяй кому-то из дружины платил за «крышу», то есть, делал вид, что он мелкий, незначительный вор. А сам тащил откуда-то по крупному. И, возможно, сегодня должен был весь товар передать перекупщику.
— Надо срочно отцу сказать и все корабли на пристани проверить, — вскинулась Алёнушка.
— Там есть таможенная служба?
— Есть, — хмыкнул Авось, — да толку-то, поди, все на взятках сидят.
— Это верно, — поморщился Алексей, — и мы ниточку оборвали.
— Если она была, — усмехнулся эксперт.
— Кстати, — участковый посмотрел на него, — как там дальше наша удача?
Старичок задумался и удивлённо поднял брови.
— Ты знаешь, а она есть. И весьма немаленькая.
— Всё, — решился Алексей, — бежим к князю и объясняем ситуацию.
Одного парня оставили сторожить подвал. Двое других тащили по тюку, сам младший лейтенант нёс на плече завёрнутые в скатерть деньги.
По дороге провинившийся охранник по заданию Алексея периодически пинал Митяя и спрашивал, куда они собирались увезти добро. Митяй стонал и отбрехивался, мол, никуда, Алексей грозно смотрел на бедного парня, последний добавлял силушки в пинки.
— Если до терема Митяй не признается, — пригрозил участковый, — я с тебя шкуру спущу, а затем князь добавит.
Провинившийся краснел, кряхтел и выкручивал левую руку воровского главаря уже не на шутку, вплоть до перелома. Кости трещали и, казалось, им до окончательной катастрофы не хватало каких-то пары миллиметров.
Чем ближе становился терем, тем больше охранник нервничал, его руки дёргались и, в конце концов, Митяй от боли потерял сознание.
Разумеется, пыточная часть общения с бандитом претила советскому восприятию справедливости участкового, но как только он вспоминал, что Митяй напал на Алёнушку, что-то внутри него взрывалось безумием и он сам готов был разобрать воришку на детали.
— Китайская контрабанда, — недовольно пробормотал Василий Тёмный, доставая из первого тюка часть вещей.
— Ух ты, — удивился участковый, — в подвале тюков очень много. Мы сможем досмотреть корабли?
— Нет смысла, — покачал головою князь, — скорее всего, таких точек, как у Митяя, несколько и оттуда стекаются товары на один корабль. Строго к отплытию, чтобы корабль не успели досмотреть.
— Значит с остальных точек сейчас прибудет контрабанда, — резонно заметила Алёнушка, — и мы на пристани сможем отследить.
— Думаешь, кроме Митяя, были ещё прохиндеи? — покачал головою князь, — А если Митяй один и никто ничего никуда не потащит. Мы только спугнём капитана контрабандистов.
Алексей вспомнил, что Авось обещал на вечер немаленькую удачу и произнёс:
— Я бы рискнул.
Василий внимательно посмотрел на младшего лейтенанта:
— Полагаешь?
— Да.
Князь оглядел внушительную гору монет, небрежно сложенную в углу, распахнул второй тюк и присвистнул.
— Вот это да! Это же персидский товар!
— Дороже? — осторожно спросил Алексей.
— Конечно, — ответила девушка, — качество гораздо лучше, краски со временем не стираются, носится долго, удобно. В Европе настоящий бум на персидские диковинные одеяния.
— Надобно мне с вами идти, — князь задумался, — только Фёдора Петровича с собой прихватим. И людей пусть он подберёт понадёжнее.
Василий приказал охраннику сбегать за сотником и стал собираться на пристань. Одев фиолетовый кафтан, он прикрыл его плащом чёрного цвета.
Прибежавшему сотнику князь вполголоса объяснил ситуацию и тёртый калач, только кивнув, испарился, чтобы вновь появиться спустя каких-нибудь десять минут во главе пятнадцати человек. Все они также носили чёрные плащи, хорошо скрывающие фигуры.
Отряд разделился на несколько звеньев, каждое из которых добиралось в гавань своей дорогой.
Трое сыскарей шли отдельно, причём Алёнушка взяла участкового под ручку, тем самым изображая прогуливающуюся вечером парочку. Поповичу стало неимоверно тепло на душе, словно он и впрямь женился и вместе с благоверной находился на свидании.
Ни он, ни девушка, никуда не спешили, Авось, глядя на них, лишь улыбался, поэтому на пристань они попали последними. Впрочем, как раз вовремя. Притаившиеся в засаде дружинники Фёдора Петровича незаметно проследили за подводой, доверху наполненной тюками из того же материала, что мелькнул в подвале, да и в кабинете князя тоже.
— Глупо как-то, — прошептала Алёнушка в ухо участковому, — заметно же, что одна и та же партия.
— Европейцы, — проворчал Алексей, — любят во всём порядок. Или немцы или голландцы.
— Неужто в Гореловке такие образованные парни есть? — тихонько прыснула княжеская дочь, — Разбираются в географии.
Подвода подъехала к крайнему в длинной череде кораблей и мягко остановилась. Двое мужиков спрыгнули на скрипнувшие доски пристани и принялись разгружать тюки. Споро и ловко.
Находившийся на корабле матрос исчез на пару секунд и тут же вновь вернулся. Рядом с ним стоял хорошо одетый человек, махнувший куда-то в сторону рукой. По трапу сбежало с десяток матросов, они схватили тюки и понеслись обратно. Да так быстро, словно по ним вели огонь из ружей.
— Это голландский корабль, — прошептала Алёнушка.
— Чего не знаю, того не знаю, — улыбнулся младший лейтенант, — не на всё хватило образования.
Девушка опять прыснула в кулачок и прижалась к плечу Алексея. Ни дать, ни взять, парочка влюблённых.
То ли князь побоялся, что корабль сейчас уйдёт, то ли ему хватило одной подводы как доказательства, но неожиданно отовсюду повыскакивали дружинники, скинувшие чёрные плащи и бросились к кораблю. Парочка бойцов завалила мужичков с подводы, крепко связав, остальные побежали наверх.
Сверху сразу же раздалось «Поднять якорь!», но никто ничего не успел сделать.
Алёнушка толкнула участкового в бок, и они неспешно поднялись на корабль. Команда уже лежала мордами в палубу, хорошо одетый господин, оказавшийся капитаном, тряс руками и орал в лицо Василию, признав в нём главного:
— Что вы себе позволяете, я буду жаловаться великому князю!
— Конечно, — спокойно согласился Тёмный, — всенепременно жалуйтесь. Запрещённое на корабле есть?
— Ничего здесь нет!
— Обыскать, — князь повернулся к сотнику.
Один взгляд Фёдора Петровича и десяток дружинников буквально разлетелся по кораблю. Вскоре наверх были вытащены все привезённые тюки.
— Что здесь? — лениво поинтересовался князь.
— Мой товар! — запальчиво выкрикнул капитан.
На палубу вбежало несколько запыхавшихся таможенников, тут же начавших обвинять дружинников в грубом произволе. Однако, как только они увидели Тёмного, все слова мгновенно исчезли, словно отключились, а вслед за ними попытались исчезнуть и бравые служители пристани.
Два дружинника преградили им дорогу, перекрыв спуск по трапу.
Не разобравшийся в ситуации капитан опять принялся орать:
— Вот они в курсе, — он ткнул пальцем в грустных таможенников, — у них всё записано.
— Надо же, всё записано, — Василий махнул крайнему дружиннику, — берешь одного прохиндея и идёшь, нет, бежишь, с ним за книгами. Если там не будут указаны эти товары, всех тут же на капусту порублю.
Тёмный указал на тюки.
— Смилуйся, князь! — служители пристани в едином порыве повалились на колени и запричитали, — Не губи!
— Видишь, — Василий повернулся к капитану, — врёшь ты всё, не твой это товар.
— А чей? — запальчиво вскрикнул капитан, хотя по его лицу было видно, что он догадался, откуда дует ветер.
— Посмотрим, — хмыкнула Алёнушка.
Они с Алексеем открыли первый тюк и достали парочку вещей.
— Китайское, — опознала девушка.
— Персидское, — раздалось над следующим тюком.
— Опять китайское.
— А это что? — девушка теребила в руках рулон материи, — Похоже на товар купца Киреева.
Участковый вспомнил, что девица, пошившая ему форму, упоминала магазин этого купца, как один из вариантов покупки материала.
— Только он из Европы, — продолжила Алёнушка, — нет никакого смысла везти его оттуда сюда, чтобы здесь его покупать и везти обратно. Втридорога выйдет.
— Что?! — казалось, князь серьёзно разозлился, — Ворованное скупаешь?!
Он схватил побледневшего капитана за грудки и поднял на вытянутые руки. Затем с силой шмякнул о палубу. Одежда капитана затрещала.
— Знаешь, что за это бывает? — грозно прошипел Василий.
— Смертная казнь, — подсказал сбоку Фёдор Петрович.
— Я очень высокий пост, — залепетал капитан, — мой брат очень высокий пост, он начнёт войну, если вы меня убьёте.
— Пусть сначала доплывёт сюда, — усмехнулся сотник.
— Где эти воры? — князь повернулся к мужичкам с телеги.
Они тоже уже валялись на коленях. Только молчали, понимая, что могут сгинуть в любой момент.
— У купца Киреева украли?
Мужички яростно закивали. Хоть бы шеи не сломали, подумалось Алексею. Впрочем, их шеи, как раз, и могут легко сломаться.
— Этих, — указал на них Василий, затем перевёл взгляд на таможенников и тяжело вздохнул, — и этих — в тюрьму. С корабля всё вынести на берег, товар конфискован.
— Только товар? — деловито поинтересовался сотник.
— Всё! Кроме продуктов питания, оставь лишь малость, — Василий свирепо насупил брови, — Не забудь про каюту капитана и казну судна.
— Но… — всколыхнулся капитан.
— А ему, — Тёмный усмехнулся, — десять плетей. Но по-нашему, чтобы неделю не мог отойти.
— Будет сделано!
А ведь князь именно это и запланировал, сообразил Алексей. Именно для этого он отправился на пристань — с целью не только наказать наглого иностранца, но и обчистить за преступление. И ведь поступил справедливо, мог вообще корабль отобрать. Хотя, участковый почесал в затылке, наверное, не всё так просто. Международный скандал, и тут либо отпускать голландца, либо в тюрьму сажать. Команда могла вообще не знать о тёмных делишках нанимателя, матросы здесь не при чём. И чтобы со всем этим не разбираться, Василий просто ограбил вора, да и дело с концом.
Захочет голландец ещё раз сюда приплыть? Вряд ли. Его ведь могут просто так обуть, без прелюдии, за прошлые заслуги.
С берега вызвали грузчиков, которые под грозным взглядом Тёмного вынесли всё на берег, затем князь указал, что отдельно на складе спрятать, что нести вслед за ними.
Капитану влепили десять плетей и это слышала вся пристань. Ну, начало точно, в концовке иностранец лишь хрипел и пускал пузыри ртом. Дорогая одежда превратилась в лохмотья.
Как только местные спустились с корабля, сотник махнул ему плыть прочь. Старпом торопливо кивнул, и морской неудачник спешно покинул берега негостеприимного Ростова.
Тащить деньги опять досталось Алексею. Правда, кучка была немного меньше, зато вся из золота. Младший лейтенант периодически вскидывал на плече мешок, слушал позвякивание и думал о том, что он никогда в жизни ещё не видел столько золотых изделий за один раз.
Деньги и вещи, принесённые с корабля, сложили в пыточной, воров и таможенников увели в гарнизонную тюрьму.
В терем входили, когда уже совсем стемнело и команду сыскарей во главе с князем встречала его жена.
— Что так долго? — проворчала Алевтина, — Мы без вас не ужинаем.
— Дела, дорогая, дела! — радостно ответил Василий, целуя жену в щёку, — И весьма неплохо идут.
Пройдя через прачечную, умывшись и переодевшись, новая сыскная служба князя Тёмного наконец-то появилась на торжественном ужине в честь создания таковой.
Блины с красной икрой, копчёные свиные окорока, варёные раки и крабы, парочка запечённых кур, жареный молочный поросёнок, нарезанные и присоленные репа и редька, редис, огурцы, помидоры, варёная картошка, маринованные грибы, плошки со сметаной и ягодами, несколько жбанов с искрящимся хмельным запахом.
Разумеется, половину из того, что было на столе, Алексей никогда не видел. Что с чем есть, он не представлял, надеясь, что можно будет сделать вид очень голодного, а потому торопящегося закинуть в рот всё подряд, без разбора. Впрочем, это было правдой.
— Что за напитки? — поинтересовался участковый.
— Медовуха, — облизнулся князь, — одна покрепче, для нас, другая помягче, для девиц. Неужто раньше не видел.
— Видел, — смутился Алексей, — но я же малопьющий. Никогда внимания толком не обращал. Так, понюхать.
На столе стояли металлические кубки, тарелки, вилки, ложки и ножи.
— Серебро? — кивнул младший лейтенант.
— Конечно, — покосился на него князь, — ты никак не доверяешь мне?
Участковый ещё больше смутился и только махнул рукой, наливай, мол.
— Вот это по-нашему, — обрадовался Василий.
Подскочивший слуга аккуратно и точно разлил медовуху по кубкам, и князь поднял свой высоко над головой:
— За успешное начало! Как трудно бы нам не было, чтобы никогда и ни в чём не останавливаться! За доблесть и силу! За великого князя! За новую службу! За удачу!
На последних словах Авось хрюкнул и подмигнул участковому. Все дружно выпили и поспешно накинулись на еду.
Кажется, тут все оголодали, подумал Алексей и решил не отставать. Разумеется, всё-таки поглядывая по сторонам. Мало ли.
Жена князя, Алевтина, по части хмельного сама могла дать фору мужу, вскоре раскраснелась и они с Тёмным пожелали послушать песни за едой.
В углу нарисовались два гусляра и полилась нежная мелодия. Попович заслушался, неожиданная романтика в музыке пробрала его, он стал коситься на Алёнушку. Встретившись с ней взглядом, покраснел и уцепился за клешни раков. Когда ещё поест, да таких здоровых.
Последнее, что помнил Алексей, это как Алёнушка уговаривала его есть кислую ягоду.
— Голова меньше болеть завтра будет, — тихо приговаривала девушка, запихивая в рот участковому красные бусинки, — можно, конечно, и знахарку позвать, но пора и самому головой думать.
Младший лейтенант мычал в ответ, собственно, не сопротивлялся и только успевал раскрывать губы. При этом разглядывая в упор коралловые уста княжеской дочери.
Интересно-то как, со злостью подумал Алексей, пил в одном Ростове, а голова болит в другом. Да что там Ростов, в другом мире!
Осознав эту простую истину, участковый сорвал листок календаря, бросив взгляд на дату — второе июля. Затем рванул в ванную комнату, под холодный душ. Вскоре пришло облегчение. Небольшая зарядка, совсем уже добившая похмелье и горячий чёрный чай без сахара.
За вчерашний день участковый успел переделать кучу дел. И одним из самых главных казалось то, что Алёнушка лично кормила его, с рук. Такое впечатление, что во рту до сих пор кисло.